Вероятность

Утро Том и Эмили встречали в местной гостинице. За всю ночь парень так и не сомкнул глаз. Разбитая губа беспокоила его не так сильно, как разбитое сердце брата. Девушка, спавшая сейчас в постели, стала для него и счастьем и проклятьем. Не раз в эту ночь в нём просыпалось желание оставить ей записку и уехать в родительский дом, но каждый раз что-то останавливало его. Слишком много он уступал и, наверное, уже разучился бороться с прихотями и выходками Билла. «Не в этот раз, » — говорил он себе. Телефон призывно зажужжал. СМС от Билла окончательно выбило его из колеи. Дрожащими не то от страха, не то от волнения руками он открыл её: «Ты всё сделал правильно. Уезжай и дай мне побыть одному. Мне это нужно.» Эмили приподнялась на кровати и потёрла глаза. Вставать совершенно не хотелось. Казалось, здесь под одеялом самое безопасное место в мире. Осмотревшись, она заметила Тома на балконе, он нервно курил, разглядывая город. Девушка нехотя выбралась из постели и направилась к нему. Том не заметил звука открывающейся балконной двери и слегка вздрогнул от прикосновения своей любимой. — Доброе утро, — сильнее прижимаясь к Тому, прошептала девушка. — Доброе, — тихо ответил он. — Как ты? — Лучше. Нужно купить билеты и решить, куда мы поедем. — Я думала, мы просто поедем домой — в Лос-Анджелес. — Я хотел, чтобы ты подумала над визитом к своему отцу. Эмили отпустила парня из своих объятий и прислонилась спиной к стене, скрестив руки на груди. — Я не буду думать об этом, — опустив глаза, с раздражением проговорила она, — я не поеду к нему. — Он болен. Что, если это твой последний шанс увидеть его живым? — Это не обсуждается, Том. Я не поеду к нему и точка. — Он ведь приехал, когда тебе было плохо. — Я его об этом не просила. — Он тоже не просил тебя. Я прошу. — Хватит, Том, это не смешно. Я не хочу видеть его. — Он твоя семья. Эмили лишь всплеснула руками и вернулась в номер. Парень проследовал за ней. — Родная, ты совершаешь ошибку, о которой потом будешь жалеть. — Жалеть? Знаешь, о чем я жалею? О том, что умерла мама. О том, что отец все это время порочил память о ней. О том, что он вычистил её грандиозную библиотеку. О том, что он заставил меня считать, что я ни на что не способна, заставил заниматься тем, что было мне противно. Я жалею о том, что он ограничивал мои передвижения, следил за мной. О том, что он мог поднять на меня руку. О том, что, будучи маленькой и забитой девочкой, я не нашла в себе сил сопротивляться ему. Так что, нет. Я не поеду к нему, не буду держать его за руку, не буду плакать у его кровати и не произнесу речь на его похоронах. Он не достоин моего сопереживания. — Не кипятись. Я лишь предлагаю. — Не надо предлагать. Я не поеду. А если тебе так хочется повидать моего отца, то езжай один. Том замолк. Эмили направилась в ванную, а парень вернулся на балкон и достал из пачки новую сигарету. Раздосадованная девушка захлопнула за собой дверь и отрыла кран с холодной водой. Тяжело вздохнув, она оперлась руками о раковину и взглянула на себя в зеркало. Растрёпанные волосы, слегка опухшие глаза, здоровый румянец на щеках. Хороший сон явно пошёл ей на пользу. Она попыталась улыбнуться, но вышла лишь кривая гримаса. Зачерпнув ладонями ледяную воду, она ополоснула лицо, словно смывая все свои плохие мысли. С первого раза ничего не вышло. Эмили повторила ритуал, потом ещё и ещё раз. Наконец, она пришла в себя. Руки кололо от холодной воды, но мысли пришли в порядок. Эмили осознала, что Том не так уж не прав. Она вспомнила его семью и поняла, что каждый смотрит на окружающее со своей колокольни. И он просто не сможет пережить за нее то, что пережила она, поэтому не стоит винить его за настойчивую просьбу о поездке к отцу. Закончив утренние процедуры, Эмили вышла из ванной и увидела Тома, сидящего на кровати с телефоном в руке. Его глаза не двигались, пальцы не водили по экрану, он просто замер. Девушка присела рядом и прикоснулась к его плечу. Парень слегка вздрогнул и перевел взгляд на Эмили. — Если ты думаешь, что так будет лучше, — неуверенно начала она, — то давай съездим. — Ты ясно дала понять, что тебе противна сама мысль об этом. — Прости, что так резко отреагировала. Наверное, ты прав. Если не поехать сейчас, то потом я буду долгие годы корить себя за это. Том лишь кивнул головой и показал святящийся экран смартфона. Одно сообщение. От самого дорогого и близкого ему человека. Эмили прочла СМС и приобняла Тома. — Дай ему время. Возможно когда-нибудь мы все вместе будем со смехом вспоминать эту историю. — Очень на это надеюсь. Это была самая крупная ссора между нами. За всю мою жизнь. Билл впервые ударил меня. Да и я его… — Вы оба просто погорячились. Всё будет хорошо. — Какая заезженная фраза. Её обычно говорят, когда аргументы в пользу «хорошего» закончились. — Да брось. Вы родные братья, родились с разницей в несколько минут. К тому же, ты старший, будь умнее. Позволь младшему брату немного покапризничать. — Ты же понимаешь, что от твоих слов ситуация проще не становится? Девушка отпустила Тома из своих объятий и сложила руки на коленях. — Если смотреть на эту ситуацию объективно — это я стала яблоком раздора. Самое простое решение — исключить меня из уравнения. Только в этом случае всё складывается без сложностей, — с грустью в голосе произнесла она. Том молчал. Они оба понимали, что это правда. От этого становилось ещё хуже. Эмили чувствовала себя виноватой, а Том метался между простым решением и сложным путём, полным скандалов и семейных неурядиц. Но с другой стороны, стал бы он несколько раз рисковать своей жизнью ради того, чтобы просто взять и отказаться от заветного «приза» в виде счастья рядом с любимой девушкой? Да и когда отношения стали простым делом? Если и существуют в мире двое идеально подходящих друг другу людей, которые живут в вечном согласии, и при этом все их родственники безмерно счастливы за них и всячески поддерживают влюблённых, то явно не в этой вселенной. Какова вероятность настолько идеального союза? Ничтожна мала. Тогда зачем отказываться от своего счастья при появлении первых же трудностей? Том приобнял свою любимую за талию и уткнулся носом в её мягкие волосы, как всегда пахнущие сладкой карамелью и корицей. — Я всё равно тебя люблю, — прошептал он. Билл сидел в своей комнате наедине с диким похмельем. Голову будто пытался расколоть надвое настойчивый дровосек, то и дело заносящий топор при малейшем её движении. В горле пересохло, а сколько не чисти зубы отвратительный привкус вчерашнего алкоголя всё равно оставался. Парень медленно поднялся со своего места и направился на кухню. Едва передвигая ногами от слабости, с огромным трудом он преодолел путь до заветного источника живительной влаги. Опустошая один стакан за другим, он совершенно не заметил, как в кухню вошла мама. — Не слабо ты вчера погулял, — с небольшим укором произнесла она.- А где Том и Эмили? — Они уехали, — глухо проговорил он. — Не попрощавшись? — Мы с Томом вчера повздорили, и они тут же уехали. — Вот как. Сильно поругались? Билл развернулся к ней лицом, демонстрируя огромный синяк под глазом. — Бог ты мой! — воскликнула Симона. — Это Том тебя так? — Я первый начал, не переживай. — Что значит первый начал? Из-за чего вы могли так сильно поругаться? — Из-за девушки, — без задней мысли ответил Билл, опустошая очередной стакан с водой. — Из-за какой девушки? Билл впал в ступор. Его больной похмельем разум начал активно придумывать правдоподобную ложь, но нужных мыслей на этот счёт не приходило. — Я не хочу об этом говорить, мам. — Билл, давай не будем играть в молчанку. Рассказывай как есть. — Нет. Это наше с ним дело, и мы уже разобрались. — Я вижу, КАК вы разобрались. — Я ничего тебе не скажу. Я партизан. Всё, пойду лечить больную голову. Спокойной ночи, мам. — Сейчас полдень. — У кого как…