Певчая для Тёмного Лорда

Квартира, Фицровия 2 часа 57 минут ночи Найти место, где сейчас находится твой муж, не так уж и сложно. Девочки Беллы всегда знают, где Родольфус. Даже если он спит с одной из них, никто не станет скрывать это от Беллы. Но сегодня ночью Родольфус выбрал нежиться в объятьях совершенно незнакомой для Беллы девушки. Лестрейндж не церемонится. Она врывается в квартиру, о которой сообщили её девочки. С замком, конечно, загвоздки не возникает. Белла научилась вскрывать замки ещё до того, как вступила в ряды Пожирателей: интересоваться тайной жизнью своих родителей вполне нормально. Найти спальню в достаточно большой квартире тоже не составляет труда: недвусмысленные стоны и шлепки подсказывают, в каком направлении именно находится Родольфус. В этом мире нет ничего, что могло бы шокировать Беллатрису Лестрейндж. Будь то извращённое убийство или собственный муж в очень откровенной позе со своей любовницей. Молоденькая девушка с длинными чёрными волосами, что разметались по её плечам и груди, восседает на Родольфусе, как наездница, но между её ног вовсе не седло для скачки. Белла действует быстро и уверенно, словно каждое движение ею отрепетировано давным-давно. Она хватает наездницу за волосы, едва не вырывая их. Когда девушка оказывается на полу, совершенно не понимая, что происходит, она машинально пытается вырваться из хватки от смены то ли разгорячённой кожи на прохладный ковёр, то ли потного и скользкого тела на жёсткий ворс. Разбираться Беллатриса не намерена. Она выпускает из своих пальцев влипшиеся в её ладонь волосы. — Выметайся. Белла швыряет в девушку первую же попавшуюся под руку тряпку. — Да ты хоть знаешь, с кем ты разговариваешь? — огрызается юная наездница, прижимая тряпку к своей груди, будто вдруг вспомнила о стыде. — Мне плевать, кто ты. Собрала свои вещи и свалила. — Но это моя квартира! — Тори, детка, оставь нас, — раздаётся спокойный голос Родольфуса. Девушка хочет ещё раз возразить, но взгляд Беллы заставляет её одуматься. Она хмурится от возмущения, но всё же выходит из комнаты, не забыв перед закрытием за собой двери вздёрнуть свой маленький и наглый носик. Через пару минут слышится такой же возмущённый хлопок входной двери. Тишину Родольфус не решается нарушить. И миссис Лестрейндж прекрасно его понимает. Нельзя торопить жену. Всегда она устанавливает правила. — Серьёзно, Родольфус? Малолетка? Сколько ей, пятнадцать? — режет как обычно Белла. Задавая эти вопросы, она вовсе не хочет слышать на них ответ, и её муж знает об этом. — У нас возникает проблема. — Если ты на пороге дома моей любовницы, то проблема уже есть, — усмехается Родольфус, закуривая сигарету, которую вытащил из кармана своих брюк ещё несколько минут назад. — Тёмный Лорд в курсе? — Нет, — огрызается Белла, отворачиваясь от Лестрейнджа. Она раскрывает занавески, впуская в комнату городской свет. Из-за искусственного освещения теперь и не понять, чистое небо или нет. — Есть один мальчишка, который связан с Тёмным Лордом. — И этот мальчик тебе мешает? — новый смешок со стороны мужа. Беллатриса резко поворачивается на этот мерзкий звук, и через секунду с лица Родольфуса исчезает его противная улыбочка, которая только и говорила о том, что в этом мире он не поверит ни в одно препятствие на пути своей жены. — Он мне нужен, — шипит Белла, задёргивая занавески обратно. — Он может обладать информацией, которая очень важна. Лестрейндж молчит, он секунд двадцать смотрит на Беллу, пытаясь кое-что понять. Но не находит подходящего для себя ответа. — И ты не можешь справиться с каким-то мальчишкой, — вслух подытоживает свои размышления Родольфус. В глазах Беллы мелькает едва уловимый стыд. Скорее всего показалось. Белла не из тех, кому известно это чувство. — Я не поверю этому. Она снова отворачивается. Только в этот раз смотрит на стену, где висит картина: схватка двух хищников, ястреба и волка. Родольфус не знает, где Тори откопала эту картину, даже пытался уговорить избавиться от неё. Но девушка была непреклонна. Она объяснила это тем, что картина — единственное в доме, что принадлежит ей. Родольфус смирился, но всё равно с некой настороженностью каждый раз смотрит на этот странный сюжет. — Он под защитой Реддла, — наконец, вздыхает Белла. Возможно, на неё подействовала эта чёртова картина, а может она действительно устала сдерживать себя. — Что бы я ни делала, сразу же появляется Реддл. Вдруг Лестрейндж чувствует, что начинает сочувствовать жене. Она делает так совсем редко, но каждый раз у неё с блеском это получается. Чтобы понимать, — а Родольфус это понимает, — никогда Беллатриса Лестрейндж не показывает слабость. Эта женщина не из тех, кто будет умолять или уговаривать. Тому, кто с ней ещё не знаком, достаточно одного взгляда, чтобы понять: Белла будет притворяться каждую чёртову секунду. Улыбка для неё — лишь очередное оружие. Мягкость или понимание — ловушка. Но если знать Беллу достаточно хорошо, то начинаешь замечать, в какой момент её маска спадает. На лице Беллы в темноте всего на несколько секунд можно разглядеть реальную девочку из рода Блэк. Напуганную и нерешительную. Всего на несколько секунд. Этого Родольфусу всегда хватает, чтобы напомнить самому себе, почему он на самом деле женился на Беллатрисе Блэк. — И в чём конкретно заключается проблема? — сдавленно спрашивает Родольфус, полностью осознавая, что Белла слышит изменение в его голосе. — Ох, ты не на столько тупой, — язвит Белла, возвращая мужу ту самую лживую часть своей сущности. — Я не могу в открытую действовать против одного из Пожирателей, особенно если этот Пожиратель — приближённый Тёмного Лорда. — Думаешь, Хозяин разрешит ситуацию в пользу Тома? — не замечая колкие слова жены, Родольфус всё же надеется своими вопросами добиться ясных ответов. — До него не должны дойти наши размолвки, — снова кряхтит кривым ртом Беллатриса. — Я просто хочу понять, Белла, — сдаётся Родольфус, — зачем врываться ко мне посреди ночи, и заводить этот разговор. Если бы тебе была нужна моя помощь, ты бы так и сказала. Ах да, — и всё же он не сдерживается и язвит, как неоднократно получал от Беллы, — ты же никогда не просишь у меня помощи, это не в твоём стиле. В ответ лишь тишина. Эту комнату в очередной раз наполняет тяжесть пустоты. Почему так сложно выдержать присутствие собственной молчаливой жены, когда её красноречие можно терпеть часами? Родольфус вздыхает от собственного бессилия, подходит к жене и нежно берет её за руки, но Белла вырывает правую и шипит. — Ещё болит? — тихо спрашивает он, дотрагиваясь до зарастающих ранок на ладони. — Конечно, болит, идиот, — шёпотом отвечает Белла без прежней враждебности, но с недовольством. Между ними никогда не было нежности. Брак по расчёту — в таком деле нет места сантиментам. Белла вышла за Родольфуса только потому, что Морфин считал семью Лестрейндж самой преданной. Молодая мисс Блэк хотела стать ближе к Тёмному Лорду, совершенно не подозревая, что захочет гораздо большего. В то время Белла ещё не была лично знакома с Морфином Мраксом, но его идеи будоражили её сознание. Родольфус всё это знал, когда делал предложение и когда стоял у алтаря перед священником, давал клятву вечной верности. Первая брачная ночь была лишь скреплением сделки. А дальше супруги просто держались рядом, пока их статусы не изменились и не пошли по разным путям. Родольфусу было достаточно знать, что его жена, та, которая никогда не получит себе Тёмного Лорда, всегда будет рядом в каком-то смысле. И каждый раз, когда Белла приходит к нему, разъярённая, разгорячённая, злая или безумно довольная, Родольфус в очередной раз вздыхает с облегчением и тихо ждёт, когда Белла позволит помочь ей. Он никогда не надеялся, что она позволит ему любить себя. Хотя он любит её. — Ты же знаешь, я пойду за тобой, куда угодно, — тихо говорит Родольфус, заставляя Беллу, наконец, посмотреть ему прямо в глаза без своей излюбленной враждебности. — Мой брат тоже поддержит тебя. А значит у тебя за спиной вся семья Лестрейндж. Белла смотрит на мужа, как будто только сейчас замечает ценного союзника. Ведь по сути Родольфус Лестрейндж никогда не был особенно полезен. Только его фамилия принесла Белле пользу, хотя иначе она бы всё равно добилась своего. Но а теперь она видит в нём преданного ей человека. Его вера в свою жену вдруг начала волновать Беллу. Как такой ценный ресурс она могла упустить? — Похить его, — вдруг выпаливает она, совершенно не ожидая этого от себя. — Похить Гарольда Эванса, но так, чтобы не было никаких следов, понял? — её речь эмоциональная. Она крутит головой, позволяя локонам ударять лицо Родольфуса. — Не дай Реддлу повод подозревать себя, а особенно меня! — Обещаю, — также пылко отвечает Родольфус. Он подносит раненую руку Беллы к губам и целует кончики пальцев, не причиняя никакой боли. *** 4 часа 12 минут ночи Кабинет Доктора, Сити Обычный кабинет. Книжный шкаф, кофейный столик, два кресла возле него, письменный стол и кожаное кресло на колёсиках. Можно подумать, что слишком богатая обстановка для врача. Но Белла знает, на какие именно деньги здесь всё обставлено. Здесь нет ни колбочек, ни тюбиков, ни блистеров, ни белого халата, ни стетоскопа. Здесь нет ничего, что нужно настоящему врачу. Потому что этот кабинет — врача-теоретика. Практикой Доктор занимается в другом месте. Без ассистента, потому что никому нельзя доверять. Белла видела это «другое место». Там повсюду пятна впитавшейся в материю крови. Пол, потолок, стены — всё в брызгах. Только в экстренных случаях Доктор привозит туда раненого Пожирателя и чинит его. Ну а в этом кабинете лишь милых котят гладить и отвечать на вопросы. — Миссис Лестрейндж? — раздаётся за спиной у Беллы спокойный голос Доктора. — Чем могу помочь в столь поздний час? Он застал её в очень непростом положении. Белла только что закончила рыться в ящиках его стола и перешла на полки книжного шкафа, расположенного за рабочим креслом. Каждый, кто проделывал тайный осмотр чужого имущества на наличие информации, которая может перевернуть всё в их маленьком мире, каждый принялся бы оправдываться, пытался бы сбежать. Лишь бы не наказали. Но ведь Беллатриса Лестрейндж не такая. Её поступки, пусть даже незаконные и аморальные, всегда оправдывались целью. А уж врать она умеет, пожалуй, лучше многих. — Я пришла за рецептом для мистера Реддла, — уверенно говорит она, поворачиваясь на вошедшего, не показывая ни одним движением, что застигнута врасплох. — Он просил взять у вас весь список препаратов, что вы ему даёте. С Доктором Белла мало знакома, потому что не позволяет себе попадать в такие передряги, как это делает, например, Реддл. А также не собирается сюсюкаться с каждым Пожирателем, чем любит заниматься Долохов. Но Белла знает, что Доктор — не человек с железными яйцами, что он и доказывает сейчас, когда из хозяина своего кабинета превращается в провинившегося. Белла упивается своей способностью меняться местами с собеседником в любой ситуации. Только, пожалуй, с некоторыми людьми этот трюк так и не срабатывает. — Но… В чём причина такого решения? — неуверенно спрашивает Доктор, начиная теребить ворот рубашки. Этого Лестрейндж и добивалась: усыпление бдительности, страх и отсутствие состояния мыслить здраво. — Ему сейчас стало плохо, и он винит ваши действия. — Белла замечает, что Доктор беднеет в лице, он будто хочет что-то сказать, но Белла не даёт, останавливая его поднятой ладонью. — Мистер Реддл уже готов сменить врача, но ему нужен список препаратов, чтобы новый врач смог его откорректировать. Доктор кивает головой как-то слабо и с лёгкой дрожью. Вероятно, больше спорить с Беллатрисой Лестрейндж он не собирается. Конечно, ведь этому человечку достаточно и тех слов, что он услышал. И только этот напуганный мужчина делает шаг вперёд, как ему на плечо опускается рука, и в проёме появляется Долохов. — Не беспокойтесь, Док. — Голос Антонина звучит также уверенно, но без угрозы, скорее наоборот. От его голоса, а не слов, Доктор успокаивается и расслабляется. — Миссис Лестрейндж шутит. Том сейчас в порядке и спокойно отдыхает по вашему настоянию. Будто тяжёлый груз сваливается с плеч Доктора. Он смотрит на Долохова и виновато улыбается, но не получает в ответ упрёка за то, что поверил Пожирательнице с первого слова. Антонин будто всем своим видом, взглядом и речью разряжает обстановку. И тот факт, что Долохов жестом приглашает Беллатрису выйти за ним из кабинета, заставляет Доктора без всяких претензий принять записку из другой руки Антонина. Белла сжимает челюсть от злости, но старается сделать вид, что Антонин нисколько её не раздражает своим внезапным и таким лишним появлением. Она с гордо поднятой головой следует за Антонином, будто тот на самом деле появился в качестве её сопровождающего. — Спокойной ночи, Док, — немного ядовито произносит Белла, не забыв очаровательно улыбнуться на прощание. Они выходят на улицу, где рядом с главным входом стоят две машины: Беллы и Антонина. Они молчали, пока спускались. По сути сейчас им нужно разъехаться, и Антонин уже хочет это сделать. Но Белла окликает его: — Я думала, что мы встретимся в девять. Но раз ты настаиваешь, — она моментально оказывается напротив Антонина и целует его в губы. Долохов не двигается. Он не отвечает на поцелуй, не закрывает глаза. Он напрягается и лишь следит за следующим действием Беллы. А Лестрейндж лишь коротко улыбается и снова целует молодого мужчину, прижимаясь к его груди. Когда-то она держала его поводок в своих руках, пока не позволила ускользнуть. Если бы Том не подобрал этот поводок, то щенячьи глазки всё ещё служили бы ей. — Что ты здесь делаешь? — после второго поцелуя прохладно спрашивает Антонин. Белла видит, что его задел такой тёплый приём, но он старается держать себя в руках. Это веселит её и даже немного понижает градус из-за неудачи в добыче нужной информации. — Зачем ты так сказал Доктору? — тем не менее игнорирует вопрос Белла. Она и не думает вестись на провокацию. — Теперь он подумает, что я что-то замышляю против Тома. — А разве это не так? Антонин отступает на шаг, но Белла не позволяет пустоте возникнуть между ними. Она следует за ним, всё так же весело улыбаясь. Её маленькая игра всегда срабатывала, всегда и со всеми. — Нет, конечно! — поджав губки, немного обиженно возмущается Белла. И, чтобы как-то сгладить своё такое поведение, она обвивает рукой шею Антонина, легко царапая загривок своими ногтями. — Не думаю, — хрипит Антонин, силой отцепляя от себя Беллу. — Я не позволю тебе причинить вред Тому. Его ладонь сжимает хрупкое запястье всё сильнее, показывая, насколько он на самом деле разозлён. Поэтому, когда он разжимает свои пальцы, Белла чувствует неприятное покалывание. И это чувство заставляет её упустить момент, когда Долохов обходит её и оказывается почти у своей машины. Но поймать его во второй раз тоже удаётся. Белла не обделена силой, поэтому она разворачивает к себе Антонина и толкает к машине, припечатывая своим телом. В этот поцелуй она вкладывает всю свою лживую сущность, всё своё притворство, на какое она способна. Своими губами она дарит надежду Антонину на то, что она тоже к нему испытывает самые яркие и дикие чувства. И в этот раз он не сдерживает себя. На улице глубокая ночь. Прохожих нет, лишь проезжающие на высокой скорости машины. А возле припаркованной машины жарко целуется парочка. Мужчина крепко обнимает женщину за талию, каждым движением будто стараясь втянуть её в себя. И женщина, отчаянно вцепившись в волосы мужчины, всеми силами пытается что-то доказать. Наконец, первым прервав этот сумасшедший поцелуй, Антонин отцепляет от себя Беллу. — Это больше не повторится, — цедит он сквозь зубы, садится в машину и уезжает. Тыльной стороной ладони Белла вытирает свой рот, будто от грязи. Ухмылка на её лице не исчезает даже тогда, когда машина Долохова скрывается за первым же поворотом. — Конечно, не повторится, — говорит она сама себе, уже предвкушая веселье от будущей партии. *** Малфой мэнор, Уилтшир 6 часов 21 минута утра — Шесть часов утра! Белла, ты сумасшедшая? — После недвусмысленного взгляда от сестры Нарцисса вскидывает руками и поправляет себя: — Конечно, ты сумасшедшая. Как я могла забыть? Белла нашла её на кухне. Нарцисса занималась своими травами. Как только в помещение влетела Лестрейндж, Нарцисса пришлось отложить все свои инструменты. Взрывной характер сестры мог привести к чему угодно, а, помнится, в прошлый раз Нарцисса угрожала сестре ножом у горла. — Уверена, что ты не ложилась, сестрица, — с кривой ухмылкой язвит Белла, опуская взгляд на часы и с удивлением отмечая, что действительно сейчас слишком рано для светских визитов. — А как твой супруг? Всё ещё дрыхнет? Видит девятый сон, скорее всего. Нарцисса хмурится. Она знает, чего добивается Белла. Оскорбить, чтобы оскорбить. И если её не остановить, то она перейдёт к «обсуждению» Драко. — Люциуса нет дома. Он вчера уехал по делам Тёмного Лорда, — лаконично поясняет Нарцисса, скрещивая руки на груди. Эта фраза будто бы отрезвляет Беллу. Вся её спесь исчезает. — Цисси, мне нужна помощь, — заговорчески шепчет Белла, подойдя вплотную к сестре и вцепившись в её плечи своими длинными пальцами. Так близко. Лицо к лицу. Нарцисса расслабляется скорее от странного поведения Беллатрисы. Она то язвит, то смеётся, то тревожится, то боится. На её лице сменяются одна за другой эмоции, указывая на полное отсутствие контроля над собой. Волнение за родного человека заставляет Нарциссу приложить свои пальцы ко лбу сестры. Горячо. К тому же можно почувствовать, что саму Беллу трясёт от мелкой дрожи. — Господи, Белла, ты сегодня вообще спала? — всерьёз пугается Нарцисса. Она перемещает пальцы со лба на щёки поочерёдно. — Нет, — рявкает Беллатриса и отмахивается от прохладных пальцев, тем не менее нисколько не шокируя сестру. — Пожалуйста, засунь свою заботу куда подальше и просто помоги мне. Нарцисса молчит, и это заставляет Беллу наконец-то взглянуть на хозяйку дома. Бледная, цвет кожи теперь сливается с цветом волос. На лице застывший испуг, а в глазах тревога. На мгновение Белла даже сама пугается, ведь в таком состоянии видела сестру только тогда, когда Люциус не выполнил прямой приказ Тёмного Лорда, и Нарцисса поняла, что наказание придёт на всю семью. Но это наваждение спадает, как только Нарцисса шепчет, скорее сама себе: — Если ты просишь, значит произошло действительно что-то страшное. — Нарцисса почти не произносит ни звука, но именно эту фразу слышит Белла. — Что тебе нужно? Она не привыкла просить. Да, она любит всё делать самостоятельно или просто приказывать. Но Беллатриса знает, что в жизни наступают такие моменты, когда нужна действительно помощь самого близкого. И если Родольфус сделает всё что угодно и без просьбы, то для Нарциссы нужно что-то весомее, чем простое желание сестры. И Белла знала это всю свою жизнь. Безвыходные ситуации возникали на протяжении всей их жизни. Сёстры привыкли выручать друг друга, но нужно было произнести заветные слова, чтобы было сразу понятно, насколько всё серьёзно. И Нарциссе было легче всего попросить, Андромеде, их средней сестре, тоже было достаточно просто попросить. Но для Беллы слова «пожалуйста» и «помоги» были равносильно запретным. Даже легче убить, чем попросить. — Помнится, ты что-то говорила о доказательствах, — начинает говорить Белла, заводя руки за спину, перебирая пальцами ткань юбки сзади. Она отходит на другой край стола и старается смотреть куда угодно, только не на сестру. — Нужно стоять за свои слова. Она нервничает. Нарцисса замечает, как её сестра долго подбирает слова, прежде чем произнести их. То, что всегда Белле даётся легко, сейчас почему-то у неё совсем не получается. И все равно она не просит, а старается всем своим видом показать, что всё ещё дееспособна. Нарциссу злит то, что сестра не хочет ей полностью довериться даже в таком простом деле. Нельзя вот так просто сказать слова «помоги». Для просьбы всегда нужно объяснить, в чём конкретно заключается эта просьба. А вот с этим у Беллы были ещё большие проблемы. Ведь это означало, что нужно признаться в том, что не можешь сделать самостоятельно. — Белла, ты можешь хотя бы раз не юлить? Говори прямо, — сердито подгоняет сестру Нарцисса, понимая, что только так можно заставить её хоть что-то сказать. Лестрейндж снова подбегает к Нарциссе вплотную, сгребает её плечи своими руками, почти вдавливает в себя, дышит ей в ухо. На кухне никого нет. Но тем не менее Белла сократила между ними расстояние, чтобы её просьба прозвучала только для ушей родной сестры. — Настал твой черед, сестричка, доказать мне, что я тоже твоя семья, — томно шепчет Белла, полностью избавляясь от сковывающего её волнения. Она хищно улыбается, как демон, что пришёл за своей частью сделки. Нарцисса сначала слышит эту улыбку, а потом уже чувствует влажные губы на ушной раковине. — Мне нужно средство, которое легко смешать с белым порошком. От которого эффект будет сильнее, чем от любого наркотика. Который на несколько часов запугает человека и полностью отдаст над ним власть мне. Мне нужно полнейшее подчинение. В ответ — тишина. Слышно только их общее дыхание. Одно на двоих. Между ними разница в несколько лет, но сейчас Нарцисса чувствует, как эта разница совершенно ничтожна. Беллатриса опустилась до её уровня, превознося талант сестры выше ожидаемого. Ещё никогда Белла не хвалила, а уж тем более не прибегала к этой части жизни младшей сестры. Да и было, кажется, незачем, раз это не случилось. Однако спустя какое-то время до Нарциссы начинает доходить смысл просьбы. Белый порошок. Сильнее наркотика. Полное подчинение. — Наркотик? — шёпотом переспрашивает Нарциссы. — Я больше по травам могу тебя сориентировать, а не по химическим веществам. Это полное сумасшествие. Что она задумала? И разве у них нет тех людей, которые целенаправленно обучены создавать такие вещества? — Неважно, — отмахивается Белла, снова отстраняясь от сестры. Она начинает суматошно кружить по кухне, будто ища что-то определённое. — Я принесу тебе порошок, если ты в него добавишь частички, если ты опрыскаешь его настойкой. — Теперь начинает злиться Белла. Ведь сестра не понимает её с первого слова. Всё отпирается. Пытается убежать. Как всегда прикрывая себя от возможного удара. — Мне плевать, как ты это сделаешь! Я хочу, чтобы тот, кто попробует этот порошок, не догадался о подмене. Грохот на кухне разрастается не только от усиляющегося крика Лестрейндж, но и от того, что она начинает вытаскивать разную утварь и с силой ставить её на поверхность стола. Ей нужно занять чем-то руки, когда она начинает терять над собой контроль. И, чтобы не начать душить собственную сестру, Белла просто берёт первое, что под руки попадается. — Кого ты хочешь отравить? — тихо спрашивает Нарцисса, сжимая пальцами столешницу. Она чувствует, как усталость вкупе с потрясением одолевают её, голова кружится. И хоть она произносит слова тихо, Белла застывает, прекрасно распознав каждое слово. — Я уже теряюсь в догадках, кого ты хочешь убить. Твой список слишком длинен. Вихрь от юбок Беллатриссы режет тишину, всего на мгновенье заполнившую кухню. Лицо к лицу. Глаза в глаза. Тёплое дыхание на губах. Нарцисса затаивает дыхание, готова и одновременно нет услышать ответ. — Тебе всего лишь нужно приготовить мне эту смесь, — цедит Белла, опаляя всё лицо Нарциссы своим дыханием. — И всё же мне нужно рассчитать дозировку, — набравшись смелости, настаивает Нарцисса. И, видя возрастающую угрозу в глазах сестры, добавляет: — Может не хватить. Беллатриса медленно отступает на один шаг. Она настораживается. Нарцисса слишком много держит в себе чужих секретов. Одним больше, одним меньше поменяют ситуацию? Если сестра сломается, то она выдаст всё, что знает. Поэтому Белла решает лишь обозначить: — Не бойся, за последствия отвечу я. *** Апартаменты Реллла, Сент-Джонс Вуд 9 часов 6 минут утра Проснуться. Это состояние стало таким отдалённым, что сейчас кажется невероятно диким. Открыть глаза — механическое движение, которое давно не ассоциируется с пробуждением. Мозг работает безостановочно последние несколько лет. К тому же открытие глаз всегда сопровождалось головной болью. Разная интенсивность, с которой разными способами можно справиться. Когда солнечный свет заливал половину комнаты через панорамные окна, а рядом ощущалось очень тёплое тело, Том не верил, что проснулся. Наверняка, это его очередной сон. Кошмар, такой извращённый кошмар. Подсознание уже просто не знает, чем ещё можно напугать, вот и придумывает картинку спокойного раннего утра. Том сидит по центру дивана в своей гостиной, раскинув руки поверх спинки. Напротив него сидит на журнальном столике Белла. Позади стоит Антонин. «Вызов на ковёр», как это называется у офисных работников. Только по виду Беллы не скажешь, что она пришла с повинной. Всё её тело кричит о том, что её пригласили на завтрак, вот она и ждёт обещанное. Да уж, инцидент с карандашом в руке уже и забылся: она опирается на больную руку, нисколько не морщась. Том бы с радостью напомнил ей, что любой конечности очень просто лишиться. Но Беллу это не остановит, с ней действенны другие методы. Долгий и пристальный взгляд на эту чертовку. Том не отрывается от Беллы, а та в свою очередь не может удержать свой взгляд на чём-нибудь одном. Её интересует всё в этой комнате. И оба мужчины не исключение. — Белла, будь добра, — хрипло шепчет Том, — объясни, какого чёрта твои девочки похитили Гарри? За сегодня это его первые слова. Организм, судя по всему, ещё не восстановился. Двигаться немного некомфортно, поэтому Том и не двигается. Он старается всеми силами удержать себя, чтобы полностью не откинуть голову назад. Пока Белла не выйдет из этого здания, лучше не стоит расслабляться. — Я им не приказывала, — жмёт плечами Лестрейндж и останавливает свой взгляд на Антонине, подмигивает ему. Для неё здесь нет ничего серьёзного. Она не привыкла отчитываться за свои ошибки. Она не считает, что совершила ошибку. До вчерашнего дня она и не совершала ошибок. — Только твои приказы они выполняют, — настаивает Том, ощущая, как голос становится твёрже. Может нужно было сказать несколько фраз для этого, а может незаинтересованность Беллы в этом разговоре придаёт ему сил. — Я же сказала, что не имею к этому никакого отношения, — не сводя глаз с Антонина, вяло отвечает Белла, едва не зевает. — Может ты ошибся? Может это не мои девочки? Так дело не пойдёт. Том уверен, что Белла вечно будет прятаться за кем-то призрачным. — Хорошо, — с равнодушием произносит Том после некоторого молчания. — Тогда я сам поговорю с ними. Белла будто бы просыпается. Всё её тело напрягается, спина похожа на натянутую тетиву лука, пальцы рук сжимаются в кулаки, а взгляд уже сверлит Тома. Эту реакцию можно принять за маленькую победу, но Том не собирается показывать это. Он играет роль и не отступит от неё. — Нет, ты не имеешь права. Они мои, — огрызается Лестрейндж и в подтверждение своего настроения шипит будто змея. От резкого движения головы вверх её волнистые волосы выполняют движение пружинки, которую растянули и отпустили. — Ты забываешься, Беллатриса, — говорит в сторону Том и уже сам игнорирует реакцию Беллы, копируя её недавнее поведение. — Если хочешь, можешь их предупредить, что я сегодня заеду. Решение вынесено. Этому тону Лестрейндж никогда не возражала. Переубедить Тёмного Лорда можно только тогда, когда он сам этого хочет. Но ни один Пожиратель не пойдёт на риск, не откажется участвовать в предложенной игре. Всё очень просто. Если Белла примет тот факт, что Том поедет самостоятельно допрашивать девочек, то он может позволить себе сломать отлаженную систему. Физическими или психологическими методами, но Том сначала добьётся своего, а потом лишит Беллатрису привилегии быть главной. Для женщины её устоя, положения и возраста это будет ударом. Том уничтожит влияние Беллатрисы, а затем и её саму. Поэтому у Лестрейндж нет другого выхода, как доказать, что этого делать не стоит. Но если она попробует возразить, Том, если действительно уже принял окончательное решение, может в момент лишить всего. Это чёртова игра в русскую рулетку. Не попробуешь — не выиграешь. — Если ты к ним сунешься, то они заподозрят, что ты стоишь выше меня, а не наравне. Мои девочки умны, не упустят ни одной детали, — выпаливает Белла, не замечая, насколько рьяно отстаивает свою позицию. Она пинает диван и наклоняется к Тому слишком близко, едва не касаясь его. Слышится осторожный шаг Антонина, и Том чувствует, как в его приспешнике активизируется инстинкт защитника. Импульсивность Беллы выдаёт её со всеми потрохами. — Или ты хочешь, чтобы личность Тёмного Лорда раскрылась? Значит она выбрала путь возражений. Том улыбается краем рта и позволяет это заметить Белле. Она будто обжигается, отклоняется назад совсем чуть-чуть: её игра тоже должна продолжаться. Но Том удерживает её взглядом, завлекая в эту небольшую дуэль, в которой останется в живых только один. Наверху тихо хлопает дверь, но все трое в мгновение поворачивают свои головы на звук. На лестнице, застыв, стоит Гарри. Он вжимается пальцами в перила и смотрит прямо на Беллатрису. И хотя с такого расстояния не понять, на кого именно смотрит Эванс, Том всё понимает. И это знание его раздражает. Ведь Гарри, войдя в комнату, должен смотреть только на него. — А что здесь делает это? — с отвращением спрашивает Белла, меняясь в лице. Если ещё три секунды назад она источала злобу к Тому, то сейчас из неё выплёскивалась откровенная ненависть к уже появившемуся Гарри. — Подойди, — властно и тихо произносит Том, обращаясь к Гарри. Неприятно осознавать, что этот мальчик, медленно спускаясь, боится в этой комнате именно Беллатрису. Мальчика придётся поучить манерам. Под пристальным взглядом Лестрейндж Гарри всё же подходит к Тому и останавливается возле него. — Сядь, — приказывает Том, убирая руку со спинки дивана. Он берёт Эванса за ладонь и тянет на себя, закрепляя свой приказ действием. Словно сейчас происходит воспитание щенка. Гарри усаживается рядом, настолько близко, что соприкасаются их колени. Но взгляд Гарри не отпускает уничтожающий взгляд Беллы. Он будто под гипнозом. Даже почти не дышит. — Посмотри на меня, Беллатриса, — не реагируя на озлобленный настрой приспешницы, приказывает Том таким же тоном, что и Гарри. Держать разговор в одном тоне очень важно. — Смотри на меня. Когда Белла поворачивается к Тому, в её глазах всё ещё сверкает лютая ненависть. Как только зрительный контакт нарушается, Гарри дёргается, будто получает мощнейший заряд огня на последок. Но не убегает. Мысленно Том испытывает некую гордость за этого мальчика. Нужно быть очень храбрым, чтобы выдержать даже один звук голоса Лестрейндж. В награду за такую маленькую смелость Том кладёт свою ладонь на колено Гарри, сразу же приковывая взгляд Эванса к себе, проводит вверх по бедру и обратно к колено. Напоследок он сжимает в своих пальцах сустав достаточно сильно, чтобы отметить своё присутствие, но не повредить. От этого прикосновения Гарри легко вздрагивает, всё также оставаясь на месте. Но почему-то кажется, что он перестаёт дышать. — Я даю тебе три дня, — стараясь всеми силами не поворачиваться к Гарри, спокойно продолжает свою мысль Том. — Три дня, чтобы ты самостоятельно убедилась, что я зашёл в тупик. В мгновение лицо Беллы озаряет ехидная улыбка. Она явно считает, что переиграет Тома в этой игре. Но Том этого и добивался. Дай ей то, что она действительно хочет, и Белла заткнётся ещё надолго. — Вы не пожалеете, мой Лорд, — приторно сладко мурлычет Беллатриса. — Я найду выход из тупика. — Буду рад, если это действительно будет так. — Том принимает условия этой сделки, давая Белле полный доступ к действиям. — Сообщи, как будут результаты. Радость Беллы, что она источает, наполняет всю комнату. Нельзя сказать, что этой радостью заражаются все присутствующие. Скорее они вот-вот начнут захлёбываться этой ядовитой, вязкой и липучей радостью. Лестрейндж не умеет испытывать это чувство без своей грязи. Она счастлива, когда кому-то больно. Если представляется случай ударить, Белла смакует каждый момент. Она счастлива, но это счастье лишь вызывает отвращение у остальных. — Проводи её, — не отводя взгляд от Беллатрисы, командует Том. И в это же мгновение за его спиной начинается движение: Антонин покорно разворачивается и уходит к входной двери. Том и Гарри сидят неподвижно, никто из них даже не хочет поворачивать голову, не хочет провожать Лестрейндж. А она в свою очередь словно окрылённая выбегает из апартаментов. Тихо. Ни единого звука больше не разносится, когда дверь за этими двумя закрывается. Том вздыхает полной грудью. Он начинает чувствовать, как тягучая боль медленно расползается по всему его телу. Пальцы сильнее сжимаются на коленке Гарри, но при первом же писке они разжимаются. — Страх сильнее любви, Гарри, — закрывая глаза, безмятежно шепчет Том и, наконец, откидывается на спинку дивана. — Она думает, что каждый её шаг сопровождается любовью к одному человеку, но на самом деле всё это время Белла боится одного: поверить в тот факт, что её любимый мёртв. Гарри поднимает взгляд с длинных пальцев на своей ноге на лицо Тома. Безмятежность есть не только в его голосе, но ещё в каждом мускуле его тела. Реддл расслабился, как только Беллатриса покинула помещение. Неужели он тоже её боится? Она, конечно, старше Тома лет на десять, не меньше. Но ведь почему-то он главнее её. Почему-то она зовёт его своим хозяином. В чем же тогда причина такой реакции Тома? Почувствовав на себе пристальный взгляд, Том улыбается. — Страх оберегает от принятия потенциально опасных сознательных решений. Другими словами у обычного человека есть тормоза. — Том открывает глаза и всматривается в такое по-детски сонное лицо. Как будто Гарри забыл потянуться, когда встал с кровати. — Однако страх — это и её оружие. Она уничтожит всю семью, если заподозрит ложь. — Рука с колена перемещается к лицу Эванса. Длинные сильные пальцы сжимают подбородок мальчика, придвигая ближе. Том ещё раз улыбается, уже не отдавая себе в этом отчёт. — Поэтому Белла без тормозов. Она привыкла не защищаться страхом, а атаковать. Необдуманные поступки и ошибки — всё это из-за того, что она боится. Лёгкое касание губ к губам немного будоражит Гарри, он словно просыпается от кошмара. — С добрым утром, — шепчет в губы Том. И получает ответный поцелуй. Гарри тянется к Тому. Его дыхание сбивается с первого же касания. Этот мальчик, кажется, изголодался. Вместо завтрака тянется сразу к десерту. И снова Том улыбается реакции Гарри. Он проводит снизу вверх ладонями по его спине. Доходит до основания шеи и спускается обратно вниз. Эти томные движения вызывают в Гарри такую сильную дрожь во всём теле, что он не сдерживаться и стонет прямо в губы Тому. — Мне нравится, когда ты поёшь, — усмехается Том, с лёгкостью прерывая эту негу. Когда Гарри в очередной раз тянется за поцелуем, Том встаёт и тянет за собой этого несносного мальчишку. — Пойдём, нам есть чем заняться сегодня.