А может быть и не было меня – молчи, И сердце без меня само стучит. И рвутся струны сами собой, Как будто обрывается свет. А может быть и нет... Пикник — "А может быть и не было меня"
Свернувшись калачиком, я наслаждалась теплом и мягкими объятиями темноты. Голосок беспокойства, мечущийся где-то на грани восприятия, почти не мешал, настолько слабым он был. Однако через некоторое время этот голосок стал весьма узнаваемым и более назойливым. — Очнись, сестра. — Ты мне не сестра. Сгинь, — вяло откликнулась я, устав слушать зов маленькой странной девочки. — Мы творения одного создателя, — обиженно зазвенела мелкая. — Очередной эксперимент Ильраона, — констатировала я, начиная злиться сильнее. — Исчезни. Вышло грубовато, но зато сразу подействовало. Повторных попыток дозваться до меня не последовало, но от этого было не легче. Мелкое недоразумение безжалостно и безвозвратно нарушило мой покой. Вернулись боль, паника и отчаяние. А как иначе может быть, когда ты открываешь глаза, но ничего не видишь, и вдобавок к этому, каждый мускул норовит свернуться в тугой узел? Я застонала и попыталась подняться, чтобы понять, где нахожусь. Меня осторожно удержали за предплечья. — Иголка, наконец-то, — облегчённо произнёс знакомый голос. — Донс, — прошептала я или скорее прохрипела, поскольку во рту было сухо как в пустыне. Знакомая ситуация и действующие лица всё те же. — Ты в безопасности, не волнуйся, — немедленно заверили меня. — Организм почти справился с ядом, но ты ещё какое-то время можешь испытывать на себе некоторые побочные эффекты… Согласно просвистев сквозь крепко стиснутые зубы, я попыталась сказать ему, что ничего не вижу. Только даже этого не получилось. Пришлось дожидаться, пока судорога немного отпустит. — Удивительно, как ты вообще выжила. А для меня было удивительным то, что подобная тварь околачивалась рядом с нашими казармами. Вот и гадай теперь, что это было — диверсия или случайность? — Я ослепла, Донс, — просипела я, и облегчённо прикрыла глаза. — Это временно. Потерпи, пожалуйста, — попросил он и вдруг коснулся моих волос, чтобы погладить. — Ты умница. Справилась с тварью и выжила. Его жест стал для меня настоящим откровением — мне не верилось в то, что учёный мог меня пожалеть. А он даже приободрить попытался. Удивительное место — Граница, и те, кто здесь обитает. Он дал мне попить, а потом сказал: — Там твои подруги переживают, но им сюда нельзя. — Почему? — спросила я и снова поморщилась от нового приступа судороги. — Ты первая, кто выжил после такого, и на настоящий момент официально находишься на карантине. — Весело, — буркнула я. — А откуда… Договорить я не смогла, поскольку свело гортань и вместо слов снова получился хрип, но Донс меня прекрасно понял. — Неизвестно. Но уже начато расследование. Это не оставят просто так, — пообещал учёный. — Скажи мне, ты вспомнила что-нибудь? Я кое-как кивнула. — Это хорошо, Аль. И с ментальной защитой у тебя дело лучше обстоит, насколько я знаю, — продолжил мужчина. Снова лишь слабый кивок. — К тебе придут. Будь осторожна, — едва слышно проговорил Донс. Даже если бы я и могла сейчас нормально разговаривать, то сказать в ответ ничего бы не смогла. Слишком уж растерялась. Донс продолжал удивлять. Он, как и некоторые люди здесь, прониклись ко мне странной симпатией и доверием. Этот факт казалось мне чудным и сложно объяснимым. Дав ещё немного воды, Донс меня оставил отдыхать и я снова задремала, прячась от неприятных ощущений среди убаюкивающих волн темноты. Проснувшись, уже смогла понемногу различать очертания предметов. Беспросветный мрак исчез. Тело больше не сводило в таких чудовищных судорогах, и в следующий раз я смогла действительно расслабиться, а не отключиться, чтобы не переживать боль. Новый визит Донса дико меня порадовал. Я видела его улыбающееся лицо и готова была заобнимать на радостях. Хотя… это было бы чересчур. Достаточно и ответной улыбки. Он разрешил мне вставать и сообщил, что карантинный режим будет снят к завтрашнему дню. Но отпускать в казармы меня всё равно не собираются, а пока переведут в корпус госпиталя и продолжат наблюдение. Вечером я страдала откровенной скукой, поскольку ничего из личных вещей сюда приносить было нельзя, и приходилось просто неприкаянно слоняться в четырёх белоснежных стенах. В итоге, я снова забылась сном, скрываясь уже от лютой скуки. На этот раз мне снились сны и они были тревожными, наполненными довольно странными и пугающими вещами. Мне снился Фьерэл и светловолосая женщина-Страж. Они были ранены и, спасались бегством. Вокруг разворачивался кошмар, поскольку ведущие бой силы были воистину титаническими. Высшие демоны бились против существа, которое буквально ослепляло своей мощью. Сверкающие вспышки силы наносили непоправимый урон всем дерзнувшим нарушить целостность ткани мироздания, а взявшийся неизвестно откуда невыносимый звук плавил разум. Но самое страшное заключалось в том, что в ходе сражения задело и Фьерэла. Он защитил, прикрывая собой раненую женщину, а сам… на какой-то миг мне показалось, что зеленоглазый капитан погиб. Проснувшись, я почувствовала, что лежу на влажной от слёз подушке. Рывком соскочив с постели, я дикой бестией заметалась по комнате в ожидании Донса. Тот пришёл, как мне показалось, спустя целую вечность. И увидев в каком вздыбленном состоянии я нахожусь, сразу поинтересовался: — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо. Донс… — я осеклась, не решаясь задать волнующий меня вопрос. Учёный поправил очки и вопросительно приподнял левую бровь. — Ты ничего не знаешь о судьбе капитана Фьерэла? Глаза мужчины стали круглыми от удивления, а у меня всё внутри обмерло. Интуитивно я уже прекрасно понимала, что увиденное мной было не просто сном, разумом же отказывалась принимать. Всё ещё наивно надеюсь на что-то иное... — Его считали погибшим, как и всю его группу. Но именно сегодня ночью с нами связалась Аннаис. Им удалось выжить, только… — он рассеянно развёл руками и нерешительно добавил: — Я не знаю, выживет ли он. Я ощутила тошнотворную слабость и сама не заметила, как оказалась на полу. Некоторое время, совершенно не реагируя на внешние раздражители, я безмолвно смотрела в одну точку. Сказать, что мне было больно, значило бы сильно приукрасить ситуацию. У тебя всё получится. Ты станешь сильной, Аль. Как вышло так, плут ты зеленоглазый, что без тебя мне ничего не нужно? Внутри, там где должно быть живое сердце, всё леденело, причиняя настолько чудовищные страдания, что судороги по сравнению с ними казались чем-то несущественным. Каждое его слово, каждое касание, воскресало в памяти, оставляя свежие кровоточащие раны. И больше не было ощущения неправильности. Не было противоречий. Теперь я знала, что действительно испытываю по отношению к нему. И надежда есть… пока ещё есть.***
Открыв глаза, я узрела над собой бледное лицо Донса. — Ну и напугала же ты меня, — признался он. — Прости, но мне пришлось вколоть тебе успокоительное. Я молча кивнула, пытаясь настроить себя на стойкость. Нельзя было снова срываться. Нужно покинуть эту комнату. Никаких истерик. Даже таких вот безмолвных. Держаться, только держаться. Прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох. — Не знал, что вы с Фьерэлом близки. Хотя то, что ты о нём спросила, должно было навести на мысли… — Пожалуйста, не продолжай… — попросила я, крепче зажмуриваясь. — Аль, я надеюсь, что он сумеет удивить всех нас как и ты. И вообще, если будешь верить, он выкарабкается, — Донс крепко сжал мою руку в попытке утешить. На меня это подействовало немного иначе. Я стиснула его в объятиях и расплакалась. Мужчина стойко терпел и гладил меня по спине, позволяя раскисать и дальше. У меня же не хватало сил, чтобы попросить его не делать так. Не знает он, как мне ненавистна собственная слабость и беспомощность. В конце концов, мужчина сам не выдержал и пообещал проводить меня в палату к Фьерэлу при первом же удобном случае. Но сначала, мне предстояло самой выбраться отсюда. Поэтому пришлось подождать ещё некоторое время, пока мне Донс принесёт мне одежду. Как и в прошлый раз, это была тренировочная форма, поскольку в коридорах было достаточно прохладно. Моя новая палата хоть и была одиночной, но не ослепляла белоснежностью стен — они тут окрашены в мягкий бежевый цвет. Кроме того, тут имелось большое окно с видом на лесной простор. А ещё Донс пообещал отдать мне ручной коммуникатор, наличие которого немного разнообразит моё пребывание здесь общением. Правда, мой переход в госпиталь почти сразу начался с посещений, которых я никак не могла ожидать. Едва я успела настроиться на спокойный лад, как дверь открылась, и в палату вошли Мэнез, Викторис и незнакомая мне женщина с пытливым взглядом светло-серых глаз и аккуратной причёской. Поднявшись с постели и поприветствовав вышестоящих по званию, я замерла под их изучающими взглядами. — Садись, Виконэ, — проговорил Мэнез. — Инспектору Эвонэс надо задать тебе лишь пару вопросов. Это формальность, учитывая обстоятельства. Я украдкой взглянула на капитана Викторис. Она тут, наверное, в качестве свидетеля? — Чем ты занималась перед нападением? — сразу же поинтересовалась инспекторша. — Мне нужно было побыть одной и кое-что обдумать, — ответила я, помедлив. — Меня расстроили слова Сэтта о провале операции и потере одной группы. — Вот как. Значит, переживания были связаны с группой Фьерэла? — Да, — признала я нехотя, и замечая, как странно на меня посмотрела Викторис. — Близкие отношения? — не выдержав, спросила капитан. — Симпатия, — соврала я, не моргнув и глазом. — Каким образом ты убила тварь? — снова взяла на себя разговор Эвонэс. — У меня был кинжал с собой, — пожала я плечами. — Подробностей не помню, извините. Инспекторша медленно выдохнула. Похоже, я сумела пошатнуть её самообладание столь невинным образом. Что было само по себе странным… Взгляд её серых глаз стал намного жёстче и темнее. Я почувствовала, как мои ментальные щиты пытаются пробить. Ну нет, я буду сильной и не позволю поступить со мной подобным образом. Кроме того, я хорошо изучила устав Стражей и знаю, что подобные методы находятся под строжайшим запретом. Давление на собственный разум было ненамного сильнее того, каким испытывал нас Милтц, и я впервые возблагодарила наставника за его жестокость. Внутри холодной волной взметнулась злость на столь бесцеремонное отношение. Я мысленно отпихнула настойчивую инспекторшу и уже запоздало поняла, что перестаралась — женщина побледнела и едва удержалась на ногах. Спас ситуацию начальник, в хитрых глазах которого я заметила адресованное мне одобрение. — Что ты себе… — начала было возмущаться Эвонэс. — Это против правил. Насилие по отношению к сослуживцам вне зависимости от звания — преступление, — выдала я. — Научили же на свою голову, — пробормотала Викторис чуть слышно, но я прекрасно всё уловила. — Полагаю, опрос закончен? — поинтересовался Мэнез у инспекторши. Та вымученно кивнула и вместе с капитаном покинула палату. Я взглянула им вслед и подумала о том, что Эвонэс переигрывает. Но всё же, любопытно было бы узнать, в чём она хотела уличить меня. Начальник остался и даже присел рядом со мной. — Рад, что ты справилась, — произнёс он уже нисколько не скрываясь. — И с тварью разобралась и с инспектором. Вернула воспоминания? — Да. От отца больше не было вестей? — я не могла упустить возможность, спросить об этом. — Нет. Будь осторожна. Твоё появление здесь привлекло чьё-то внимание. — Намекаете на то, что появление той твари — неслучайно? — поинтересовалась я и, дождавшись лёгкого кивка, пообещала: — Буду предельно осторожной. Несмотря на такие догадки и события, я не стала ломать над этим всем голову после ухода Мэнеза. Тело охватила небольшая слабость и некоторое время я лежала бездумно изучая потолок и радуясь простой возможности видеть и не чувствовать боли, воспоминания о которой были ещё свежи в памяти. И Фьерэл пока жив. Так чего по сравнению с этим стоит чья-то сторонняя возня? Я невесело усмехнулась, ловя себя на том, что становлюсь жёстче. Знаю теперь, что без этого никак. Рядом ведь нет брата с его подчас странной опекой, который мог бы защитить. И сама моя жизнь давно стала такой, что быть слабой я просто не имею права. Меня попросту съедят и не поперхнутся.***
Донс сдержал своё обещание и ближе к вечеру зашёл ко мне, чтобы проводить в палату к Фьерэлу. Как оказалось, его уже перевели в обычное отделение. Медики сделали всё возможное, и отныне его жизнь зависела только от его собственного желания жить и силы духа. — Вон та последняя палата, — кивнул Донс и предоставил меня самой себе, сославшись на то, что у него появились ещё некоторые дела. Взволнованно и торопливо поблагодарив его, я увидела слегка приоткрытую дверь в конце коридора у окна. Не сорваться на бег стоило немалых усилий. Но когда я дошла и нерешительно взялась за металлическую ручку, моё сердце колотилось так, как будто после серьёзного забега. Сделав глубокий вдох, чтобы восстановить дыхание, я открыла дверь и быстро шагнула в палату. Конечно, я готовила себя ко всякому. Но только никак не могла ожидать того, что увижу, как над ним склоняется и целует в щёку какая-то женщина. Я тихо зашипела, не сразу осознав это, поскольку в этот момент никак не могла определиться с эмоциями. С одной стороны, он был жив и это радовало. Но с другой… кто это вообще такая? Женщина же, внезапно услышав непонятные звуки за своей спиной, резко повернулась и испуганно попятилась. Светловолосая, с перевязанной головой. Наверное, сама где-то тут по-соседству лежит. А хотя... она кого-то мне напоминала. В помутнённом от увиденного рассудке всплыло имя. Аннаис. — Простите, это не то, что вы подумали, — заговорила она. — Просто я выписываюсь, и зашла поблагодарить и попрощаться. Но я уже не слушала женщину и словно во сне шла к постели больного. Она же мешала, и сам звук её голоса вызывал раздражение. Значит, это спасая её, Фьерэл так пострадал? — Дурак. Какой же ты благородный дурак… — прошептала я, злясь на него скорее не из-за самого факта спасения, а потому что был неосторожен и не придумал ничего другого. Присев на кровать Фьерэла, я с болью заглянула в его бледное и осунувшееся лицо. На первый взгляд с ним было всё в порядке, но вот только ощущение возникало такое, как будто сам его дух далеко отсюда, а то что передо мной, всего лишь пустая оболочка. Но я готова ждать его до скончания времён. Караулить точно сторожевой пёс на этом самом месте. — Возвращайся, — прошептала я, склоняясь над ним и целуя приоткрытые губы в невероятно глупой надежде получить отклик. В надежде на то, что происходящее только игра, притворство и сейчас его веки дрогнут, прищурятся лукаво зелёные глаза... а потом он скажет, что провёл меня, обнимет и рассмеётся. — Кто же ещё будет бесить меня так же сильно как ты, скотина ты такая? — мой голос дрогнул, и на его лицо упало несколько слезинок. Только это не произвело никакого эффекта — Фьерэл даже не шелохнулся. Сглотнув болезненный комок в горле, я кончиками бледных и предательски дрожащих пальцев провела по его щекам, стирая влагу. Его невесомое дыхание и едва слышно бьющееся сердце позволяли сохранять эту треклятую надежду на то, что я однажды снова увижу его хитрый взгляд и услышу очередную подколку в свой адрес. Но я готова была простить ему всё на свете. В том числе, и это глупое геройство. Заслышав шаги позади, я нехотя обернулась, украдкой смахнув слёзы. Это снова была Аннаис. Зачем только она вернулась? — Прости, но я не уйду, пока мы не поговорим, — неожиданно заявила блондинка. — Я хочу, чтобы ты знала кое-что… Он не терял надежды на возвращение, даже тогда, когда это казалось невозможным. Фьерэл хотел успеть вернуться, пока ты не отправилась на его поиски. Я опустила голову, пряча взгляд и до боли стиснула руками дрогнувшие плечи. В глазах же опять нестерпимо жгло… Проклятье. — Правда, он — дурак? — рассмеялась я хрипло, порывисто вытирая лицо. — Такая дурость свойственна всем героям, — справедливо заметила Аннаис, осторожно дотрагиваясь до моего плеча. — Возьми. Взглянув на её протянутую ладонь, я увидела небольшой прозрачный шарик, заключённый в тонкую сеточку из серебристого металла. Если не считать этой оправы, его можно было назвать невзрачным, если бы не мерцание внутри. Маленькие разноцветные искры внутри будто водили там хоровод, истаивая и разгораясь с новой силой. — Что это? — я с недоумением взглянула на Стража. — Я не знаю, — растерянно призналась женщина. — Но у меня такое чувство, что эта вещь должна быть у тебя. Он сжимал это в руке, когда мы уже переносились. Благодарно приняв странную вещицу из рук Аннаис, я с удивлением ощутила насколько она тёплая. И тепло это было своё собственное, будто исходящее изнутри шарика, от этих крошечных искорок. Почувствовав странное волнение, я прижала руку с этим предметом к груди и рассеянно поблагодарила её. Теперь мне было немного неловко за своё поведение, безудержные эмоции. — Аннаис, а кто его так? — спросила я, когда она уже была у дверей. — Кто-то из генералов, — сообщила она негромко, вмиг помрачнев. — Только никому об этом не рассказывай. И... не отчаивайся. Фьерэл доказал мне, что нужно до последнего верить и бороться. Всё в твоих руках. Затем она покинула палату, больше не сказав ни слова, а я осталась сидеть на постели Фьерэла, продолжая сжимать в руке этот злосчастный шарик и лихорадочно пытаясь припомнить, что знаю об этих генералах. А знала я немногое. Лишь жалкие крупицы информации — вот и всё, чем я располагала. Они были опасны для меня, по словам Милтца. Теперь я имела все основания полагать, что угрозу представляют они не только для меня. Оставалось вызнать о том, как именно они действуют и какое оружие используют. Может быть, в таком случае, я сумею помочь Фьерэлу. — Вернись, и научи меня верить так, как веришь ты... — прошептала я, склонившись над ним и нежно коснувшись губами виска.