***
После того инцидента Посейдон больше не видел Персея. Боги не могли ощутить его присутствия ни на одном материке мира. Зевс не ощущал его присутствия в воздухе и был очень напряжен, когда вспоминал омерзительные глаза нового бога, чуть не заставившего его съесть своё собственное сердце. Гермес пытался найти его в городах, но никак — бог воров с тревожной душой продолжал поиск, надеясь на отклик от самого Перси. Посейдон не ощущал его присутствия на берегах или в морских водах. Сатиры Диониса тщательно рыскали повсюду и пытались поймать его след, но пока никаких результатов они не принесли. Полукровки из двух лагерей тоже искали бывшего лидера Лагеря Полукровок, но тоже без результатов. Нико ди Анджело по нескольку раз посещал царство своего отца, чтобы поговорить с Аидом, перемещался по теням и искал Перси, так же он навещал Салли Джексон и Пола в их квартире, делясь с ними неутешительными новостями. Джейсон и Лео пытались найти друга в крупно населенных городах Америки — ведь скрыться в толпе намного легче. Артемида со своими охотницами искали его в густых лесах и горах, Аполлон же выискивал по приказу отца с воздуха. Но самым удивительным было то, что только Деметра знала, где находился новый бог, и все это время молчала. Ей приспичило это сказать только через две недели, на собрании богов. — В Уэльсе. — Что? — Зевс поднял на неё задумчивый взгляд. — Персей находится в Великобритании, на острове Уэльс, — сказала Деметра, лениво смотря на пол. — Что?! — взревел ошарашенно Посейдон, вскочив со своего трона. Деметра с раздражением взглянула на удивленные лица своих родственников. — Когда ты это узнала? — Недели две назад, примерно. — И ты все это время молчала?! — гневно спросила Гера. — Во-первых, сестрёнка, я не говорила это потому, что не хотела лишиться головы от рук Персея, — устало ответила Деметра, впервые назвав Геру своей "сестрёнкой", чем сильно ошарашила её. — И во-вторых, зачем он мне? Он живёт там только для того, чтобы поступить в обычный университет. Не портит урожай — он не в моем списке врагов. — Ты что, шутишь? — разозлился Зевс. — Да он напал на нас! — По твоей вине, — спокойно ответила богиня Гестия. — Точнее, по вине нескольких богов, которым было плевать на его жизнь и на тот факт, что Персей был преданным воином. Но вместо того, чтобы здраво мыслить, вы спихнули на него вину в несуществующем предательстве и бросили его в бездну. Арес горел яростью и местью. Гера вообще не любила Перси. Аполлону было нечего делать, поэтому проголосовал. А вот с Аидом я не сильно поняла: что он сделал такого, раз ты был не против его заточения? От этих слов боги замерли. Равнодушный голос богини домашнего очага не предвещал ничего хорошего. — Он разбил сердце моему сыну, — тихо ответил Аид. Гестия кивнула головой. — Перси разбил ему сердце, но спас его жизнь от смерти. Ты это заметил? Аид промолчал. Гестия снова кивнула головой. Напряжение зашкаливало до самого предела за эти две недели. — Ты меня обвиняешь в неправоте моего решения, Гестия? — Младший должен иногда прислушиваться к старшим. — Я царь Олимпа, ты забыла это?! — крикнул Зевс. — Царь, болеющий неизлечимой паранойей. Царь, который не может принять очевидный факт, что полукровки нам нужны. Без них мы слабы. Люди больше в нас не верят, силы уменьшились. Прежде, — она вздохнула. — мы были могущественны. Могли одной мыслью создать что-то чудесное. Теперь же мы элементарно найти свои атрибуты не можем – поручаем такие занятия полукровкам. И они отдают свои жизни за эти поиски. Ответьте, все те боги и богини, имеющие своих смертных детей: что вы чувствуете, когда умирают ваши дети перед вашими глазами, и вы не можете ничего сделать? — Боль, — ответила твёрдо Афродита. Арес ощутил горечь от её слов. Аполлон вздрогнул, стоило ему вспомнить своих детей, обреченных видеть будущее и молчать. Он лишал их голоса и заставлял смотреть на будущее людей, богов... И умирать молча. Стальные глаза богини мудрости потемнели, а Гермес еле сдерживал горькие слезы от воспоминаний про своего покойного сына – Луку. — Я пойду. Поговорю с Персеем, — сказала Гестия, не услышав других голосов. Посейдон и Зевс вздрогнули. — Я пойду с тобой, — вставил Посейдон. Гестия покачала головой. — Это будет ужасной встречей, ты это понимаешь, — ответила она. — Он мой сын, — твёрдо сказал мужчина. Гестия устало взглянула на него. — Хорошо. Остальных я лично прошу остаться тут. Меня совсем не тешит то, что он может всех нас убить, если он увидит нас всей толпой. — Он посчитает, что мы на него нападаем, — согласилась Афина. Она неуверенно взглянула на Гестию. — Ты уверена, что справишься? — Я не удивлюсь, если он меня убьет — он знает, как нас убить, — ответила Гестия, встав на ноги. — Да и какой есть выбор? Перси теперь один из нас. — Он не один из нас, Гестия! — отрезал Зевс. — Считай что хочешь, — она махнула рукой. — Раз тебе колет глаза правда, то дело приобретает очевидный конец: он нас убьет при желании. И есть только один способ, который поможет нам утихомирить его гнев. Договор. Наступила мрачная тишина, проедавшая уши Посейдону. Он ненавидил эту тишину, застилавшую уши, вынуждая замереть и со страхом ждать подвоха. Мышцы напрягались, пальцы произвольно вцепились в требузец. — Ты шутишь? — Неудачные шутки могут сморозить только Аполлон или Арес, а я сейчас на полном серьезе, брат, — протянула Гестия. — Перси стал Королем Адских Псов. Монстры его беспрекословно слушаются и уважают. У нас не остаётся выбора. Боги ужаснулись словам старшей богини. Зевс с требованием взглянул на Аида. — Почему ты не... — Предупредил? — гаркнул Аид. — Да ты даже слушать ничего не хотел, что происходит в Тартаре, братишка. — Нам нужно его уничтожить, а не договариваться! — крикнул Арес, но заметив гневный взгляд отца, его яростный пыл остыл. — Мне это надоело, — шепнула Гестия. — Посейдон, ты идёшь? Посейдон кивнул и встал со своего трона. Он исчез в тот же миг, оставив после себя приятный запах соленных волн. Гестия обвела усталым взглядом присутствующих, ждавших с тревогой её ухода. Она взмахнула рукой, и её детское тело поглотило пламя. Боги вздохнули в себя приятный запах домашней еды, и всем стало резко холодно.***
Кроули никогда не верила в сказки про красавиц-принцесс и смелых принцев на белых конях, спешивших спасти своих будущих королев от заточения в мрачных замках. Слишком нереально — легче было поверить, что под твоей кроватью обитает странный монстр, готовый в удобный момент тебя схватить и утащить в глубины мрачной тьмы, не зная, что потом будет с тобой. Просто в сказках всегда один и тот же конец – и жили они долго и счастливо. В реальной жизни такого нет — определённости, правильных или неправильных выборов. Есть только выборы и их последствия. Её выбор принёс малоприятные последствия. Две недели назад она приютила у себя странного человека, имевшего нечеловеческие руки и пугающие глаза. Она столкнулась с ним на снежных Альпах — сгорбившись, он сидел на корточках в высоких сугробах почти полуголый. Кроули жутко испугали его страшные руки: мускулистые, чересчур чёрные руки с острыми когтями вызывали недоумение. Только руки были чёрные [«Монстр?» – Кроули тяжело сглотнула], а вот в остальном он был нормальным. Загорелая кожа, множество бледных шрамов, внушавших совсем не добрые мысли, чёрные волосы, на которых свисали хрустальные сосульки, торчали в разные стороны, а ледяные глаза глядели в сторону темной впадины, на краю которой незнакомец без страха сидел. Кроули хотелось кинуться к матери и попросить её вызвать шерифа, потом вместо этого только мысленно ругнулась и решила вызвать врача, ибо лицо сумасшедшего посинело от жуткого холода. Но все мысли улетучились из её головы, когда незнакомец посмотрел на неё своими глазами с заострёнными красными зрачками и прохрипел: — Не нужно скорой. И шерифа тоже. Кроули решила выполнить просьбу мужчины. Именно мужчины, потому что Кроули не могла определить его возраст. Отточенные черты лица, мощное телосложение и огромный рост в два метра не помогали ей в определении точного возраста. Она укутала его одеялом и привела его внутрь частного дома матери. К её счастью, Люсьены не было дома: она была принудительно вовлечена на вечеринку своей знакомой, устроившей громкий праздник в дешевом заведении «Ле Крок» на небольшой улочке, от центральной площади Сент-Аньес. Она осторожно попросила мужчину искупаться в горячей ванне, которую она наполнила полчаса назад для себя. Он тихо разговаривал, почти шепотом — Кроули была рада, что у неё острый слух. Она высушила ему волосы, дала одежду покойного брата [Кроули не была уверена, что обычная одежда Тома будет по размеру бугаю, поэтому дала ему только спортивные вещи, которые были большими для брата], а затем усадила в гостиной и спросила: — Что ты такое? От его позы веяло болью: он прижал колени к груди, обхватив их руками, и уткнулся лицом в них, пряча глаза. В такой позе он уснул. Кроули укутала его в шерстяное одеяло, удивляясь его побитому виду. — Я не знаю, — ответил он, открыв глаза через три часа. Кроули промолчала. Она попросила его дать ей руки. Мужчина выполнил просьбу. Кроули ощутила жесткость темных когтей, ощутила горячий пульс, движение крови под кожей, ощутила странную дрожь. — Меня зовут Перси. Она вздрогнула. — Кроули Спейс-Корнуолл, — сказала Кроули. — Идиоткое имя. — Оно длинное, но не идиотское, — ответил Перси. — Ты же не чудовище? — серьёзно спросила Кроули. В её руках блеснул бронзовый нож с темной рукояткой. Глаза Перси сверкнули кровавыми пятнами. Он схватился за запятье Кроули и потянул на себя её руку с ножом. Его рука не дрогнула, а лицо не выражало никаких эмоций, когда в грудную клетку вошёл по самую рукоять нож из небесной бронзы. Кроули с ужасом молчала. Она вытащила нож, по которому стекала золотая масса, падавшая мелкими каплями на пол. Дырявая рана быстро затянулась на глазах девчонки. — Ты... — Да, — резко перебил Перси, не желая слушать до конца слова девчонки. — Да... Кроули ощутила отчаяние в его голосе. Она вымыла нож дрожащими руками [на этот раз из-за смятения, что она сейчас проткнула какого-то бога по имени Перси] и положила оружие в шкаф в ванной. Золотая кровь. Кровь богов – ихор. Она кисло взглянула на себя в отражении, мысленно удивляясь своим темным глазам, доставшимся ей от Люсьены. От пропавшего отца, который сопроводил души её бабушки и дедушки и душу её сводного брата во владения Аида, ей передались чёрные волосы, густые и короткие, еле касавшиеся маленьких плеч пухлой дочери Танатоса. В остальном Кроули не была похожа ни на мать, ни на отца: смуглая кожа, пухлые щеки с ямочками, низкий рост, дрожащие руки с короткими пальцами и овальными ногтями. Она сполоснула лицо в холодной воде и сосчитала до пяти. А затем вышла из ванны и врезалась носом в живот Перси. Кроули вытаращила на него глаза. Перси с виноватым видом смотрел на неё, склонив голову. — Прости, — прошептал он, спрятав руки за спиной. Кроули невольно подумала, что он сам боится своих рук. — Я могу уйти, если ты только скажешь. — Куда ты пойдёшь? — спросила Кроули устало. — В горы? — У богов крепкое тело, — он сморщился. — Выдержу. — Не надо, — Кроули испугалась. — Нет-нет, это ужасная идея. Самая ужасная в мире. Это напоминает самоубийственный поиск божественного атрибута, но в этом случаи это добровольная погибель. Не надо. И тут в самый не подходящий момент из радио стал доноситься голос девушки, певшей что-то про монстра, в которого она влюбилась, и без конца звавшей врача на помощь.Most people can't sleep (can't sleep) Большинство людей не могут спать (не могут спать) Feeling he's out, on the streets (but) Чувствуя, что он бродит по улице (но) He is my creep (my creep) Он - моя дрожь (моя дрожь) He is my creep (my creep) Он - моя дрожь (моя дрожь)
У Кроули возникла желание разбить к чертям радио, ибо на фиг! Ей и так было страшно. Она тяжело вздохнула. — Какой ты бог? — спросила девчонка. Перси нахмурился. — Что ты имеешь ввиду? — Как тебя зовут монстры и другие боги? Полубоги? И какие обязанности ты выполняешь в этом мире? Перси ещё сильнее нахмурился, от чего черты лица стали острыми, как стальная бритва. Ему хотелось кричать. Но за то время, что он провёл в Тартаре, его голос осточертел от криков, из глотки вырывался жалкий шёпот. Он кричал от боли, от радости, от чувства победы и тоски. Он устал кричать. Из его уст вырывался тихий шёпот, который слышала только Кроули, внимательно смотревшая на него. Перси удивился, какая она маленькая. Он уверен, что с легкостью раздавит её своими объятиями. Перси дёрнулся. Он невольно вспомнил родные глаза своей бывшей возлюбленной — дочери Афины, её тугой хвост волнистых золотых волос, её поджатые губы, искусанные до крови, её презрительный взгляд стальных глаз. Она по правде поверила, что он является предателем, одним из приспешников Геи, убийцей. Что Аннабет сейчас делает? Завела она роман с другим парнем за то время, что Перси пытался выжить в Тартаре? Его лицо исказилось в жуткой гримасе. Ненавижу. Ненавижу, ненавижу, ненавижу... — П-Перси... Перси вздрогнул и с ужасом взглянул на Кроули, которую он держал за горло одной рукой, прижимая к стенке. — Прости... Он отпустил её на пол. С посиневшим лицом Кроули стала кашлять и хватятся за горло, на котором остались красные следы когтей Перси. Горло жгло. Это было больно и странно. Еле как не упав на колени, Кроули взглянула на него помутневшими глазами. — Ты что, бог удушения? — Нет... — Тогда кто? — Я... — он мрачно посмотрел на неё. — Я бог разрушения, Персей. Многие зовут меня Королем Адских Псов. Бывший правитель Зеркальной Арены, принадлежавшей прежде титану Криосу. Один... — он на мгновение улыбнулся. — Один из убийц богов, Пожиратель Ихора. Кроули услышала удар молнии за окном. Кроули знала, что её жизнь состоит из сплошных проблем и неудач. Ведь она дочь греческого бога. И она знала, что её рождение на этот свет – начало новой истории, новой трагедии. Греки обожали трагедии, как и сёстры Судьбы. «Похоже, ты моё новое испытание, бог Персей...»