Кто ты?

Форд проснулся внезапно, как от толчка, и какое-то время просто лежал, не понимая, что его разбудило. Он посмотрел на стоящее на тумбочке у кровати радио. Ярко светилось неоновым светом время на цифровом табло — 03:41. Очередная вспышка за окном и раскат грома заставил его вздрогнуть, вспомнив то давно забытое иррациональное чувство страха, которое он испытывал, казалось, в глубоком детстве. Вспомнился случай, ему тогда было семь или восемь, когда они с Шерлоком во время такой же грозы, вооружившись фонариком, тайком пробрались на кухню, чтобы выпить чаю с печеньем. Оба отчаянно старались выглядеть храбрыми, считая глупым бояться грозы в таком возрасте. А потом, когда они собирались ставить чайник, на кухне их застал Майкрофт. Он тогда был таким непривычным: увидев их, он улыбнулся, совсем по-простому, не так, как всегда, а затем приготовил им и себе какао. Это было так странно. Их мама была противником сладостей и вообще еды после шести, и это тогда отчего-то воспринималось как какая-то жуткая тайна. Форд помнил, как они тогда сидели, наверное, полночи. Пили какао с печеньем и слушали рассказы Майка о том, каким он хотел видеть свой дом. Форд тогда сказал, что главное, чтобы дом не пустовал. Майк тогда просто улыбнулся и взъерошил ему волосы. Воспоминания об этом ночном ужине заставили его живот противно заныть, и он поднялся, привычно натягивая рубашку с длинным рукавом и домашние брюки. Чтобы сыграть роль четко, нужно было начать привыкать к этому прямо сейчас, так как привычки — это то, что не так просто заменить логикой и расчётом. Именно на них было проще всего проколоться. Вообще последние два года больше всего он скучал именно по этим спонтанным ночным перекусам, когда можно было просто прийти на кухню, когда пожелаешь, чтобы поесть то, чего хочется именно тебе. Не просто припасти что-то купленное у поставщиков и припрятать это в тумбочке, а действительно то, что хочешь прямо сейчас. Идя босиком по направлению к кухне, Шеринфорд улыбнулся. Ведь действительно, Майк сделал всё, как и рассказывал: его подростковые планы воплотились в жизнь. Двухэтажный особняк выглядел скромным и уютным, он действительно казался каким-то домашним, без излишней помпезности. Тихо ступая, прислушиваясь к сонной тишине дома, и бушующей где-то снаружи грозе, Форд осторожно спустился по лестнице, избегая скрипящих ступенек. На кухне тусклый свет уличных фонарей освещал очертания предметов, поэтому он не стал включать лампу. Отодвинув от стола один из стульев, он подошёл к холодильнику и, открыв его, на несколько секунд сощурился из-за яркого потока света. Затем, взяв оттуда бутылку молока, он поставил её на кухонную столешницу, щелчком включил чайник, а сам быстро подошёл к самому крайнему ящику и достал оттуда упаковку бисквитных кексов. Она была уже вскрыта, судя по всему, несколько дней назад. Форд мягко улыбнулся: постоянные подколки брата о лишнем весе Майка всё-таки не заставляли того точно соблюдать диету. Он взял один кекс и засунул его в рот, запивая молоком. Внезапно за спиной он услышал какой-то звук, а потом щёлкнул выключатель, заливая всё пространство желтоватым светом. Форд быстро глянул в отразившееся в стекле дверцы лицо и тяжело проглотил остаток кекса. Как же всё неудачно начинается. — Ох, простите, я не знал, что здесь кто-то будет. По правде, Майкрофт говорил, что у него гости, но я не подумал, что могу столкнуться с кем-то. Я думал, все обитатели крепко спят. Шеринфорд медленно поставил бутылку с молоком. Мысли бешеным вихрем проносились в голове, выстраиваясь в модель поведения, заранее спланированную до этого. Шерлок не понимает людей, он не знает чего ожидать. И такая ситуация должна выбить из колеи любого. Две возможные реакции: принятие и облегчение или агрессия и драка. Реакции не должно быть в любом случае, лишь напускное безразличие. Форд поправил воротник своей рубашки, максимально подняв его до горла. Камера, мотор, поехали! — Сон — это бесполезная трата времени, инспектор, — сказал он, резко оборачиваясь и вздергивая подбородок. Сначала глаза Лестрейда широко открылись, а потом сузились, а крылья носа затрепетали. — Ах ты хитрый ублюдок! Он резко двинулся к Форду, и тот вовремя подавил инстинктивное желание отклониться, поэтому только слегка дёрнулся, когда «друг» заключил его в крепкие объятья. Он постоял с опущенными руками какое-то время, а потом неуклюже хлопнул того по спине, и Грег быстро отстранился, а потом резко приблизился, вынуждая Форда вжаться спиной в столешницу. — Почти год, ты, засранец. И вот сейчас оказывается ты, как ни в чем не бывало, отсиживаешься тут. И где! В доме у Майкрофта. И он… Нет, я многое могу понять, но такое! Ты вообще не считаешься ни с кем, кроме своих великих тайных планов. — Не надо, Грэм. — Я Грег! Тебе всегда было плевать на людей, раз ты мог так… — Грег… — …поступить с нами. Конечно, что было проще… — Грег, послушай… — …когда запахло жареным, просто трусливо сбежать. Даже… — Грег… — …нет, не трусливо сбежать. Ты еще попытался поиздеваться. Мы тебя похоронили, ты вообще в курсе? Ты довел Андерсона своим поступком до срыва. И ладно то, что ты сделал со мной и с миссис Хадсон. Но Джон… — Грег. Если бы я не прыгнул, вас бы убили, — тихо проговорил Форд. — …через что ему пришлось пройти… Что? — Если бы я не прыгнул, вас бы всех убили. Тебя, Джона и миссис Хадсон. К вам были приставлены снайперы. Поэтому я должен был так поступить. Шеринфорд замолчал, глядя в побледневшее лицо Грега. Тот смотрел на него расширившимися от ужаса глазами, неверяще качая головой и отступая назад. Наконец, дойдя до стула, он тяжело опустился в него, поставил локти на стол и крепко сжал голову руками. Затем, через какое-то время, он сдавленно выдохнул. — Знаешь, не скажу, что узнав это, я почувствовал облегчение. Щелкнул, выключившись, чайник. Это позволило ненамного отвлечься. Форд достал из шкафа чашки, насыпал в чайник заварки и залил её кипятком. Пока чай заваривался, он попытался привести мысли в порядок и рассчитать свои дальнейшие действия. Это было крайне сложно, почти невозможно, по большому счету. Но он надеялся, что ему это удастся. — Сахар? — Что? А, да. Две ложки. Форд размешал чай, стараясь успокоить руки, чтобы не молотить ложечкой по стенкам и поставил две чашки на стол. Затем, поставив на стол упаковку с кексами, сам опустился напротив. Грег только посмотрел на сдобу и нервно улыбнулся. Повисла тишина. Форд давал время инспектору прийти в себя и молча смотрел на кружащиеся в чашке пузырики. Наконец, Лестрейд нарушил молчание, немного нервно откашлявшись. — Зачем ты вернулся? Я не хочу сказать, что не рад, но ты ещё под следствием, хоть и мертв. И разве это разрешено… И то, что ты сказал… — К вам приставлена охрана, на счет снайперов беспокоиться не придется, мы почти всё завершили. Просто, скажем так, возникли неожиданные обстоятельства. Мое присутствие потребовалось в Лондоне, так как не вся сеть Мориарти ещё обезврежена, нам надо потянуть время и выманить главную фигуру на арену. А что касается дела, Майкрофт уже этим занимается. Нужна всего пара дней. Я не рассчитывал, что встреча произойдет именно так. — А, ты хотел явиться с фанфарами эффектно, чтобы все попадали в обморок? Я, честно говоря, еле сдержался, чтобы тебя не ударить. Не думаю, что другие отреагируют так же спокойно. Ну ты и ублюдок, Шерлок. Форд на это ничего не ответил, а только протянул руку и достал из упаковки кекс. На это Лестрейд только как-то нервно хохотнул. — Майк сказал, что дома сладкого нет. Соврал. — О, тебе много позволяют, если Майкрофт не запрещает так коверкать его имя, — улыбнулся уголкам рта Форд. — Так как давно у вас… — Не понимаю, о чем ты… — Брось, — Шеринфорд откинулся на стуле и вытянул ноги. — Ты даже представить не можешь, насколько тут мощная охрана. Если тебя сегодня сюда пропустили, то, поверь, у тебя наивысший приоритет доступа. Итак? — Да нечего рассказывать как-то. Я понятия не имею, что между нами вообще есть. У нас слишком плотный график, и вообще… Я тогда ещё думал, что ты уже давно обо всём в курсе и знаешь больше меня. И каждый раз боялся, что раскроешь во время очередного дела перед всеми. Посмотришь на пятна на галстуке, и скажешь… А ты всё молчал. — К сожалению, мой брат является последним идиотом в межличностных отношениях близких ему людей, — известил голос от двери. Форд повернул голову и глянул на стоявшего у входа в кухню Майкрофта. Тот смотрел на них, опершись боком о косяк, в футболке и домашних брюках. — Тебе не говорили, что подслушивать не хорошо, Майки? — протянул Форд. Старший Холмс отлип от двери, подошел к чайнику и наполнил свою чашку. — Странно было бы, если бы ваши вопли меня не разбудили, — он опустился рядом с Грегом. — Неправильно, когда ночные собрания проводятся без участия хозяина дома. Он потянулся к упаковке с кексами, но Форд был быстрее: выхватив упаковку из-под носа, он быстро опрокинул в себя остатки чая и встал из-за стола. — О, нет, дорогой брат. Ты же не хочешь, чтобы все твои усилия пропали даром? Диета, мой дорогой Майкрофт, диета. Он вышел из кухни и улыбнулся, услышав за спиной полный негодования голос: — Шерлок! Торжествующе вытянув вверх руку, потрясая в воздухе захваченным сдобным трофеем, он быстро взлетел по лестнице на второй этаж. Похоже, его маленькая игра удалась.