Холодное пламя

Словно бешеный пёс по прямой, забывая дорогу домой, Я бегу, только память моя будто яблоко зреет… «Романс о тоске» — Канцлер Ги

Город утопал в сумерках и прохладе, пропитанной запахом мокрых листьев и дыма. По полупустым улицам гулял ветер, взметавший мелкий мусор и срывающий с крыш и карнизов капли прошедшего недавно дождя. Было немного зябко и тревожно, что не удивительно; эти узкие кривые переулки за речной пристанью никогда не были хорошим местом для вечерних прогулок. Особенно если ты ещё совсем молодая девушка. Я знала эту простую истину и изо всех сил торопилась, поминая недобрым словом тех, из-за кого задержалась. Но, пожалуй, винить следовало лишь стечение обстоятельств, вынудивших меня так поздно покинуть дом. Ведь порой с этим гораздо сложнее бороться, нежели с одной единственной проблемой. Череда мелких случайностей просто подхватывает тебя, словно весенний паводок и стремительно уносит прочь. И подчас бороться с течением бесполезно, остаётся приложить все силы, чтобы хотя бы выплыть к берегу или попасть на мелководье, чтобы найти опору и перевести дух. Перед глазами промелькнула совсем не метафорическая река, а опасная и живая стихия, но я прогнала прочь это воспоминание, напряжённо прислушиваясь к окружающим звукам. Перестук каблучков с металлической набойкой отражался от стен эхом, теряясь во мраке, будоража его. Казалось, что с минуты на минуту оттуда выскользнет потревоженное чудовище и преградит путь. Какие же глупые фантазии посещают мою голову в одиночестве. Ведь я прекрасно знаю, что там нет ничего подобного, и настоящий монстр прячется вовсе не там… Но вот впереди что-то зашевелилось и, приблизившись, я широко распахнутыми глазами узрела отделившихся от тени дома двоих мужчин. В отличие от меня, они чувствовали себя хозяевами улиц и вели себя соответствующе. — Постой, красавица, — окликнул один, пытаясь ухватить за руку, но я вывернулась и отскочила. Бочком, словно готовая атаковать кошка, я продвигалась мимо субъектов, не сводя с них пристального взгляда. — Ишь, какая прыткая, — заметил его дружок и бросился мне наперерез. Но маневр не удался — его рука врезалась в стену. Вскрикнув, я снова проворно отскочила в сторону и бросилась наутёк. Парни довольно загоготали и побежали за мной следом. Стискивая зубы, я неслась как угорелая, старательно глядя под ноги, чтобы не налететь ни на что в темноте. Лёгкие жгло, а сердце заходилось как сумасшедшее, но до дома оставалось не так много — я считала проулки. Пять, четыре, три… Не знаю, что именно сыграло со мной злую шутку — скользкая от сырости брусчатка или попало что под каблук, но буквально в двух кварталах от дома, я упала. Пролетев по инерции и ударившись с такой силой, что искры из глаз полетели, я тут же поспешила подняться, слыша приближающийся топот. Только оправиться от удара и продолжить бег я не успела, меня грубо перехватили за запястья и толкнули к стене одного из домов. — Добегалась, — усмехнулся один из преследователей, обдав запахом перегара. Его рваное дыхание обжигало мою холодную от ветра кожу на лице и шее. — Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась я, заслышав, как подбегает второй мужчина. В это же время, я увидела, как рядом взметнулась волна тьмы, будто густые чернила окрашивающее пространство вокруг в глубокий чёрный цвет. Меня снова обожгло, но уже морозным холодом, а во рту в одно мгновение пересохло. Я крепко зажмурилась, прекрасно зная, что будет дальше. Ведь оно никогда не выжидает… Крики людей, слишком поздно среагировавших на происходящее, стремительно угасли в ожившей тьме, будто равнодушно обрезанные безжалостной рукой палача. Открыв глаза, я торопливо перешагнула через безжизненные тела и направилась прочь. Хотелось скорее оказаться дома и вновь притвориться будто ничего не было. Последний раз подобное случилось полгода назад. Тогда я оказалась в центре внимания. Обидчик был грабителем, который проник в дом, где я в ту ночь оставалась одна. Проснувшись от постороннего шума, я столкнулась нос к носу с человеком, который тут же принялся мне угрожать. Но, прежде чем я что-то успела предпринять, вмешалась нечто, Тьма — странное существо волею не менее странной судьбы, ставшее моим защитником. Оно никогда не причиняло вреда мне и моим близким, но всегда молниеносно и жёстко реагировало на любую угрозу, исходящую от посторонних. Понятие гуманности было ей чуждо. А впервые она проявила себя, когда я неожиданно очнулась в совершенно незнакомом доме. Тогда я открыла глаза и увидела, как к окружающим меня людям тянуться тонкие чёрные жгуты. Они казались призрачными и невесомыми будто паутина; никто кроме меня их не замечал, но я вдруг чётко осознала, что они вполне реальны и каким-то образом связаны со мной. Мне говорили, что со мной случился несчастный случай в результате которого я потеряла память, но я была практически на сто процентов уверена в том, что в действительности не знала никого из своих близких прежде. Тьма каким-то образом заставила их так думать, считать своей сестрой, дочерью, подругой… И я бы сочла подобные мысли лишь результатом травмы, если бы однажды ни обратила внимание на то, что моих изображений нет ни на одном школьном или семейном снимке. Но самым абсурдным стало то, что мне пришлось восстанавливать документы, которых у меня никогда не было. Я опасалась, что с этим возникнут проблемы, но Тьма позаботилась и об этом. Никогда не понимала, почему ей не подправить и мою память, заставив считать людей, с которыми живу своими настоящими близкими, но она этого не делала. Даже никогда не отзывалась на мои просьбы поговорить, несмотря на всю разумность. А у меня скопилось довольно много вопросов. Мне хотелось узнать не только о том, чем она является, но кто я сама на самом деле такая, и почему меня часто преследует один и тот же небывалый сон. В том сне я блуждала по выжженному полю и искала кого-то очень важного для меня, всякий раз находя странного мужчину на огромном крылатом коне чёрного цвета. Мужчина протягивал мне руку, и через мгновение я оказывалась в седле перед ним. Несколько взмахов могучих крыльев мифического существа и земля оставалась далеко внизу. Сюжет всякий раз повторялся до мельчайших деталей, но его слова, когда он обращался ко мне, всегда отличались. Чаще всего он задавал до чудного банальные вопросы, расспрашивая о моей реальной жизни, будто любящий родственник, беспокоясь о том, всё ли со мной в порядке. И, признаться честно, я в такие моменты действительно ощущала некую связь между нами, всегда вкратце рассказывая о том, как у меня дела. Но сказать что в неведении, моя жизнь так уж плоха нельзя. Люди, ставшие моей семьёй, оказались очень заботливыми и добрыми. Они терпеливо объясняли мне те вещи, которые я «забыла», а я в свою очередь старалась не расстраивать их и помогала, чем могла. С чем связана и моя сегодняшняя задержка. Что-то случилось у матери в больнице и ей пришлось оставаться дежурить там на ночь. Я прекрасно знала о том, что нормально не поужинав, она снова будет перебиваться чаем, а завтра опять весь день будет маяться с желудком. Поэтому приготовив еду, быстро собрала порцию в специальный пищевой контейнер и сломя голову понеслась в больницу. Мне вовсе не хотелось искушать судьбу, и я рассчитывала вернуться ещё засветло…, но мелкие неурядицы в пути расстроили этот бесхитростный план. Снова подумав о мертвецах, оставшихся лежать в переулке, я тяжело вздохнула. Пусть они были преступниками, но мне по-прежнему не по себе было осознавать, что я причастна к чьей-то смерти. Иной раз мне казалось, что самое моё появление провоцирует некоторых на преступления, а Тьме это только на руку, образно выражаясь. Вернувшись, домой, я встретилась в прихожей с Риннэль — моей старшей сестрой. Девушка прихорошилась, облачившись в одно из самых лучших своих платьев, похоже, с совершенно определённой целью. Она смущённо улыбнулась, поправляя причёску перед широким настенным зеркалом и, бросив на меня умоляющий взгляд, спросила: — Ты ведь не проболтаешься, правда, Аль? — в голосе послышались заискивающие нотки. В груди что-то болезненно шевельнулось, когда она меня назвала так, а не полным именем, но я постаралась не заострять на этом внимание и кивнула. — Если ты идёшь с Лиршецем, то я буду молчать, — выставила я условие. — О, прекрати, пожалуйста, называть его по фамилии, — возвела глаза к потолку кокетка. — У него имя есть! «Имя, которое она пишет на всём чём можно», — подумала я с затаённой и немного злорадной усмешкой, отлично зная, как она не любит, когда её возлюбленного называют по фамилии. Хотя это не мешает ей примерять эту самую фамилию к себе самой. — Не пытайся меня заболтать, — проговорила я, подперев спиной дверь и скрестив руки на груди. — Если ты собралась на очередные танцульки со своими полоумными подружками, я не буду об этом молчать. Нет, я не хотела насолить Ри из принципа. Просто, зная не понаслышке о том, какая обстановка в плане преступности царит в этом районе, я имела вполне серьёзные основания опасаться за жизнь и здоровье близких мне людей. И неважно совсем, что возможно они не были близки мне по крови — я успела привязаться к ним и чувствовала, что в ответе за них точно так же, как и они за меня. Подруги Ри, в отличие от героя её мечтаний, были существами на редкость легкомысленными, и я порой даже удивлялась тому, как им удаётся избегать серьёзных неприятностей (то, что они не раз и не два ловились после комендантского часа, думаю, не в счёт). С улицы послышался какой-то шум, и Ри оживилась, норовя снести меня вместе с дверью. — Можешь сама посмотреть, если не веришь! — фыркнула она, оттаскивая меня за руку. Но я успела припасть к глазку и увидеть, как по садовой дорожке к крыльцу действительно идёт Лиршец собственной персоной в руках которого маленький букетик ярко-синих мелких цветов. Как всегда он выглядел аккуратным и улыбчивым. Признав своё поражение, я отошла от двери, предоставляя Риннэль полную свободу действий, и порадовалась тому, что сестрица благоразумно выждала, пока её парень постучит, а потом уже открыла ему. — Добрый вечер, прекрасные дамы, — произнёс блондин, отвесив нам короткий полушутливый поклон. Я кивнула ему в ответ и собиралась ретироваться из прихожей, но он внезапно окликнул меня: — Алиссэн, постой. Я удивлённо обернулась. Лиршец, широко и беззастенчиво улыбаясь, протягивал мне букетик, который, как мне думалось, предназначался Ри. — Зачем? — оторопев от такой неожиданности, тихо спросила я. — Чтобы не грустила, — выдал этот странный тип, практически насильно вручая мне цветы. — Благодарю, но не стоило. Ри цветы нужнее, — рассеянно пробормотала я, напоровшись на насмешливый взгляд парня. Ну что я не так сказала? Я не привыкла получать такие подарки, и, честно говоря, никогда не любила. Мне всегда было жаль прекрасных цветов, сорванных кому-то в угоду. Поэтому больше всего мне нравилось помогать в саду, где цветы тоже радовали глаз, но гораздо дольше, не погибая окончательно, а, как и положено, оставляя семена. Но, всё же, смирившись с этой маленькой жертвой мужской прихоти и закрыв двери, я поставила цветы в воду, после чего даже отнесла в свою комнату. Мне понравился их цвет и маленькие острые лепестки и тоненькие голубые прожилки, делающие их похожими на звёзды. Ничего подобного не росло в нашем саду, но мне казалось, будто я видела такие где-то ещё. Кроме того, они приятно разбавляли атмосферу приторной нежности, что царила в моей комнате; здесь было слишком много белых и кремовых тонов. С улицы послышался вой сирен, который мгновенно отвлёк меня от цветов и заставил невольно напрячься. Приблизившись к окну, я увидела отблеск фар, тут же исчезнувший в одном из переулков. Странно, но мне до сих пор было непривычно видеть машины. А поначалу они даже пугали меня, что жутко веселило Ри. «Не думала я, что потеряв память можно и о машинах позабыть!» — говорила она. Как и другие, она думала, что больше всего меня может пугать вода, так как нашли меня промокшую до нитки на берегу реки. Мост тут был совсем низким и все считали, что меня столкнули вниз на прогулке, куда я якобы отправилась одна. Ри предполагала, что кто-то решил подшутить и просто не рассчитал силы, а потом сам же вытащил на берег, но испугавшись, скрылся с места преступления. Я же считала, что её версия не глупее прочих, потому как не верила ни в одну из них. Мне чудилось, что моя жизнь в этом мире началась именно с того берега и реки, а всё, что было до этого происходило где-то не здесь. И эта мысль не давала мне покоя. Ведь с тех пор прошло более двух лет, а мне по-прежнему приходится убеждать себя в том, что я могу жить как все, по-человечески. Для этого я приложила все возможные усилия, заставив себя привыкнуть ко всему тому, что казалось чуждым и неправильным. Когда моя странная спутница не даёт о себе знать, это получается лучше, но едва она появляется, как я понимаю, что обманываю себя. Мне никогда не стать такой, как все. Это уже не раз доказала Тьма. Чтобы скорее успокоиться, я решила отправиться спать, в этот вечер отказав себе даже в удовольствии поваляться в горячей ванне. Проверив, надёжно ли закрыты двери, я разделась и юркнула под тёплое одеяло. Иногда лучший и единственный способ отправиться в светлое завтра — крепкий и здоровый сон. Но стоило ли надеяться на обычное сновидение, после произошедшего? Мне снова снился Он. Всадник на чёрном крылатом коне, возникший из-за пелены дыма и тумана. Неизменно протягивающий мне руку. Я шагнула к нему практически без промедления и, оказавшись рядом, первой задала вопрос, так отчаянно мучивший меня долгое время. — Скажи мне, ведь всё это — не просто сон? В тёмных глазах внимательно глядевших на меня промелькнуло мимолётное удивление. Показалось, что он совершенно не намерен отвечать, но всё же ответил с предельной честностью, поразившей меня до глубины души: — Это часть наших совместных воспоминаний. — Значит, ты настоящий, — прошептала я, порывисто коснувшись его щеки кончиками пальцев. — Почему же ты не найдёшь меня? Он грустно улыбнулся в ответ и проговорил: — Ты сама бы не хотела этого. — Отчего же? — ещё больше удивилась я. — Что нас связывало? — То, что ты пожелала забыть, — откликнулся он, отводя взгляд. Сердце будто кольнуло тоненькой иголкой. Я чувствовала, что он не лжёт и в то же время мне хотелось спорить до хрипоты, о том, что я не могла так поступить. Как я могла добровольно забыть то, что кажется мне таким важным и нужным? — Нет, я не могла. Это всё Тьма… — тихо сказала я, пытаясь задержать ускользающее сновидение ещё хотя бы на несколько мгновений, изо всех сил цепляясь за него, как если бы снова тонула, и чувствуя, как по щекам неудержимо бегут слёзы. Почему же так больно? Открыв глаза, я уставилась невидящим взором в тёмный потолок. Я слышала, как внизу раздался шорох и лёгкое позвякивание ключей, и приглушённый стук каблучков, который почти сразу смолк, и поняла, что вернулась Ри. Она даже заглянула в мою комнату, но я вовремя вытерла слёзы и прикрыла глаза, притворившись спящей. В такие моменты мне особенно не хотелось с кем-то разговаривать. Сейчас, как и два года назад, когда меня вытащили из воды, чувствовала себя чужой и неуместной. Ведь вся моя жизнь — сплошной обман и притворство. И я сама только похожа на человека.