Вероятность

Утром Том проснулся позже обычного и не обнаружил рядом девушку, с которой засыпал. На минуту ему показалась, что всё это был просто сон, и никакой Эмили вовсе не существует. Он сел на кровати и осмотрел комнату. На спинке стула, так же как и вчера вечером, висел светлый свитер грубой вязки. Парень улыбнулся ему и встал с постели. Приведя себя в порядок и одевшись, он спустился вниз. В гостиной на диване сидела его мать и любимая девушка. Они листали старый альбом, который когда-то давно своими руками сделала Симона. — А это Том, — произнесла она, перевернув страницу, — здесь ему два года. Он не очень любил фотографироваться, я могла сделать хороший кадр, только когда он был чем-то занят или рядом с ним был брат. — Как вы различали их в детстве? — с улыбкой спросила Эмили. — О, это было не сложно. Посмотри на них. Они ведь абсолютно разные! А вот это я затеяла испечь кексы. Зазвонил телефон и я отлучилась из кухни буквально на минуту. А эти сорванцы стащили со стола пачку муки и за минуту засыпали ею всю кухню. И сами перемазались. Зато сколько счастья было в их глазах… Так не хотелось вести их в ванную. — Снова рассказываешь постыдные истории из моего детства, мама? — Присоединяйся, вдруг я что-нибудь забуду. — Нет уж, спасибо. Я пойду, налью себе кофе, а вы развлекайтесь. Том вошёл на кухню, достал маленькую чашку и подставил её под струю кофемашины. Парень открыл окно и закурил. Ему казалось, что в этом мире нет ничего прекраснее родительского дома и того, что его мама листает альбом вместе с Эмили. На душе было как никогда спокойно. Не нужно было никуда бежать, работать, слушать претензии брата по поводу и без. Наконец, можно было просто выпить чашечку кофе и насладиться безмятежным утром. — Доброе утро, — весело произнёс вошедший Гордон, — как спалось? — Доброе утро. Спокойно. Как и всегда в этом доме. — Эмили очень понравилась твоей маме, она вчера не переставая говорила о ней, пока готовилась спать. — Я рад это слышать. — Может ты расскажешь, что между вами? — В каком смысле? Я же говорил, что мы встречаемся. — Да, но… Я помню, чем всё закончилось с Рией и, главное, когда это закончилось. А ты сказал, что вы встречаетесь уже пару месяцев. Находишь не стыковку? — Мама заметила? — Нет. Она слишком очарована этой девушкой. Но, может, ты хотя бы мне всё расскажешь? — Только если это не выйдет за пределы этой комнаты. — Ты же знаешь, что я никогда не раскрывал твоих секретов. — Верно… Даты сдвинул, чтобы маме было спокойней. Удвоил время. — И всё же, мне кажется, ты что-то скрываешь. — Пусть это останется между мной и Эмили, ладно? — Как хочешь. Ты же знаешь, я всегда тебя поддерживал. — Знаю. Том похлопал Гордона по плечу и вышел из комнаты. Он мог бы рассказать всё своему отчиму, но знал, что в конце концов тот раскроет тайну Симоне, а этого он никак не мог допустить. Пусть довольствуется ложью меньшего размера. Допив свой кофе, Том вышел на задний двор и, скинув с себя лишнюю одежду, прыгнул в бассейн. Холодная вода взбодрила его, и немного поплавав, он вышел и прилёг на шезлонг, греясь под тёплыми лучами полуденного солнца. — Тёплая вода? — спросил знакомый голос. — Как парное молоко, — ответил парень. И хотя его кожа всё ещё была покрыта мурашками, он ощущал приятное тепло, растекающееся по всему телу. — Тогда я тоже окунусь, — произнёс всё тот же голос. Сбросив полотенце со своего тела, девушка нырнула в бассейн и тут же испытала острую потребность его покинуть. Холодная вода щипала раны и колола иголками всё тело. — Ты мне солгал! — крикнула Эмили. — Вода вовсе не тёплая! — А ты знаешь какой температуры парное молоко? — не открывая глаз, произнёс Том. — Явно теплее, чем вода в бассейне. Подобравшись к бортику, девушка плеснула на парня водой. Он подскочил на месте, вскрикнув от неожиданности. Эмили звонко рассмеялась и оттолкнулась от бортика, отправившись немного поплавать. Её тело уже привыкло к окружающей температуре и плавать было даже приятно, несмотря на некоторую боль, сопровождавшую каждое её движение. — Самое печальное в этом то, что мне даже отомстить тебе нечем! Девушка проплыла несколько кругов и выбралась из бассейна. Она подошла к Тому, который всё так же лежал с закрытыми глазами. — Я так хочу тебя обнять, — заговорщически произнесла она. Том свалился с шезлонга от этих слов, страясь улизнуть из её мокрых объятий. — Ну нет, я не хочу в третий раз становиться мокрым. — Постой! Вода — парное молоко! Обними меня, любимый! Девушка бегала за Томом по свежескошенной траве, продолжая звонко смеяться. А из окна кухни на них глядели Гордон и Симона, держась за руки. — Они такие счастливые, — мечтательно протянула женщина, — может это выльется во что-нибудь серьезное. — Не терпится на свадьбе погулять? — улыбнулся Гордон. — До этого ещё далеко. Но никто не мешает мне фантазировать. Как думаешь, Том надел бы смокинг? — Надеюсь, ты ещё не начала планировать банкет? — У меня давно готово три варианта меню и несколько вариантов оформления зала. Главное, чтобы церемония проходила в церкви. Я не особо набожная, но традиции нужно соблюдать. — Симона, ты слишком далеко ушла в своих фантазиях. — Не смей меня ограничивать, — шутливо пригрозила она мужу, — Как думаешь, у них будут красивые дети? Гордон глубоко вздохнул и развернулся, чтобы уйти. — Да ладно тебе, уже и пошутить нельзя, — улыбнулась она, ловя за руку уходящего мужчину. — Главное при Томе так не шути. Он от ответственности бежит как от огня, ещё напугаешь парня. — Мне кажется, он изменился. Может, я снова выдумываю? — Время покажет. Эмили наконец догнала Тома и повалила его на газон. Её смех был заразителен и Том поддался. — Я сдаюсь, — едва сдерживая смех, произнёс он. — Вот и правильно. Идём, окунёмся ещё разок. После этой беготни мне снова стало жарко. День пошёл спокойно и весело. Симона вспоминала всё новые и новые истории из детства парней, а Том всё сильнее краснел с каждым новым воспоминанием. — Хватит, мам. Мы пойдём прогуляемся немного. Я устал сидеть дома. Прогуливаясь по вечерним улочкам Гамбурга, Тома не раз ловили фанатки, прося автограф и всем он отвечал согласием, автоматически улыбаясь. — Не представляю, как вы живёте… — В каком смысле? — Ты даже по улице пройтись не можешь, чтобы не встретить желающего получить фото или автограф. — Я привык. Готовься, когда пресса узнает о нас, из этой истории раздуют сенсацию, и тебя будут преследовать куда более назойливые люди. — Папарацци? — О да. Вас с Биллом не раз фотографировали вместе, хорошо, что вы так и не подтвердили наличие романа. Это было бы большой проблемой. — Печальная участь, вся жизнь словно в аквариуме, куда все так и норовят заглянуть. — Это не легко, но я привык. Конечно, иногда хочется тихой и спокойной жизни в доме рядом с любимой девушкой, завести семью, детей… Но спокойной жизни никогда не будет. Всегда будут разъезды, записи, интервью, фотографы на каждом шагу, фанаты. И во всём этом безумии особенно необходим рядом человек, который будет любить тебя за то, каков ты внутри, вне камер и шумихи. Человек, который просто будет рядом, и каждый вечер перед сном будет говорить, что любит меня. Это и есть истинное счастье, а не дом с белым забором и дети, родители которых не известны миру. — Извините, — тихо и осторожно произнёс девичий голос откуда-то из-за спины, — можно с вами сфотографироваться?