Параллельная

      Рыжеволосая девушка постоянно смотрела по сторонам, при этом постукивая обгрызенными ногтями по столу, изредка кидая взгляды на парня. Вершинин наконец перевёл задумчивый взгляд на неё: — Настюх, хватит, — мягко — даже слишком, как психбольную, — попросил он. Настя не поняла, что друг имел в виду — стук ногтями или попытки разглядеть в столовой больницы капитана Костенко. — Паш, если он вообще уже давно выписался? Если он нас обманывает, и никаких учёных, ищущих выход, нет и не было? Он просто сделает из нас психов, которые верят в этот бред, и отправит в дурдом! — Мадышева знала, что истерика сейчас — не лучший вариант. Итак перед ним была виновата. Поэтому и говорила спокойно настолько, насколько могла. — А у нас есть другой план? Что нам делать, кроме как ждать? И как ты собираешься выяснять, с кем мы вчера говорили, если не через него? — Паша бы, наверное, задал ещё несколько риторических вопросов-аргументов, но тот, кого они так ждали, медленно — его быстрые действия теперь были забытыми — вошёл в столовую, беря порцию завтрака. Вершинин поднял руку, привлекая внимание капитана, и тот двинулся к их столу. Присутствие девчонки его насторожило. — И давно вы тут меня ждёте? — вместо приветствия сухим голосом. — Не очень, — блондин покосился на подругу, которая внезапно притихла. Это и к лучшему. — Не будем тянуть время. Мы видели Диану вчера. Живую. Она нас не узнала, но это точно она. — Чёрт шепнул её родителям привезти её сюда… Я собирался заняться этим, её переводом, поговорить с ними… Я хотел сделать всё, чтобы вы не встретились. И тут прогадал, надо же… — КГБшник цокнул языком, смотря в одну точку мимо ребят. — Объясните уже, почему мы не должны видеться с близким нам человеком?! Что вы с ней сделали, почему она не узнаёт нас?! — не выдержала Настя, что близ сидящие люди обернулись, но профессиональная — годами выработанная — уверенная улыбка капитана заставила их быстро забыть об эмоциях в голосе девушки. — Всё не так просто, сколько мне вам объяснять, — обречённо начал тот. — Поймите вы, чёрт возьми, мир не вокруг вашей компании вертится — все наши учёные сейчас ищут способ, как просто вернуть вас — и меня тоже — в наше время. Здесь есть «другие» вы, «другая» Диана, которая жива, у которой иная жизнь и иная судьба. Она не узнаёт вас потому, что не знает и никогда не знала, — обхватив голову руками, пытался объяснить Сергей, но молодые люди только испуганно переглянулись. — В этом мире многое по-другому, но многое осталось таким же. Её семья не переехала в Москву. Она осталась тут и не познакомилась с вами в Москве. Это её копия, не тот человек, которого вы знали. И есть такие же другие версии вас в этой Москве. Вы никак не должны были встретиться с кем-то, кого знали «там». Но уже поздно, поэтому… — Чёрт, да как такое может быть? Что за грёбаные параллельные вселенные? Какой переезд, если Диана всегда жила в Москве? — подал голос уже Вершинин. Настя положила свою руку поверх его, и знала, что он поймёт это правильно. А вот КГБшник глянул на этот жест странно, но ответил без заминки: — Так её любил, и толком ничего о ней не знаешь? Она чудом родилась здоровой, хоть уже и в Москве. Её мать была беременна, когда авария произошла, и у неё был выкидыш. Через несколько лет появилась Диана, — Костенко перевёл взгляд на парня, который свой резко опустил. В голове блондина металось слишком много мыслей: почему Диана никогда не упоминала об этом, почему он сам не интересовался, ведь знал, что её родители особой любви к Москве не питали, но переехали; а самое главное, что капитан прав. Он чертовски сильно её любил, это правда, но не знал о ней ещё слишком много. Он каждый раз открывал в ней что-то новое, но теперь Диана мертва, чёрт, и он не сможет узнать больше ничего. Последняя надежда в лице той девчонки, которая, если верить капитану, совсем другой человек, тоже исчезла. — Убеждать вас, естественно, бесполезно, слушать не будете, — продолжил Сергей, выводя Пашу из мыслей. — Но прежде чем связываться с этой девушкой, подумайте, что сломаете ей психику, если не жизнь, такими историями и такой правдой. Держитесь от неё подальше хотя бы потому, что она ни в чём не виновата. — Ладно, мы пойдём, — взяв Вершинина под локоть, еле проговорила Мадышева, и парень поднялся следом, но резко обернулся, будто хотел сказать что-то важное. Но промолчал, и молчал, пока те не дошли до палаты. Подошёл к окну, засунув руки в карманы джинс, а Настя подошла сзади, не решаясь начать разговор. — Не было похоже, что он врёт или выдумал всё это на ходу, — хотя очень хотелось надеяться, что всё-таки врёт. — Паш, если бы он не врал… она бы узнала нас. Тебя особенно. Ты же знаешь… — Мадышева ненавидела плакать при людях, но сейчас психика была на грани. Всхлипнула, но продолжила: — ты же знаешь, никого ближе тебя у неё никогда не было. Она бы узнала тебя. Пообещай… мне, что ты послушаешь Костенко. Что мы не будем ввязывать в этот кошмар девушку, которая ни в чём не виновата, — Насте казалось, что ещё слово, и она не выдержит. В этот же момент, Вершинин, словно чувствуя, повернулся к ней, обнимая. — Мы есть друг у друга, — куда-то в сторону сказал тот, а Настя кивнула. Девушка не заметила, что никакого обещания не было.       Этот день, как и предыдущие, словно проплывал мимо; рыжая чувствовала себя в каком-то тумане, который не позволял разглядеть ничего важного. В голове всё время всплывало осознание, насколько всё неопределённо и страшно. И рядом не было Горелова, который бы своими неуместными шутками хоть немного поднял настроение. Который бы сказал банальное «хватит сопли распускать», сейчас так нужное. Потому что он мёртв. И вполне возможно, что этой фразы от него она не услышит уже никогда, если эти чудо-учёные КГБшника не смогут ничего исправить. А исправлять самому свои ошибки порой гораздо труднее, чем чужие, и Настя знала это, как никто другой.       Она сидела на кровати, расчесывая ещё чуть влажные волосы после душа. Переоделась в чистую одежду, которую любезно принёс ребятам Костенко, хотя и попросил передать через медсестру. Несмотря на весь ужас происходящего, нормальный обед, душ, предметы первой необходимости, которых не было ещё вчера, заставляли почувствовать себя человеком.       В этой реальности у девушки развился какой-то страх одиночества даже на короткие промежутки времени. Она усмехнулась: всё лучше, чем галлюцинации, о которых ей только сегодня рассказал Вершинин. Собрав волосы в высокий хвост, девчонка заметила в окно Диану. В мыслях пронеслось, насколько тяжело её видеть Паше, если каждый раз невыносимо больно самой Насте. Настя вышла, кинув расчёску на кровать и прикрыв дверь в палату. Вершинин вышел на улицу не так давно, и Настя хотела побыть с ним.       Мадышева обрадовалась, что Диана шла в другую сторону от той, где сидел друг. В прибольничной аллее прогуливались редкие посетители и больные, но Паша сидел почти неподвижно и глядя в одну точку, когда Настя опустилась рядом. — Я снова её видел, — начал тот, опустив руки на колени. — Прошёл в двух шагах, а она даже взгляд на меня не подняла. Она как призрак какой-то, — сжал руки в кулаки, а Настя не знала, чем занять свои. — Она Параллельная, Паша, — у неё совсем другая любовь, другие друзья, другие интересы. Это не Диана, — Мадышева положила руку на спину друга, чуть погладив по клетчатой рубашке. — Она немногим лучше, чем твои галлюцинации. Это только оболочка. — Нет, — резко остановил подругу Вершинин. — Нет, Настюх, это не оболочка. Это живой человек. Но, ты права, человек совсем другой. Просто это очень больно, даже при осознании. Надеюсь, она здесь недолго пробудет. — Привет, — молодые люди вздрогнули, и на лицах был написан явный испуг, стоило услышать такое простое слово таким родным голосом. — Извините, не хотела напугать… — начала брюнетка, сильно смутившись от их поведения. Пугаться должна была явно она, когда ночью эти двое были у окна её палаты. — Я тут никого не знаю просто, да и все здесь в возрасте… — несмотря на то, что двое смотрели на неё будто она была каким-то инопланетным гостем, «Диана» продолжала. — Короче, я хотела попросить наушники на ночь. Завтра утром отдам. Мои сломались, а мне… я не усну без музыки, — было видно, что речь далась ей чертовски сложно, и Паша наконец вышел из оцепенения, но всё ещё не в силах отвести от неё глаз. Протянул спутанные проводки, которые до этого держал в руках. Его телефон переместился в это время вместе с владельцем, но связь, конечно, не ловил, оттого и был совсем бесполезным. Паша даже думал выбросить его в порыве злости. — Спасибо огромное, я отдам, только палату скажи, — её пальцы на миг соприкоснулись с его, и парень чудом смог не отдёрнуть руку, как от удара тока. — Давай тут же встретимся, — хриплым голосом сказал, поднимаясь с лавочки, потянув за собой Настю, и быстрым шагом удаляясь.       Девушка осталась в дикой растерянности, даже жалея, что решилась на просьбу. Парень остановился, резко обернувшись: — Как тебя зовут? — рыжеволосая девчонка рядом с ним подняла глаза на него, а потом перевела на собеседницу. — Диана, — как можно увереннее ответила брюнетка, всё ещё не понимая столь странного поведения этой маленькой компании. — Паша, — с какой-то горечью бросил он, уходя, а рыжая не представилась, еле успевая за размашистыми шагами спутника.