***
Настал ещё один вечер. Герцог Деменции, вдыхая свежий ветер с моря, закрыл глаза. Дворец уже погрузился в сон. Небо заполыхало ярко-пурпурными звёздами, превратившись в подобие роскошной одежды Шеогората, причём звёзды в разных частях города выглядели по-разному, в Блиссе до них можно было рукой подать, они были такими близкими, что казалось, руку протяни - и дотронешься, а в Крусибле небо почти всегда было подёрнуто мглой, через тучи и пелену дождя разглядеть созвездия было трудно. Жители Блисса любили собираться по вечерам на крышах домов и пить вино с пыльцой, скуму и просто есть изысканные блюда, смотря на красивое небо и вдыхая свежий, напоенный разными приятными ароматами воздух. Если вечером по улицам проходила герцогиня - то воздух становился необычайно насыщенный ароматом роз и звоном серебряных бубенчиков. Иногда она читала свои стихотворения у фонтана, пусть они были местами наивными и нескладными, но она это делала от всего сердца, от души, вкладывая в строки весь жар и все чувства, и публика аплодировала. ...Герцог Деменции любил небо Крусибла, любил этот город, собственно, поэтому его и избрал Шеогорат. Лашанс предпочитал блеску, лицемерию и напыщенности долгие часы во дворце возле пламени магического огня, или стоять в гордом одиночестве возле края парапета, смотря вниз на грязные сточные воды, под присмотром охранницы Лилис, в такие мгновения ему казалось, что шагни он вперёд, он не упадёт, не разобьётся насмерть, как когда-то хотел сделать слуга герцогини Блисса, а расправит чёрные, цвета ворона, крылья и вознесётся ещё выше, и вместо фиолетово-золотых звёзд в черноту небес. И дотронется не до фиолетового бархата с привкусом апельсинового цвета и карамели одеяния Шеогората, а до края балахона Ситиса. И в противоположность герцогине Блисса, он сторонился публики, сторонился публичных речей, зато любил пообщаться с палачом, обсуждать интриги и сплетни. ...Открыв глаза, герцог обернулся и увидел недвижимо наблюдающую за ним даэдра Лилис. - Ночь - лучшее, что есть в этом мире. Кроме Лорда Шеогората и вас, герцог, - улыбнулась она. - Согласен с тобой. Кому ещё, как не вам, бессмертным, знать об истинной красоте? Люсьен, закрыв окно, зажёг свечу, налил в серебряный кубок воды и сел в кресло, перекинув ногу на ногу. Даэдра наблюдала за ним, не моргая, будто чего-то ожидая. Отпив из кубка, мужчина повернулся к ней: - Кажется, я знаю, что тебе понравится, я вспомнил один забавный случай с герцогиней и аурил. - Вы очень добры, господин, - отозвалась Лилис звенящим голосом. - Я с удовольствием его выслушаю. В один из таких дней, стоя на самой высокой точке города, он заметил вдалеке нечто золотое, будто септим в грязи, весело прыгающее по лужам. - Аурил пришла в Крусибл по какому-то важному и срочному делу? - подумал герцог, всматриваясь вдаль. С удивлением присмотревшись, он понял, что то была герцогиня Блисса, под проливным дождём в сопровождении трёх аурил она с ребяческой беззаботностью прыгала по лужам, разбегаясь и приземляясь в них так, что даэдра вытирали с золотых надменных лиц грязь. Им явно надоела эта беготня и этот мерзкий город, но воспротивиться госпоже они не могли, вот и шли за ней следом, еле успевая уворачиваться от грязи. - О, так вот ты где, сыч! - заметила его женщина, задрав у первых ступенек лестницы, в самом низу, голову. Люсьен лишь отвернулся в сторону, отводя взгляд от безумной женщины. - Или ты ворон? О да, конечно, ты ворон! А Шеогорат - попугай! Хотя, если бы ты был вороном, ты бы каркнул мне в ответ, а ты молчишь, значит, ты - бука! Герцог Деменции, скрывая улыбку, отошёл назад. Жаль, что Лилис не слышала этого занимательного диалога, она, как и все мазкен, обожала смотреть на конфузы аурил и слушать шутки смертных. - Ты куда ушёл, эй! - замахала руками женщина, но герцог уже тенью оказался возле неё. - Я здесь, - ответил он. Взвизгнув, женщина упала на руки аурил, фыркнув: - Напугал! Мужчина лишь пожал плечами: - Дождь и мрак - моя стихия, и я недаром стал герцогом Деменции. Меня бы уже десять раз зарезали в подворотне, не будь я таким умелым. - По-моему, ты умолчал о той даэдра, с который ты вечно под ручку ходишь, - потрясла пальчиком женщина. Герцогиня выглядела непривычно: на ней не было роскошного пышного платья и её любимых остроконечных туфель с бубенчиками, одета была она относительно просто, и мужчина наконец-то смог увидеть её лицо без килограмма ненужной косметики. Что-то в её взгляде ему показалось знакомым, будто это что-то он уже где-то видел, то ли это была искра сострадания, дружбы или сочувствия, промелькнувшая в глазах даэдра Лилис и Лорда Шеогората? - А ты - сорока, - внезапно ответил Люсьен и с силой топнул по луже, забрызгивая и себя, и окружающих по пояс грязной водой. Аурил мужского пола оскалился, но герцог Деменции умел скалиться лучше: когда смертные видели его не в духе, то разбегались в разные стороны. А даэдра лишь склонил голову и отошёл назад, признавая свою ошибку. - Почему? - стёрла рукавом с грязь носа женщина. - Очень просто: потому, что любишь всё блестящее, дорогое, золотое, и трещишь, трещишь без умолку... Герцог уже приготовился выслушать о себе стихотворное изложение всех его грехов, но вместо этого ему на голову обрушился смех! Причём смеялась не только герцогиня, но и её охранницы, они переливчато хохотали, закрывая рот ладонями. ...Дождь прекратился и выглянуло яркое, сочное закатное солнце: проведя слепящими ладонями по щекам герцогини, отряхнув грязь с доспехов аурил, оно осветило и герцога Деменции, отчего тот отвернулся, жмурясь и растирая глаза. - Светобоязнь типична для горожан Крусибла, - произнесла герцогиня Блисса, подставляя лицо последним лучам солнца. - Высокомерие и зазнайство типично для горожан Блисса, - передразнил её герцог. - Ах ты, ах ты, - забегала вокруг герцога женщина, смешно тряся кулачками. Но у Люсьена было редкое хорошее настроение, поэтому он не стал продолжать нападки, а лишь стоял и улыбался про себя. Он заметил, что стоит улыбнуться по-настоящему, губами, как на ум приходят ненужные и глупые радостные мысли, но если радоваться про себя, внутреннее спокойствие какое-никакое, но сохранялось. Герцогиня Блисса же явно думала противоположное: она улыбалась всегда и везде, её улыбка могла быть и радостной, и язвительной, и одобряющей, и злобной, она была явна отмечена Шеогоратом. На ней было его благословение, его знак, и Люсьен уже начинал сомневаться, только ли словами он её благословил, или по-настоящему расцеловал, ибо некоторые её капризы выходили за грань капризов обычных женщин. Однажды она побежала во дворец к Шеогорату за тем, чтобы он изменил погоду, потому что "её сортовые розы чахнут", но видимо, у неё ничего не получилось, в тот день разбушевалась гроза, да такая, что ударила в шпиль замка Крусибла. Показав язык, важный герцог в гордом одиночестве ушёл от аурил и герцогини, предпочтя им общество охранницы Лилис. - Вспомнила тот день, я тогда отлучилась по важным делам в Крепости, - уточнила мазкен. - Мы проводили торжественную церемонию. Я люблю ходить с вами "под ручку", - улыбнулась даэдра. Герцог, закинув голову назад и смотря в потолок, игриво спросил у охранницы: - А вправду говорят, что кто-то из мазкен увлёкся аурил? Лилис напряглась, подбирая слова для ответа, но мужчина тут же добавил, увидев её замешательство: - Я никому не скажу. - Даэдра чужды человеческие чувства, вы это знаете, повелитель. Но наша природа, природа мазкен, слишком снисходительна и добра ко смертным, поэтому быть может, это всё клевета. Но церемониальный меч мазкен, оказавшийся у аурил - правда, о которой знают немногие. - Противоположности либо ненавидят друг друга, либо сходятся, - усмехнулся Люсьен. - Вы правы, повелитель. Прежние герцог и герцогиня были влюблены друг в друга, и когда верный слуга Шеогората убил герцогиню Деменции, заняв её место, герцог Мании поклялся отомстить и слуге, и самому Шеогорату. Для них всё закончилось предсказуемо. - Мне об этом Шеогорат ничего не рассказывал. - Было бы настроение, рассказал бы, вы знаете его, мой герцог. Он скрытен и предпочитает хранить свои секреты подальше от любопытных глаз. - Некоторые из них должны быть раскрыты для нашего блага. Лилис, благодарю тебя за день, и за этот вечер, ты превосходный собеседник. Даэдра посмотрела ему в глаза, в её взгляде бессмертного существа было что-то волшебное и... вызывающее трепет. - Ты умеешь слушать, а тишина, как известно, музыка жизни. Тишина - это симфония тебя самого. До завтра, Лилис. - Пусть те чудовища, что будут вам сниться, будут убиты вами, - поклонилась мазкен и вышла из спальни, закрывая двери.***
Люсьен только догадывался об истинных отношениях между Шеогоратом, Лордом Даэдра и герцогиней Блисса. Она то и дело с ним заигрывала, шутила, герцог иногда, украдкой, стыдясь самого себя, смотрел на них, прогуливающихся по саду из мрака Дворца дома Деменции. На половине дворца Крусибла почти всегда шёл дождь, крупными каплями он скрывал фигуру Лашанса в окне, а на половине Блисса почти всегда было солнечно и ясно, две бабочки весело порхали по саду: одна золотисто-голубая, с длинным серебристым шлейфом в виде крыльев, а вторая бабочка ярко-фиолетовая, но не менее красивая. В час, когда не было рядом Лилис и кого-бы то не было возле него, герцог увидел их обнимающихся, быстро, будто украдкой, сердце кольнуло, но у него было ощущение, что это не объятия влюбленных, а истинно дружеские чувства. Или он утешал себя, стремясь не видеть нечто иное?.. Смотря на себя в зеркало, смотря на вновь обретённое лицо, герцог грустно замечал, что как ни вырядись, но Шеогорат всё равно будет красивее его, и не только телом, но и душой. Прежнее тело было сильнее, ловчее, выносливее, но красота его была неестественной и пугающей, ведь оно было выращено искусственно. Оно не могло сравниться по выразительности с настоящей плотью, пусть и выращенной заново, той, что создала сама Природа, прежнее тело было будто карикатурой, из-за него с герцогом иногда случались конфузы: он мог слишком высоко подпрыгнуть или оторвать допрашиваемому руку, или проломить череп вместо лёгкого шлепка. Это же тело было удобными туфлями, красивыми и сделанными точно впору, но Принц Даэдра всё равно был Принцем Даэдра, а он - смертным. ...Хозяин Островов обходителен, вежлив, красив и умён, а на его наряды в Сиродиле наверняка бы и Амулет Королей променяли. Поэтому герцог в пику Лорду стал выбирать простые одежды, лишь доспехи, гарантию жизни, он выбирал со знанием и вкусом. Они были полными противоположностями, франт и аскет, ищущий общества и одиночка. Он чувствовал близость только к жителям Крусибла и к мазкен Лилис. Лилис замечала перемены в своём хозяине, но всё равно говорила: - Ваша стать будет видна, даже если вас в мешок из-под муки одеть. Герцог кивал и продолжал вспоминать те прогулки Лорда и герцогини, её смех и его шутки. Им было так хорошо вместе, так весело, что иногда Лашанс хотел разбить окно и кинуть в них чем-нибудь потяжелее. Или уехать куда-нибудь, чтобы одному или с Лилис убивать на дорогах чудищ, как в старые времена. Он чувствовал себя лишним... От нахлынувших воспоминаний у него пропал сон и аппетит, он превратился в тень, охочущуюся за призраками прошлого, он продолжал совершать с Лилис ночные обходы города, и на все её тревожные вопросы отвечал одним и тем же: - Со мной всё в порядке, нет повода для беспокойства. Герцог, перехватывая куски хлеба в лавочках на улице, задумал одну вещь. Она так поглотила его мысли, что он отказался и от роскошных приёмов пищи во дворце, и когда он мысленно назначал день, он увидел, как герцогиня целует в щёку Шеогората. Тут же развернувшись, он пошёл в обратную сторону, перепрыгивая через цветочные клумбы, пропуская мимо ушей все приветствия и пожелания смертельно прекрасных даэдра. А когда через пару дней он увидел, как нежно герцогиня перетягивала повязку на ранке на его руке, густая и отвратительная чернота стала сочиться из глаз Люсьена. Похоже, что и тут его предали, променяли его на красавца и Лорда. Необходимо было действовать, а не ждать. ...Не было никого на улицах, кроме бдительных даэдра, но Люсьен знал, как обмануть и их. Надев на себя зачарованную одежду, прочитав заклятие, оставив в комнате тяжёлые и дребезжащие доспехи, он выпил несколько мастерски сваренных зелий из под шумок украденных из лаборатории герцогини ингредиентов, и под покровом ночи направился в спальню Шеогората. Хоть Шеогорат и был даэдрическим Принцем, но он был смертным, а значит, и ему требовался отдых, еда и постель. А уж подкрадываться во сне Люсьен не то что мастерски умел - он это обожал. Пройдя тенью мимо Лилис и на мгновение ею залюбовавшись, герцог Деменции сжал губы и пошёл дальше, проходя мимо даэдра в покои Шеогората. - Прости, что не побеспокоился о тебе, Лилис, что не предупредил, - подумал герцог, входя в комнату. Даэдра лишь посмотрела по сторонам, ей почудился голос её любимого хозяина, но она никого перед собой не увидела. Подняв факел, она пошла дальше по коридору, освещая анфиладу. Он ожидал увидеть нечто вычурное, изысканное и роскошное, с обилием золота, бархата, картин и скульптур, но спальня Шеогората была более простой, она была проще и комнат герцогини. Ветер колыхал полупрозрачные кисейные занавеси балдахина, под которым спал Лорд. Кинув быстрый взгляд на спящую фигуру повелителя, герцог отметил, что Лорд Даэдра спал одетым в домашнюю одежду, спал на спине, его дыхание было размеренным и спокойным, блестящие волосы разметались по подушке, ничем не перевязанные. Возле подушки лежала книга в потрёпанной обложке. Принюхавшись, герцог почувствовал знакомый запах роз, но вряд ли это были духи герцогини, разве что она не догадалась ими при встрече облить Шеогората. Кроме кровати с балдахином, в спальне было практически пусто: шкаф с другими непримечательными книгами, карта Дрожащих Островов, письма от Релмины и герцогини на тумбочке, стол с вазой и фруктами, букетик ромашек, бюст Шеогората в образе старика, разложенные игральные карты, потушенные свечи в подсвечнике в виде черепа, пара стульев. Не было шкатулок, потайных дверок, ничего, что искал мужчина, Люсьен посмотрел и в вазочках, и под ковром, и за картинами - но ничего не нашёл, а Лорд Безумия уже проснулся и наблюдал за ним через полуоткрытые золотые глаза. Наконец, Люсьен подошёл к кровати и склонился над спящим Лордом. На его груди лежал серебряный медальон, герцог осторожно протянул к нему руку, и Шеогорат произнёс: - Я не сплю слишком крепко, когда по моей комнате бродят сомнительные личности с неопределённой и сомнительной целью. Смею уверить тебя, что пребывание ночью в чужой спальне это вульгарно и наказуемо, у меня есть свои права Хозяина, и я буду их отстаивать. Куда даэдра смотрят? Мужчина дерзко проигнорировал его длинную речь: - Откуда он у вас? - Видишь ли, предпочитаю самое ценное всегда носить с собой, если меня убить, то я смогу вернуться, а вот с вами, смертными, проблема - вот и приходится периодически превращаться в некроманта, собирая неодушевлённые предметы. - Он женский, - прошипел Люсьен. - Если он женский. Ля-ля-ля, тру-ля-ля... - лёг обратно на подушку Лорд и натянул до носа одеяло. - Слишком много "если". - Ты хочешь об этом поговорить? - глухо ответил Шеогорат из-под одеяла. - Впрочем, - Принц откинул одеяло и лёг на бок, повернувшись лицом к стоящему возле постели герцогу, - пикантные сплетни о том, как мы вдвоём провели ночь в одной спальне лишь добавят остроты и свежести моему облику. - Я не уйду, пока не узнаю, откуда этот кулон у вас, мой Лорд. - Нашёл, - поправил волосы Принц Безумия. Мужчина в шёлковой рубашке и штанах встал с кровати, пригладил пряди, надел золотые тапочки и подошёл к Люсьену. - Как это? - спросил герцог. - Шёл возле дворца, - начал описывать Шеогорат, - смотрю, лежит без дела, я и подобрал. Ха, неужели ты, живя в Сиродиле, ни разу не находил вещицы? - Ложь, наглая ложь! - раздался возмущённый голос из шкафа. Дверца открылась и оттуда выпорхнула полуодетая герцогиня, тотчас устремилась к Шеогорату, тыча в его длинный, прямой нос пальцем с красным ноготком: - Это вообще-то моя вещь, а вы, светлейший Лорд, её у меня взяли! - Едрить-даэдрить, - откинулся назад на кровать раздосадованный Шеогорат. Люсьен обалдело наблюдал за сценкой, пытаясь уложить в голове герцогиню, ночь, спальню Шеогората и самого Лорда Даэдра в одно целое. - Не взял, а выиграл в карты! - взял себя в руки и задрал нос Принц. - Радуйся, что я выиграл у тебя вещь, а не часть тела, скажем, руку или ногу, без кулона ты бы и дальше прожила, а без руки это весьма и весьма проблематично! - Господа. Дамы, - прозвучал голос герцога Деменции. - Принц, я ничуть не сомневаюсь в вашем... благоразумии и ясности ума, но что женщина забыла в вашей спальне посреди ночи? - То же, что и ты, будто сговорились, - состроил рожу Шеогорат и сел на кровать. - Я спал, считал прыгающих Азурок через забор, потом считал прыгающих Хаскиллов через натянутые камзолы, потом считал куски сыра, и как вдруг ко мне пришла маленькая герцогиня. Естественно, мне пришлось в срочном порядке проснуться и устроить даме какой-то досуг, она довольно неплохо играет, в первый раз она выиграла у меня мой костюм, не спрашивай, сам не знаю почему... - Потому что он такой красивый! - всплеснула руками герцогиня. - ...Поэтому, второй раз сыграли вничью, она поставила своё кольцо, а я глаза, но как видишь, мои глаза и её кольцо на месте, в третий раз я выиграл эту безделушку. - Это не безделушка! Это медальон! - возмутилась женщина. - Я мужчина, а не девочка, мне до этих ваших цацок как пешком до Края Бездны, - ответил Лорд Даэдра. - Конечно, я люблю наряжаться, но выбор оставляю за своим камердинером. Короче! - резко прорычал Шеогорат так, что герцогиня схватилась за руку герцога. - Устроили тут проходной двор, будто сговорились! В конце-концов, я Бог Безумия и могу сотворить что-нибудь сумасшедшее, не испытывайте моё терпение! Считаю до трёх, если не убежите отсюда, не уползёте или не выпрыгнете в окно, закину в Пасваль, на Холм Самоубийц или вообще, полетите над Дрожащими Островами как две пташки! Один! Два! Им ничего не оставалось делать, как быстро ретироваться из спальни Шеогората. Пробегая мимо патрулей даэдра, герцогиня совсем сконфузилась и покраснела, герцог же наоборот, насупился и побелел. - Что вы искали в комнате, герцог? - спросила женщина, стоя на пороге дворца дома Мании. - Просто заходил проведать, - соврал Люсьен. - Ага, - помахала ладошкой герцогиня. - Мне он тоже нравится, скажу по секрету, а ещё я подглядывала за тобой, мой серьёзный герцог, в щёлку: я к спящим мужчинам руки под рубашку на засовываю, хи-хи! Герцог хотел возразить, но она уже ушла во дворец. На самом деле Люсьен заподозрил, что Аннабель где-то прячется во дворце, и в покоях Шеогората он желал увидеть какую-нибудь её вещицу, но нашёл лишь одну женскую вещь, да и то она оказалась вещью герцогини. Интересно, что лежало внутри этого медальона? И почему Шеогорат назвал себя "некромантом"? - Слишком много вопросов и нет хотя бы одного ответа, - пнул камушек на брусчатке герцог города отчаяния. - Когда же я всё вспомню, и все эти отрывки воспоминаний сложатся в единое целое?!