Холодное пламя

За моим сердцем приходили люди — Обещали любить и беречь его вечно. Но их руки были черны по локоть, А глаза смотреть ни на что не хотели. Йовин — «Сердце»

Нарядные горожане, обилие цветов и звуки ритмичной музыки, льющейся как будто со всех сторон. Происходящее должно было приводить в восторг и наполнять душу радостью, или же, как минимум, вызывать живейший интерес, но всё что я могла испытывать было глухой безысходностью. И музыка, усиленная магией, кромсала сердце на части, являясь живым напоминанием того, что мне не вырваться отсюда, не сбежать. Я поймана и в том, что надёжно скована не стоит сомневаться. Пусть и совсем не теми, кто разыскивал меня, от этого не легче. Кричать бы и плакать, звать на помощь, да только я не верила в чудеса, а брат сейчас был слишком далеко от меня. Если и услышит — не успеет вовремя. Оставляя меня в этом городе и в этом мире, он был твёрдо уверен в том, что здесь мне ничего не угрожает. — Это безопасное место, — говорил он. — Скоро начинается цветочная неделя и тебе будет, чем заняться. Я открыла было рот, чтобы возразить и сообщить о своём отношении к сорванным цветам, но он опередил меня. — Не торопись отказываться. Сходи и не пожалеешь. Его загадочная улыбка как всегда действовала на меня магическим образом, и я решила не рваться в этот раз за ним, а послушаться и остаться хотя бы тут. Бел не бросал слов на ветер и если он на чём-то настаивал, следовало прислушаться. Вот я и не жалела. Сама виновата в том, что нежданно-негаданно стала звездой чужого праздника. Брат напоследок предупреждал меня о том, что не стоит ни о чём договариваться с местными, и лучше, если все отношения не будут распространяться дальше товарно-денежных. Я же снова поступила по-своему. Не смогла пройти мимо девушки, оказавшейся в беде — слишком сильный отпечаток оставили во мне чужие смерти. Слишком часто лезли в голову мысли о том, что другим моё появление не сулило ничего хорошего. Мне помогали, спасали, а что принесла им я? Только гибель. Наверное, поэтому и обратила внимание на плачущую под балконом моей комнаты незнакомку, которая к тому же, кого-то мне отдалённо напоминала. Я спустилась по наружной лестнице и подошла к ней, чтобы поинтересоваться не случилось ли чего. Она вздрогнула и бросила на меня короткий затравленный взгляд. Видимо, не ожидала, что кто-то решит потревожить её здесь, во внутреннем дворе маленького постоялого дома. — Ничего, — недовольно буркнула она, поспешно пряча лицо в ладонях. Я замерла в нерешительности (навязываться я тоже не собиралась), и уже собиралась уйти, когда она вдруг окликнула меня. — Постой! Мне кажется, я где-то видела тебя раньше. — Возможно, в собственном отражении, — к тому времени, я уже сообразила, почему она показалась мне знакомой — так вышло, что мы были немного похожи с ней. Сделай нам одинаковые причёски и макияж, различить нас будет сложно. — Точно, — прошептала девушка, поднимаясь и подходя ко мне. Она смотрела на меня во все глаза и беззвучно шевелила губами. — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — осторожно спросила я, чтобы привести её в чувство. Незнакомка пребывала на грани истерики и неизвестно во что могло вылиться одно неосторожное слово. — Да-да! — она настолько энергично закивала головой, что у меня возникло желание отступить. — Только давай, поговорим где-нибудь в другом месте. С этим предложением я была абсолютно согласна, хоть мне и не понравилась нервная улыбка промелькнувшая на её губах. Но уличная подворотня, пусть и такого чистого и спокойного города как этот, была не лучшим местом для разговоров по душам. Поэтому я провела девушку по лестнице прямиком в свою квартиру. Очутившись под защитой стен, она заметно расслабилась, с любопытством рассматривая обстановку. — Ты ведь издалека приехала? Отрицать очевидное не имело смысла, и я призналась в том, что прибыла сюда с братом, который оставил меня в этом городе на некоторое время, чтобы не подвергать риску во время своих дальних путешествий. Как мне ещё тогда показалось, услышанное девушке очень понравилось. Она тут же поспешила представиться и мимоходом поинтересоваться не маг ли я. На вопрос я ответила отрицательно, решив по возможности не вдаваться в подробности своей жизни и способностях. Но девушка не стала настаивать на том, чтобы я рассказала ей свою историю. У неё было собственное горе, которым она собиралась со мной поделиться. — Я — Аша Терин и меня выбрали королевой карнавала, — призналась она голосом полным трагизма. Поскольку я лишь урывками слышала о предстоящих праздниках, связи с этой должностью и состоянием своей новой знакомой, не уловила. Лишь заметила, как напряжённо наблюдает Аша за мной, как будто ждала чего-то. — Разве это не здорово? — Для семьи «королевы» это всегда очень почётно, — призналась она, понурившись. — Но понимаешь, тогда я не выйду замуж за того, кого люблю. Жених королевы… предопределён. — Мне очень жаль… — тут мне и в самом деле оказалось несложно понять её, ведь ещё относительно недавно я сама попадала в подобную ситуацию. В глазах девушки снова появились слёзы. Аша всхлипнула, однако воли чувствам не дала. — Ты ведь всё равно покинешь этот город, — проговорила она, с надеждой заглядывая в мои глаза. — Прошу тебя, займи моё место или… просто отвлеки внимание, а я тем временем сбегу вместе со своим женихом. Мне, конечно, хотелось помочь этой девушке, но её предложение звучало уж слишком сомнительно. — Не настолько уж мы и похожи, чтобы даже твои родственники не заметили подмены, — заметила я. — Об этом не беспокойся. Тебе даже не придётся встречаться с ними. Этим вечером я должна быть в храме, где меня подготовят к празднику. Если вместо меня явишься ты и назовёшься моим именем, никто ничего не заподозрит. Только помоги мне выиграть время, прошу… Я вздохнула. На сердце было тяжело и меня не покидало дурное предчувствие, но в который раз я взглянула на эту девушку и вспомнила Лию. Могу я спасти хоть кого-нибудь? И я согласилась. На свою беду… потому как уже в храме стало понятно, что я собственными руками захлопнула дверцу ловушки. Строение, где местные почитали своего морского бога, представляло собой высокую светлую башню, устремляющую острый шпиль в темнеющие небеса. Большая дверь его была гостеприимно распахнута, и, как велела мне девушка, я направилась через широкую освещённую залу прямиком к жрецу, облачённому в белую мантию. Тот даже и глазом не моргнул, когда я назвалась чужим именем. Только скороговоркой пробормотал какую-то молитву, склонив голову, а после защёлкнул широкие золочённые браслеты на моих запястьях. Тогда я даже ничего не почувствовала и всё происходило именно так, как и описывала Аша. Только тревога стала сильней и когда меня отвели в комнату с небольшим бассейном, я не выдержала и попыталась дотянуться до Тьмы. Только я не смогла ощутить даже её присутствия, хоть и была уверена в том, что наша связь никуда не делась. Осознав, что по уши вляпалась, я при первом же удобном случае попыталась сбежать. После омовения и переодевания, я рванулась не к лестнице, куда меня повели, а к двери, но достичь такой близкой и желанной свободы не сумела. Остановили меня самым неожиданным образом — жрец отдал приказ, и я в полной мере ощутила себя марионеткой, самостоятельно отправившись в комнату, где должна была провести эту ночь. Надо сказать, в этом был только один единственный плюс — до самого утра спала я абсолютно спокойно, без привычных кошмаров и странных визитов. А на следующий день, после недолгих процедур подготовки, я направлялась к месту собственной смерти. Да, немного успокоившись, я сумела расспросить жрецов и узнала о том, какую ошибку совершила и что будет со мной дальше. Как выяснилось, мне просто снова чудовищно везло… Жители этого славного города поклонялись морскому божеству, которое обитало в глубинах и лишь раз в сто лет являлось им во время карнавала цветов. Являлось оно за положенной ему ритуальной жертвой, которой становилась девушка благородных кровей, которую выбирали при помощи божественного жребия. Отдавали несчастную безропотно в знак особого почитания и верности. И как нетрудно догадаться, в этот раз жребий пал на Ашу. Не желая мириться с собственной участью, как делали её предшественницы сотни лет назад, она воспользовалась единственной разрешённой возможностью спастись. Любая из «невест морского бога», могла избежать ужасной кончины только в одном случае — если другая девушка, движимая благими намерениями, согласиться принять её судьбу. Жрец признал, что был приятно удивлён тем фактом, что существуют ещё люди с чистым сердцем, и посоветовал сохранять достоинство и не пытаться сбежать. Нужно ли говорить, что поступать иначе просто не получалось? После того, как на мне оказались эти проклятые браслеты, каждое его слово воспринималось как приказ, а отказываться уже было поздно. Вспоминая слова Бела о том, что это место абсолютно безопасно и я не пожалею, если схожу на праздник, я лишь горько усмехалась. Вряд ли он знал о том, что раз в сто лет тут происходит самое настоящее жертвоприношение, сопровождаемое всеобщим ликованием и праздничным парадом, конечной точкой которого становился алтарь на берегу моря. Повозку, на которой меня везли, всю дорогу осыпали лепестками белых цветов, а музыка смолкла только тогда, когда огромная процессия остановилась на побережье, напротив сооружения под открытым небом. Оно представляло собой большую площадку, выложенную из широких светло-серых плит и немного возвышавшуюся над берегом. Посредине на небольшом расстоянии друг от друга находилось пара столбов с массивными кольцами, где болтались на ветру обрывки цепей. Главный жрец лично проводил меня к центру этой площадки, где соединил браслеты на моих запястьях с тонкими на вид, но очень прочными цепями. В этот же миг, в чашах, венчавших столбы, само собой взметнулось пламя. Толпа радостно загудела, но тут же затихла, когда жрец начал произносить надо мной очередную молитву. Пусть я и не понимала смысла слов, которые он говорил, но уже догадалась, что в данный момент он занимается ничем иным, как призывом своего божества. Поначалу ничего не происходило. Опустившись на холодный гладкий камень, я принялась ждать, пропуская мимо ушей торжественную речь жреца, последовавшую за молитвой. Мне было не до этого, я размышляла над тем, что бы сказал мне Бел, сильно бы злился из-за такого идиотского поступка и горевал бы потом… Себя было жалко и одновременно стыдно. Брат как-то говорил мне о том, что мы с ним относимся к высшим существам, но тогда видимо не напрасно показалось, ко мне это точно не относится. Разве можно было поступить настолько глупо? Пожалуй, ещё глупее этого только моя надежда на то, что происходящее окажется праздничной постановкой. Погружённая в такие безрадостные мысли, я упустила момент, когда жрец замолчал, и обратила внимание лишь тогда, когда вдруг налетел сильный порыв ветра, потушивший разом огонь в обеих чашах. Подняв взгляд, я увидела, как потемнело море, и окончательно убедилась в том, что никакой постановки не будет — всё по-настоящему. Море приобрело практически чёрный цвет и сильно забурлило, будто начиная закипать, после чего из глубин медленно поднялся огромных размеров змей с высоким игольчатым гребнем, топорщившемся на клиновидной голове. «И это есть то самое морское божество?» — мелькнула у меня в голове единственная на тот момент внятная мысль. Змей тем временем приблизился к берегу и поднялся надо мной, выгибая длинную шею и заслоняя головой солнце. От упавшей на меня тени и потоков морской воды пробирал озноб. Но я всё равно задрала голову вверх, чтобы встретиться с собственной смертью лицом к лицу. Краем глаза я заметила, что горожане удалились на почтительное расстояние. Может быть, это и есть моё искупление? Ещё немного и я больше никому не доставлю проблем. А тот хаос, что следует за мной по пятам растворится в морских глубинах. Исполинский змей будто вместе с собравшимся неподалёку площадки народом разделял торжественность момента и не торопился. Прежде чем огромная голова покачнулась и медленно двинулась вниз, прошло достаточно времени, чтобы я успела попытаться освободиться от браслетов и окончательно отчаяться. Однако как бы я ни дёргалась, познакомиться ближе нам было уже не суждено — неожиданно послышалось хлопанье огромных крыльев и с небес на морского змея спикировал змей крылатый, изрыгнувший волну пламени, которая опалила глаза местного божества. Раздался оглушительный рёв полный боли и ярости. Морской змей мотнул головой в сторону, но это его не спасло, поскольку дракон тут же вцепился в мощную глотку, вспарывая нежную в той области кожу. Тело змея содрогнулось, и он начал стремительно погружаться обратно в море, очевидно стремясь этим спастись от новых атак. Дракон же заложил небольшой круг над местом его погружения, а затем тяжело приземлился на край площадки, ставшую вмиг маленькой по сравнению с его габаритами. Я глядела на него во все глаза, разрываясь между страхом и восхищением. Чёрный чешуйчатый зверь был прекрасен. Его броня вспыхивала на солнце алмазными искрами, а каждый изгиб его шипов казалось, был исполнен подлинного совершенства. Смертоносного и совершенно безжалостного… Тёмные, как ночное небо, умные глаза смотрели на меня целую вечность, прежде чем дракон подался вперёд. Зажмурившись, я с ужасом ожидала своей участи. Но дракон только обдал меня горячим паром из ноздрей, будто насмехался надо мной, а затем, с легкостью перекусил цепи. Часть поломанных звеньев со звоном рассыпалась у моих ног. За спиной же царило затишье, но мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять — произошедшее явно не было частью традиционной программы. Страх куда-то бесследно испарился, и мне вдруг захотелось дотронуться до своего невероятного спасителя. И раздумьями терзалась я недолго. Протянув руку, коснулась кончиками пальцев тёплой чешуи, до конца ещё не веря в собственную удачу. Дракон не желал терпеливо ждать, пока я окончательно проникнусь моментом. Он только слегка шевельнул головой, но моя рука проехалась по широкому лбу к самому основанию одного из шипов. Когда же голова опустилась к моим ногам, я уже совершенно чётко осознала, что именно мне предлагают. Безусловно, мне очень сильно хотелось оказаться от этого места как можно дальше, но принимать такое вот приглашение казалось диким. И всё же, я оседлала дракона, умостившись между шипов и вцепившись в один из них, чтобы не упасть. Он медленно, словно позволяя привыкнуть и устроиться поудобнее, развернулся, скосив тёмный недобрый взгляд на празднично разряженных горожан, а затем, резко рванулся вперёд, и несколько раз взмахнув могучими крыльями, взмыл в небо, поймав восходящий поток воздуха. От неожиданности я поначалу даже зажмуривала глаза и всё крепче цеплялась за драконий шип. Но в итоге, любопытство взяло надо мной верх и, открыв глаза, я увидела, как внизу проносятся пёстрые, усыпанные цветами равнины и луга, которые затем сменились лесом, окутанным голубой дымкой. За древесными великанами пылал алым костром закат. Тут от одного вида дух захватывало, не говоря уж о самом полёте. Куда уж там сомнительным цветочным парадам… О том, куда меня уносит чёрный дракон, я не задумывалась. Возможно, что это было ещё более легкомысленным поступком, чем желание помочь незнакомке, но крылатый ящер казался мне более безопасным существом, чем все эти люди, собиравшиеся принести меня в жертву. Невеста морского бога, как же. Волосы давно растрепались, а губы уже успело порядком обветрить, но мне было всё равно, потому что сейчас хотелось вопить от радости, раскидывая в стороны руки. Только полёт не мог продолжаться вечно. Дракон начал снижаться, и бросив взгляд вниз, я разглядела зелёное плато среди скал. Здесь на склоне небольшого холма, росла луговая трава, а у его подножия находилось небольшое озерцо, образовавшееся от стекающего с гор родника. Дракон аккуратно приземлился у озера, и позволил мне спуститься с его спины, галантно подставив свою лапу. — Благодарю, — проговорила я, заметив, как внимательно он за мной наблюдает. — Жаль, мы не можем поговорить, но я сильно сомневаюсь, что ты похитил меня ради того, чтобы съесть самому. Чёрный наглый ящер сделал такой вид, как будто не при делах и вообще мало что понимает из моей речи. Ну да, конечно… Спрятав улыбку, я без страха повернулась к нему спиной и приблизилась к горному озерцу. Коснувшись кончиками пальцев прозрачной озёрной глади, я поняла, что искупаться тут точно не светит — слишком холодной оказалась вода, да и сушиться потом будет проблематично. Тут позади раздалось хлопанье крыльев и, обернувшись, я увидела, как улетает прочь мой спаситель. Подавив вздох разочарования, я присела на зелёную лужайку и устремила взгляд вдаль, на далёкие верхушки деревьев, теряющиеся в тумане и тени скал. Спуститься отсюда самостоятельно будет непросто, а ждать брата и вовсе не вариант. Он ведь ещё нескоро вернётся, а тут и без купания наверняка очень холодно по ночам. Поправив своё абсолютно непрактичное ритуальное одеяние, я зябко поёжилась. Однако сильно замёрзнуть я не успела. Пока расхаживала по плато и придумывала способы согреться, снова послышалось хлопанье крыльев и на лужайку приземлился дракон… принёсший в зубах какую-то большую плетёную корзину. Не сводя с меня глаз, он поставил её у моих ног и, отступив на шаг, улёгся на землю, продолжая наблюдать за мной уже из-под прикрытых век. Я же с любопытством приблизилась к корзине и осторожно заглянула внутрь. В первый момент мне показалось, что я брежу, потому что внутри были не только фрукты, но и одежда, причём женская — длинное тёплое платье, пара туфель и большая шаль. Не знаю, чему следовало поражаться сильнее — такой внезапной заботе со стороны незнакомого дракона или же его навыками находить за короткий срок самые нужные вещи. — Ну и как, скажи мне, ты это сделал? — спросила я, обернувшись к дракону, который уже вовсю изображал спящего. В том, что он только притворяется, я почему-то не сомневалась. Кроме того, не каждый день мне встречаются драконы, но думается, что ни один из них не похож на этого, и не способен действовать настолько чётко. — Ладно, — вздохнула я, уже не чая получить ответ. Вместо этого я быстро переоделась и немного перекусила, вымыв руки в озере, чтобы не липли от сока. Быстро стемнело и начало сильно холодать. Кутаясь в шаль, я сидела на траве и смотрела на звёздное небо. Хотелось бы, чтобы брат скорее узнал о случившемся и нашёл меня. А быть может, именно он попросил этого дракона приглядывать за мной? Если так, то тогда многое объяснимо. Особенно понятной становится его уверенность в том, что со мной не случится ничего страшного. Когда от озерца потянуло уже совсем нестерпимым холодом, я обернулась и, убедившись, что дракон вроде как действительно крепко спит, приблизилась к нему и осторожно погладила по тёплому боку, наблюдая за реакцией. Он даже не шелохнулся и понадеявшись на то, что во сне он не ворочается, я принялась устраиваться между лапой и массивным горячим телом. Было немного страшно, но зато согрелась я почти сразу, даже не заметив, как провалилась в сон. Снился мне брат. Он искал меня посреди смутно знакомого полуразрушенного города (который был ещё и частично затоплен), и кажется, был немного зол. Хотелось крикнуть ему, сказать, что всё в порядке, но внезапно кто-то удержал меня от этого поступка, слегка придавив лапой к земле. Я трепыхнулась и попыталась вырваться, но стоило немного отойти ото сна, вспомнила где на самом деле нахожусь и утихомрилась. Всё-таки, дракон во сне шевелился демонстрируя свои собственнические привычки во всей красе — меня сграбастали двумя лапами, и вдобавок ко всему, частично придавили хвостом. В каком состоянии я буду после этого страшно представить, но то что не сбегу и не украдут меня это точно. А что, может это не такая уж плохая перспектива, жить здесь на лоне природы под надежной защитой дракона? Так я тоже никому не доставлю лишних проблем. Бросив тоскливый взгляд в сторону недоступных мне просторов малознакомого мира, укутанных плотной завесой ночного мрака, я признала, что перспектива далеко не самая лучшая. Я ещё ничегошеньки не видела в своей жизни, как говорил мне Бел, и меня ждали новые миры. Заснув повторно, я больше не чувствовала ничего, что происходило с моим спящим телом. Наверное поэтому, долго не смогла сообразить, где нахожусь, и что со мной происходит. Вокруг было темно, сухо и тепло. Меня по-прежнему грели, но делал это уже совсем не дракон. Пошевелившись, я сначала ничего не заподозрила, когда вместо драконьей лапы почувствовала под своей рукой чью-то чужую руку. Лишь машинально проведя по всей её длине, я вдруг подумала, что чего-то не хватает. Мои пальцы скользнули дальше по обнажённому плечу и шее… В тот момент, меня словно молнией ужалило. Ведь меня, затащив неизвестно в какую нору, обнимал обнажённый мужчина! Ну, как минимум полуобнажённый (ниже проверять я не рисковала). Напрасно я считала, что в компании с Беллирелем успела испытать различные уровни страха, паники, растерянности и удивления. Таких эмоций как сейчас, я точно никогда не испытывала! Только дёрнувшись, я запоздало подумала о том, что мужчина спит, а значит, можно покинуть его общество тихо и незаметно. Только, как выяснилось, было слишком поздно… — Тише. Всего лишь одно слово сказанное тихим шёпотом, возымело на меня эффект более сильный, нежели само пробуждение. Нет, конечно, я не думала, что обнимающий меня мужчина способен выполнять только роль бессловесной грелки, но мне хотелось выяснить кто это до того как он проснётся, а не после. Только на свободу передвижений рассчитывать не приходилось и дальше. Меня, замершую и напуганную, молча притянули к себе. Я почувствовала, как спины и головы коснулись широкие мужские ладони, от которых исходило успокаивающее тепло. Сразу же нестерпимо захотелось спать, но я сопротивлялась до последнего, пытаясь понять, что произошло, почему этот шёпот показался мне таким знакомым. Особенно его запах, к которому примешивались слабые, но такие будоражащие нотки… Пахло кровью. Её вкус я совершенно точно помнила на языке, что не вызывало у меня ни капли смущения. Однако, волновало вовсе не это. — Ты ранен? — спросила я, поражаясь тому, как медленно и сонно звучит собственный голос. Ответа не последовало, а только сильнее начало клонить в сон. — Да чтоб тебя… — прошептала я уже заплетающимся языком. Утро же началось весьма и весьма… бурно. С активных братских объятий и ругательств, как оказалось, приводящих в чувство намного быстрее и лучше, чем холодная вода. — Что произошло? — это был первый вопрос, дошедший до моего сонного ещё сознания. Удивлённо оглядевшись, я поняла, что нахожусь там же, где и оставил меня Беллирель — в комнате постоялого двора. Ничего не изменилось, и даже оставленные в беспорядке вещи, лежали на прежних местах. Как будто всё, что произошло со мной, внезапно оказалось сном, рождённым перегруженным впечатлениями разумом. Но стоило взглянуть на собственную одежду, я поняла, что это не так. На мне было то самое тёплое платье, которое принёс мне дракон. Дракон. Как же я сразу не догадалась. Я прикусила губу от волнения и вскочила на ноги, чтобы выглянуть в окно. Только я забыла, что оно выходит на внутренний двор и ничего не увидела. Тогда, пока Бел не успел меня остановить, я бросилась прочь из комнаты, игнорируя окрик за спиной. Выбежав из-за дома, я замерла на месте, схватившись за угол дома. Всё произошло именно так, как было в моём сне — город, ещё совсем недавно праздновавший одно из главных для местного народа событий, пребывал в полуразрушенном состоянии. Удивительно, как уцелел этот постоялый двор, потому как здания вокруг так или иначе пострадали — у некоторых были снесены крыши или целые этажи, а какие-то выгорели изнутри. Морской бог, оставшийся без положенной жертвы и получивший вместо неё только увечья, обрушил на них весь свой гнев… Чувствовала ли я себя виноватой в том, что произошло здесь? Пожалуй, нет. Я сильно сглупила, вызвавшись помочь Аше, но не жалела об этом. Может быть, случившееся наведёт уцелевших на верные мысли и они больше не станут платить такую цену за свой покой и процветание. Хотелось бы верить. Я видела и помнила крайне мало. Но и этого хватало, чтобы чётко осознавать одно — есть вещи перед которыми бессильны любые боги. Не знаю, что именно заставило Элигора спасти меня от жертвоприношения — преданность брату или верность каким-то своим целям, но такой силе духа и целеустремлённости как у него, оставалось только позавидовать. Последняя восхищала, внушала уважение и заставляла опасаться его ещё больше. Он на деле доказал, что для Чёрного Дракона не существует никаких преград. И как бы Бел меня не прятал, однажды мы встретимся. Теперь я уверена в этом как никогда раньше.