Певчая для Тёмного Лорда

— Они вчера выставили меня из дома под предлогом, что поздно, — пищит Беллатриса, перебирая пальцами левой руки чёрный карандаш с логотипом «Хогвартс». Наверняка вспоминает тот момент, когда из её правой руки торчали сразу и карандаш, и нож. — Меня! Можешь себе представить? — Я бы тебя и на порог своего дома не пустил, — замечает Северус, отводя взгляд от Лестрейндж. Он предпочёл бы сейчас заняться более интересными и важными делами, а не ублажать недовольство Беллы. — Тогда ты бы совершил самую большую ошибку в своей жизни. Она кладёт карандаш на место и встаёт с кресла напротив стола заместителя генерального директора, которое Северус так любезно ей не предлагал. Он бы с радостью не впускал её даже в свой кабинет, но Белла искусно обходит любую преграду. Хотя секретаря вряд ли можно назвать преградой. — Ты здесь по делу или просто поболтать? — наконец, спрашивает Северус, желая поскорее избавиться от «коллеги». — Я бы предпочла разговор с Антонином, чем с тобой, но ты же знаешь, какой он непрошибаемый, когда игнорирует меня, — хихикнула напоследок пожирательница. — По существу, Белла, — предупреждающе тянет Северус её имя: ещё немного и он действительно выгонит незваную гостью. Беллатриса останавливает свой взгляд на картине за спиной Северуса: чёрный закат с тонкой изумрудной полосой вдоль горизонта. Не Северус выбирал дизайн своего кабинета, но он не стал возражать этой нагнетающей мрачности. Если честно, это даже придаёт сил держаться выбранного пути, потому что ежедневное напоминание о неминуемой смерти в случае провала заставляет снова и снова прокручивать в голове каждый хорошо продуманный шаг. — Ты не думал над тем, что Тёмный Лорд уже не придерживается нашей миссии? — спокойно спрашивает Лестрейндж, будто, зачарованная картиной, находит там один броский элемент, который раньше не замечала. — Том выбрал свой путь, и я ему верю, — в тон отвечает ей Снейп. И от невозмутимости Беллы будто ни следа не осталось. Она снова переводит взгляд на Северуса, борясь с бурным проявлением эмоций. Перебрав в себе, кажется, всё, что только можно, она останавливается на недоумении. — Но… Северус решает прервать её рвущиеся наружу возмущения. — То, что тебя не посвящают во все планы, это вовсе не значит, что они не существуют. Это правда. Тёмный Лорд не всегда делится всеми своими планами со всеми. Он видит, как работает этот механизм, и даёт каждому задание по мере их возможностей и сил. Концовку этого замысла знает лишь сам Тёмный Лорд. И Снейпа это вполне устраивает. Достаточно и того, что он знает большую часть, а остальное можно или предугадать, или додумать. В любом случае сейчас Северус не собирается рушить планы Реддла. — Да послушай же меня! — Белла обходит стол и становится прямо напротив Северуса. Она переходит на тихий крик, ведь тут всё-таки есть посторонние уши за дверью: — Среди Пожирателей уже ходят разговоры о том, что никакого Тёмного Лорда и нет. Морфин исчез тринадцать лет назад, а следующего никто так и не видел. Если Том продолжит строить эту комедию, что не он Тёмный Лорд, то наши ряды начнут покидать люди. Она затрагивает очень опасную тему. Северус не ожидает, что в набитую извращениями голову попадут эти мысли. Кто ей подсказал? Или Белла все эти годы носила в себе идеи, которые могут взорвать общество? — Мне хватает постоянного нытья твоей сестры, что я должен приглядывать за Драко, — легко отмахивается от Лестрейндж Северус. Он говорит как можно спокойнее, чтобы его слова возымели лучший эффект. — Так что, будь добра, не выводи меня из себя и не проси ещё и за Томом смотреть. Когда длинные когти Лестрейндж впиваются в плечо Снейпа, их обоих будто ударяет молния. Когда-то давно между ними состоялся разговор, в котором они выяснили, что не доверяют друг другу. Белла тогда была очень эмоциональна: она и её сестра пришли «в гости» к Северусу сразу после смерти Альбуса Дамблдора. В ту ночь Северус Снейп, убив генерального директора Хогвартс, доказал всем, что он предан лишь Тёмному Лорду, а Люциус Малфой показал себя не самым жарким последователем. Тогда Нарцисса Малфой заподозрила, что наступили страшные времена для её семьи. И если мужа она не могла спасти, то защитить сына была просто обязана. И с просьбой помочь Нарцисса обратилась к Северусу, надеясь получить в ответ на мольбу хотя бы каплю милосердия от самого преданного сторонника Тёмного Лорда. И Северус дал ей то, что она хотела, дал ей слово. Но Беллатриса была настроена против этого замысла, хотя и не могла отговорить сестру. Так как она была свидетелем словесной сделки, то напомнила Снейпу, что при малейшем нарушении договорённости, она лично отрежет ему яйца. Угрозы были так себе, но Снейп ещё ни разу не подвёл Нарциссу. Он делал всё, чтобы Драко был как можно дальше от опасных замыслов Тома. И сколько раз приходилось отводить идею об использовании мальчика в качестве наживки! Северус не представлял, что Том так сильно хочет насолить этой семье. — Ты правда не понимаешь? — шипит Белла в лицо Северусу. — Если мы будем терять людей, то и Двадцать восемь будут не нужны. Ах, эти Двадцать восемь! Все давно забыли, в чём именно предназначение Двадцати восьми. Снейп, правда, об этом только «в книжках читал», но имеет представление. — Тебе известно, почему был приостановлен этот проект: была выкрадена информация, доказывающая нашу причастность к нескольким преступлениям. — Он немного медлит. Иногда кажется, что стены действительно имеют уши. Но убедив себя, что за ними никто не следит, Северус отцепляет от своего плеча пальцы Беллы. — А также некоторые планы будущих преступлений. — Это не проект, а смысл нашего существования, — переходит на сверх звук Беллатриса. — Послушай, — немного спокойнее уже говорит она, — если мы не убедим Тома вернуться к первоначальной цели Пожирателей смерти, то скоро все из Двадцати восьми начнут задавать вопросы. — Пожалуйста, не впутывай меня в свою маленькую революцию, — устало просит Северус, сжимая двумя пальцами переносицу и хмуря лоб. Он знал, что когда-нибудь возникнет этот вопрос: всегда есть недовольства правлением, и подчинённые пытаются своими забастовками и революциями как-то всё поменять. — Если так подумать, то мне даже нет смысла тебе помогать, ведь моя семья не входит в Двадцать восемь. Эта идея пришла в голову одному из Мраксов задолго до появления Тёмного Лорда. Высшее общество Западной Европы вдруг решило, что нужно взять власть этого мира в свои руки. На момент образования тайного общества из согласных лишь двадцать семь семей из аристократии поддержали Мракса. Таким образом их стало двадцать восемь. Так они и стали называться. Независимое общество, деятельность которого была нацелена на то, чтобы тайно управлять государствами. Как такового лидера среди них не было, но все негласно слушали в первую очередь Мракса. А в прошлом веке отец Морфина, Марволо, взял на себя смелость и объявил, что теперь он будет являться главным среди всех Двадцати восьми. И никто не смог воспрепятствовать этому решению. Он был Лордом среди них и самым тёмным из них. Никто не мог пойти против него. Никто не мог найти информацию, способную разоблачить или низвергнуть его. Все принимали Мракса за лидера. И не могли раскопать его грязные секреты. И если Марволо держал Двадцать восемь в своём кулаке, то Морфин сделал всё, чтобы каждому из двадцати семи захотелось не влезать в дела Тёмного Лорда. Что, собственно, оказалось на руку Тому, потому что очень удобно вести дела, когда не досаждают. — Морфин жив, я знаю! — вдруг шипит Беллатриса. Она изменяется в лице. Её глаза горят полной уверенностью в своих же словах. — Том молодец, здорово разыграл карту исчезновения Тёмного Лорда. Он не впал в панику, а сделал всё спокойно и совершенно. Никто даже и не подумал, что Морфин сбежал или умер. — Она делает паузу и давит в себе очередной писк. Северус замечает, как у неё начинает дрожать нижняя губа, но через секунду всё проходит, Белла вновь готова разглагольствовать в полголоса. — Все ведь решили, что он просто скрылся от всех глаз, что он где-то здесь, откуда-то он управляет нами, — голос становится всё тише, всё крепче. — Я порой тоже думаю, что это его план — уйти и править издалека, поставив Тома во главе, дав ему распоряжение разыграть этот спектакль. Она заканчивает, и Северус какое-то время находится в оцепенении. Было безумством считать, что Морфин будет руководить всем этим из-за кулис. Нет, Морфин не режиссёр, он больше похож на главного антагониста. — Представляю твой разговор с Долоховым, — усмехается Снейп, пытаясь скрыть за кривой натянутой улыбкой беспокойство, что ещё чуть-чуть, и Белла докопается до истины. — Как бы ты переманила его на свою сторону, если он даже не знает, кто такие Мраксы и Двадцать восемь? — Ах ты!.. Она замахивается на Северуса, но тот останавливает её руку почти рядом со своим лицом. Он сжимает так крепко, что сама Лестрейндж, известная садистка, издаёт звук, похожий на скулёж собаки. — Пусти, — рычит Белла. — Шла бы ты отсюда, — отпуская её руку как что-то отвратительное, холодно заключает Снейп. Он надеется, что хотя бы раз Белла послушается и не станет всё доводить до крайности. Но Беллатриса стоит. В её глазах появляется огонёк коварства. Это не к добру. Северус, честно, устал от этой женщины. — С чего ты взяла, что я не расскажу Тёмному Лорду, что ты замышляешь против него? — он решает опередить Беллу и сам прибегает к едва уловимой угрозе. — А что, если наш Тёмный Лорд узнает, что всё это время ты располагал информацией, кто на самом деле такой Гарольд Эванс? — тихо и с опаской интересуется Лестрейндж. — Прости, что? Снейп задерживает дыхание, но на лице не дёргается ни единый мускул. Он не ожидает. Сегодня Беллатриса явно решила показать со всех сторон, на что она на самом деле способна. — Я говорю о том, что знает весь Орден Феникса. — Она делает паузу, чтобы проверить реакцию Северуса. — Говорю, что знаю, что ты знаешь, что Эванс — это сын Поттеров. — Уголок её губ слегка поднимается вверх, когда Северус лишь сжимает пальцы в кулак. Белла смотрит в лицо собеседнику, но она будто чувствует каждое изменение в его эмоциях. Она говорит шёпотом, будто напевает самую сладкую ложь своему мужу на ухо: — Тех самых Поттеров, которые выкрали у нас ту самую информацию о деятельности Двадцати восьми. — Осторожно, миссис Лестрейндж, — самым прозрачным голосом, на какой он сейчас способен, отвечает на угрозу Северус. — Поднимать эту тему за спиной Тёмного Лорда слишком опасно. И если я могу выкрутиться из этой ситуации, — он заглядывает ей в глаза и одним только своим взглядом заставляет её поверить, что действительно способен на то, о чём говорит, — то у тебя нет оправданий, почему ты до сих пор ничего не рассказала ему. Тогда Белла решается на совершенно другой способ привлечения сторонника. Она подходит к Северусу вплотную, кладёт свою ладонь ему на плечо, легко сжимает и совсем невинно несколько раз хлопает чёрными ресницами. — А если я… — Даже не пытайся, дорогая, — Северус аккуратно убирает ладонь со своего плеча и отступает от Лестрейндж на шаг, — двоих ты смогла так бесстыдно охмурить, но я не так прост, чтобы повестись на это. Трещит громкая связь с секретарём, и приятный голос девушки раздаётся на весь кабинет: — Мистер Снейп, пришли Драко Малфой и Гарольд Эванс. Они ждут внизу. Разрешить им войти? Лестрейндж садится на край стола и с непониманием смотрит на Северуса. — Я предупреждал, что тебя не во все планы посвящают, — пожимает плечами Снейп и нажимает на кнопку обратной связи с секретарём. — Пусть войдут. Он говорит это легко, чтобы Белла ничего не заметила. Может быть она догадывается, какие чувства он испытывал в прошлом, но она не знает, что со смерти Лили ничего не изменилось. — Я попросил тебя уйти, — поправляя галстук, напоминает Северус. — Хочу посмотреть на это, — с вызовом бросает Белла. — Что ж, оставайся, если хочешь. Это… будет происходить не здесь. Захлопнув за собой дверь в свой кабинет, Северус уверен, что Белла пойдёт за ним. Ещё никогда миссис Лестрейндж не упускала возможности узнать то, что она могла узнать, а это почти всё. Почти. Северус усмехается сам себе. Он, наконец-то, расслабляется в отсутствии общества этой назойливой и невозможной женщины. Если бы у Тома не было привычки пускать пулю в лоб всякому, кто выведет из себя, то она бы много секретов Тома разнюхала. Например, что действительно произошло тринадцать лет назад? Северус и сам бы не против это узнать. Звонок прихода лифта на этаж раздаётся неожиданно, в смысле, что Северус ещё не подготовился к очередной встрече с Эвансом. Ему нужно было уделить этому минимум пять минут, но Белла всё испортила, как всегда. И когда она останавливается за его плечом, лёгким толчком оповещая о своём присутствии, это не помогает сконцентрироваться на неминуемой встречи. — Вопрос лишь в том, кто первый прибежит к нему с этим, — шепчет Лестрейндж. Вчера Том явился в офис совершенно неожиданно, никто не был готов. Началась суета, крики, паника. Конечно, не на глазах генерального директора. Каждый отдел в суматохе доделывал отчёт, никто не знал, что именно потребует Реддл и какая будет его реакция. Здесь его знают только как Тома Марволо Реддла, который не терпит, когда его не предупреждают сразу о проблемах. Здесь, на этаже руководства, довольно часто можно услышать, как Том орёт на того или другого ответственного за какой-нибудь отдел, совершенно не сдерживаясь в выражениях. Том Реддл здесь не Тёмный Лорд. Он не пустит пулю в лоб, не откусит ухо и не кинет в темницу для того, чтобы забыть. В Хогвартсе он ценит человеческий ресурс. — Это не соревнование, Беллатриса, — с лёгким раздражением произносит Северус. Ещё чуть-чуть, и он будет готов придушить эту женщину. — В любом случае проиграем оба. Запомни это. Двери лифта открываются, и Северус видит потрёпанного Драко и его недовольное лицо. Этот мальчишка влез не в ту компанию, если хотел жить, сидя на заднице тихо, и не иметь врагов. — По крайней мере, меньше достанется тому, кто первый сообщит о Поттере, — не думая уменьшить свою громкость, изрекает Белла. А потом их взорам открывается кабина лифта полностью. Снейп боялся, что кроме двух парней будет ещё кто-то, но сейчас незаметно выдыхает через нос от облегчения. Эти двое наверняка не поняли, о чём разговор. А Беллу следует прибить в следующий раз ещё в кабинете. Хотя бы потому, что сейчас она спокойно улыбается Гарольду и Драко. Точнее её улыбка вызывает лишь негодование у всех присутствующих, потому что Белла никогда просто так не улыбается. — А вот и наши птенчики! — весело запевает она свой обычный непонятный мотив. — Первый день, не так ли? Буря эмоций: страх, ожидание, радость. Никогда не понимала этой смеси. Беллатриса занимает место между Драко и Гарольдом, взлохмачивая шевелюру каждому. Северус ещё раз проклинает всё это: в памяти всплывает эпизод с карандашом в ладони Беллы. Она ведь не случайно получила именно по руке. Что испортила, тем и заплатила. Однако творчество Беллы Северус ещё не видел. Поэтому его взгляд машинально останавливается на руке Эванса: виднеются красные царапины. Но слов не различить, не с такого расстояния. Ничего не остаётся, как зайти следом за Лестрейндж в лифт и встать спиной к остальным. Он старается не смотреть Гарольду в глаза, хоть и замечает, как тот испуганно ищет своим взглядом защиту у своего новоиспеченного наставника. В отражении металлических стен и дверей лифта всегда можно увидеть, что происходит за спиной. И когда Северус нажимает кнопку парковки, он и Гарольд встречаются взглядами в правой стенке лифта. Но не замечать это крышесносящее напоминание о Лили становится легче, когда двери лифта закрываются, и Белла начинает трещать без остановки. — Что, племянничек, не ночевал сегодня дома? Ах, ты негодник! Мать место не находит от беспокойства, а он гуляет. — Лестрейндж отвешивает лёгкий подзатыльник Драко, который кривит рот, но молчит. Снейп слегка ухмыляется: легко научить того, кто уже умеет терпеть. — Неужели ты с этим был всю ночь? — Белла, не церемонясь, пихает Гарри плечом. Тот теряет равновесие и врезается в спину Северуса. Но Драко быстро исправляет бестактность своей тётки: он подхватывает Эванса за плечо и ставит с другой стороны от себя. Теперь за спиной Снейпа посередине троицы стоит Драко. Которому жутко неудобно в сложившейся ситуации. Во-первых, его заставили подняться на последний этаж этого высоченного здания, чтобы потом спуститься всего на один этаж ниже от места, где он был изначально. То есть он измерил высоту Хогвартс, только непонятно зачем. Во-вторых, неожиданно перед ним предстала тётя Беллатриса. Это действительно внезапная встреча: за последние два дня Драко вообще позабыл о её существовании. И то, что она сейчас едет с ним в лифте, доказывает, что эта семейная проблема никуда не исчезла. А лучше бы исчезла. В-третьих, беспокоит то, что Уизли никуда не ушёл, а просто остался снаружи здания. Он не собирается светиться перед своими, но и выпускать из виду Малфоя и Эванса не хочет. Наличие одного рыжего за стенами этого огроменного здания напрягает, потому что можно ненароком спалиться. Вот перед кем — это уже другой вопрос. Драко сейчас под прицелом, кажется, каждого в Хогвартсе и за его пределами. Ну, и в-четвертых, фраза, брошенная любимой тётушкой, о Поттере и напряжённое лицо Снейпа после этого заставляют задуматься, что что-то назревает. Очень знакомая фамилия. Драко, конечно, не встречал ни одного человека, носящего это имя, но он определённо слышал о Поттере от отца. Будь то просто какой-то иск или просто брошенная фраза, но отец был очень эмоционален, когда упоминал Поттера. Может даже несколько раз. Драко был маленьким, и воспоминания очень смутные. Однако реакция крёстного на это имя озадачивает и вынуждает любопытство работать на свой страх и риск. Когда Беллатриса в очередной раз щипает его за щёку, будто от любви, Драко не выдерживает. — Сэр, — обращается он к Снейпу и видит, как тот напрягается в позе. Нет, Драко не станет жаловаться: это себе же дороже. Он научился вести себя с тёткой так, чтобы она немного уменьшила свой напор. — Что будет входить в наше с Гарри обучение? Лекции? Смех Беллатрисы оглушает. В таком маленьком пространстве просто некуда спрятаться. — Лекции! Какой ты смешной, Драко. — Она снова щипает племянника за щёку, но уже слабее, чем раньше. — Не уверена, что Тёмный Лорд придерживается теории. На практике всегда быстрее учатся. — То есть, как я понимаю, вы будете учить нас убивать? — краем глаза Драко замечает, как Гарри вздрагивает. Он слаб, он не сможет никого убить. — Нет, я буду вас учить подчиняться. — Голос Снейпа тихий, но не остаётся никаких сомнений, что его кто-то не услышал. Каждый находящийся здесь замер в ожидании. Кроме Беллатрисы, конечно: эта дама не могла устоять на месте, чтобы не прервать Северуса. — Под моим началом вы научитесь убивать, да. Но для этого нужно сначала уяснить, что без беспрекословного подчинения у вас ничего не получится. Северус поворачивается наполовину, но всё равно не смотрит на Драко или Гарри. Его взгляд прикован к металлической стене лифта, и Малфой машинально находит в отражении глаза Снейпа и вздрагивает, когда понимает, что тот смотрит на него через стену. — Если я прикажу тебе убить Эванса, ты и бровью не поведёшь, не задашь ни одного вопроса, даже не пискнешь, — продолжает объяснять Снейп. — А уж если я прикажу сдать собственного отца, ты с радостью предоставишь мне всю информацию, которую знаешь, а затем с почтением займёшь великодушно предложенное его место. Потому что тебя отдали Тёмному Лорду. Всё, что приказываю я, — приказывает он. А, следовательно, я могу сделать с тобой всё, что захочу. И Белла может, и Антонин. Каждый, кто здесь хоть на йоту значит больше тебя, может сделать с тобой всё, что ему захочется. И с каждым, кто ниже тебя по значению, ты можешь поступить, как тебе захочется. Здесь такие правила, Драко. И их соблюдают те, кто не хочет оказаться завтра в общей могиле со своей семьёй. Всё оставшееся время до парковки в лифте висит тишина. Гарри как-то странно зажат и смотрит в пол, Белла напротив расслаблена и даже посвистывает. Лишь двери лифта открываются, Драко глотает холодный, пропитанный резиной и выхлопными газами воздух, как спасение. Находиться в таком напряжении рядом с тёткой — требуются силы. Но Малфой не хочет показывать, чего ему стоила эта поездочка. Они пересекают парковку наискосок, лавируя между машинами. Беллатриса то обгоняет процессию, то возвращается в хвост, что несколько выводит из колеи. Поэтому Драко старается не обращать внимания на родственницу. Идут недолго, минут десять, расстояние до двери достаточно маленькое, но кажется, что проходит целая вечность, когда Снейп медленно тянет за ручку, пробуждая тем самым скрипучие ржавые петли двери. Именно так и представляет себе Малфой погружение в мир Пожирателя смерти: опасное, древнее и скрипучее. Дверь за ними захлопывается, Беллатриса задвигает железную щеколду, и Драко наконец начинает соображать в реальном времени. За дверью следует длинный тёмный коридор, в конце которого мигает одна-единственная лампочка над звуконепроницаемой дверью: «мягкие» двери снаружи обычно не пропускают звуки, что раздаются внутри. Будет что-то громкое происходить, думает Драко, но не издаёт ни звука, лишь мельком смотрит на Гарри, который от проносящегося эха щеколды по всему коридору, нервно вздрагивает. Вероятно он тоже догадывается, что будет происходить. — Господа, позвольте представить двух новичков, — неожиданно говорит Северус, когда они все входят в маленькое помещение за «мягкой» дверью. Комната действительно небольшая, но с высокими потолками, именно поэтому голос Северуса слышится как нечто зловещее. На скрипучем деревянном полу посередине комнаты нарисован круг белым мелом, в котором сцепились две одинаковые девушки, одного возраста с Драко. У правой стены одновременно поворачивают головы на вошедших четыре человека. Двоих Драко знает: Забини и Паркинсон. Ещё двоих коренастых мужчину и женщину Малфой видит впервые, но по их бешеному взгляду сразу становится ясно, что они прекрасно знают Малфоя. Может быть благодаря отцу. — Вы опоздали, — хрипло рявкает мужчина и сплёвывает на пол. Если присмотреться, то весь пол покрыт пятнами: слюна это, пот или кровь — Драко боится предположить, что происходит в этой комнате, когда закрывается дверь. — Занятия начались три минуты назад. Женщина, внешне похожая на мужчину, кладёт свою маленькую пухлую ручку ему на плечо и выходит вперёд. — Что это, мистер Снейп? — она не сдерживается в выражении лица и кривится, показывая насколько уродливо на самом деле её лицо. — Это от Тёмного Лорда, — спокойно отвечает Снейп, даже не потрудившись взглянуть на женщину. — Мальчики должны научиться основам защиты и атаки. Женщина опускает руку, а мужчина отступает на шаг назад. Драко и сам застывает от внезапно накатившего на него ледяного ужаса. Сам Тёмный Лорд распорядился, чтобы Малфой обучался именно у Снейпа. Какой план у Тёмного Лорда, если необходимо задействовать младшего Малфоя во всём этом? Пугает одна лишь мысль, что его используют против семьи или как пушечное мясо, чтобы отца наказать. — Не буду вас больше задерживать, — хмурится Снейп всего мгновение и холодно добавляет: — У нас ещё дела с миссис Лестрейндж. — Сэр! — задерживает Снейпа некрасивая женщина. — У Тёмного Лорда есть особые пожелания насчёт этих двоих? Молча Северус переводит взгляд с Беллы на Драко и зажатого за ним Гарри, потом смотрит на женщину и снова возвращается к Белле. — Нет. Всё на ваше усмотрение. И они выходят. Ещё несколько секунд Драко прислушивается к удаляющимся шагам крёстного и тёти. И из этого недолгого транса выводит щелчок прямо у уха. — Оглох что ли? Ноги в руки и в центр круга! — кричит на него мужчина, не обращая внимание, что брызгает слюной прямо на щёку Драко. Он хватает Малфоя за волосы на загривке и тащит в середину комнаты. От возмущения Драко пытается вырваться, но не может совладать с силой мужчины. — Пусти! — в отчаянии кричит Драко, надеясь, что хоть вопль остановит мужчину. Но тот даже не сокращает свой шаг, прёт дальше. И когда они оказываются в самом центре белого круга, Драко визжит: — Да ты хоть знаешь, кто я такой? Две одинаковые девушки отходят всего на пару шагов, чтобы не попасть под раздачу, но не выходят за пределы круга. — Знаю, — цедит мужчина сквозь зубы в ответ, — ты — мусор. — Он отпускает Драко, сам отходит за границу круга и кивает девушкам. Одна из них заходит за спину Драко, а другая встаёт лицом к лицу. — Тебя продали за ничтожно маленькую цену, — мужчина снова кивает, и девушка, что сзади, перекрывая ему доступ к воздуху, обхватывает локтём горло Драко, который сразу же вцепляется пальцами в худое запястье и локоть, — а зачем мне дрожать над мусором? — А зачем ты купил этот мусор? — еле выговаривает Драко, чувствуя, как тонкая ручонка девушки сдавливает сильнее. Мужчина подходит вплотную к Малфою, загораживая лицо девушки, точная копия которой сильно удерживает свою жертву за шею, готовая в любой момент придушить или открутить голову. — Потому что… — мужчина задумывается всего на пару секунд, и Драко понимает, что попал в точку: в этот раз встретился поистине тупой наставник, которого можно изводить и получать для себя выгоду. Но мужчина замечает ухмылку на лице «мусора», и его глаза темнеют. — Ах ты щенок! Удар приходится куда-то в солнечное сплетение, моментально оглушает Драко, отчего он сгибается пополам. Но девушка сзади плечом возвращает его в обратное положение, сама при этом не отодвигаясь ни на шаг. — Амикус! — рявкает женщина, и мужчина быстро исчезает из круга. По всем законам природы Малфой должен быть сильнее этих обеих девушек разом. Две девушки-тростинки, по очередному кивку головы Амикуса, как будто активируют свою бойцовскую ярость, потому что первый удар приходится на левую сторону лица, кажется, зубы немного пошатываются. Откуда в тощей девчонке столько сил? Одна всё продолжает держать, а нога второй вышибает воздух из лёгких, и Драко чувствует, как боль стремительно разносится по всему телу. Из-за боли он перестаёт дышать, а может это из-за удара, Драко не успевает сообразить, его просто тянет вниз, но девушка не даёт упасть. — Хватит, — говорит женщина. И девушки тут же отступают на шаг. Драко падает на колени и заходится кашлем. Что, чёрт возьми, это только что было?! У него горит лицо, горит бок, который задела тоненькая ножка девчонки. Чувство такое, будто на нём только что пробежали километров пять. И это только была пара ударов. Может, чтобы начать заниматься борьбой, нужно сначала развить в себе выносливость? Ну, пресс подкачать, приседания сделать. Бег вокруг Хогвартса. Но это, напоминает себе Драко, не совсем обычный «курс». Вряд ли с ним будут сюсюкаться. — Такой мусор, как ты, — говорит женщина и длинным посохом приподнимает подбородок Малфоя так, чтобы он видел, с кем разговаривает, — может стать произведением искусства. — От вашего «произведения искусства» может ничего не остаться, если продолжать его хуярить со всех сторон, — хрипит Драко, борясь с желанием выплюнуть под ноги женщины слюну с возникшей от удара девчонки кровью. Он ждёт, что и женщина тоже начнёт что-то отвечать, пытаться спорить. Потому что это было бы лёгким исходом. Драко бы смог хоть как-то облегчить своё пребывание на этом сраном курсе. Если не поймёшь ход мыслей своих тренеров, то ты не сможешь здесь выжить. — Если ты не ответишь на удар, то скоро умрёшь, — в подтверждение его мыслей просто изрекает женщина. Она ухмыляется, резко отпускает подбородок Драко и отходит за границы круга. — Следующий. Откуда-то сверху слышится далёкий звук, напоминающий голос Амикуса, и Драко с ужасом понимает, что сейчас вместо него на середину круга к этим двум сумасшедшим девчонкам поставят Гарри. Он заставляет себя встать. Но рядом возникает Блейз. Он хватает друга за волосы и с ноги бьёт под челюсть, прокатывается по носу. Драко чуть не захлёбывается своей же кровью. Он пытается, машет руками, но Блейз удерживает его на расстоянии вытянутой руки от себя, будто не хочет бить второй раз своего друга, будто даёт шанс отдышаться и набраться сил. Но Драко всё равно. Если он не даст отпор — его сочтут слабым. Тёмный Лорд сочтёт всех Малфоев слабыми. Драко не хочет подводить отца. Он не хочет однажды ночью обнаружить холодное тело матери посреди кухни. Он не хочет всего, что может произойти по его вине. Всё, чего уже невозможно вернуть. Кровь начинает с шумом бежать по артериям так быстро, что Драко вдруг чувствует её во всём своём теле. Это похоже на адреналин, но он не успевает вовремя сообразить — тело само действует. Немного отступив назад, Малфой вынуждает Блейза шагнуть за ним и, сократив теперь между ними расстояние, ребром ладони лупит по кадыку Забини. Тот сразу же отпускает волосы Драко. Это первый раз, когда удалось дать отпор. Гордость за себя возникает моментально. Если бы это видел отец… — Прости, чувак. Забини бьёт по ногам. Колени подламываются, щека касается шершавого пола. Забини бьёт Драко в бок, и тот впервые кричит. А потом, будто в тумане, будто по ту сторону занавеса он чувствует приближающееся тепло, сопровождаемое сиянием. И хор ангелов. Конечно, это уже бред расхуяренного в кашу. Но удары прекращаются. В комнате становится тихо, за исключением ангельских голосов, что не перестают звенеть в голове. Драко кое-как разлепляет глаза и на несколько секунд забывает о своей боли. Перед ним, закрывая своим телом, сидит Гарри. Он напуган, ошарашен не меньше Драко, но всё же подставил свою спину, чтобы прекратить всё это. Идиот. Снейп разрешил поступать с ними как угодно. Сейчас Эвансу не прикрыться своим «знакомством» с Тёмным Лордом или с Реддлом. Его уничтожат вместе с Малфоем забавы ради. Благородство благородством, но нельзя забывать об эгоизме. И это оказывается почти пророчеством. В следующую секунду Гарри с гримасой боли падает на Драко, валится всем телом, но всё равно закрывает от новых побоев Забини, принимая все удары на себя. *** Драко теряет равновесие и опирается о стену плечом. Он вымотан, выбит из сил. Сегодня он получил взбучку за двоих, потому что Гарри не должен пострадать. Когда Гарри закрыл собой Малфоя, Амикус приказал ему вытащить Драко из круга и занять его место. Сказал: «Место для второго мусора». Но Малфой опять каким-то чудом поднялся и, уже просто падая обратно в круг, не управляя своим телом, вытолкал оттуда Гарри, получая новый летящий удар от Блейза. Подпереть собой стену — сейчас кажется единственным здравым решением, если учесть, что за последние два часа из него все мозги вышибли. Эванс подходит слишком близко и кладёт свою руку на плечо Драко. Это напрягает: не перед Забини, не перед Паркинсон, не перед этими двумя сраными близняшками. Малфой грубо и слабо отпихивает Гарри, а сам, царапая стену своим острым плечом, разбивая гематому на нём в кровавую кашу, движется к выходу из этого злоебучего коридора, который не закончится никогда. Он сводит зубы от боли, но продолжает идти к выходу. Просто нужен воздух. Другой воздух. Не спёртый, не кровавый, не потный, не удушливый. — Зря ты сюда пришёл, — заявляет Пенси, обгоняя Драко, поднимая свой острый носик так высоко, насколько это вообще возможно. В словах она всегда безжалостна. — Ты слаб. — Прости, чувак, — ещё раз говорит Блейз и тоже появляется в поле зрения Драко, ровняясь с Паркинсон. Он протягивает руку, чтобы похлопать друга по плечу. Но Драко отмахивается и глухо выплёвывает: — Да пошёл ты! Блейз трёт ушибленное место, куда Драко всё же удалось вмазать, но не так сильно, как ему самому прилетело от Амикуса или девчонок, или Забини. — Пенс права, — жмёт он плечами, — ты и Эванс слишком слабы для этого. Гарри дёргается, когда слышит своё имя, и загораживает собой Драко, неожиданно для всех. Малфой, пытается что-то слабо сказать в протест, но удаётся выдавить из себя ничего не значащий звук. Никто даже не обращает внимание на это. Близняшки, плечо к плечу, проходят мимо всего этого нарастающего комка новой агрессии. Они не оборачиваются, идут к двери, ведущую на парковку, отодвигают щеколду и исчезают. Они тут же вылетают и из головы Малфоя. — Сегодня было скучно, — жмёт плечами Пенси, достаёт из кармана брюк пачку со жвачкой и отправляет одну белую подушечку себе в рот, высунув язык наружу. Драко отводит взгляд от неё, зато Блейз прилипает к этому зрелищу настолько, что забывает о существовании друга. Только у самой двери, следуя за стройной и чертовски сексуальной девушкой в этих обтягивающих брюках, он на секунду разворачивается и машет рукой. Плевать на них. Сегодня Драко получил сполна от своего друга. Они никогда не дрались. Даже никогда не ругались. Не было ни одного намёка на агрессию. Вот только сегодня Блейз открылся с другой стороны. Тут в нём что-то вскрыли. И вместо привычного до боли торчка появился озабоченный и опасный тип. — Спасибо, — сдавленно шепчет Драко, когда они остаются наедине. Гарри ничего не говорит — естественно. Он никак не реагирует на искреннюю — мать вашу, реально искреннюю, — благодарность. Лишь аккуратно поддерживает за плечи Малфоя и помогает двигаться дальше к выходу. Взгляд Эванса сосредоточен на двери, будто ему тоже очень хочется вырваться отсюда. Драко хватается за запястье Гарри, молча разрешая подхватить себя под руку, чтобы им обоим было удобно передвигаться. И так они гораздо быстрее достигают своей цели, но с большим трудом. Они останавливаются у первой же на их пути машины. Эванс не отпускает Драко, поддерживает за талию, вцепившись пальцами в джемпер, весь залитый кровью. Сейчас уже плевать, что там скажет мать. Драко поднимает взгляд с белых пальцев Гарри на его лицо. Тот тяжело дышит. Ему тоже досталось: кровь уже засохла в уголке рта, небольшая капля осталась и на губе. Это так неправильно — необходимо срочно стереть позорное красное пятно с его лица. В голове мелькает мысль, что если Реддл увидит это пятно, то разозлится. Гарри нечего делать в обществе Малфоя. Ему нечего делать в обществе Снейпа, Реддла и Тёмного Лорда. Гарольд Эванс из другого мира. И даже не из мира Ордена Феникса. Этот мальчик просто взялся из ниоткуда и был втянут в один миг во всё это дерьмо, в котором Драко родился. Это неправильно. Так не должно быть. Гарри дышит тяжело. Его горячее рваное дыхание касается поцарапанной щеки Драко. Это успокаивает. Отключает от прошлого. — Меня не ебёт, кто тебя ебёт, — грубо шипит Драко, рассматривая грязный уголок рта Гарри, — но я не собираюсь становиться очередной твоей секс-игрушкой. И врезается губами в угол рта Гарри. Из головы вылетают все здравые мысли, бьётся только непреодолимое желание. Надо очистить Гарри от этой грязи, надо помочь ему выбраться. Светлым нечего делать среди Тёмных. Что это? Почему так сильно захотелось почувствовать тепло и свет Гарри, которым он так рьяно защищал, на своих губах? Почему в голове вертится не мысль, не слово, а образ безумного блеска в глазах Эванса, когда тот напился? Что-то опасное, что-то запретное и невозможно притягивающее осталось в глазах Эванса до сих пор. Прошло не больше суток, а непреодолимое желание, которое Драко испытал вчера, сейчас накатывает с новой силой. Сводит с ума до безумия сильный контраст вчера и сейчас: холодные пальцы и смелость против окутывающего тепла и осторожной скромности. Будто два разных человека. И одинаково хочется познать обоих. Слишком сильно его отхуярили. Руки не двигаются, но мысли лихорадочно опережают сами себя. Что это, если не признак помешательства? Драко теряет контроль. Внутри всё рушится, когда он чувствует в горле вибрацию, похожую на рык. Он поднимает руку и касается щеки Гарри, обжигаясь лишь этим прикосновением. В голове стучит набатом мысль о чистоте, а всё остальное призывает уничтожить. Наружу вырывается желание, которое невозможно понять. Но Гарри никак не реагирует, он застывает, только сильнее сжимает пальцы на джемпере. Может тоже сегодня головой ударился. Через несколько секунд Драко отстраняется, осторожно заглядывает в его глаза и вздрагивает: Гарри смотрит прямо, Драко за спину. А потом они слышат шаги. — Браво, Малфой! — наконец-то раздаётся голос. Драко оборачивается. Уизли не улыбается, руки его скрещены, но во взгляде читается неподдельное веселье. — А я-то, дурак, поверил, что ты не гей. Ты хорошо притворялся в школе. А потом Уизли видит лицо Драко, и весь яд из него будто испаряется. Он подбегает, и Драко чувствует, что готов вот-вот упасть. — Я провожу вас до дома. И отпираться нет смысла. — Джордж подхватывает Драко под плечо с другой стороны, но тот неуклюже отстраняется и шипит от острой боли в ноге. — Не бойся, Белоснежка, я не заставлю тебя глотать отравленное яблоко. Но Малфой вовсе не этого боится. Сама мысль о том, чтобы привести Уизли к порогу Реддла заставляет нервно дрожать. Кто-то кого-то убьёт точно.