Я улыбнулся ей сквозь слёзы и кивнул, хотя и не думаю, что наша свадьба всё же состоится. Лука тоже был в Элизиуме. Может свадьба и будет, но я сомневаюсь, что это будет моя. Тем не менее, я поднял меч выше. — Я тоже люблю тебя, моя храбрая девочка. И опустил меч.
POV Перси
Проснулся я от собственного крика. Всё тело было мокрым от пота, а цепи натёрли кожу, оставив мои руки и ноги покрытыми кровавыми язвами, пока я спал. Я чувствовал себя ужасно, дрожа как лист на ветру. Без сомнения, это был один из моих худших кошмаров, случившимся в реальности. Почему они со мной так поступили? Ведь я не убивал её, не в том смысле… Если это вообще имеет смысл, учитывая как жалко и неправдоподобно это звучит, но я убил её, чтобы спасти. И я не был предателем. В конце концов, я помог им победить Гею, Кроноса, как я мог предать их? Любой человек, который когда-нибудь пробовал играть со мной в карты, знает, что я не могу держать покер-фэйс, не говоря уже о жульничестве. Я никогда не мог этого сделать, не выдав себя. Но теперь это не имеет значения. Они выбрали, во что им верить. Верить словам трусливого царя Зевса вместо того, кому были обязаны жизнью. Однажды они поймут что ошиблись, но уже будет поздно.***
Дверь в мою камеру скрипнула. — Пища, — проворчал сварливо монстр. Он, не церемонясь, кинул поднос грязи, или что-то близко напоминающее грязь по внешнему виду и вкусу, на пол передо мной. Я пытался держаться гордо и высокомерно, пока монстр оставался в поле зрения, перед тем как наброситься на «пищу», как только оставался один. Эта однообразная сцена продолжается уже очень долго. Один и тот же сварливый монстр, который, похоже, срочно нуждается в кофе и шампуне, приходит, быстро бросает еду на одном и том же месте, затем так же быстро уходит. Время от времени, некоторые из моих старых друзей приходят навестить меня. Минотавр, например, часто захаживает. Хотел бы я сказать, что мы просто сидим и попиваем чай с печенками. Я также хотел бы сказать, что вполне неплохо защищался во время этих «посиделок». Но я даже не могу сказать, что был в состоянии держать меч, хотя… Я могу сказать, что после посещения моих «друзей», моё тело теперь похоже на художественную композицию из линий различных оттенков красного и розового. Иногда я представляю себе, что люди наверху подумали бы обо мне сейчас. Только увидев меня, им бы вероятно понадобились новые штаны. Хотя я сомневаюсь, что большинство из них хотя бы узнали меня. После того, как я заканчивал свою «трапезу», я сидел на полу и смотрел в потолок. Это было единственное место, где не были изображены существа, которые убили любовь всей моей жизни. Мою невесту. Мою Аннабет. Мою храбрую, умную девочку. Дверь распахнулась. Я даже не собирался смотреть, кто это был. И говорить ничего я тоже не собирался. Мой разум уверял меня, что это просто очередной визит одного из моих «друзей». Моё тело рефлекторно заныло, напоминая мне о пульсирующей ране на руке, оставшейся от вчерашнего визита Минотавра и его топора. Я услышал царапанье пера по бумаге. Я сразу понял, кто это. Я говорил не глядя. — Они всё ещё посылают тебя сюда наблюдать за такой опасной нечистью, как я? Голосе, который ещё не был столь же глубок как у взрослого человека, но не так высок, как у ребёнка. Мой гость просто ответил: «Да». Я посмотрел на посетителя в первый раз, с тех пор, как он начал приходить. Он выглядел подростком примерно семнадцати или восемнадцати лет. Его лохматые чёрные волосы падали на глаза, но я всё ещё мог видеть тёмные синяки под ними. Его худощавая фигура была скрыта под длинным чёрным пальто, не сомневаюсь что под ним он так же скрывал свой меч наряду с другими видами оружия. Я даже не обиделся за то, что он согласился со мной, когда я назвал себя нечистью. Олимпийцы должны быть хорошенько промыли ему мозги, внушая, что я убийца. И предатель. Тем не менее, мы кузены. Вряд ли он всё ещё помнит, что верность это мой роковой недостаток. — Бессмертие тебе к лицу, Нико. — Хотел бы я сказать то же самое о тебе, но это было бы полной ложью, — Нико уставился на меня с пустым выражением лица. Вот кто действительно мог бы мухлевать в карты. Я был для него очередным поручением. От одной мысли об этом, кровь начинала кипеть. Что случилось с моим верным другом? Я знал, что должно быть выглядел просто ужасно. Будучи прикованным к стене, сколько уже?.. лет двадцать наверное, и похуже человек будет выглядеть. На мне и на полу вокруг меня было много засохшей крови, оставшейся от моих прошлых посетителей. Я походил на мольберт с пересекающимися линиями-штрихами, которые зигзагами расползались по всей моей коже, в том числе и на лице. Ну в общем, вы наверное уже поняли, что я был похож на только что поднятого зомби. Нико молча строчил донесение, громко скрипя пером, изредка кидая на меня взгляды исподлобья. Наконец, мне надоела эта звенящая тишина, и я громко усмехнулся. — Что, не нравлюсь? Раньше ты считал меня симпатичней? — Ди Анджело вздрогнул, оторвался от писанины и обратил внимание на меня. Даже в полумраке темницы было заметно, как покраснели его щёки. — Я не понимаю о чём ты, но выглядишь ты и впрямь не ахти. — Ты всегда меня недолюбливал. Почему? Я тебя чем-то обидел, оскорбил сам того не замечая? — Я тебя никогда не ненавидел… — Да неужели? Может ещё скажешь что всегда был мне верен и не предавал? Тогда почему я сейчас прикован цепями как собака к будке, а ты с равнодушным лицом стоишь рядом и ничего не делаешь?! Я ведь готов был ради тебя в лепёшку расшибиться, ради всех вас! А что я получил взамен? Жалость и недоверие… Не так ли, «друг»? — бесстрастное лицо итальянца исказилось горечью. — Ты сам во всём виноват. Ты предал всё, за что мы боролись, ты был мне как брат, и я любил тебя! И чтоб ты знал, я был против твоего заточения. Я до последнего просил отца тебя помиловать, но знаешь что, я никак не могу понять одного, зачем ты убил её? — я резко дёрнулся вперёд, но тяжёлые и крепкие цепи меня сдержали. Зелёные глаза яростно сверкали из-под грязной, отросшей чёлки. — Я не делал этого! Почему мне никто не верит?! Признаюсь, я всегда считал тебя нелюдимым и социапатом, но хотя бы с чувством собственного достоинства. И что я вижу теперь? Ты прогнулся под них, под этих так называемых богов… — Они наши родители, Джексон! Твой отец между прочим один из них… — У меня больше нет отца! Разве отец поступит так со своим ребёнком?! Они просто кучка лицемеров, все они! Все их обвинения лживы, а доказательства абсурдны! — я замолчал, чтобы перевести дыхание. Всё-таки вывел из себя. Сам Нико выглядел растерянно и подавленно, словно его начинали терзать сомнения. — Я хотел бы тебе поверить, честно. Но… — Но ты боишься. Боишься, что скажет папочка, интересно, что бы сейчас ответила Бьянка, узнав, что её братишка трусливый… — Не смей говорить о Бьянке! Это ведь ты… из-за тебя… — Ну давай, обвини меня в её смерти и сотни других. Мне не привыкать быть козлом отпущения. Это ведь так удобно, в любой момент свалить вину на другого, он ведь и так убийца. Хотя знаешь, теперь это не имеет значения, — я неожиданно успокоился, и это насторожило сына Аида. — Мне не нужны боги, которые меня отвергли. — Что ты хочешь этим сказать? — Увидишь, — я загадочно улыбнулся, давая понять что разговор окончен.***
При следующем визите, пленник выглядел спокойным и даже каким-то пассивным. Само собой серые каменные стены и мрачная обстановка не добавляли оптимизма и хорошего настроения. Но видеть Перси таким было очень странно и даже не привычно. Нико больше не заговаривал на опасные темы и вообще предпочитал составлять отчёты молча. Перси, видимо, было здесь скучно и одиноко, поэтому он пытался разговорить вечно молчаливого Ди Анджело.POV Перси
— Какие новости наверху? — спросил я, надеясь, хоть на один нормальный разговор со своим кузеном. Или правильно теперь будет: «моим бывшим кузеном»? Нико закатил глаза, как он делал каждый раз, когда я отвлекал его от важного занятия, опять же по его мнению. Тем не менее, он всё же соизволил ответить мне. — Твоя мать и отчим умерли, — а вот это было неожиданно. — Что? — прохрипел я. — Как?! — Автомобильная авария, — ответил он холодно. — Другой водитель, который вёл джип, выпил слишком много вина на вечеринке. Мой шок резко сменился гневом. Я начал подниматься на своих цепях, желая пойти и уничтожить мразь, что убил мою мать и моего единственного настоящего отца. — Куда их отправили? — спросил я. То, что моя мама попадет в Элизиум, я не сомневался, но куда отправился Полл? — Поля Асфоделей. Мой голос был чуть громче шёпота, но от этого он не звучал менее угрожающим. — Что?