Квартет флейтистов

Крайм

      Я натянула медицинскую маску повыше на нос, чтобы скрыть синяк на переносице, бросая взгляд на посапывающего на диване Ала. На свесившейся руке виделся отёк в районе выбитого пальца, на голени был гипс, а штанина была закатана до колена. Он вырубился буквально час назад под действием обезболивающего, а я, расположившись в его кресле и натянув на голову капюшон его толстовки, пялилась на экраны на стене, где Ал отслеживал перемещения агентов в Лондоне. Синие точки почти полностью скопились в офисе, превращая его в наполненный улей, мигая и перемещаясь во всех направлениях.       Дверь в его кабинет скрипнула, и я сползла чуть глубже в кресле. Было неловко расхаживать по офису в комплекте запасной одежды из шкафа Монро (джинсы пришлось чуть-чуть закатать на щиколотках и затянуть ремнём на талии, потому что Ал был обладателем круглой накаченной задницы, не помещающейся в обычные джинсы), но Лили забрала мои вещи в химчистку, чтобы привести костюм в порядок. Так что выбора у меня особо не было, когда я влезала в штаны своего новоиспеченного парня и его огромную чёрную толстовку, пахнущую его одеколоном и стиральным порошком.       - Хей, Ал… - прозвучал голос Эштона от двери, и я повернулась в кресле. – Монро?       - Он спит, - сказала я, окидывая блондинчика взглядом. Он был в привычном сером костюме-тройке и с неизменной папкой в руках. – Ему обезболивающее вкололи помощнее, чтобы нога не беспокоила. Так что я пока что за него. Чего хотел?       - В смысле ты за него?       - Смотри, я в чёрной толстовке а ля ниндзя восьмидесятого уровня, а за моей спиной карта со всеми агентами, - я большим пальцем указала на экран Лондона за мной. – Ну так что?       - Ну, у нас небольшие подвижки в деле Андара, Мэг привезла нам документы из Берлина по твоим родителям, - Аллен подошёл к столу и положил передо мной папку. – Я хотел попросить, чтобы Ал связался с Марком и Ингрид, потому что Ингрид единственная в нашей команде, кто знает немецкий…       - А теперь ты думаешь, что я тебе переведу? – я начала переворачивать аккуратно исписанные страницы дела. – Мои родители умерли, когда мне было пятнадцать. Мне сейчас практически двадцать восемь. Мало того, что я практически не помню деталей событий, я уже тринадцать лет не говорю по-немецки.       - Что?!       Я тяжело вздохнула и закрыла папку.       - Мне не с кем разговаривать на родном языке, - я подтолкнула дело к нему. – Всё, что у меня было – это письмо отца, которое я прятала то в ботинке, то в сумке подальше от чужих глаз. Без практики язык умирает, даже если он родной. Если закинешь меня на месяц в родные земли, то да, конечно, со скрипом, но заговорю, хоть и с сильнейшим английским акцентом. А так… Особенно учитывая, что я билингв с мамой-датчанкой, немецкий у меня отмер достаточно быстро, только материться могу.       Я пожала плечами с извиняющимся видом.       - Это вообще реально? – удивлённый Эштон опустился в гостевое кресло. – Я имею в виду… Даже если бы я жил столько лет в другой стране, я бы вряд ли забыл английский… Ну, мне так, по крайней мере, кажется.       - Эштон, кто из нас обладает лингвистическим образованием, ты или я?       Он заметно покраснел и опустил взгляд в пол.       - Ну, насколько я знаю, твой родной язык должен был адаптироваться под язык окружения, то есть поплыла бы грамматика, акцент, всё такое… - тихо сказал он, всё ещё изучая тёмный паркет кабинета Ала. – В том плане, что твой немецкий стал бы очень кривым для носителя языка, но он бы сохранился хоть в каком-то состоянии.       - Рыба моя, это всё, конечно, так, но при наличии общения внутри диаспоры или хотя бы по сети, - я наклонилась вперёд и упёрла локти в стеклянный пустеющий стол Ала. – Вокруг меня сначала какое-то время был испанский, затем американский английский на постоянной основе, и к тому моменту, как я перебралась в Лондон, я уже автоматически думала только на английском. Добавь к этому то, что мне нужно было полностью ассимилироваться под окружение, чтобы не вызывать подозрений. Ну, твой вердикт?       Аллен наконец поднял на меня взгляд, грустно изучал меня в течении минуты и тяжело вздохнул.       - Крайм, я никогда не говорил этого… Но я соболезную твоей утрате.       - В смысле? – я изумлённо нахмурилась, уставившись на блондинчика. – Что ты имеешь в виду?       - Ты рано потеряла семью, была обвинена в их убийстве, вынужденно сбежала… В этот момент ты не только утратила самых близких своих людей, ты утратила культуру своей страны, свой язык, свою жизнь. Даже не могу представить, через что тебе пришлось пройти.       Я в шоке смотрела на своего бывшего подопечного, пока в голове картинками мелькали мои воспоминания.       Я обессиленно втыкаю мачете в землю между корнями, опускаюсь на колени и беззвучно рыдаю.       Я прячусь в тёмном уголке контейнера, следующего на корабле во Флориду, и я даже не способна заснуть хотя бы на десять минут из-за привычного, прошивающего всё тело чувства тревоги, что меня обнаружат.       Расположившись в самом заднем ряду скамеек, я впервые посещаю католическую церковь ради службы, а не чтобы послушать орган или оценить внутреннее убранство. Сцепив пальцы в замок, я устало утыкаюсь в них лбом и шепчу себе под нос молитву на немецком, представляя прямо перед собой своих родителей.       Вместо мишеней я представляю некоего безликого незнакомца, кто был виновен в смерти мамы и папы. Я всегда попадаю в десятку.       После смерти Юджина я снова иду в церковь, молчаливо плачу и молюсь всем богам, чтобы эта жестокость прекратилась, я больше не хочу терять своих близких… Ответа нет, как и в прошлый раз. В голову забредает шальная мысль о том, что если ни Бог, ни полиция не могут свершить правосудие, то его могу вершить я.       Я втыкаю мачете в землю между корнями, вытираю пот со лба запястьем, делаю небольшой глоток воды из бутылки, подхватываю обратно своё оружие и со злобным рыком продолжаю свой путь.       Я обрабатываю рану Монро на спине, пока он с шипением бормочет себе под нос какие-то проклятия. Его смуглая кожа сильно контрастирует с моей бледной ладонью.       Я не прерываю зрительного контакта с Нануком, пока пью кровь только что убитого при мне ученика из старого потрескавшегося черепа. Нанук одобрительно кивает, продолжая вырезать что-то из кости оленя своими грубыми пухлыми пальцами.       Всё племя маори стоит напротив меня, пока Анару протягивает мне глиняный кувшин с прахом Тайпена, предыдущего вождя. Когда мои пальцы касаются шершавой поверхности вместилища моего предшественника, из толпы кто-то начинает выкрикивать слова хаки.       - Спасибо, Эштон, - севшим голосом сказала я, чувствуя подступающие слёзы. – Это очень трогательно с твоей стороны.       Ал, лежащий на диване, дёрнулся, перевернулся на другой бок со стоном, но не проснулся. Эштон на автомате повернулся в его сторону, и я, воспользовавшись тем, что Аллен не смотрел на меня, украдкой вытерла слёзы в уголках глаз.       - Ладно, я постараюсь связаться с Марком и Ингрид, пусть не прохлаждаются там на харчах Ромерана, а работают на благо компании, - сказала я, пододвигая к себе клавиатуру. – Заодно напишу самому Ромерану, спрошу, что как, может, у него есть какие-нибудь новости. Что-нибудь ещё?       Я улыбнулась ему, совсем забыв о том, что почти всё моё лицо закрывает медицинская маска.       - Почему Ал побит? – спросил Эштон, несколько понизив голос. – На совместных спаррингах он не подпускает противника даже на расстояние вытянутой руки, а тут явно достойный соперник попался. Только не говори мне, что он запнулся на лестнице и пересчитал все ступеньки!..       - О, нет, всё не настолько просто, - я рассмеялась, чувствуя боль в губе. – Мы поругались и подрались, ничего серьёзного. У него трещина в кости, у меня нос сломан.       - Но вы же всё ещё друзья, да? – осторожно спросил Аллен.       Я резко закашлялась, представив реакцию Эштона на мои объяснения, что именно случилось после драки на парковке больницы. Да уж, наши с Алом отношения (боже мой, Монро теперь мой парень!) слишком сильно напоминали испанские страсти. Я неопределённо пожала плечами, надеясь, что этого пока что будет достаточно. Эштон загадочно хмыкнул, подхватил папку и направился к двери. Практически на выходе он обернулся, ухмыльнулся и, рассмеявшись, сказал:       - Рад за вас, давно пора. Вы стоите друг друга.       - И что же это, по-твоему, значит?!       - То и значит, - Аллен ловко увернулся от брошенной мной линейки. – Больше знаешь, хуже спишь!       Очередной брошенный объект врезался в уже закрывшуюся за ним дверь.       - Как-то так получилось, - я развела руками, подытоживая свой рассказ, а потом снова обхватила своё колено. Сидящая напротив Линн задумчиво почесала затылок и почти отзеркалила мою позу на своём диване.       - Ну что я могу сказать… Видеть твою раскрашенную физиономию не очень приятно, - вымолвила она, изучая моё лицо. – Но меня радует, что вы хотя бы немного прояснили ситуацию. А ты сама как к этому относишься?       - Вообще мне странно обо всём этом думать. Ну то есть у меня вроде как появился парень впервые за долгое время, но при этом я чувствую себя как-то неправильно, потому что Ал любит Лили, и все об этом знают…       - А что он тебе сказал? Не дословно, но хотя бы примерно, - Линн почти незаметно прищурилась, явно уже приходя к какому-то выводу касательно меня.       - Он сказал, что любит меня, и заткнул поцелуем.       - А потом пришла Лили и позвала вас в больницу, чтобы ему наложили гипс, так? И в чём тут сложность?       - Семья Ала фактически умерла, чтобы жила Лили, - я против воли надулась и уставилась в стену в какими-то психоделическими картинами.       - Окей, про это я знаю. И ты думаешь, что Ал всё ещё её любит, и тебе придётся бороться за место в его сердце с женой твоего кузена?       Да, звучит бредово. Линн всегда перефразировала мои переживания так, что лишнее отсекалось, а необходимая суть оставалась. Мой психотерапевт действовала как сито, отбрасывая мишуру.       - Я не знаю!       - Подумай лучше.       - Ладно, я, наверно, загоняюсь по инерции…       Я по привычке схватила платок из коробки и начала его теребить в руках.       - Крайм, в чём проблема? – тихо сказала Линн. – Парень, который тебе нравится, ответил тебе взаимностью, ты начала больше работать в той сфере, которая тебе нравится, никаких дрязг и прочего… Почему ты не можешь просто расслабиться и наслаждаться жизнью?       - Ожидаю подлянки, - фыркнула я. – Жизнь любит меня иметь, когда внезапно всё становится слишком хорошо. У меня были друзья, семья, в школе всё было замечательно, бац! – родители мертвы, я теряю всё в один момент. Налаживаю жизнь в Лондоне, Ал находит мой клык и втягивает в Консоциацию. Я без понятия, что делать!       - Так, это не в моих правилах, но я тебе скажу одну вещь, а тебе нужно обдумать это, сделать выводы и принять, - Линн потянулась к стакану на столике, отпила воды и отставила его обратно. – Жизнь – это не самая справедливая вещь. Нет разделения на плохое и хорошее, белое и чёрное. Всё серое. И если сейчас у тебя в жизни складывается всё вполне неплохо, гарантий, что завтра на тебя не свалится кирпич, нет. Плохое чередуется с хорошим не всегда в пропорциональном виде. И ты не можешь просто постоянно жить в боевом режиме, Алекс. Ты так просто тупо сгоришь. И «свой» кирпич ты в итоге получишь, но никак не сможешь на это повлиять. Ты не на войне, ты живёшь тихой мирной жизнью, и ты можешь быть счастлива. Честно говоря, не вижу причин таковой не быть.       - А как же Консоциация? – спросила я, на автомате продырявливая потрёпанный бумажный платок ногтём. – Они находят войну даже в пределах Лондона, не говоря о стране.       - Тебе это нравится? Работать с ними?       - Не очень, - я продырявила платок ещё раз. – Но это чуть ли не единственная вещь, которая мне хорошо удаётся. Вчера весь вечер лизала задницы инвесторам Ларри, и меня от этого тошнило, а когда мы с Алом начали драться… Это для меня всё равно что танцевать танго с партнёром, который чувствует твоё тело, твои желания и всё такое. Ты понимаешь?       - Ну, аналогия достаточно яркая, можно поймать суть, - Линн покачала ладонью в воздухе, показывая расплывчатость моей формулировки. – Тут вот в чём вопрос – ты ловишь кайф от мордобоя или всё-таки предпочитаешь ковыряться в саду?       - И то, и другое. Сад – это что-то сродни медитации, когда отключаешь мозг и особо ни о чём не думаешь.       - Ну, бой фактически то же самое. Ты отключаешься от своих внутренних переживаний и просто лупишь своего противника. Тебе так не кажется?       - В драке задействуется намного больше мышц, да и кустик тебя в ответ не отдубасит, если задумаешься, - я попробовала натянуто улыбнуться, но Линн уже давно просекла мою фишку с шутками вместо адекватных ответов. – Я не знаю.       - Ты можешь лучше, подумай ещё.       - Блин, я постоянно думаю об этом! О том, кто я на самом деле, кто вообще эта Алекс Крайм, которой вдруг оказалась я! Садовод или убийца со стажем, одиночка или сходящая с ума из-за одиночества, влюблённая или безразличная, я просто банально не знаю!       Линн услужливо подтолкнула ко мне коробку с платками, пока я навзрыд ревела на диване напротив. Солёные жгучие слёзы размачивали пластырь на переносице, лились по щекам, к которым я прижала свои сухие горячие ладони, инстинктивно скрывая свою слабость за частоколом пальцев. Выхватив платок, я попробовала утереть влагу на лице, не доставив себе дополнительной боли, но я умудрилась задеть нос и с шипением отдёрнула от лица руки. Да уж, лучше бы мне Ал печень отбил.       - Зачем ты пытаешься повесить на себя ярлыки? – тихим и мягким голосом спросила Линн. – Зачем тебе определять, кто ты, если тебе на данном этапе просто нужно это принять?       - Мне кажется, так будет проще, - прохлюпала я в ответ, вытирая щёки.       - Нет, потому что как только ты повесишь на себя ярлык садовода, ты начнёшь яростно отрицать ту часть с убийствами по найму, и наоборот. Можно быть одиночкой и страдать от одиночества, это нормально. Ты только запутываешь себя ещё больше, пытаясь разделить себя на несколько каких-то блоков, прилепляя на них разные стикеры, как на коробки при переезде. И ты будто думаешь, что если ты так сделаешь, то какую-то часть коробок ты оставишь на старой квартирке, пока другие ты будешь разбирать на новой вилле. Не-а. Omnia mea mecum porto*.       - Да-да, знаю, суть терапии не в том, чтобы отловить всех тараканов и прибить тапком, а чтобы их объяснить, - я закатила глаза. – А последнее вообще к чему было?       - К тому, Алекс, - Линн расслабленно откинулась на подушки. – Что всё то, что произошло с тобой когда-то в прошлом, что тебя когда-либо тревожило, беспокоило, определяло – определяет тебя сейчас. Это всё чёртов опыт. Но почему-то какой-то опыт ты можешь вынести на свет, а какой-то ты прячешь в тени, периодически заглядываешь туда, проверяешь, на месте ли он, а потом думаешь, что всё плохо, потому что эта штука всё ещё на месте. Ты думаешь, что тебе мешает нормально жить чуть ли не вся Вселенная, я думаю, что ты слишком многого ожидаешь от Вселенной на свой счёт. Да, ты бывший офицер, да, ты регулярно контактируешь с теми, кто всё ещё находится на поле боя, где бы оно ни было. Но это не означает, что тебе нужно строить окопы в своём саду и прятаться там в ожидании шальной гранаты. Потому что гранату тебе не факт, что подбросят, а вот время пройдёт, и ты будешь жалеть о том, что сидела в окопе вместо свиданий с Алом. И если тебе уж так сильно кажется, что вы пойдёте куда-то вместе, и на вас кто-то нападёт, и всё пойдёт к чертям собачьим… Ну неужели ты думаешь, что вы вдвоём с этим не справитесь?       - Ты думаешь, что у нас всё настолько серьёзно?       - Не ко мне вопрос.       - Блин, ты меня уже бесишь своими правилами!       - Я и так сегодня слишком много лишнего наболтала, - Линн широко улыбнулась, разводя руками. – Так что возвращаемся к привычному формату. С меня только уточняющие подталкивающие вопросы и больше ничего.       - Ну окей, ладно, предположим, что у нас всё серьёзно, - я сложила ноги в подобие позы лотоса и упёрлась в колени локтями. – И что дальше? Что мне делать?       - Не имею ни малейшего понятия.       - Линн!       - Ты у Марка костыли стырил или сам успел обзавестись? – скептически спросила я, когда Ал опустился в кресло напротив меня. Он был вынужден долго и упорно устраивать свои новенькие серые костыли, то пытаясь уложить их на пол, то пытаясь ими подпереть кресло.       - Шутишь, твой брат выше меня на сантиметров десять, не меньше, - Ал фыркнул, на автомате придерживая свой новый инструмент передвижения за перекладину.       - Ну, их можно подкрутить, сделать выше, ниже, всё такое, - я стянула медицинскую маску на подбородок и отпила немного кофе. – Хотя, если так задуматься, у Марка серьёзные проблемы с ногами, и он может заработать травму хоть завтра, и в итоге Лили будет разнимать вторую драку за неделю, потому что братишка придёт отжимать костыли обратно.       - Ещё одну схожую драку я не переживу.       - Пугает перспектива начать встречаться с ещё одной ослепительной блондинкой, разве что с яйцами между ног? – я обворожительно улыбнулась, обезоруживая его своей шуткой. Будь на его месте Кантон версии 1.0, когда тот только поступил на службу, он бы закашлялся и сполз под стол от стыда. Но, кажется, я сломала всю команду своим специфическим юмором.       - Не уверен, у кого из вас конкретно яйца в наличии: у Кошки, который при виде мыши залезает на дерево, или у тебя, приручившей сбежавшего тарантула.       - Эй, Мёрфи был прекрасным питомцем! Это миссис Пирс его недолюбливала!       - Ты в курсе, что его потом Феликс загнал в какую-то яму в саду и аккуратно так заживо похоронил?       - Ага, я-то думала, что он вернулся к хозяйке, но вот когда на следующий год решила дополнить сад деревьями, раскопала труп и перезахоронила.       - Интересно, куда же? – Монро начинал входить в азарт беседы, из-за чего его лицевые мышцы будто переключались в режим активного кривляющегося начинающего актёра из режима строгого начальника. – Под заборчик, поближе к миссис Пирс?       - Под дубом, я даже крестик над ним воткнула…       - Ах, да, точно, буквально на прошлой неделе видел, как Фил утащил этот надгробный памятник и выбросил где-то в кустах. Для обладательницы слишком любопытной псины ты достаточно беспечна.       Перед Алом поставили тарелку с пастой и прозрачный чайник с чашкой. Пока Монро наматывал спагетти на вилку, я с интересом разглядывала плавающие по кругу цветки и разворачивающиеся в жидкости длинные цельные листья. Ал был ценителем чая и знал, что стоит заказывать.       - Ал, можно странный вопрос? – подала голос я, когда он прожевал первый моток спагетти и начал наматывать на вилку новый.       - Зависит от сферы, которой твой вопрос касается, - сказал он, проворачивая вилку по часовой стрелке. – Так что оставь за мной право не отвечать на вопрос, если он мне не понравится. Но валяй, выкладывай.       Он с интересом смотрел на меня, засовывая в рот новый моток спагетти в соусе.       - Мы теперь вроде как… встречаемся, да? – неуверенно выдавила я, сразу же хватаясь за спасительную чашку кофе. Ал усмехнулся, вытащил изо рта вилку и снова начал ковыряться в тарелке, не поднимая на меня взгляда. – Эй!       - Что? – сказал он, слегка посмеиваясь и откладывая вилку.       - Ты не ответил!       - Ну, у меня было право не отвечать на вопрос, - он уже откровенно улыбался и хихикал, а в его зелёных глазах начали плясать какие-то черти, явные любители пошутить над своим ближним. – Я решил не отвечать.       - Если тебе не понравится вопрос, а не вот это всё, - я пальцем обвела нас. – А тебе вопрос явно понравился, раз ты ржёшь как конь. Ну же, Ал, просмейся, в голос, чтобы все слышали!       - Ну уж нет, даже не надейся, - Ал осклабился, демонстрируя свои белые зубы, контрастирующие со смуглой кожей лица. Даже в Лондоне он умудрялся схватывать загар за буквально пару солнечных дней, чего уж говорить про недельку на пляже, когда Ал потом мог сойти за аборигена. – Тем более, в двух столиках от нас свидание у Мэг. Не собираюсь его портить своим злодейским хохотом на весь ресторан!       - Серьёзно? – я сразу же подскочила в кресле и обернулась, усиленно смотря в том же направлении, куда недавно смотрел Ал. – Да ладно, это не свидание. Она просто обедает с Джиллиан.       - А Джиллиан у нас, вообще-то, по девочкам, - заговорщицки прошептал Ал, наклоняясь ближе ко мне. Я всё ещё неотрывно смотрела на щебечущих девушек и снова подскочила, но в этот раз от неожиданности.       - Прикалываешься что ли? – шикнула я на него, бросая мимолётный взгляд на своего компаньона и стараясь не думать о том, как по моему телу побежали мурашки от его такого тягучего и бархатистого шёпота, от которого волосы на затылке вставали дыбом.       - Не-а, - он вернулся к обычному тону беседы, и я вновь повернулась к нему, отмечая про себя, что между Джил и Мэг действительно будто были искры. – Рик планировал за ней приударить и решил уточнить у Эштона, не будет ли тот сильно против. На что Аллен бился в истерике час, и только потом мы смогли выпытать, что его сестричка лесбиянка. Про интересы Мэг на этом поприще я не в курсе, знаю только, что она спала и с Джеймсом, и с Марком.       - Да ладно?! – моя челюсть отвисла, не пережив такого шока за этот час. – У них тип тройничок был что ли или как?       Ал, в этот момент отпивший чай из чашки, поперхнулся и закашлялся в лучшем стиле умирающего чахоточника.       - Ты, блин, можешь свои вопросы с подлянками приберечь на то время, когда я не буду пить? – прохрипел он, откашлявшись. – А то я могу так не только поперхнуться, но и от шока бронхоспазм словить, и откачивайте меня семеро.       - Если в обморок хлопнешься в процессе, то спазм частично ослабится, - с ангельской улыбкой проворковала я. – Ну так что там по секс-игрищам моего братца, его шурина и вон той сексапильной красотки?       - Джеймс с ней встречался в школе, а Марк с ней спал, когда у них там с Лили были свои притирки, - Ал вновь поднёс к своему рту чашку с чаем и настороженно смотрел на меня, делая маленький глоток. – Хочешь подробностей – спрашивай одного из них, я не в курсе и знать этого не хочу. Не хватало ещё Кошку полуголым представлять!..       Он задумчиво намотал спагетти на вилку, посмотрел на меня и отложил столовый прибор.       - Можно странный вопрос? – как-то обречённо выдавил он.       - Зависит от сферы, которой твой вопрос касается, - со злорадной ухмылкой ответила я. – Хотя я могу не ответить на него, потому что бе-бе-бе, бу-бу-бу.       - Зачем тебе так важно знать, встречаемся мы или нет? – спросил он, прищурившись. – Посмотри на них, они не могут описать, что сейчас между ним, но при этом Мэг светится, а Джиллиан выглядит достаточно счастливой. В чём смысл?       - Не знаю, мне как-то хочется определённости, - я пожала плечами, поворачиваясь вполоборота и смотря на парочку. Джил осторожно поглаживала пальцы Мэг, которые та протянула аж на середину стола. – Не хочется плясать вокруг да около ещё три года, прежде чем мы решим, что пора бы представлять своего спутника при других, как свою половинку или что-то в этом духе.       - А-а-а, ты про это, - Ал вновь отпил чай, но в этот раз без излишней осторожности. – Тогда нет, не встречаемся.       - Что?! – я резко развернулась к нему, ожидая снова увидеть его улыбку и смешинки в глазах. Но он выглядел предельно скучающим, смотрел он несколько в бок, лениво подковыривая вилкой почти остывшую пасту. – Ты же мне в чувствах признался буквально несколько часов назад, на парковке! Или это был твой хитрый ход, чтобы оставить меня в стране? Если так, то, Монро, я клянусь, тебя отсюда будут выносить в спичечном коробке!       - Да, я признался тебе в своих чувствах, - без каких-либо эмоций вымолвил он. – Но я не услышал ничего в ответ.       Я удивлённо пялилась на него, пытаясь выявить на его лице хоть что-то, что выдало бы его шутку. Опустошенный взгляд, спокойное лицо, уголки губ смотрели немного вверх, но это была особенность строения лица Ала – он будто был рождён для того, чтобы смеяться днями напролёт. Ни один мускул не был напряжён, ни одна складка на лице не проявилась. Либо ему полностью было ровно на то, что я могу сказать, либо он был слишком хорошим актёром.       Я протянула руку вперёд и нежно коснулась его пальцев, обхвативших ополовиненную чашку чая. Я смотрела ему прямо в лицо, но из-за того, что он отвёл глаза, зрительный контакт поддержать не было возможности.       - Я люблю тебя.       Ал даже не дёрнулся на мои слова. Он бросил на меня короткий взгляд и вновь вернулся к созерцанию стены. И в тот момент, когда внутри меня будто начало всё рушиться, он снова взглянул на меня и сказал:       - Я знаю, - и уголки его губ неудержимо поползли вверх, а в глазах снова заплясали чёртики. Я в шоке уставилась на него, а потом, задохнувшись от возмущения, шлёпнула его по запястью.       - Ну ты и!..