No One Really Knew

— Эвердин, нам нужно поговорить, — серьезно сказал я, догнав девушку с подругой у кофейни, мимо которой они проходили через несколько дней после появления на пороге моей квартиры беременной бывшей. Я грубо схватил брюнетку за предплечье, заставляя развернуться к себе, когда понял, что она останавливаться не собиралась. И я понял, почему, стоило мне только посмотреть на неё. В тот момент я буквально видел всю ту боль в её серых глазах, которую причинил. И я ничего с этим поделать не мог, просто потому что мои глаза были застелены новостью о беременности, которую на меня повесила Эдвардс. — Ты не видишь, что я разговариваю с человеком? — нахмурившись, спросила она, попытавшись тщетно выдернуть руку, что закончилось провалом. Её подруга изучающе смотрела на меня, после чего, вопросительно вскинув брови, перевела взгляд на Китнисс, будто бы спрашивая, кто я такой. — Я уверен, твоя подруга подождет минут пять и никуда не денется, — зло проговорил я, кивнув в сторону незнакомой девушки. Мы смотрели друг другу в глаза достаточно долго, а затянувшаяся тишина позволила мне понять, что несмотря на то, что с нашей последней встречи прошло буквально два дня, между нами уже прочно стояла, а не только появилась, крепкая стена, которая ограничивала Эвердин от меня. И она безбожно врала, что ничего ко мне не чувствовала. — Нам же нужно прекратить общаться, — она язвила мне, немного приподняв уголки губ. Только вот причину проснувшегося в ней стеба я не знал. Джоанна, её подруга, как я вскоре выяснил, довольно ухмыльнулась и отвернулась, немного отойдя в сторону. Черт знает, что она тогда уже успела себе напридумывать. — Что ты несёшь? — спросил я, мягко улыбаясь и ничего не понимая. — Я имел в виду твоё сообщение, связанное с ребенком. — А я имела в виду все то, что ты мне писал после, — прикрикнув, объяснила Китнисс, вырывая руку и потирая те места, где уже красовались белые следы от моих пальцев, которые, я был уверен, на завтрашний день уже станут синими. — Идиот, у меня же синяки останутся. Я самодовольно усмехнулся, поправив очки, после чего отодвинул край её персиковой рубашки немного в сторону, довольствуясь открывшимся видом на её шею и ключицы, которые я в порыве страсти пару дней назад пометил, как собственную территорию. — Ну да, ты права. Засосы ведь хорошими получились, — непринужденно сказал я и начал смеяться, чем привлек внимание Джоанны, которая, видимо, не знала про то, что у её подруги вот уже второй день красовалось на ключицах. — Вернёмся к сообщениям. Я тебе даже не ответил, о чем речь вообще? — непонимающе спросил я, пожав плечами и показав историю переписки в своём телефоне. — А это тогда у меня откуда? — ответила она вопросом на вопрос, открывая эту же переписку, но уже в своём телефоне. Я быстро пробежал глазами по экрану, нахмурился, а после вновь ухмыльнулся, равнодушно цокнув и вернув девушке смартфон. Для меня все было очевидно, и я не понимал, почему Китнисс сама об этом ещё не задумалась. Стерва по имени Джесс, по своей наглой привычке, снова стащила ночью мой телефон и в не самой хорошей форме попросила Китнисс от меня отвязаться. Прекрасно. — Ты сама не догадалась ещё? — мягко сказал я, вновь оказавшись непозволительно близко и взяв её за руку, несмотря на то, как отчаянно она пыталась от меня отойти. - Я хочу найти выход из всего этого, Потому что не хочу, чтобы между нами что-то заканчивалось, Китнисс. — Зато твоя благоверная очень горит таким желанием, — дрожашим голосом добавила брюнетка, смотря на мои губы и нервно сглатывая. Она снова попыталась сбежать, когда в её глазах проступили слезы, но я лишь перехватил вторую руку и ещё сильнее прижал к себе. — Пит, у тебя будет жена и ребёнок, а я не хочу быть любовницей, не хочу рушить чью-то жизнь. Я не хочу быть запасной. Как же ты этого не понимаешь? — уже со слезами на глазах кричала она, пытаясь достучаться до меня, слегка подлупашивая меня ладонями по груди. Я лишь перебил её, так и не дослушав злостную тираду про отношения до конца, накрыв её губы своими, снова выходя за тупые установившиеся недавно рамки дозволенного. И она ответила мне, на мгновение, кажется, позабыв о том, что сама говорила, что больше не имела никакого права это делать. Такие манящие и опьяняющие одним прикосновением губы, такие сладкие и не мои. Которые я теперь был вынужден заменить другими. — Даже если это не последний раз, — отдышавшись, начал я, нежно проводя костяшками пальцев по её щеке и всматриваясь в её глаза. — Я не мог упустить шанс, чтобы вновь поцеловать тебя. После этого я, опустив голову вниз, ушел, оставив Китнисс в полнейшем недоумении, ловящую воздух ртом в ожидании нового поцелуя и срывающуюся с планки спокойствия, на которую она, наверное, так отчаянно пыталась забраться, думая, что так будет проще. Проще, если бы в её жизни не было бы меня. Я не обернулся, сделав шаг, два, три и, в конце концов, даже тогда, когда уже зашел в кофейню. Больно. Паршиво. Снова хотелось кричать. Стучать кулаками в стену и надеяться на скорейшее пробуждение от этого страшного сна. Но проблема была в том, что это было в реальности. И я ничего не мог с этим поделать.

***

Бросай меня и уходи, Твоя любовь - муляж, Все это - миражи.

Тем временем минуло уже чуть больше двух недель с момента, сломавшего все мои планы на жизнь. Я вроде все понимал, абсолютно все, но за это время так и не понял, почему беременные так сильно выносят мозг и как вообще природа наделяет противоположный пол этой способностью. Не прошло и двух недель, как Джесс жила у меня, но я был уже сыт этим всем по горло. Стоило мне только представить, что теперь это придётся терпеть до конца жизни… О, нет, лучше было бы застрелиться прямо сейчас. Я настоятельно опросил Одейра обо всех нюансах, которые должен знать, намереваясь стать одним из лучших отцов мира в кратчайшие сроки, даже несмотря на то, что любящим мужем быть особо и не собирался. Сказать, что он открыто насмехался надо мной — это ничего не сказать. Столько стеба про презервативы от него я, наверное, за всю свою осознанную жизнь не слышал. Где-то глубоко в душе у меня все ещё таилась надежда, что это все развод, что никакого ребёнка нет. Порой я даже настолько убеждал себя в этом, что вновь хотел встретиться с той, которая все ещё не даёт сердцу покоя. Ни днем, ни ночью, ни когда-либо вообще. Должен признать, настолько паршиво мне не было ещё никогда. Пожалуй, даже когда я бухал в свой собственный день рождения почти до коматозного состояния. В мире есть много историй про мужчин, которые любят одну, но по разным причинам вынуждены быть с другой. Что ж, добро пожаловать в ещё одну такую историю. Но, если быть честным, ребёнка я все же хотел. Даже слишком. Пополнение у Одейров в свою очередь задело и меня. В какой-то степени я даже завидовал другу, у которого жизнь, в отличие от моей, складывалась лучше. Гораздо лучше. — Я сегодня ночую у родителей, — заявила Джесс, неотрывно и быстро набирая текст в своём мобильном, от чего стук её длинных ногтей по стеклу стал очень сильно меня раздражать. Она выглядела довольно-таки весёлой и чего-то ожидающей, что было слишком странно и вводило меня в глубочайшее заблуждение. — Наконец, решила съехать от меня? Спасибо, — я выгнул брови, обратив внимание на девушку, которая в это время уже стояла у зеркала и красила губы. И почему всю правду, которую я говорил, она, усмехнувшись, воспринимала в качестве сарказма? Неужели я настолько хорошо мог скрывать все, что чувствовал за легкой иронией в её глазах? — Не дождёшься, пупсик, у нас ведь теперь все серьёзно, — не знаю почему, но после этого я засмеялся. Все серьезно. Да уж, то, что ты пришла и сказала, что беременна от меня, спустя три недели после нашего расставания, — самые, что есть, серьезные в моей жизни отношения. — Я сказала что-то смешное? Я лишь пожал плечами, но продолжил улыбаться, уставившись в ноутбук. Неплохо было бы и мне как-нибудь скрасить этот дивный вечер, например, в прекрасной компании двух своих сверстников и хорошего парня по имени Джек с фамилией Дэниэлс. Написав сообщения Финнику и Роберту, я слез с подоконника и направился на кухню, произвольно повернув голову к источнику создавшегося шума. Девушка что-то очень яро искала в своем чемодане, который упрямо не хотела разбирать с момента своего переезда и который я в открытой и достаточно грубой форме проклинал за то, что каждое утро врезался в него мизинцем правой ноги. А девушка, тем временем, искала что-то так сильно, что её платье прилично неприлично задралось. От этого в голове разом пролетели все сцены моей разгоравшейся ревности, когда, будучи моей девушкой, Джесс охотно пользовалась вниманием других особей мужского пола. — Слушай, а это мама тебе такой дресс-код устроила? — нахмурившись, спросил я, заметив край ажурных телесных чулков и где-то в подсознании почувствовав, что что-то с этим отъездом к родителям было не так. — Что? Ты о чем? — блондинка, надо признать, умело строила из себя дурочку, спешно поправляя край облегающего белого платья, хотя порой, честно говоря, я сомневался в том, что она притворялась. — Вот об этом, — серьезно повторил я, нагло задирая подол юбки вверх, оттягивая и отпуская резинку чулков, от чего та звонко ударилась о бедро девушки. — Что-то мне мало верится, что ты к родителям идёшь. Либо ты сейчас же переодеваешься, либо сидишь дома, — грубо констатировал я, уже намереваясь исчезнуть на кухне, однако, хохочущая Джесс заставила меня вновь обратить своё внимание на неё. — С каких пор тебя заботит мой внешний вид? — упрекнула она, скрестив руки на груди, тем самым заметно её увеличив, да так, что ещё чуть-чуть и соски бы высунулись наружу. — С тех пор, как ты стала носить в себе моего ребёнка, — зло ответил я, немного прикрикнув. — Я не позволю будущей матери моих детей ходить по городу в таком виде. — Детей? — с недоумением спросила она, отшатнувшись от меня. — Ну, у нас же теперь все серьёзно, — я улыбнулся, переместив свою руку ей на живот, хотя на самом деле от сказанной фразы меня потянуло блевать. Она обвила руками мою шею и притянула к себе, нежно целуя меня. Я без раздумий ответил, начиная блуждать руками по её спине, после чего, взяв инициативу в свои руки, завалил её на кровать и снял это чертово платье. Стоило признать, с момента ухода Китнисс из моей жизни, секса у меня больше не было, что сейчас и давало о себе знать. Все две недели не я трахал Джесс, а Джесс трахала мои бедные мозги. Однако, в миг, когда я потянулся к застежке бюстгальтера, оставив пару опаляющих поцелуев на шее девушки, передо мной возник образ неимоверно злой Китнисс, и я ощутил на себе этот холодный взгляд серых глаз, даже несмотря на то, что это всего лишь видение. Возникало ощущение, что я кому-то изменяю, хотя, очевидно же, что это было совсем не так. Черт, а как же ты теперь собираешься коротать бессонные ночи со своей суженой, Мелларк? Докатился: стал разговаривать сам с собой. Замечательно. Как бы я не пытался закончить начатое, постоянно всплывающий образ брюнетки не давал мне покоя, вновь и вновь заставляя меня отрываться от тела блондинки, чтобы убедиться в том, что подо мной была именно она, а не Китнисс. К сожалению, а может и к счастью, резко раздался телефонный звонок. — Извини, не могу пропустить, — быстро сказал я, мимолетно целуя её в край губы. Джесс лишь недовольно рыкнула, нехотя выпуская меня из своих крепкиж объятий. Однако, как только я подошёл к телефону, он сразу же затих. На экране оставалось уведомление о пропущенном от Роберта. 18:34. Как всегда, у тебя?

18:36. Да. Собираемся где-то ближе к 9. Отговорки не принимаются.

Не прошло и минуты с момента, как я, заблокировав, вновь положил телефон на тумбочку, как Одейр тоже подтвердил свое участие в сегодняшнем вечере, прислав мне лишь довольный и подмигивающий смайлик. Вернувшись в спальню, я самодовольно улыбнулся, наблюдая за тем, как покладистая блондинка, все же услышала мою просьбу и стала переодеваться, недовольно пыхтя и натягивая на себя джинсы. — Другое дело, — коротко бросил я, наклонив голову набок. Она улыбнулась и поправила волосы, скрутив их в слабый жгут и небрежно сбросив на одно плечо. После Джесс стала быстро что-то складывать в маленькую сумку и порывисто обняла меня, удостоверившись в том, что взяла все необходимое. — Люблю тебя, — тихо прошептала она, мимолетно чмокнув меня и выходя в коридор. Признаваться в ответ я не спешил, потому что не собирался обманывать ни себя, ни блондинку, бесполезно крича о чувствах, которые не испытывал. Точнее, испытывал что-то похожее, но уж точно не к ней. И все же, я так и не видел большой необходимости уезжать к родителям, тем более среди недели, уж тем более на ночь глядя. Нет, это хорошо, что она собиралась их проведать, но почему именно сегодня, первый раз за две прошедшие недели? Что-то в её поведении меня настораживало, но я никак не мог понять что именно. — Так, я уехала, — сказала она, на прощание поцеловав меня в щеку. — Вернусь завтра к обеду, не скучай. Не соскучусь, поверь. На этот вечер у меня уж слишком грандиозные планы.

***

Знаешь как жить - живи, А я не пережил бы пережёванной любви.

— Остановите, остановите, Питу надо выйти, — кричал Финник, прыгая на моем диване. Знакомьтесь, человеку 24 года, у него есть ребенок и он прыгает на диване, тщетно пытаясь двигаться в такт песне. Не приведи Господь, чтобы младший Одейр пошёл в отца. — Так, а я что-то не понял, ты завтра опять на работу не заявишься? — останавливая поток несуразной рифмованной речи Финника жестом руки, спросил у меня Роберт, пытаясь казаться строгим и трезвым. Откровенно говоря, получалось у него это из рук вон плохо. — Ты что, как это я и не заявлюсь на работу? Когда такое было-то? — после этой фразы по квартире сразу же стал разоноситься дикий ржач и комментарии в стиле: «ой, Мелларк, не могу с тебя», «как можно так нагло врать и не краснеть?» и «сука, засчитано». Если вы невольно подумали, что это уже завершение нашего прекрасного вечера, то спешу сообщить вам, что вы ошибаетесь. Я бы, честно говоря, это даже началом не назвал. Вот когда Роберт будет звонить бывшей или той, которая у него была до бывшей, то это уже можно считать началом отсчета нашего, как всегда, безумного алковечера. А в прошлый раз все закончилось, когда Финник выбросил кальян с балкона. Правда. Нет, серьезно, выбросить кальян с 13-го этажа, это нормально вообще? Не спрашивайте, почему он это сделал, ответов нет. Мы до сих пор не знаем, потому что на следующий день человек проснулся с памятью, как у рыбки, и с лицом, будто его очень тепло встретили гопники в подворотне. Продолжая активно хлестать виски, мы все также время от времени курили и танцевали, выкрикивая строчки из различных песен. Именно в такие моменты я чувствовал себя живым, а не когда Джесс делала мне мозги по поводу того, что у меня кровать в спальне стоит не так, как ей бы хотелось. А ещё живым я был рядом с Китнисс. Но мне суждено было променять это ощущение на памперсы и пеленки. Джесс нагло пользовалась моей слабостью, считая нужным напоминать мне, что я вырос без отца. А такой жизни, которая была уготована мне, для своего ребёнка я не желал. — А знаешь, что? Мне предыдущая твоя спутница больше нравилась, — еле связывая слова, сказал Роберт, пересев на диван, когда Финник перестал по нему прыгать. Почему всегда, на каждой нашей встрече, нужно было заниматься обсуждением моей личной жизни, если у вас с вашей все в порядке? — Ну, брюнетка, которая ещё яичницу тебе на голову сбросила. Вот она чёткая была, а не то, что эта… Я, пожалуй, не назову её той, кем так хочу, иначе завтра проснусь с побитым лицом. Она же мать всех будущих детей Мелларка, прости Господи, — качая головой из стороны в сторону, сказал Роб, после чего, ни секунды не медля, наполовину осушил стакан виски. — Вот согласен сейчас, — сказал Одейр, чокаясь стаканами с Робертом. — Она такая юморная была, в отличие от этой, как её, — вспоминал он, щёлкая пальцами в воздухе, а потом нервно почёсывая затылок. — Джесс, вот. Но раз так вышло, то давайте выпьем за то, что Мелларка подвели его причиндалы. Спасибо, Одейр, твои шутки, как всегда, самые лучшие. Наши посиделки очень душевно, как и всегда, продлились до пяти утра. Возможно, мы бы продолжили пить, если бы нас не прервал внезапный звонок в дверь. Неужели мы стали мешать соседям только сейчас, под утро, когда весь экшн вечеринки уже медленно, но верно сходил на нет? Однако, открыв дверь, я оказался в полнейшем шоке от увиденного. Видимо, я не зря беспокоился вчера. Где-то в душе мой внутренний голос радостно кричал: «а я говорил, я знал», но от этого легче совершенно не становилось. На пороге я увидел пьяную, вообще не стоящую на ногах Джесс и двух её подруг, которые на её фоне выглядели лучше. Намного лучше. Наверное, по сравнению с тем, как она напилась, мы с парнями здесь просто мило беседовали за чашечкой чая. — Свободны, — процедил я сквозь зубы, поймав падающую девушку, несмотря на то, что больше всего я сейчас хотел её посильнее ударить за проявленную хладность и наглое враньё. — Как к родителям съездила, дорогая? — пока ещё спокойно спросил я, поставив её около стены и закрыв дверь перед обеспокоенными подругами своей недоневесты, которые так и наровили влезть. Внутри я буквально вскипал от ярости, а пальцы самопроизвольно сжимались в кулаки. Какая нормальная беременная женщина будет пить, не говоря уже о том, до чего себя довела Джесс? Я был раздражён всем: враньем, её состоянием и непробиваемой тупостью. — Ой, Питти, мой хороший, — еле проговаривала она, периодически икая. — А вы что тоже веселитесь здесь, да? Можно я с вами? В коридоре, прямо на проходе, на пуфиках сидели Роберт и Финник, довольно поедая купленные мной чипсы. Они просто сидели с заинтригованными лицами, наблюдая за тем, что происходило, лишь изредка громко и быстро перешёптываясь, явно о чем-то поспорив. Придурки, давайте ещё вы бесить будете. — Скажи мне, солнце, ты совсем головой не думаешь? — я вернул её в прежнее положение, когда она в очередной раз начала устало заваливаться на меня, что-то бормоча себе под нос. — Я задал тебе вопрос, будь так добра, отвечай, — ну, конечно, почему бы не помолчать? — Какого хера ты бухала, скажи мне! — я сорвался на крик, все сильнее сжимая кулаки от злости, которой уже не было предела. — Не кричи на меня, я не глухая. — Правильно, ты долбанутая, — грубо выпалил я, после чего услышал смешки из комфортабельно устроенного «зала» у барной стойки. Заткнитесь оба, ради Бога, пока не досталось ещё и вам. — Если ты о себе не думаешь, то хоть о ребёнке подумала бы, дура! Мало того, что ты мне соврала, так ещё и набухалась так, как… Да я даже не знаю, как кто! — А ты у нас, значит, весь из себя такой правильный, белый и пушистый ангел с нимбом на голове, да? — А сейчас не обо мне речь идёт, а о тебе и ребенке, о котором из нас двоих, видимо, только я и забочусь. — Как же мне надоели твои нравоучения, — жалобно протянула она, цокая и закатывая глаза. Знала бы, как мне надоели твои закидоны, молчала бы вообще. — Сначала заделай его, а потом уже заботься и ори, — это хоть и прозвучало достаточно тихим шёпотом, но я услышал, так как находился в позволительной для этого близости. Услышал то, что на несколько секунд заставило меня перестать дышать и вообще существовать. В квартире повисла полная тишина. Джесс, видимо, быстро осознала, что сболтнула лишнего и начала ртом хватать воздух, будто намереваясь что-то сказать в свое оправдание. Парни, скорее всего, не разобрали сказанного блондинкой, но то, что я резко заткнулся посреди конфликта, их насторожило, поэтому они решили, что будут лишними и ушли в спальню, несколько раз оглянувшись, дабы убедиться, что я никого не убил. А сейчас очень даже хотелось это сделать. Я просто молчал, прожигая её взглядом, пытаясь найти хоть капельку совести в этих противных мне глазах. Мне было невыносимо больно от того, что меня больше двух недель водили за нос. Я с порога поверил какой-то меркантильной стерве, даже не попытавшись хоть как-то проверить правдивость её слов. Дурак. Идиот. Лох, которого так легко развели. — Я могу все объяснить, — пробубнила она, будто резко протрезвев. В её глазах я заметил слезы, от чего мне стало смешно. — Пошла вон, — спокойно сказал я, со свистом втягивая такой нужный мне воздух. — Я сказал, пошла вон! — зло выкрикнул я, со всей силы ударив кулаком по стене в нескольких сантиметрах от её головы. Она с визгом выбежала из квартиры, чуть не споткнувшись о порог. Зайдя в спальню, я наскоро бросил все её вещи в чемодан, после чего выставил его в подъезд перед все ещё стоящей там девушкой, которая наивно попыталась ухватить меня за какой-либо предмет одежды, в то время, как я упрямо тянул на себя дверь, желая поскорее избавить свою жизнь от ненужного мусора. Вернувшись в гостиную с громким хлопком входной двери, я сел на диван и начал пить все тот же виски, но уже с горла. Парни молча сели рядом и нервно переглянулись, не зная, как спросить меня о произошедшем. А этого и не нужно было. Я все рассказал сам, как только влил в себя достаточное количество алкоголя. — Что-то вы замолчали, — усмехнулся я, закусывая лимоном. — Что сидим? Продолжаем в том же духе, только уже за вновь вернувшегося холостяка Мелларка, который уж точно через девять месяцев теперь не будет приличным семьянином. Вся наша тусовка не так уж и долго продлилась. Финник уснул на диване в гостиной, Роберт на барной стойке в кухне, а я продолжал сидеть в кресле и обдумывать происходящее, порой сильно желая завыть от невыносимой боли и чувства обиды, видимо, надолго затаившихся у меня внутри. Черт, да я же просто наивный мальчик, который так быстро поверил в то, что может быть счастлив.

Позже с криком «вернись» ты бежишь на плаху Нагулялась? Молодец… Иди нах#й.