Я сделал глубокий вдох, мысленно понимая, что возможно ещё пожалею об этом. — Если ты хочешь принять меня в свою семью, тебе придётся привыкнуть к моему нетерпеливому характеру, поэтому идеальным сыном быть не обещаю.
POV Перси
Хаос уставился на меня с видом человека, только выигравшего в лотерею. И чему он, собственно, так радуется? На «подарок судьбы» я совсем не тяну. Я сделал еще один глубокий вдох и широко улыбнулся. — Ты всё правильно понял, я согласен. — Хаос всё ещё продолжал смотреть на меня радостно и недоверчиво, затем его губы растянулись в такую же широкую улыбку как у меня. У него были такие белые зубы, что я невольно вспомнил те рекламные ролики по телевизору о пользе зубной пасты, где люди с полным ртом зубов демонстрируют их белизну на весь экран. Мы продолжали улыбаться друг другу как идиоты, совершенно не зная, что делать дальше. У меня начали болеть мышцы лица, ведь я ещё никогда так долго не «лыбился». Время шло, уровень неловкости в комнате достигал критической отметки, конкурс кто кого «переулыбает» продолжался. И, наконец, Хаос перестал изображать из себя актёра из рекламы отбеливающей пасты, вместо этого он медленно развёл руки в стороны. — Как насчёт семейных объятий?.. Не находя вариантов получше, я пожал плечами. — Ладно, хорошо, — обойдя широкий стол, встал напротив новоиспечённого «папочки», посетила мысль, что в последнее время я слишком много со всеми обнимаюсь, как бы от этого не размякнуть. Прикусив губу и почувствовав слабый металлический вкус, убедился, что происходящее сейчас реально, а не плод моего воображения. Потом, сглотнув жидкость во рту, шагнул навстречу Хаосу. Сказать, что объятия были неловкими, это сильно преуменьшить. Во-первых, я не знал, что делать со своими руками, у Хаоса похоже была та же дилемма. Я ведь по идее должен обнять его? Смерив взглядом габариты мужчины, понял, что длины моих рук явно не хватит, не то чтобы он был таким огромным. Просто он не был человеком, и даже в этой, на первый взгляд, безопасной ипостаси был в несколько раз выше и шире меня. Хаос тоже не знал, что делать со своими конечностями. Его руки неуклюже стискивали мои рёбра, видимо, от волнения он немного не рассчитал с силой, и я чувствовал тихий хруст костей и тепло потных ладоней. Боясь, что семейные объятия могут по времени продолжаться как обмен улыбками, я начал думать, как бы так потактичнее намекнуть новоявленному родственничку, что «телячьи нежности» пора бы сворачивать. Хаос, наконец, ослабил свою «железную» хватку и начал похлопывать меня по спине. Стоять истуканом было уже совсем не вежливо, поэтому я с горем пополам обернул своими руками туловище божества, конечно, они не сходились, габариты великоваты, и тоже начал хлопать «родителя» по спине. Мы стояли в кабинете Хаоса в течении минуты, если не больше, неловко обнимая и похлопывая друг друга по спине, и это был один из самых странный моментов в моей жизни. Думаю, в этот момент каждый из нас думал, как бы так прервать объятия, не обидев другого. Вот бы сейчас у меня зазвонил телефон! Но никто не звонил, учитывая что телефона у меня вообще нет, никто не стучал в дверь с важными новостями, и даже никто не нападал из укромных мест. Неловкость момента грозила длиться вечность, боюсь мои рёбра бы так долго не продержались. Хаос, наконец, нарушил напряженную атмосферу. — Мне одному кажется, что мы слишком долго обнимаемся? — Не только. Может, уже хватит тогда? Хаос отстранился от меня с облегчённым вздохом, сразу видно, что «человеческие обычаи» ему в новинку. — Хочу сразу предупредить, что я никогда не воспитывал детей и если что не так… — Расслабься, папаша. Меня уже не нужно воспитывать, немножечко поздно. Уж что выросло, то выросло, — мы оба рассмеялись, разбавляя напряжённую атмосферу. — Я тут хотел ещё кое-что уточнить, будучи твоим приёмным сыном, мне положены какие-нибудь бонусы, полномочия? — с надеждой спросил я. Хаос снова рассмеялся. — Даже если мой ответ будет отрицательным ты уже согласился на моё предложение, — моё лицо покраснело от возмущения, неужели с этой авантюры я даже ничего не поимею?! — Эй, так не честно! — Хаос пожал плечами, ухмыляясь. — Жизнь вообще очень нечестная штука. Я продолжал недовольно дуться, сверля «родителя» мрачным взглядом. Создатель вселенной увидел мое грустное лицо и, закатив глаза, сказал мне: — Ну ладно, ладно. Получишь ты свои преимущества и бонусы. Ну вот, теперь всё нормально, лишние силёнки в преддверии предстоящий войны мне очень пригодятся. Прочистив горло, я небрежно спросил: — Ну и на какие дары мой великодушный батюшка расщедрится? — и тут меня осенило. — Может ты сможешь помочь мне разобраться с силой Чёрного сердца? Хаос печально покачал головой. — Мне очень жаль, но этого я сделать не могу. У меня нет полномочий, чтобы избавить тебя от этого проклятья, да ни у кого их нет. Но я могу сделать многое другое. Ты получишь силы на ровне с двенадцатью богами Олимпа, а также дар «создавать». Если со мной что-то случится, ты займёшь моё место, но сперва ты должен ещё многому научиться. Ты должен понимать, что это очень опасная и тяжкая ноша, тебе понадобиться всё твоё мужество, терпение и выносливость. Ведь великая сила — это в первую очередь великая ответственность, — я нахмурился, когда Хаос закончил свои наставления. Быть всемогущим и создавать миры это, конечно, очень круто, но какой из меня бог? Мне ведь не нужна вся эта власть, ответственность… Да я же всегда был самым безответственным, мне в детстве даже щенка заводить не разрешали, боясь, что я его кормить забуду. — Это, конечно, всё очень здорово… Но, Хаос, не боишься мне доверять целый мир? Я даже в лагере не хотел быть Претером потому-что слишком большая ответственность, а я так боялся кого-то разочаровать и вообще… — Перси, Перси, подожди! Я не говорю тебе заменять меня прямо завтра, я, как видишь, пока ещё живой, и умирать не собираюсь. Так что не волнуйся так, учись, овладевай своими способностями, а там посмотрим, как решат слепые прядильщицы. Я немного успокоился, груз ответственности за весь мир на меня пока не сваливают, затем я спросил: — Как ты собираешься официально меня усыновить? Что-то вроде церемонии или небольшого банкета…? Хаос усмехнулся. — Действительно, вопрос. Нужно будет составить множество документов, и это будет довольно нудная волокита, я вообще не люблю бумажную работу. Но это всё мои проблемы, от тебя будут требоваться лишь несколько подписей, устное согласие. — Расписываться нужно будет кровью? — спросил я в шутку, Хаос же однако отреагировал со всей серьёзностью. — Разумеется кровью, как же иначе. Думаю, с официальной частью мне сможет помочь Понт. Он любит и умеет заниматься бумажной волокитой, в отличие от Эфира, по крайней мере, — я кивнул. — Ну раз мы всё решили, я могу идти? — Хаос улыбнулся. — Да, конечно. Уже поздно, тебе пора спать. А я поговорю с Понтом насчёт документов. Это был долгий день. — Ага, только мультики посмотрю перед сном, — ответил я с сарказмом, а потом серьёзно. — Уверен, что он согласиться помочь, даже не думай об этом, — я прикоснулся к ручке двери, и прежде чем открыть её, заколебался, сказать или нет. — …Спокойной ночи… отец, — мужчина снова смутился и, кажется, даже немного растрогался. — Спокойной. А это чтобы ты не заблудился в коридорах, — Хаос взмахнул рукой, и я на мгновение потерял ориентацию в пространстве и материализовался в своей комнате буквально из воздуха. Люк громко выругался, от неожиданности выронив из рук телефон. — Мать моя женщина! — воскликнул он высоким голосом, когда я свалился буквально ему под ноги. Я не мог удержаться от смеха. — К сожалению, Люк, это всего лишь я. Хаос просто телепортировал меня обратно, иначе я бы ещё долго сюда шагал, — Люк снова выругался, прежде чем отдышался от испуга и выпрямился. Он слегка откашлялся, пытаясь избавиться от хрипоты, после неудачной попытки изобразить оперную певицу. — Ну и что он хотел? Он никогда не вызывает посетителей в свой кабинет, перед началом комендантского часа. Я пожал плечами, вновь почувствовав неловкость. Врать не хотелось, но и как сказать правду я тоже не знал, понятие не имею, как он на неё отреагируют. — Он хотел у меня кое-что спросить, — я замолчал, не решаясь продолжать. Люк слегка нахмурился, с любопытством пихнув меня в плечо. — Ну, и? Что он у тебя спрашивал-то? Я только открыл рот, чтобы придумать оригинальный ответ, когда за дверью услышал странный шум. Я шёпотом спросил у Люка: — Ты тоже это слышал? — он с недоумением нахмурился. — Слышал что? — почувствовал себя глупо и, обозвав себя мысленно параноиком, я попытался избавиться от мыслей о том, что кто-то мог скрываться за дверью. Вместо того, чтобы выбежать в коридор, размахивая мечом и горланя боевой клич, я продолжал разговаривать с Кастеланом. — Ладно, забудь. Моя психика настолько не устойчива, что я ещё и не то могу услышать, поэтому особо не удивляйся, если я скажу, что начинаю видеть розовых феечек. О чём мы там говорили? Люк пожал плечами. — Я был одержим богом времени, поэтому я всё понимаю, не парься. Ты так и не ответил на мой вопрос. О чём спрашивал тебя Хаос? — Ну да, точно… — я вздохнул, всё-таки отвертеться от ответов не получиться. — Хаос спросил меня… не против ли я стать его приёмным сыном, — мои слова прозвучали с эффектом взорвавшейся бомбы, в унисон с грохотом за дверью. И в этот раз звук, точно не был плодом моего воображения.***
POV Зоя
*Временем раннее* Полумрак практически полностью окутывал мою новую комнату, вместе со всей её немногочисленной мебелью. Небольшое окно с толстыми, мутными от дождя стеклами, плохо пропускало тусклый свет, включать электрические светильники я принципиально не хотела. Всё-таки этот неживой суррогат никогда не сможет заменить мне жар пламени и блеск свечей. Хотя окно и было не большим, широкий и просторный подоконник был вполне удобным. Скучно… Я сидела на подоконнике, смотрела на пасмурный пейзаж за окном и ловила пальцами стекающие по стеклу капли воды. Подушечки пальцев уже немного потеряли чувствительность от прикосновений к холодному стеклу, но я продолжала бездумно водить пальцами за медленно сползающими вниз дождевыми каплями. Это нехитрое занятие однако не мешало мне погрузиться с головой в депрессивные мысли. Мне было скучно и одиноко. Сидя в тёмной и холодной комнате, я впервые как никогда чётко почувствовала своё одиночество, мой мир рухнул. Всё что осталось от моей прежней жизни — это потёртый кинжал, лук да стрелы и тонна тускнеющих воспоминаний длинною в вечность. И в один день я ловлю себя на том, что начинаю забывать. Проходят годы, стираются какие-то картины из памяти, какие-то события, наверняка, безумно важные тогда. Но самое ужасное — это когда стираются лица. И вот я уже не помню какого цвета были глаза у матери… как звали моих сестёр, и даже светлый лик Лунной богини медленно выцветает из моей памяти. И мне страшно, так страшно, как никогда не было до этого. У меня ведь были сёстры-охотницы, в голове всплывают какие-то имена… И меня пугает, до слабости в ногах и пятен перед глазами пугает, что я не знаю их. Имена — да, какие-то бесполезные обрывки — пожалуй, но я абсолютно точно не знаю их. А потом я и вовсе забываю все об этих людях. Помню, что кто-то был. Только вот кто?.. Хочу больше не помнить. Это больно: знать, что они были, но ушли. Я отчаянно пытаюсь вспомнить всех своих погибших друзей, и мне до ужаса стыдно, что я жива. Знаю, Перси бы этого не одобрил и наверняка бы сейчас обозвал меня идиоткой с повышенным чувством долга. Мысль о несносном сыне Посейдона заставила улыбнуться. Кто бы мог подумать, что однажды он заменит мне семью, этот храбрый мальчишка с целым океаном в глазах, будто что-то сломал во мне. Разнёс в щепки невидимые дамбы, ураганом прошёлся по моей жизни, но не разрушая, а собирая всё по осколкам воедино. Я вспоминаю его сильные руки, порой глупые, но такие милые шутки, надёжное плечо и взгляд полный молчаливой поддержки. И тогда чувствую, что я не одинока. Что кто-то не дает мне сломаться. Что кто-то служит мне долбанной опорой. Кто-то, кто не даст мне упасть, не даст загнуться, как цветок без солнечного света и воздуха. Вздрогнув от неожиданности, перевела взгляд на старые настенные часы. Маятник пробил ровно восемь раз и затих, а я медленно соскользнула с холодного подоконника. Пасмурная погода и депрессивные мысли сейчас мне совсем не кстати, поэтому не долго думая, я решила сходить за печеньем. Почему бы и нет? Я шла с кухни с полной тарелкой печенек, когда услышала крик неподалеку. И звук этот явно исходил из комнаты Перси. Преодолев расстояние несколькими быстрыми крадущимися шагами, я присела и попыталась заглянуть в замочную скважину, ключа то у меня не было, а дверь оказалась заперта. И ничего я не собиралась подслушивать! Мне нужно было убедиться, что моим друзьям не угрожает опасность, и самоуверенного Джексона сейчас не режут на кусочки. Тем не менее, пусть и случайно, но я услышала чужой разговор. «Ну и что он хотел? Он никогда не вызывает посетителей в свой кабинет перед началом комендантского часа» — голос явно принадлежал Луке, и чтобы расслышать ответ, мне пришлось чуть ли ни лечь на дверь и задержать дыхание. «Он просто хотел у меня кое-что спросить» — голос быт тихим, но всё же я смогла его разобрать. После недолгой паузы, когда у меня уже затекла вся спина и левая нога, Кастеллан вновь подал голос. «Ну, и? Что он у тебя спрашивал-то?» Сидеть полулежа было уже совсем неудобно, когда-то моё тело могло находиться в неподвижном состоянии несколько часов, а сейчас пять минут в неудобной позе, и мои мышцы уже ноют как после дня тренировок, старею видимо… Не выдержав этой «пытки», я быстро встала на ноги, да так быстро, что на мгновение потеряла равновесие, взмахнув руками аки птица, случайно задела какой-то кувшин на подставке, поймать-то я его поймала, но не бесшумно. Я затаила дыхание, надеясь, что никто не слышал. Из комнаты послышался шёпот Перси «Ты тоже это слышал?» Дерьмо… Люк что-то там ему ответил, к сожалению, я ничего не слышала из-за громкого стука собственного сердца и шума крови в ушах. Когда сердце прекратило попытки выпрыгнуть через горло, я снова услышала голос Кастеллана. «Ты так и не ответил на мой вопрос. О чём спрашивал тебя Хаос?» — напомнил он Персею. «Ну да, точно…» — он громко вздохнул, словно подбирал слова, прежде чем, наконец, ответить. — «Хаос спросил меня… не против ли я стать его приёмным сыном». Я тихо ахнула от удивления, руки дрогнули, и металлическая тарелка с печеньем полетела на пол. В этот раз моя реакция меня подвела, и тарелка вместе с её содержимым упала, громко звякнув о плитку. Затем наступила тишина, я затаила дыхание, не зная, что мне делать, бежать или оставаться на месте. Вроде я не сделала ничего ужасного, но почему тогда молча стояла около двери? Я совсем не собиралась подслушивать, это вышло совсем случайно, но краснеть перед Перси и терпеть язвительные комментарии Кастеллана мне совсем не хотелось. Мне нужно было сразу бежать. Я должна была схватить эту дурацкую тарелку и мчатся со всех ног в свою комнату, или вниз по коридору, или куда-нибудь, где Перси не сможет увидеть меня. Вместо этого я стояла напротив чужой двери, как олень в свете автомобильных фар. Меня словно парализовало, и я не могла пошевелится, и когда дверь громко распахнулась, меня чуть не пришибло. Передо мной стоял Персей Джексон в полной боевой готовности, бронзовый меч под жёлтым светом электрических ламп, а зелёные глаза горели предвкушением битвы. Пока его взгляд не наткнулся на неподвижно застывшую глупую охотницу, то бишь меня. Кажется вечер переставал быть томным…