Параллельная

      Проспав всю дорогу до больницы с утра, Диана и Паша вышли на нужной остановке. Заранее предупредить водителя было отличной идеей — легли спать они максимально поздно, когда до рассвета оставалась пара часов. Филатову немного тошнило, а в голове будто была вата — типичное состояние после почти бессонной ночи и долгой поездки в душном автобусе, где окна закрыты. Молодые люди шли к больнице не спеша — времени до подъёма было достаточно, а воздух приятно холодил кожу и улучшал состояние. — Как тату? — внезапно вспомнила Диана. Утром в быстрых сборах и проверке, не оставили ли они следов пребывания в доме, девушка совсем забыла спросить Пашу. События вчерашнего вечера теплом разлились по телу — потеснив даже упомянутую вату в голове. — Всё хорошо, опухоль спала, не чешется уже, — Вершинин поднял рукав толстовки, показывая Диане татуировку под специальной заживляющей плёнкой. Девушка осторожно погладила рисунок пальцами, отмечая, что сукровица почти не выделилась и краска не расплылась по поверхности. — Мне так нравится, — заворожено произнесла Филатова, хотя и строго относилась к своей работе. — Вообще, странно осознавать, что у кого-то на коже до конца жизни останется мой рисунок. — Судя по моей жизни, до её конца осталось не так много, — на секунду повисла тишина, но потом оба засмеялись в голос. Смешного в ситуации было мало, оттого остановиться смеяться было сложнее. — Ладно, брось, — успокоившись, сказала Ди. Парочка медленно подходила к её отделению. — Предлагаю выспаться, а после обеда встретиться с Настей. Нам обоим, — девушка перевела взгляд от Паши на гитару, которую всё это время он держал в руке — Филатова привыкла держать свои обещания. Вершинин согласился, при этом пообещав гитару отдать Мадышевой прямо сейчас. Тепло попрощавшись с парнем, Параллельная ушла к себе в палату.       Вершинин шагал по больничной территории, впервые за последнее время замечая локации и предметы вокруг себя. Он постоянно был погружен в свои мысли и переживания, и пожелтевшие листья деревьев сейчас привели его в шок. Даже небо из летнего ярко-голубого цвета стало как-то светлее, словно выцветшее.       Если бы он один нашёл страницу другого себя, другой Насти и другого Лёхи — он бы прокручивал это в голове бесконечно, снова доводя себя до панических атак и помутнения рассудка. Но Диана, которая была рядом с ним в этот момент, которая обнимала его, когда воздуха не хватало — и, парадоксально, но дышать становилось легче, — вчерашний вечер могла сделать незабываемым в совсем другом плане. Татуировка, разговоры о разных вещах, крыша, да даже, чёрт возьми, пицца — Вершинин в этой реальности питался только чтобы не умереть с голода, а не ради вкуса. С Дианой он периодами чувствовал себя живым, адекватным человеком, и был безумно ей благодарен за это. Сейчас Паша стоял с гитарой в руке посреди больничного двора и впервые в этой реальности наслаждался погодой и природой в полном одиночестве. Мысли из головы никуда не пропали, тревожность от подвешенного состояния тоже была на месте, но сейчас они были настолько тихими и далёкими, что можно было почти забыть о них.       Насти в палате, когда в неё вошёл Вершинин, как он и ожидал, не было. Паша аккуратно положил гитару на её уже заправленную кровать, а сам лёг на своей. Он надеялся проваливаться в сон, раз уж его состояние было таким умиротворённым и относительно спокойным. Расшатанным в последнее время нервам нужен был отдых — без кошмаров и постоянных пробуждений.

***

      Паша проснулся от мягкого прикосновения руки к его руке — резко открыл глаза, и сон прошёл за секунду — но у кровати на корточках сидела Филатова, чуть улыбаясь. — Сон-час закончился. Во всех смыслах, — девушка показала экран телефона, и Паша, не сразу сфокусировав взгляд, увидел на том время — пятый час вечера. — Я видела Настю, когда шла к тебе. Не думала, что ты всё ещё спишь. Договорились с ней встретиться через минут пятнадцать у лавочки, где мы познакомились. Ещё она благодарила за гитару. Я очень рада, что мы вчера забрали её, — Диана села на подоконник, а Паша встал с кровати, натягивая на мятую футболку толстовку. Девушка решила, что сейчас они будут выходить, и, спрыгнув, пошла к двери, но была остановлена: — Я тоже рад, но не гитаре. Спасибо тебе за вчерашний вечер, — они обнялись и простояли так несколько минут. — Мы ведь расскажем Насте про ваши страницы? — отстранившись и потянув парня к выходу, поинтересовалась Диана. — Расскажем, конечно. Хотя я сильно волнуюсь, как она отреагирует на страницу Лёши. Она очень скучает по нему. — Всё будет нормально. Настя отговаривала тебя общаться со мной, помнишь? Я думаю, она справится с эмоциями. — Я тоже по началу справлялся, — куда-то в сторону сказал Вершинин, но Диана, кажется, не услышала, или же просто сделала вид. — Ди, — резко окликнул её он. — Можно спрошу кое-что? — Конечно, — на миг взглянув на парня, разрешила Филатова. Она ожидала очередной вопрос вроде не собирается ли она бросить его сейчас, или поможет ли она попытаться разобраться с ситуацией. Эти вопросы резали по сердцу каждый раз, но Параллельная пыталась неоднократно ставить себя на место Паши, да и Насти тоже — и понимала, что, скорее всего, вела бы себя так же, если не ещё более… жалко. Девушка не считала жалким поведение Вершинина — но была уверена, что в таких обстоятельствах она сама бы была именно жалкой. Думала даже сказать об этом Паше как-то, когда они проводили время вместе — но он-то её таковой не считал и точно бы начал переубеждать. — Я хотел спросить ещё в доме, но времени не было, да и как-то… — Диана уже смотрела на Пашу не отрываясь, чуть приподняв бровь. Вершинин запнулся, и в голове промелькнула мысль, что зря он это начал. — Там в библиотеке висит фотография. Ты, твоя мама и… твой отец? — Филатова нахмурилась: — Ну да, а кому там ещё быть? Это их годовщина, несколько лет назад сделанное фото. Тогда всё ещё более-менее было, — было заметно, что Диана не понимала, к чему он клонит. Разве возможно было не знать родителей своей девушки в лицо? Ведь, если она ничего не путает, то встречались они долго? — Понимаешь, в моей реальности отец Дианы — другой человек, — молодые люди уже были на улице, и Филатова резко села на лавочку, непонимающе смотря на блондина. — То есть как — другой человек? — переспросила она, начиная сомневаться в адекватности блондина. — Если уж мы с ней выглядим одинаково, то отцы у нас тоже отличаться не могут, — Параллельная истерически засмеялась от абсурдности сказанного. Через несколько секунд продолжила более серьёзно: — Я уж точно не приёмная: есть миллион фото со свадьбы родителей, с их молодости, до моего рождения. Потом беременной мамы, с выписки из роддома, и всего моего детства. Да и похожа я на папу. А в своём мире ты видел когда-то подобные семейные фото? — Вершинин покачал головой, смотря вдаль, за больничный забор. — Никогда. Костенко говорил, что её семья отсюда, а в Москву переехала после аварии. И что во время взрыва мать Дианы была беременна, но случился выкидыш. А Ди родилась уже в Москве, через несколько лет. Я понятия о таком не имел, — мысли снова путались. Потрясения наступали одни за одним, не давая толком времени их осознать. — Так и есть. Но выкидыш не был связан с аварией. В этой реальности всё было так же, мама мне рассказывала. Просто проблемы со здоровьем, — Филатова сжимала в руках телефон, и было заметно, что это было для того, чтобы скрыть их мелкую дрожь. — Оказывается, я совсем её не знал. Только непонятно, знала ли она сама, что это не её родной отец, — Вершинин посмотрел на небо, будто там могли быть ответы, но снова опустил взгляд, взяв за руку девушку. Та сжала его пальцы, смотря в сторону. — В вашей реальности всё, видимо, не менее запутанное и страшное, чем в моей. Если вы вернётесь — ты не говори ей ни о чём таком. Я бы точно не хотела подобное услышать, — Паша кивнул, обняв Параллельную за плечи обеими руками и опустив свою голову на её. — Привет, голубки, — разговор внезапно прервала подошедшая Настя. Рыжая поймала на себе недовольный взгляд Вершинина, но проигнорировала его, встав перед лавочкой. От неё не укрылось, что Параллельная и Паша переглянулись — Насте это совсем не нравилось, но спрашивать она не собиралась. У этих двоих явно есть секреты, в которые её посвящать не станут, и это, отчасти, вина и самой Мадышевой.       Диане было неприятно, но вида она не подала. К тому же она была уверена, что в дела её семьи — и семьи её копии — Вершинин посвящать свою подругу не будет. Пока они перекидывались фразами о Костенко, Филатова продолжала сжимать руку Паши в своей, и поймала на сплетённых руках абсолютно недобрый взгляд Насти. Наедине Мадышева была более доброжелательной, чем в присутствии Вершинина. Причин на это по предположениям было много — но Диана больше склонялась к ревности. Паша перешёл к главному — начал рассказывать, что вчера они нашли страницы в социальных сетях. Филатова особо не вслушивалась — больше наблюдала за эмоциями Насти при рассказе. Рыжеволосая чудом смогла не скривиться, когда Паша вскользь упомянул, что они ночевали в доме Дианы, но при упоминании Лёши эти эмоции исчезли моментально: Диана заметила, что Настя опустила глаза, а в уголках блеснули слёзы. — Диана, дай, пожалуйста, телефон. Я хочу посмотреть, — Филатова протянула смартфон, снова переглянувшись с Пашей, но эмоций его не поняв.       Какое-то время они сидели в тишине. Диана ощущала нарастающее беспокойство, и думала, что опасения Вершинина были небеспочвенными, но Мадышева вскоре заговорила холодным спокойным голосом: — Вы заметили, что Лёша появляется в сети — вот, например, был час назад. А я… Настя и Паша заходили почти в одно время, но больше двух недель назад. Это очень странно, — рыжая протянула телефон парочке, и села рядом с ними на лавочку. — Да, мы и правда не заметили, — листая страницы, подтвердил Вершинин, и Мадышева недвусмысленно хмыкнула. Паша увидел, что Диана глянула на неё довольно зло; парень не привык видеть такие эмоции на лице девушки. — Есть идеи, что это может значить? — блондин вернул телефон его владелице, но и она, и Настя покачали головой. — Знаете, что ещё странно? Примерно две недели назад мы и оказались в этой реальности. Я не помню точное число, но это точно близко — высказалась Настя, и все трое переглянулись. — Я чуть не умерла тогда же, где-то рядом по датам. Но Диана из вашего мира умерла здесь, и я одна. А вот ваши копии? Нужно как-то узнать, что с ними сейчас. Мне кажется, это связано. — Я тоже так думаю, — согласился Вершинин, и Мадышева неохотно кивнула. — Насть, Костенко оставлял нам телефон. Нужно связаться с ним и поговорить об этом. — Я позвоню ему. Пойду прямо сейчас. Если что, найду вас. Увидимся, — рыжая встала и быстрым шагом пошла к зданию. Вариант, что Диана и Паша могут быть не вместе, или что Паша пойдёт за ней, Настя не допускала, и была права. Казалось, что она только и ждала предлога, чтобы уйти.       Погода портилась, что было особенно заметно на контрасте с утром; впервые холодало так стремительно, ветер пронизывал совсем по-осеннему. — Я одновременно понимаю Настю, а одновременно — не понимаю совсем, — задумчиво произнёс Паша. Диана пожала плечами, и от парня не скрылось, как она поёжилась. Он обнял её, вставая вместе с ней с лавочки и направляясь к зданию больницы. На крыльце они остановились, и Паша хотел идти к себе, но Филатова внезапно предложила вместе посмотреть какой-нибудь фильм. — Погода портится, на работу идти не нужно, и я подумала… — договорить не получилось, потому что блондин взял её за руку, и завёл в здание. Он пугал самого себя: понимал, что пойдёт с ней куда угодно, и сделает всё, что она захочет. Он привязался к ней как чёртов бездомный пёс увязывается за первым встречным человеком за слабую надежду обрести дом. Вершинин боялся, что просто помешается на ней — и боялся не за себя, а за Филатову. Он боялся причинять ей новую боль и боялся озвучить эти мысли вслух. Поэтому, наклонившись к лицу девушки, поцеловал в уголок губ, сказав единственную фразу: — Не стой на ветру.