Everything, Everything

Шатаясь, Кэролайн спустилась в гостиную, лицом к лицу столкнувшись с обоими братьями Сальваторе, Бонни и Еленой. Ее появление шокировало их, а Кэролайн даже не была счастлива их видеть. - Ханна?! – Вырвался из ее рта крик. Бонни распахнула глаза. - Кто? – Бонни кинулась к ней. – Кэролайн, что… Как? Ты в порядке? Бонни не знала, кем была Ханна, и Кэролайн не могла представить ничего хуже. Ее ноги подкосились, и она упала на пол, осознав, что она вампир. В глубине души она об этом знала, конечно, когда проснулась с знакомой жаждой, но все же. Вампиры не могут иметь… Она вцепилась в свой живот и заплакала, и это заставило Елену наклониться к ней, и они обе, и Бонни, и Елена, поддерживали ее, не зная, почему она так рыдает. - Кэролайн… Все хорошо, все хорошо, - плакала Бонни. – Я не знала, что все будет так плохо… Я не знала, мне так жаль… Лишь несколько минут спустя Кэролайн осознала ее слова, и, оттолкнув, как могла, боль, отшвырнула от себя Бонни и Елену. Все уставились на нее, словно она сошла с ума, и Кэролайн подумала, что может быть, так и было. - Что значит, ты не знала?! – Выкрикнула Кэролайн. – Ты сделала это с нами!? Бонни разразилась слезами, но прежде чем она смогла выдавить хоть слово, Елена шагнула вперед, вслед за ней Стефан и Деймон. - После того, как я… Выключила эмоции, они переписали дом на Бонни, так что ей нужно было дать вампирам разрешение войти. Стефан попросил Элайджу внушить мне вернуть эмоции, и нам пришлось заключить с ним сделку. Элайджа хотел убрать Клауса с пути, но чтобы он был невредим, чтобы мы больше не вредили его семье. Бонни нашла заклинание, которое убрало бы его с дороги, но его можно было наложить только на двух людей сразу, - последнюю часть Елена прошептала. – И Элайджа сказал, что это должен быть кто-то, кого мы захотели бы вернуть. Так, чтобы… Когда он захотел бы разбудить Клауса, мы бы это сделали. Кэролайн ощутила, как ее гнев вспыхнул вновь, но на этот раз он был направлен на Элайджу за то, что тот вновь предал Клауса. - И вы выбрали меня. - Да, - сказал Деймон. – Потому что ты единственная из нас, кого Клаус мог бы и не убить. То, как он сказал это, как будто это был факт, как будто это была единственная причина, по которой жизнь Кэролайн имела ценность - от этого ей хотелось кричать. Плюс, это была не правда. Клаус не стал бы убивать Елену, ведь ему, когда она вновь станет человеком, понадобится ее кровь. Кэролайн просто была самым удобным вариантом. Опять вторая. Она с трудом поднялась на ноги, оттолкнув руки Елены, когда та попыталась помочь ей встать. Она дрожала от голода, но куда больше крови, которую они могли дать, она хотела сжечь этот дом вместе со всеми, кто в нем был. Ее друзья. Они предали ее… Они отослали ее в долбанный другой мир, жить вместе с Клаусом, полюбить его… Как же все было запутанно. - Кэролайн, - задохнулась Бонни, - насколько плохо все было? Где ты была? Тебя не было несколько месяцев. - Было не так плохо, - рявкнула Кэролайн. – Мы были в другой реальности, той, где вы все, блять, были нормальными людьми и не предавали своих друзей! Бонни скривилась, зажмурившись, и Елена подошла к ней, обняв за плечи. Бонни выглядела такой разбитой, какой Кэролайн ее еще не видела, и она знала, что это из-за Джереми. Она уже собиралась рассказать Бонни все, о ее детях в другой реальности, разрушить ее жизнь так же, она разрушила жизнь Кэролайн, когда она услышала громкий треск. Она обернулась, и за порогом стоял Клаус, в абсолютной ярости, впечатывая свое тело в невидимую границу. Кэролайн качнулась к нему, готовая оставить все позади и вернуться к единственному человеку, который был ей сейчас знаком, но ее неожиданно схватили за руки Стефан и Деймон. Кэролайн гневно выкрикнула: - Отпустите меня! - Кэролайн, пожалуйста, - пробормотал Стефан, и Кэролайн подумала, что его предательство ранило куда сильнее остальных, ведь она всегда знала, что Елена никогда не была ангелом, и что Бонни не стала бы ей возражать, но Стефан, Стефан был хорошим. - Отпусти! – Всем телом дернулась она, и теперь только хватка Деймона держала ее на месте. Клаус наконец перестал бросаться на барьер, созданный тем, что дом теперь принадлежал Бонни: – Либо отпустите ее, либо впустите меня, но сделайте это быстро. Кэролайн еще никогда не слышала, чтобы в его голос просачивалось столько смертельной угрозы, и он выглядел так не по-человечески с его горящими желтыми глазами, и Кэролайн в жизни не была так счастлива его видеть. - Мы тебя и близко не подпустим к Елене! – Крикнула Бонни, вставая рядом со своей лучшей подругой и полностью закрывая Клауса от Кэролайн. Она практически чувствовала волны ярости, исходившие от Клауса: - Мне плевать на Елену, идиотка! Впусти меня. Бонни повернулась к Деймону, и Кэролайн увидела, как Клаус поднимает пригоршню камней. - Впустите его! – Взвизгнула Кэролайн, безрезультатно пытаясь вырваться. Она была так слаба, так голодна, так разбита. Клаус был вне себя: - Если ты меня не впустишь, я разрушу этот дом камень за камнем, и когда он наконец обрушится, я вырву из груди ваши сердца. - Впустите его! – Снова завопила Кэролайн. – Бонни… Просто впусти его, пожалуйста! Бонни казалась сбитой с толку, но когда Клаус нацелил камень на Елену, она наконец открыла рот: - Ты можешь войти! Клаус, кажется, оказался возле нее еще до того, как Бонни договорила, Стефан шагнул ему на встречу, но Клаус швырнул его в стену, даже не обрывая шага. Деймон отодвинул ее за себя и шагнул к Клаусу с поднятыми руками, словно собирался спокойно обсудить все происходящее, но прежде, чем он смог произнести хоть слово, Клаус схватил его за горло и ударил так сильно, что Кэролайн услышала хрустнувшие кости. Он бросил его тело на пол, Деймон схватился за нос. - Ты все еще жив только потому, что она просила об этом, - объявил он, указав жестом на Кэролайн. – Если бы это зависело от меня, ты был бы мертв уже тысячу раз, а я наслаждался бы твоими мучениями. Тебе стоит вспомнить об этом, когда ты решишь коснуться ее вновь. Кэролайн поднялась на ноги и переступила через Деймона, бросившись к Клаусу, тут же поймавшему ее в объятия. Под ее руками он был таким же, как и день назад, и Кэролайн вновь ощутила, как ее душат всхлипы, но теперь Клаус был рядом, сжимая ее так крепко, что если бы она была человеком, то не смогла бы дышать. Одна его рука лежала на ее шее под затылком, перебирая волосы, так, словно он совсем не собирался ее отпускать. - Ханна? – Всхлипнула Кэролайн, и Клаус сжал ее сильнее. - Я знаю, - прошептал он. – Я знаю. Кэролайн видела лица ее друзей за плечом Клауса – так непривычно, что он позволил врагам стоять за его спиной, но Кэролайн, Кэролайн внимательно следила за ними. Теперь она знала, кому принадлежит ее верность, и если последний час и научил ее чему то, так это тому, что она наконец подарила ее правильному человеку. - Ее нет, - сказала Кэролайн. Клаус наконец отпустил ее, переместив теперь руки на ее щеки, вытирая слезы. Его глаза тоже блестели, и Кэролайн ненавидела это. - Все хорошо, - ответил он, - они там. Они вернулись, когда мы оказались здесь. Они любят ее. Они о ней позаботятся. - Мы должны были о ней позаботиться, - выкрикнула Кэролайн, и Клаус кивнул, даже не поморщившись из-за громкости звука. Кэролайн хотела рассказать ему о ребенке, но она не могла, потому что ее гребанное сердце было разбито, и ей хотелось отключить эмоции, но она не могла, потому что ненавидела саму мысль об этом. Ей нужно было быть сильной. - Да что, черт возьми, здесь происходит?! – Голос Елены вырвал Кэролайн из пузыря, в котором она оказалась, и она вышла из объятия Клауса, чтобы повернуться к друзьям. Все они смотрели на нее, словно она была пришельцем, кем-то, кого они больше не узнавали, и может быть, они были правы. Кэролайн больше не была прежней. - Вы отослали нас в другой мир, - прошипела Кэролайн. – Мы были людьми. Бонни покраснела: - Там должно было быть безопасно. Для вас обоих, там должно было быть абсолютно безопасно. - Никлаус! – У двери появился Элайджа, без проблем пройдя через границу и бросившись к ней. Клаус закрыл ее собой, его лицо было искажено яростью, глаза горели волчьей желтизной. - Стоп! – Крикнула Кэролайн, хватая Клауса за плечо. – Элайджа, остановись! Элайджа замер в паре шагов от брата, и Кэролайн не стала убирать руку с плеча Клауса, потому что это казалось правильным. Они были совсем одни, хотя их окружали знакомые им люди, и Кэролайн ненавидела это. - Никлаус, ты не должен убивать Бонни, это не ее вина, - спокойно сказал Элайджа. – Я заключил с ними сделку. Клаус подрагивал от ярости: - И втянул в это Кэролайн. Почему?! Элайджа нахмурился: - Мне нужна была уверенность, что, когда настанет время, они вернут тебя. Кэролайн впервые заметила, что Элайджа выглядел так, как будто его несколько раз швырнули в стену. Его одежда была порвана, обычно безупречный костюм был уничтожен, а сам он покрыт штукатуркой. И все же он выглядел лучше, чем Деймон, и Кэролайн подумала, что Клаус не церемонился со стоящим на пути братом, хотя наверняка был рад увидеть его живым. - Как вы вообще вернулись? – Внезапно спросила Бонни. - Ты не сняла заклинание? – Кэролайн моргнула. - Нет, - призналась Бонни, - мы все удивились, когда ты спустилась вниз. Клаус молчал с секунду, и Кэролайн заметила момент, когда он решил успокоиться, по крайней мере, пока что. - Мы не знаем, мы даже не пытались вернуться. У Бонни отпала челюсть: - Вот почему. Заклинание должно было держать вас в безопасности, но вы должны были хотеть вернуться домой. И как только вы перестали этого желать, оно вернуло вас. Для Кэролайн это было похоже на проклятие; отослать тебя туда, где ты был бы несчастлив, но как только тебе начало бы нравится, забрать тебя оттуда. - Я хотела остаться, - сказала Кэролайн, - Ник – нет. Хотя он сказал, что попробует. Бонни внимательно следила за Клаусом, особенно, когда Кэролайн назвала его «Ником», и Кэролайн вдруг пожелала не открывать рот, оставив все их секреты в тайне от остальных. - Ты должен был хотеть остаться, - пробормотала Бонни,- только так заклинание могло вернуть вас. Клаус вздрогнул, почти незаметно для всех, кроме Кэролайн,и она ринулась в наступление: - Бонни, ты хоть понимаешь, насколько это неправильно?! – Рыкнула Кэролайн. – Ты моя лучшая подруга и ты отослала меня в другую реальность. Ты даже не знала, куда меня посылаешь! Я была человеком, меня могли убить, и ты даже не подумала о том, что может случиться с Клаусом?! Я в курсе, что вы не большие его поклонники, но этим заклинанием вы могли убить тысячи вампиров по всему миру! - В том-то и был смысл – ваши тела были в безопасности с нами, - объяснила Елена. Рука Кэролайн почти дернулась к ее животу, сердце пронзила боль. Не ее тело. - Это моя вина, Кэролайн, - вновь произнес Элайджа. – Я заключил с ним сделку, потому что они хотели убрать Никлауса с дороги, и я временно готов был согласиться. Они уже отняли у меня одного брата, и я знал, что он никогда не перестанет искать лекарство для крови двойника. Я был тем, кто дал Бонни все необходимое для заклинания, и я потребовал страховку в виде тебя. - Почему? – Проревел Клаус. – Почему она? - Она была единственной, кого ты бы не убил, - Элайджа пожал плечами. – Это было стратегическое решение. - Они даже не спросили меня! – Вне себя рявкнула Кэролайн. Элайджа скривился: - Конечно, не сказали. Ты бы не согласилась из этого извращенного чувства верности моему брату, и ты была единственной, кого бы он не убил. Ты была самым очевидным выбором. Кэролайн впервые отошла от Клауса и подошла к Элайдже. Она уставилась ему в лицо, в основном потому, что знала, что если он хоть дернется, Клаус разорвет на части всех присутствующих, и с ним за ее спиной она чувствовала себя всесильной. - Оно не извращенное, Элайджа, - прошипела Кэролайн. – Он во всей этой ебаной комнате единственный, кто заслуживает хоть каплю моей верности.