Мы продолжали подниматься все выше и выше, пока не достигли места назначения, и когда я это увидел, у меня в голове проскользнула одна мысль. Что ж, от скромности этот парень не умрёт.
POV Перси
Прямо по курсу виднелась величественная гора, поражающая своим размером. Примерно на середине гора была окружена кольцом туманна, повисшего в воздухе, и сквозь туманный барьер можно было разглядеть очертания множества аккуратных домиков. Разместившаяся на горе долина выглядела как сошедшая с книжной обложки картина! Хаос улыбнулся, видя наши ошеломленные лица, особенно, когда солнечный диск поднялся над долиной, освещая окрестности своими мягкими лучами. Когда смотришь на эту красоту, действительно начинаешь чувствовать себя героем книги, прошедшим долгий путь и достигший тихой гавани, которая неизбежно станет твоим вторым домом и пристанищем. — Это была моя первая планета и, честно сказать, моя любимая. Она носит имя Fermoso Planeta, которая ещё не погрязла в небоскрёбах и выхлопных газах. Тем не менее, жители этой планеты, как правило, предпочитают называть её просто Fermoso, — сообщил нам Хаос. Улыбаясь про себя, он явно гордился своим творением и долго ещё любовался родными просторами, купаясь в свете заходящего солнца. — Эта гора является самой древней и самой высокой на этой планете и, пожалуй, во всей Вселенной. Она называется Ninui fanyare, что переводится как Пронзающая небеса. На ней и расположилась долина Laeg Imlad, многие жители облюбовали это место, так же здесь находится мой дворец. Зоя удивлённо встрепенулась. — Так про дворец ты не шутил? — не знаю почему её это так удивило, лично меня нет, учитывая, кем он является, дворец ещё самое малое, что он может себе позволить. Хаос улыбнулся ей. — Конечно. И, судя по вашим уставшим лицам, я сомневаюсь, что вы все захотите подниматься на гору пешком, поэтому я просто вас телепортирую. Мы все снова кивнули в знак согласия, прежде чем взялись за руки, позволяя Хаосу переместить нас в свой дворец. Первое, что бросилось в глаза, это роскошная обстановка. Вы когда-нибудь бывали в музее? Лично у меня было ощущение, что я попал на приём к императору. Просторная полусферическая… нет, пожалуй, не совсем зала, но и комнатой такое помещение уже не назовешь. Стены цвета черного шоколада испещрены тонкими золотыми узорами, вспыхивающих в разных местах отраженным светом. Висящие на потолках люстры сложной конструкции переливались драгоценными камнями и хрусталём. Восковые свечи в высоких подсвечниках вдоль стен добавляли интерьеру налёт старины как в богатых замках викторианской эпохи. Хаос раскинул руки, показывая нам свои владения. — Это восточное крыло дворца. Здесь обычно останавливаются важные гости. А вниз по коридору находится столовая. Вам не стоит здесь задерживаться, идёмте дальше. Эфир, конечно же, не упустил возможности к чему-нибудь прицепиться. — А разве мы не важные гости? — он сделал вид, что утирает слёзы. Хаос закатил глаза на столь примитивное притворство. — Нет, конечно это не так, — он немного помолчал. — Я просто хотел сказать, что этот зал в основном для людей, на которых нужно произвести впечатление, особенно, если их ничем не удивишь, — он посмотрел на нас с Зоей. — Насколько мне известно, вы двое застряли в Тартаре, по меньшей мере, лет на пятнадцать. Сомневаюсь, что у вас сейчас высокие требования, — я ахнул в шутливом возмущении. — Это было обидно! Я очень даже не против роскошной спальни и сервиса по высшему разряду. Что, я зря парился в Тартаре в вонючей камере? — Хаос снова закатил глаза. — Давайте продолжим идти дальше. Мы все снова взялись за руки, и Хаос телепортировал нас в другую часть здания. Мы попали в другую залу, на этот раз стены и потолок имели насыщенный изумрудный цвет, паркетный пол и мебель из темного дерева. Освещение было электрическое и в обычных светильниках с плафонами. Здесь не было так кричаще роскошно, как в зале восточного крыла, но здесь было как-то уютно, я так думаю. Вместо высоченных канделябров со свечами у стен расположилось множество небольших полочек с книгами и маленькими баночками со свечой внутри, чтобы можно было прочесть обложки книг. На одной из таких полок я заметил Моби Дика, Уильяма Шекспира, а также несколько других классиков, затем снова раздался голос Создателя. — Это западное крыло! — объявил Хаос. — Здесь останавливаются остальные гости. Как раз здесь вы четверо и будете жить, так что вам придётся запомнить расположение коридоров в ближайшее время, ну, а теперь я покажу вам ваши комнаты, — все в нетерпении покивали. Только все собирались вновь взяться за руки, у меня созрел очень важный вопрос. — А в этом крыле ведь есть столовая? — Хаос, да и все остальные пытались сдержать улыбки. Можно подумать, я один нуждаюсь в еде, не удивлюсь, если пойду ночью водички попить и увижу кого-нибудь из них у холодильника. — Да, Персей, здесь есть столовая, — удовлетворенный ответом, я схватил руку Зои и был готов к телепортации. На этот раз комната была золотистая. Высокие сводчатые потолки разрисованные какими-то неизвестными мне животными и растениями, стены в основном заменяли большие стеклянные окна, которые отлично пропускали свет. Там, где не было окон, стены были окрашены в мягкий кремовый цвет, а в углу красовался белоснежный рояль. Учитывая всю мою тягу к искусству и «тонкий» слух, мне не стоило к нему даже приближаться. Зоя, стоящая рядом со мной, наоборот, восхищённо разглядывала музыкальный инструмент, и было видно, как ей не терпелось его опробовать. Хаос усмехнулся. — Это гостиная комната. Но в особых случаях, так же служит как большой бальный зал. Мы снова телепортировались. На этот раз, мы стояли в темной комнате, а не в ярко освещенных коридорах и просторных залах. Стены были серые и скучные без всяких украшений и картин, на полу чёрная глянцевая плитка. Окон здесь не было совсем, и единственное, что «разбавляло» эту серость, был письменный стол, стоящий посередине. Сей предмет мебели был довольно необычен, он представлял собой сочетание фиолетового и черного, с деревянными завитками с небольшим количеством сапфиров и алмазов, которые двигались и напоминали падающие звезды. — Ну, а вот это мой офис, — сказал Хаос. — Если я вдруг вам срочно понадоблюсь, или, если мне будет нужно поговорить с вами, здесь вы можете меня найти. Тем не менее, знать его точное местоположение вам пока что не нужно. Если вам будет нужно, слуга всегда будет рядом, чтобы показать вам путь. Понт всё же не выдержал и задал наверное мучающий всех нас вопрос. — Я могу спросить, почему здесь так темно? — Хаос склонил голову на бок. — Как вы наверное все заметили, здесь нет окон, так что никакие наёмные убийцы сюда не проберутся. Я потерял итак слишком много солдат, так что… Я не намного отличаюсь от олимпийцев. Кроме того, в темноте хорошо работается, и можно многое скрыть. Ну, а ещё здесь удобно вешать проектор и смотреть кино. Я обожаю кинематограф! Понт одобрительно кивнул. — Это имеет смысл. Хаос снова попросил взяться нас за руки. Мы телепортировались в последний раз, останавливаясь в западном крыле, я облегчённо вздохнул. От этих перемещений у меня начала кружиться голова, и проснулся дикий аппетит. Хаос достал из кармана четыре одинаковых ключа и протянул их к каждому из нас. — Сейчас я назову номера ваших комнат. Персей, у тебя комната номер пять. Зоя, твоя будет номер шесть и если что, между этими комнатами есть дверь, — Хаос недвусмысленно подмигнул нам, отчего я буквально почувствовал, как покраснели мои щёки, девушка выглядела не лучше. Когда неловкий момент прошёл, Хаос продолжил раздавать указания. — Ну, а вам двоим остаётся третья и четвёртая, кому какая решите сами. Время от времени числа на дверях будут сменяться именами. Если декор комнат вам не понравится, его всегда можно изменить простой силой мысли. На этом инструктаж закончился, и все разошлись по своим делам. Я обменялся неловким взглядом с Зоей, перед тем как попрощаться и зайти в свою комнату. Ну что я могу сказать про интерьер: вполне не плохо. Всё в моей любимой синей гамме, песочного цвета ковёр, так напоминающий пляж, плетённый диван с мягкими лазурными подушками и постель с бирюзового цвета покрывалом. Я продолжил осмотр своих временных покоев, пока в голове не появилась одна деталь. Взгляд снова вернулся к кровати, на краю которой сидел человек. Человек, которого я давно считал погибшим… Я прерывисто выдохнул и невольно сделал шаг назад, не замечая, как ключ выскользнул из резко вспотевших рук и скрылся в длинном ворсе ковра.***
— Что… Что ты здесь делаешь? — это всё, что я успел выдавить из себя, прежде чем получил кулаком по лицу. Как всегда отличный удар, моя челюсть оценила. Часть моего сознания всё ещё была в прострации, и я не верил своим глазам. Ведь я точно помню, как он умирал… Я ведь был там… — его губы изогнулись с едва заметным намеком на улыбку. — Разве ты не рад меня видеть? — учитывая наши непростые отношения в прошлом, эти слова звучали совсем уж странно, а вид у моего гостя был как у побитой собаки, хоть он и старался скрыть это за привычной самоуверенностью. — Счастлив, и сейчас тоже подумываю сломать тебе челюсть в качестве приветствия. — парень на это лишь усмехнулся, моя нелепая шутка хоть немного разрядила напряжение, буквально висевшее в воздухе. Честно говоря, я не собирался в этот момент лезть за мечом или звать на помощь и бить тревогу. В глубине души я даже за удар не обижался, пожалуй, я действительно его заслужил, и на то были причины. Я должен был его ненавидеть, презирать, но я не мог, ведь мы били с ним так похожи. Ведь каждому герою положен свой личный злодей, навряд ли он считал себя злодеем, скорее революционером и обиженным на весь мир ребёнком. И я никогда не хотел его смерти, а у этого придурка так не вовремя проснулась совесть и непонятно откуда взявшаяся жертвенность. Меня до сих мучает вопрос, а смог бы я поступить на его месте так же? Самое ужасное, что я не знал ответа на этот вопрос, и осознание этого душило похлеще петли на шее. Злодей, в последний миг перед смертью ставший героем, какая ирония… Теперь, наверное, я мог бы попросить прощения, хотя не уверен, кто из нас должен извиняться. На какое-то мгновение синие стены комнаты растворились передо мной, и я снова был тем испуганным ребёнком, лет шестнадцати. Большинство детей на своё шестнадцатилетие получают машину или новенький компьютер известной марки. Я же смотрел как умирает мой друг/враг, даже не знаю как назвать теперь. Я сидел на коленях рядом с его остывающим телом, а вокруг нас пестрил огненными всполохами Зал Олимпа, в воздухе как в замедленной съёмке кружились частички пепла, и как сейчас помню, меня посетила дурацкая мысль. Куда он попадёт, в Элизиум или на Поля Наказаний? Сидящая полулёжа по другую сторону тела, Аннабет выглядела ужасно. Вся в крови и грязной, порванной одежде она тихо всхлипывала, изредка размазывая пыль по лицу в тщетной попытке вытереть слёзы. И так же как в тот день мне ужасно захотелось её успокоить, подойти и обнять, но видение резко замерцало, картинка сменилась, теперь я снова смотрел в лицо своего бывшего друга, который закончил свою жизнь так рано, ещё даже не успев толком пожить. Его голубые глаза, которые начинали тускнеть, безжизненно смотрели в мои зеленые. Светлые волосы, лежащие вокруг головы как золотой ореол были испачканы кровью. Светлые волосы, испачканные кровью… Светлые волосы, испачканные кровью… А потом, золотые локоны начали становиться длиннее, глаза цвета неба сменялись серой сталью, и всё тот же стеклянный мёртвый взгляд. И кровь на моих руках, так много крови… Возращение в реальность было резким. Буквально. Я стоял на коленях утопая в мягком ковре, потея и шумно глотая воздух, глядя в лицо светловолосого человека, который только что умирал в моих воспоминаниях. И которой сейчас удивлённо наблюдал за мной, не зная чем помочь. — Лука, — пробормотал я, прежде чем подняться и неуверенно обнять его. На секунду он растерялся, но затем стиснул в объятиях до хруста в рёбрах. — Мне жаль Перси. Мне так жаль, — повторял он, как заведенный, пока мы обнявшись сидели на полу моей спальни. От абсурдности ситуации мне стало смешно, я отстранился, чтобы посмотреть на него. Знакомый мне шрам никуда не делся, а голубые глаза все так же блестели озорством. В них больше не было горечи или гнева, теперь они светились теплотой и затаённой на глубине зрачков печалью. И светлые волосы вовсе не были испачканы алым. Он был жив, этот пройдоха, чёрт побери, был жив! — Если ты извинялся за челюсть, то она уже почти не болит, и на твоём месте я бы себе и не так врезал, — признал я, чувствуя необъяснимую горечь вины. — Перси… — начал Лука. — Я понимаю, что делал много ужасных вещей, и ты не должен меня прощать. Я так ненавидел Олимпийцев, так хотел мести и справедливости, что не заметил, как потерял самое дорогое, что у меня было. Свою семью. Всех вас. Я никогда себе этого не прощу и не забуду. Я кивнул. — Кронос не был примером для подражания и на надёжного союзника он тоже не тянул. Он использовал тебя, всё же он был неплохим манипулятором, и я не говорю что ты не виноват. Ты видел, что ты делаешь, но, в конечном итоге, ты смог перебороть себя и спасти бесчисленное количество жизней. Лука благодарно улыбнулся, прежде чем начать подозрительно на меня смотреть. — Перси, ты в порядке? — Всё нормально, — сын Гермеса нахмурился. — Несколько минут назад ты чуть задыхаться не начал, это было очень похоже на приступ паники, — почему он спросил об этом? — Я же сказал, всё нормально, — наверное, это прозвучало слишком грубо, поэтому я постарался смягчить тон. — В последнее время меня всё чаще настигают воспоминания. Они кажутся настолько реальными, что, порой, я забываю, где нахожусь, это сводит с ума… и я не знаю, как это прекратить. — Воспоминания? — это ещё больше разожгло интерес моего гостя. Во всяком случае, этот маниакальный блеск в глазах меня немного насторожил. Я уже пожалел, что начал разговор на эту тему, в конце концов, передо мной стоял человек, который должен быть мёртв, а мы говорим о моих панических атаках. Пытаясь оправдаться, я пожал плечами, слегка усмехаясь. — Это не так страшно как звучит, — да, это просто временные приступы маразма, которые вызывают галлюцинации, и всё это почти ежедневно. Не стоит беспокоиться, с кем не бывает. Лука, конечно же, мне ни капли не поверил, но у него по крайней мере хватило мозгов не продолжать эту тему. — Кстати, а что ты здесь делаешь? — я недоумённо моргнул. — Ну, наверное, потому, что это моя комната… А вот что, собственно, здесь делаешь ты? — Я имел в виду, что ты делаешь с Хаосом? — недовольно исправил Кастеллан. — ох… он об этом. Я откашлялся. — Так сложились обстоятельства. В любом случае, это длинная история. — У меня есть время, — я пожал плечами. — Ну что ж, тогда присядь поудобнее. Всё началось, когда он спас мою жизнь в Тартаре… — Тартар? — переспросил Лука. — Ты что там вообще делал? Ты же герой Олимпа! — Был, — поправил я, недовольный, что меня перебили. — Был? Что случилось? — я вздохнул. — Я же сказал, это очень длинная история. Ты уверен, что хочешь её услышать? Лука нетерпеливо кивнул, и я рассказал ему всё с самого начала, не скупясь на эмоции. Когда мой рассказ подошёл к концу, Лука выглядел удивлённым и разгневанным. — Олимпийцы… Неблагодарные твари! Как они могли так поступить с тобой? Я пожал плечами, не зная ответ на этот вопрос. — Не все боги, желали мне смерти. Это были в основном Арес, Афина, Гера, Зевс и… Посейдон, — я сделал глубокий вдох, чтобы случайно не отправить Луку обратно в Аид в огненном взрыве. — Хотя я думаю, что Аполлон тоже мог быть с ними заодно. Этот пижон меня всегда недолюбливал. Лука понимающе кивнул хрустнув пальцами рук. — А я то, наивный, думал, что они изменились. Особенно после всего, что ты для них сделал. — Некоторые действительно немного изменились. Артемида стала более лояльно относиться к мужчинам, Афродита перестала играть чувствами других, правда не думаю, что это надолго. Но уже что-то. И многие другие стали заметно лучше, — Лука медленно кивнул. — Хотел бы я это увидеть. Я так долго не видел их, что даже не знаю чего ожидать, — я рассмеялся. — Ну, с этим проблем, думаю, не будет. Скоро мы нанесём Олимпу визит «вежливости», — затем ненадолго повисла тишина, каждый из нас думал о своём. Потом ко мне пришла мысль, вопрос, который я как-то не успел задать сразу. — Лука, а ты ведь так и не рассказал мне, что делаешь здесь? Я думал, ты в Элизиуме, — он устало вздохнул, вдруг становясь старше на десяток лет. — Это длинная история. — У меня тоже есть немного времени.