Холодное пламя

Всюду пепел и дым, я не вижу уже ничего, Лишь щемящие кадры того, что уже не вернётся. И надо мною в небе парит не спеша, Белый гигантский шар, что когда-то был Солнцем. Flёur — «Кома»

После Лабиринта и светлой комнаты меня ждало нечто более уютное и знакомое. Обстановка, промелькнувшая перед глазами, походила на ставшие давно привычными помещения Базы. Жаль, порадоваться этому я не успела, поскольку меня неожиданно сильно захлестнула чья-то боль, проходя сердце насквозь, и растекаясь внутри. Она словно зов заставила меня броситься по инерции дальше, не задумываясь о том, правильно ли это или нет. Не так много существ, ради которых я могу рискнуть всем и одним движением перечеркнуть прежние достижения и надежды. И не так много тех, ради кого совершать подобное жизненно необходимо для себя самой. Один зеленоглазый, предельно серьёзный и такой мрачный на вид демон, заслужил такого отношения как никто другой. На улице неизвестного города, над крышами которого призрачной взвесью реяло звёздное сияние, разворачивалось нешуточное противостояние. Вооружённый саблей мужчина, против целой толпы, среди которой, судя по энергетическим всплескам в пространстве, находились не только воины, но и маги. От страха за брата и осознания того, что он ранен, из-за чего не может сражаться двумя саблями, как обычно это делает, я ринулась наперерез одному из головорезов. Воспользовавшись эффектом неожиданности, я отпихнула мужчину в сторону и, коротко взмахнув саблей, выбила оружие из его ладони, глубоко рассекая кожу на предплечье. Сопровождаемая выкриками боли и гнева, я метнулась к Беллирелю, занимая позицию по правую руку от него. Окружающие нервно дёрнулись назад и зароптали, оценивая слегка изменившийся баланс сил. Хоть их противник и был ранен, но теперь он не один и никто ещё не знал, чего от меня можно ожидать. Сам Бел молчал, будто восприняв моё появление как данность. И пусть на лице его отражалась многодневная усталость и болезненная бледность очевидно связанная с ранением, зелёные глаза зорко наблюдали за каждым движением в рядах врагов. Мне только оставалось что последовать его примеру, становясь для брата соратницей и, если потребуется, то и щитом. Послышался едва слышный обречённый вздох — единственное, что выдало его истинные эмоции на тот момент. Вдруг в толпе раздались новые агрессивные выкрики, заставившие обратить внимание на то, что я не понимаю языка. Зато прекрасно понимал их Бел. Он бросил в ответ несколько коротких злых фраз и эмоционально взмахнул саблей, очерчивая полукруг. Непонятно, что они не поделили, но судя по тому, с каким единодушием двинулась на нас толпа, короткие переговоры совершенно ничего не решили. Безумно это, но я искренне радовалась тому, что Бел не послал меня подальше. Не рявкнул, чтобы убиралась, не одарил холодным снисхождением. Воспринял как равную. Мне же в свою очередь было абсолютно безразлично, обоснованы ли претензии к нему и насколько силы врагов превосходят наши. Для меня не имело значения ничего, кроме того, что мы на одной стороне. Все остальные — по другую сторону незримой черты. У нас не было большого опыта в сражениях плечом к плечу, и ориентироваться приходилось уже в самом процессе, реагируя не только на атаки врагов, но и любое изменение в тактике единственного союзника. Вот прямо в лицо летит что-то острое и металлическое, но я уже вижу матово блеснувшие во мраке когти, движущиеся наперерез. Стоически воспринимать ситуацию выходит с трудом и только каким-то невероятным чудом, особенно, учитывая то, что на раздумья времени нет. Но вместо того, чтобы поддаваться инстинктам, я прикрываю спину Беллиреля и парирую тяжёлый удар топора. Одновременно с этим над головой раздаётся звон, а затем кожу рук и лица обжигает что-то холодное и острое. Брату удаётся отразить не все магические атаки, наносимые пусть и редко, но исподтишка. На Границе мне не приходилось сражаться насмерть с разумными существами из плоти и крови. Здесь же от моей руки пал уже второй — какой-то парень отправился на мостовую, потеряв от боли контроль над собой — в бесполезной попытке он пытался зажать страшную рану на животе из которой густыми толчками вытекала кровь. Проводив его падение быстрым взглядом, я отметила, что не ощущаю сожаления за содеянное — внутри безостановочно билось беспокойство лишь за одно единственное родное мне здесь существо. Бел надсадно и хрипло выдохнул, зло сверкнув глазами, когда ему пришлось отбивать копьё, нацеленное в меня. От сильного удара древко переломилось надвое, и пусть наконечник лишь слабо царапнул по плечу, но это заставило руку дёрнуться в сторону, отчего я на мгновение открылась. Брат не растерялся, ударив замешкавшегося мужчину кулаком в лицо и тот, заливаясь собственной кровью, безвозвратно выбыл из сражения. Нападавших по-прежнему оставалось слишком много. Они оттесняли нас к краю мостовой, где начинался небольшой мост через широкую канаву. Под ногами уже что-то вибрировало и гудело, как будто какой-то маг решил испытать землю на прочность, не обращая внимания на то, что его манипуляции могут причинить вред и союзникам. К счастью, грандиозных разрушений за этим не последовало, лишь немного вздыбилась мостовая. И когда уже начинало казаться, что у нас появилась надежда на победу, послышался тяжёлый топот множества ног. С другой стороны моста, бряцая доспехами, к нам приближался вооружённый отряд городской стражи, и что-то подсказывало мне, что они встанут совсем не на нашу сторону. Неожиданно Беллирель хрипло рассмеялся, отчего даже у меня по спине пробежали мурашки. Но очевидно, это было лишь частью отвлекающего маневра, поскольку в следующий миг с его губ сорвалось несколько рокочущих слов, от самого звучания которых становилось не по себе. Затем, со стороны канавы раздался протяжный леденящий кровь стон, и над нашими головами взметнулось нечто жуткое, напоминающее серые скользкие плети. Толпа отпрянула, а меня удержал на месте Бел, перехвативший за талию здоровой рукой — оружие он уже убрал. — Они призывали меня к ответу, а теперь к ответу призовут их самих, — проговорил он лишённым эмоций голосом, прижимая к себе ещё крепче и зарываясь лицом в мои волосы. — Можешь не смотреть. Казалось, что с этого самого момента происходящее его больше не волновало. Крики страха и боли, предсмертные хрипы и страшное подвывание, звон оружия и резкий свист ветра — всё сливалось в общую какофонию, становясь единым целым за невидимым барьером отделяющим нас от остального мира. По эту сторону я с особой чёткостью улавливала каждый удар сердца, дыхание и малейший шорох одежд. На границе сознания трепыхнулась тень какого-то неясного понимания, приносящего мне покой. Ведь за пеленой эмоций, пытливый разум уже проводил параллели и делал выводы. В нужный момент картинка обязательно сложится, а пока… Я всё-таки решилась взглянуть на происходящее, чтобы оценить обстановку. И разрушая хрупкую ледяную канву замершего во времени мгновения, я устремила взгляд на разбушевавшегося у моста неведомого монстра. Надо отдать должное нашим врагам: они не сбежали, а остались, чтобы мужественно противостоять существу, полностью состоявшему из грязной слизи. Активнее других старался маг, изо всех сил пытавшийся ограничить маневренность плетей сетью. Другие в это время норовили добраться до нас, становясь жертвами бездушного создания. Мягкость субстанции, из которой оно состояло оказалась весьма обманчивой — я стала свидетельницей того, как плеть рассекла мужчину надвое, разваливая его тело, как нелепую куклу. Защищает ли оно нас или просто не видит, я не понимала, но благодаря ему, мы получили необходимую передышку. Ночной воздух наполняли запахи болота, крови и нечистот. Даже после Лабиринта, где обоняние подверглось нешуточному испытанию, меня едва не выворачивало наизнанку. Однако Беллирель медлил, несмотря на то, что шанс для побега сейчас представлялся самый наилучший. — Ты серьёзно ранен? — спросила я, страшась вновь оказаться в западне. — Почти не задели, — отозвался Бел. Я всё ещё ждала резких слов и вопросов, связанных с моим тут появлением и прошлым исчезновением, но похоже, брат решил избавить меня от того и другого. Со своей стороны я отложила на потом все вопросы, волнующие меня. Он окинул внимательным взглядом окрестности и замер в задумчивости, устремив неподвижный взор на одну из верхних улиц, откуда стекались новые силы. Теперь уже впечатление создавалось такое, словно весь город восстал против нас. Не позволят нам уйти… — Дай мне руки, — попросил Бел, отстранившись. Он протянул ко мне раскрытые ладони, и я отчётливо увидела пропитанный кровью рукав его рубашки и подрагивающее плечо. — Ну же… Больше не смея медлить, я повторила жест брата, соприкасаясь с ним ладонями, между которыми тут же начало зарождаться покалывающее кожу тепло и мягкое свечение. Оно захватывало пальцы и распространялось дальше по запястьям, к локтям и выше… Я подняла недоумённый взгляд на брата и уже не смогла отвести глаз от искр, занявшихся в расширившихся зрачках, которые почти закрывали собой зелёную кайму радужки. Доносившиеся до ушей колдовские слова, отзывались внутри беспрекословными приказами. Они подчиняли саму мою сущность, заставляя изменяться, переходить в иное состояние и пробуждая давно забытые чувства. Мысли превращались в вереницу образов, а зрение сливалось с осязанием, когда я окончательно потеряла ощущение собственного тела и обрела лёгкость ветра, языком яркого синего пламени взметнувшись к небосводу. Однако устремиться прочь, как собиралась мне не позволили, доказав, что даже огненный ветер можно поймать и связать узами. Уверенный и властный поток силы направлял меня, увлекая за собой, навстречу к неизведанным просторам. Ощущая лишь абсолютное доверие, я воспринимала это как игру, забыв о всяческом смысле и цели нашего путешествия. Завершилось состояние полёта и эйфории внезапно. Я просто неожиданно осознала, что ощущаю дикий холод, от которого бесконтрольно сотрясает всё тело. Затем, чувства начали приходить в норму, и я обнаружила себя корчившейся на холодной, продуваемой ветрами, каменной площадке под предрассветным небом. Рядом точно так же приходил в себя мой брат, глядя на которого я запоздало поняла, что одежды больше нет. Видимо, при нашем перевоплощении она сгорела или вовсе потерялась. Но был в этом и свой плюс — мы словно заново возродились, и на нас не было и мелких царапинок, полученных в результате падения с неба мелких ледяных осколков. Беллирель встретился со мной мутным от холода взглядом и, перехватив закоченевшими пальцами моё запястье, молча потянул к себе. Как оказалось, рядом с ним в полу была крышка люка, которую в одиночку просто невозможно было подцепить. — Придержи, Аль, — непривычно хриплым голосом попросил он, поддев крышку когтями и немного её приподняв. Я просунула в узкую щель кончики пальцев и покрепче схватилась, стараясь не уронить обратно — держать было непросто, как будто с той стороны что-то мешало. Но упоминание собственного имени приободряло. Пересев на другую сторону, брат перехватил крышку с другой стороны и резко рванул. Послышался треск и звон рассыпающихся звеньев цепи, и путь в башню, на которую мы прилетели, оказался открыт. Бел сунулся вниз первым, после чего уже помог спуститься и мне, а потом приладил крышку на место. Благодаря отсутствию сильного ветра внутри было теплее, но лишь незначительно. Сквозняки здесь присутствовали, что тоже доставляло не слишком приятные ощущения. К тому же, башня пустовала и была заставлена различным не представляющим ценности хламом, успевшим покрыться вековым слоем пыли. — Где-то здесь должна быть дверь и переход, ведущий в жилую часть замка, — проговорил Беллирель, озираясь по сторонам. — Наверное, не на этом этаже. Я с удивлением воззрилась на брата. Того как будто и не волновал более холод и отсутствие одежды. Мне же хотелось найти хоть какую-нибудь завалящую тряпку, чтобы прикрыться и согреться. — Бел, что это за место? — спросила я, собрав всю свою волю в кулак и заставив зубы не стучать так сильно. — Жилище одного давнего знакомого, — сообщил брат, несколько удивлённо приподняв брови. — Ты ещё не научилась управлять своим Пламенем? — Нет, не совсем, — буркнула я, не зная, как объяснить, что к таким тренировкам могут отнестись не вполне лояльно там, где я теперь жила. — Я поговорил с отцом, и он рассказал мне о том, куда тебя отправил и зачем, — сказал Беллирель. — На тот момент я вынужден был согласиться с необходимостью таких мер… — он вздохнул. — Не могу смотреть, как ты мёрзнешь. Давай поговорим позже? Смущённо кивнув в ответ, я почувствовала, как его тёплые пальцы смыкаются на моём запястье, и поплелась следом, стараясь хотя бы на время не концентрировать мысли на том, как здесь холодно. Но чем дальше мы углублялись в недра замка, тем яснее становилось, что он давным-давно заброшен. Неизвестно, что случилось тут однажды, но выглядело всё так, как будто прежние хозяева просто ушли, оставив сам замок и вещи. Особенно жутко смотрелась в полумраке величественная зала, ещё сохранившая былое великолепие. Наверняка раньше здесь проходили торжественные трапезы. Но сейчас зала тонула в пыли и паутине, но под её слоем можно было различить столовые приборы, редкие желтоватые косточки на потускневшем золоте блюд и даже личные вещи — веер, перчатки, миниатюрная куколка-статуэтка. Кем всё это забыто? При каких обстоятельствах? Вряд ли теперь кто-нибудь сможет ответить на эти вопросы. Не переговариваясь, словно боясь потревожить покой незримых сил населяющих замок, мы отправились дальше, поднимаясь по широкой лестнице, ведущей к комнатам обитателей замка. Беллирель ориентировался тут как дома и определённо знал, куда нужно идти, чтобы раздобыть необходимые вещи. Уверенно толкнув дверь в одну из комнат, он затянул меня внутрь и потихоньку прикрыл за нами, будто существовала опасность того, что нас кто-то может услышать. Пока брат копался в шкафах и сундуках, я с наслаждением ступала по тёплому, пусть и немного пыльному полу. Вообще, уютная была комната — небольшая, обставленная достаточно скромно, но со вкусом. Наверняка, она когда-то принадлежала девушке. Только сейчас её хозяйка, как и прочие обитатели этого места, бесследно исчезла. — Не хотелось бы ничего тут брать, но без этого никак, — с этими словами Бел передал мне ворох каких-то тряпок, выуженных из большого сундука. — Выбирай, а я пока поищу, во что можно обуться. Вещи я приняла без возражений и раздумий о том, кому они раньше принадлежали, хотя не могла не отметить странность — всё идеально подходило по размеру. Песочного цвета рубашка из плотной ткани была немного свободнее тех, что я обычно носила, но этот недостаток легко компенсировал изящный жилет из тёмно-коричневой мягкой кожи. Нашлись тут и чулки, но я пренебрегла юбкой, надев тёплые штаны. Пока Бел искал обувь, я с любопытством приблизилась к маленькому секретеру. Приоткрыв крышку, я с любопытством стала рассматривать многочисленные листы, испещрённые мелким бисерным почерком незнакомого языка, и маленькими небрежными набросками. Картинки делались, скорее всего, просто ради развлечения, но был заметен определённый стиль. При взгляде на один из рисунков, выполненном во весь лист, я даже перестала дышать. Несмотря на свою чудесную способность подчас путать кого угодно с кем угодно, изображённого с таким тщанием мужчину я узнала сразу. Этот серьёзный взгляд и слегка нахмуренное выражение лица, тонкие губы, которые вот-вот изогнутся в ехидной усмешке и аккуратно собранные назад чёрные волосы, спутать было невозможно. Воровато оглянувшись, я по возможности аккуратно сложила листочек и спрятала его в кармашек жилетки. Затем осторожно прикрыла секретер и подошла к двери. Вовремя, потому как в комнату вошёл брат, уже полностью одетый в привычной для него манере. Я уже успела сделать определённые предположения, но пока решила оставить их при себе. Беллирель внешне оставался сдержанным, но его внутреннее напряжение передавалось и мне. Пока я обувалась в принесённые Белом сапоги, он нашёл для меня куртку и плащ, лишний раз доказывая, что его братская забота безгранична и не зависит от обстоятельств. Я поблагодарила его, чувствуя себя согревшейся и оттого более уверенной. — Нужно покинуть это место до заката, — проговорил Беллирель, глядя сквозь меня невидящим взором. — Ты узнал, что тут произошло? — встрепенулась я. — Нет. Могу лишь догадываться, — последовал мрачный ответ. — Возможно, один из экспериментов моего старого знакомого закончился совсем не так, как он хотел. И хотя мы не можем почувствовать никакой остаточной энергии, это ещё ничего не значит. Чутьё подсказывает, что находиться здесь по-прежнему опасно. Чутью и опыту брата у меня не было причин не верить. Я только кивнула и всё же решилась задать один вопрос: — Что изучал твой знакомый? — Многое. В частности, его интересовали способы перемещения в пространстве и времени. Он хотел разработать прибор, способный вызвать необходимый для перехода резонанс в пространстве, которым владеют Стражи, — пояснил Беллирель не слишком охотно. — Пойдём, Аль. Мы покинули хранящее мёртвое молчание замок через потайной ход. Бел посчитал, что будет правильно, если главные ворота останутся запертыми. Вряд ли его заботила судьба возможных мародёров. Насколько я знала своего брата, он просто не хотел отдавать на растерзание место, о котором у него остались тёплые воспоминания. А они, безусловно, были. И тот, кого он так неопределённо называл знакомым, значил для него гораздо больше, чем Бел хотел показать. Я непроизвольно коснулась груди, где меня вдруг остро кольнуло тоскливое чувство. Откуда только взялись такие мысли и столько понимания? Ответа на этот вопрос у меня не было, впрочем, как и сомнений. Наверное, что-то существенно переменилось во мне после того, как Бел заставил нас обоих принять свою первозданную форму. Пока что, я могла только предполагать, что крепче стала наша с братом связь. Теперь я чётко осознавала это родство. Помимо одежды, Беллирель прихватил из замка только вино. Ничего иного, годного к употреблению там не было, а сладкий хмельной напиток мог согреть в пути и заглушить на некоторое время жажду и голод. Что касается способов быстрого перемещения, то тут нам тоже удача не улыбалась. Поблизости не было точек выхода в другие миры, а сил мы оба потратили достаточно для того чтобы перегореть от одного неосторожного действия. Что бы ни произошло в замке, это коснулось и расположенного поблизости городка. Ещё издали определив поселение как обезлюдевшее, Бел предложил уходить по окольному пути, ведущему к лиственному лесу невдалеке. Близился вечер, но из-за тяжёлых снежных туч, застилавших небосвод от края до края, стемнело довольно быстро. Я втайне возрадовалась тому, что через лес мы всё-таки не зашли, а обогнули его, как и город. Реши мы идти по лесной тропе, сейчас бы блуждали впотьмах. Но, тем не менее, атмосфера царила в этих местах мрачная, словно разом вымер целый мир. На безмолвных просторах под мрачными небесами бродил один только ветер. Несмотря на удобную обувь, ног я вскоре уже не чувствовала (сыграла роль накопившаяся усталость), да и снова успела порядком промёрзнуть. Однако дороги не было ни конца, ни края. Не в силах наблюдать за моими мучениями, Бел откупорил первую бутыль и, попробовав первым, протянул мне. Приняв вино у него из рук, я сделала робкий глоток. Вкус был, мягко говоря, странным и непривычным. Но когда кисловато-сладкая греющая горло и нёбо жидкость достигла желудка, у меня возникло ощущение лёгкости и тепла. Примерно так мы дальше и шли — стараясь чуть бодрее шагать сквозь сгущающиеся тени и молчаливо распивая хмельной напиток. В моей голове начали назойливо копошиться все те вопросы, которые я прежде не решалась задавать, но первым разговор начал Беллирель. — Как складываются дела на Границе? — спросил он как бы невзначай. — Ну… — я серьёзно задумалась, не зная как описать всё, что происходило в последнее время. — Нормально, думаю. Всякие испытания проходим… я справляюсь. — На это и рассчитывал отец. Он был уверен в том, что ты справишься, а Элигор и остальные не смогут до тебя добраться, — проговорил брат, потрепав меня по плечу. Пришлось поспешно отвести взгляд, чтобы скрыть свои эмоции. Но, видимо, вообще не стоило дёргаться так. — Аль? Промурчав в ответ что-то вопросительно невразумительное, я прильнула к братской руке, намертво вцепившись в его одежду. Хотелось ещё ткнуться носом в его шею, но меня решительно остановили. — Аль, Элигор ведь не пробрался вслед за тобой на Границу? — напряжённым тоном осведомился Бел. — Как бы нет, — замялась я, панически осознавая, что врать этим внимательным зелёным глазам просто не могу. — И как бы да? — ехидно полюбопытствовал брат и вдруг нервно дёрнулся. — Так я и знал, так и знал! Только не говори, что этот тип набрался наглости явиться на Границу в своём истинном облике. — Нет-нет, — поспешно заверила я Бела и тут же поправилась дабы не нагнетать обстановку ещё сильнее: — Я действительно видела Элигора в его истинном облике, но случилось это не на Границе, а поблизости, когда мы были на учениях. — Вот как. И что он там делал? — Пришёл забрать артефакт, по ошибке попавший на Границу. — Артефакт, — повторил Беллирель и даже остановился, возведя очи тёмным небесам. Сделав из бутылки пару глотков, он продолжил: — Артефакт, оказавшийся на Границе и случайно, вот исключительно по чистому совпадению, попавший к тебе в руки. Какая невероятная удача! — Бел… — Нет, послушай. Я тебе скажу, что случилось дальше. Получив своё, он исчез. Я прав? Я неохотно кивнула в ответ. И в самом деле, ведь я больше не видела Элигора. Но моя версия, объясняющая его отсутствие, несколько отличалась от версии брата. Только навряд ли стоит сейчас это озвучивать. Покорно приняв бутыль, я отпила немного и отдала её обратно. Бездна с ними с эмоциями! Резко развернувшись, я стиснула ошарашенного брата в объятиях. — Дурень ты… — прошептала я, глотая слёзы. — Я тебя знаешь, как рада видеть? Знаешь, как я рада, что ты не отталкиваешь меня и не орёшь как в тот раз? А ты тут сцены ревности устраиваешь прямо на дороге. — Аль, я не… — он совершенно растерялся, но выбросив опустевшую бутылку во тьму, осторожно обнял меня в ответ. — Я волнуюсь. Сказать, чем я занимался в последнее время? Утвердительно кивнув, я на всякий случай добавила: — Я задалась этим вопросом, как только тебя увидела. Бел усмехнулся, но через мгновение его лицо снова приняло серьёзное выражение. — Мне хотелось найти способ сделать тебя свободной, — признался он. — А для этого тебе нужно стать достаточно сильной или бесполезной. Я выбрал первое. Пока связь между моей силой и всем тем народом, что пытался уничтожить Беллиреля была не ясна, но от того как вспыхнули зелёные очи брата мне стало не по себе. — Я обнаружил любопытную группу микроорганизмов, способных взаимодействовать с носителем на ментальном уровне. По правде говоря, они практически все на это способны, но потенциал именно этих малышей поражает воображение. Если не позволить им подчинить свою волю, можно подняться на качественно новый уровень симбиоза. Ты ведь как-то уживалась с Тьмой? Вот, это почти то же самое. Тут я была с Белом не согласна. Тьма являлась сущностью, обладавшей собственной личностью, а тут получается, что он меня какими-то паразитами заразить собирался. Выходит, мне можно было только порадоваться тому, что его занятие прервали, а брат вышел из передряги живым. — Мне нужны были добровольцы для опытов, и я нашёл нескольких. Всё шло прекрасно, но каким-то образом, пока меня не было, в лабораторию проникли посторонние. В результате подопытные образцы распространились по округе и начались эпидемии. Дальше ты знаешь, — брат с нескрываемой грустью вздохнул и потянулся к сумке. — Постой, у тебя там ещё что-то было? — насторожилась я. — Готовил подарок для Бездны, — каким-то совсем уж нейтральным тоном пояснил Бел. — Послушай. Но мне не хочется становиться носительницей паразитов. Ни ментальных, ни каких-либо ещё. Думаю, можно справиться и без этого… — я замялась, не желая показаться неблагодарной и грубой. — Да, я придумаю что-нибудь ещё, — согласился брат. Он, очевидно, трактовал мои слова по-своему. — А пока постарайся не попасть в беду. — Кто бы говорил, — протянула я и в порыве нежности коснулась его красивого, но измученного усталостью лица. Мне допустить саму мысль о том, что он может снова пострадать, больно. Неуловимый зеленоглазый демон, брат мой. Он не должен пускаться ради меня в сомнительные авантюры. Но чтобы ничего подобного больше не повторялось, есть лишь один способ — необходимо вернуться на Границу и продолжать своё обучение, постепенно раскрывая себя и осваивая навыки Стража. Осознав, что стало гораздо светлее, я подняла взгляд к небу. В прорехах туч появилось огромное ночное светило, озаряющее призрачными лучами стылую дорогу и верхушки деревьев. Мир преображался, приходя в движение — где-то над лесом послышалось хлопанье крыльев и треснула в чаще сломанная ветка. — Смотри-ка, а мы уже прошли мёртвую зону, — тоже заметил произошедшие изменения Беллирель. — Пожалуй, теперь я смогу призвать тех, кто поможет нам сориентироваться в местных точках перехода. Тебе необходимо как можно скорее отправиться обратно на Границу. — А ты? — Доберусь до Лаодана. После увиденного здесь, мне необходимо пообщаться с кем-то, кто ещё жив, но не стремится меня убить, — проговорил брат. Хоть мы оба и радовались тому, что впереди замаячил выход, но расставаться снова было болезненно. А наше состояние только всё усугубляло. Но злоупотреблять добротой призванных духов было нельзя. Пришлось делать шаг из ночи в день, утопая в сиянии солнца другого мира и оставляя за спиной того, кто по праву считался одним из самых близких. Главное, не думать о том, что не просто расстояния нас разделяют…