Everything, Everything

Может быть, так лучше. - Тебе просто нужно это сказать, - сказала она ему с закрытыми глазами. - Спроси меня снова, Ник. Клаус засмеялся, неожиданно и громко: - Какую часть? Сбежим со мной? Путешествуй со мной? Живи со мной? Останься со мной? Выходи за меня? - На все, - прошептала Кэролайн, - на все – да. На этот раз, когда Клаус поцеловал ее, она не хотела выключать эмоции – она хотела чувствовать это всегда, чувствовать, словно они непобедимы и безупречны. Она любила его так сильно, что сердцу в ее груди было больно, и она почти могла представить, что остаток их жизни может быть таким же идеальным. Клаус прервал поцелуй слишком рано, положив ладонь, большую и теплую, на ее щеку, и она еще никогда не видела, чтобы он улыбался так широко. - Умираю от голода, любимая. Ты, наверно, тоже. Кэролайн кивнула: - И моя мама, Ник. Они даже ничего не сказали о моей маме! Она знает, где я была? Она знала, что со мной ничего не случилось?! Клаус наклонился, прижавшись своим лбом к ее, и Кэролайн уставилась в его голубые глаза. - Сначала пойдем ко мне. Это ближе, и там есть кровь. А затем я отведу тебя к матери. Кэролайн кивнула, и на этот раз они не бежали к особняку Майклсонов, а прошлись; Кэролайн хотела вечно не отпускать руку Клауса. К тому моменту, как они подошли к крыльцу, на подъездной дорожке уже стояла машина Элайджи, и Клаус на секунду заколебался. - Майкла здесь нет, - мягко сказала ему Кэролайн. Клаус нахмурился: - Я знаю. Она пожала плечами: - Он был мудаком, но он мертв. Мне показалось, что тебе нужно об этом напомнить. Теперь эта реальность кажется неправильной. Клаус оценивающе на нее посмотрел и вновь потянул за собой, без всякого намека на страх, который, как ей показалось, она видела мгновение назад. Они столкнулись с Элайджей только на кухне, где Клаус усадил ее прямо на стол и обеспечил уже вторым пакетом четвертой положительной - Никлаус, - тихо проговорил Элайджа с другого конца кухни от двери. Клаус с трудом вежливо кивнул ему: - Брат. Элайджа вздохнул: - Я прошу прощения, но я думал, что поступаю наилучшим обра… - Я не хочу, чтобы ты извинялся. Ты невольно оказал мне услугу. Но Элайджа, предупреждаю – и это мое единственное предупреждение, другого не будет: если ты вновь задумаешь навредить мне или Кэролайн, или разделить нас, я убью тебя. Не думай, что я не смогу. Я сделал это в другой реальности – той, куда ты нас сослал. Элайджа распахнул глаза, и Кэролайн, видя, что Клаус пытается остаться угрожающим, удержалась от комментария, что технически Элайджу убил другой Клаус. - Я не думал, что там будем мы, - наконец сказал Элайджа. – Я заинтригован этой другой реальностью. - Ты и должен, - сказал ему Клаус. – Там были Хенрик и Кол. Мы все были людьми, и у Ребекки была дочь. Элайджа улыбнулся: - Ей бы это понравилось. - Я не хочу ей говорить, - объявил Клаус, - знание о том, что могло бы быть, только сделает ей больно. Кэролайн ощутила, как на глазах собираются слезы, и отбросила последний пустой пакет. Она чувствовала себя больной, но теперь это было не из-за привычной уже тошноты. Теперь это была боль потери, и хотя она была счастливее рядом с Клаусом и ждущей их вечностью, она оплакивала потерянную ими жизнь. Ребенка, которым мог у них быть. - Сейчас я отвезу Кэролайн домой, - сказал Клаус Элайдже. – Не ходи за мной. Он протянул ей руку, и они прошли мимо Элайджи к серебристой сияющей машине Клауса. Кэролайн села на пассажирское сидение, Клаус включил кондиционер и положил руку на ее бедро. - Станет лучше, - пообещал он, целуя ее в плечо. Она улыбнулась ему, и хотя улыбка была немного влажной, он принял ее и выехал на дорогу к ее дому. Они припарковались возле машины ее матери, и Кэролайн замерла от страха. Она чувствовала облегчение, что ее мама была дома, облегчение, что с ней все было в порядке, но она так нервничала. Она боялась увидеть ее вновь, боялась, что мама сможет увидеть все ее так тщательно хранимые секреты и причину, почему ей так больно. А еще она боялась того, что скажет мама, когда она расскажет ей о Клаусе. - Ты останешься со мной? – Прошептала Кэролайн, не глядя на Клауса. - Навсегда, - пообещал Клаус в тишине машины. – Но сейчас я подожду в твоей комнате. Вам с мамой стоит поговорить наедине. Я ей не нравлюсь. Кэролайн повернулась к нему и слегка улыбнулась: - Понравишься. Это займет какое-то время, но ты ей понравишься. Обещаю. Клаус ухмыльнулся ей, а затем быстрее, чем Кэролайн могла разглядеть, вышел из машины и открыл для нее дверь. Кэролайн поблагодарила его, и Клаус проводил ее к входной двери. - Иди, Кэролайн. Гарантирую, она будет счастлива тебя видеть, - сказал Клаус и исчез. Кэролайн даже не стала смотреть ему вслед, зная, что он будет ждать ее в ее спальне, как и обещал. Она открыла дверь и вошла в гостиную, потому что хотела поговорить на нейтральной территории. Она не думала, что Лиз будет спать в кресле. - Мам? – Позвала Кэролайн, громче, чем намеревалась. Лиз дернулась, быстро моргая, чтобы проснуться. Кэролайн вздохнула, она ведь знала, что мама спала очень чутко, и на самом деле не хотела будить ее. Заметив ее, мама хрипло прошептала: - Кэролайн? Кэролайн шагнула вперед, и Лиз чуть ли не выпрыгнула из кресла. Они столкнулись друг с другом перед кофейным столиком, и Кэролайн подумала, что не может найти слов, чтобы описать, как она соскучилась. Лиз плакала, гладя ее по волосам, и Кэролайн сжала ее так сильно, как могла, чтобы не повредить своей очень человечной матери. - Кэролайн, Кэролайн, - повторяла Лиз. – Я думала, что больше никогда тебя не увижу. Кэролайн отодвинулась, но только чтобы заглянуть ей в лицо: - Мам, где ты думала, я была? - С Клаусом? – Ее голос дрогнул. – Елена объяснила мне, что ты ушла с ним, чтобы всех защитить. Я так горжусь тобой… Но ты должна была попрощаться. Я пыталась тебя найти… Я знала, что ему нравится Европа, и я перепробовала все, что пришло на ум, но я просто не знала, куда он мог тебя взять. Я видела, как он смотрел на тебя; я думала, что ты никогда не вернешься домой. Это была маленькая удобная ложь; Кэролайн была почти благодарна Елене. Конечно, Лиз бы поверила, что Кэролайн пожертвовала собой ради друзей и семьи, и Лиз знала Клауса достаточно, чтобы поверить, что он забрал ее. Кэролайн полностью отстранилась от объятий матери и усадила ее на диван, сама села рядом. Она собиралась рассказать маме… Ей нужен был ее совет и ее понимание. - Клаус никуда меня не забирал мама, - начала Кэролайн. – Бонни наложила заклинание, отославшее нас в другое место, но тела она оставила при себе. Лиз, потеряв дар речи, моргнула: - Что? Кэролайн глубоко вдохнула и начала объяснять: - Я не знала, что они собираются наложить заклинание, как и Клаус. Мы просто проснулись в совершенно другом месте и пытались придумать, как вернуться домой. Все это время мое тело было в особняке Сальваторе, но я сама была в другой реальности. - Другой реальности, - повторила Лиз растерянно. - Я знаю, в это сложно поверить, - пробормотала Кэролайн, - но это правда. Там была ты… Там были все! У меня и у Клауса была работа, и мы были людьми, и нам нужно было… Ну… Притворяться. Не выделяться. - Притворяться кем? – Спросила Лиз мягко. Кэролайн подумала, что она уже догадалась, может быть, она всегда знала. В конце концов, от кого-то же Кэролайн должен был достаться ужасный вкус на мужчин? - Мы были женаты, - тихо призналась Кэролайн. – Мы были старше. Лиз на долгое мгновение прикрыла глаза: - Ты и Клаус были женаты, и вы притворялись, чтобы не привлекать к себе внимание. - Точно! – Воскликнула Кэролайн, благодарная, что мама так быстро ее поняла. Когда Лиз открыла глаза на этот раз, они были наполнены слезами и пониманием: - О, Кэролайн, это хороший способ нежданно влюбиться. Они уставились друг на друга, и Кэролайн разразилась слезами. Лиз обняла ее, пока Кэролайн, словно вернувшись в детство, плакала на ее плече. Выплакаться было так же хорошо, как и в прошлом. Как всегда. - Я знаю, мама, - плакала Кэролайн. – Я знаю. Лиз качала ее, гладя по волосам, и к тому моменту, как Кэролайн выплакала все слезы, ей стало немного лучше. Лиз отодвинулась, пригладив ее волосы: - Он любит тебя? Кэролайн улыбнулась: - Ага. - Тогда я не могу сказать ничего, что заставило бы тебя передумать, - вздохнула Лиз. – Ты слишком упряма. - И я люблю его, - добавила Кэролайн, Лиз ей улыбнулась. - Я вижу, - нежно сказала она. Ее взгляд ожесточился на секунду, она прошипела. – Я собираюсь арестовать Елену за похищение. Кэролайн засмеялась, немного разбито: - Все хорошо. В смысле, ничего не хорошо, мне кажется, это к лучшему. - Ты пропустила свой выпускной, - напомнила Лиз. – Не думаю, что это было к лучшему. Это звучало так глупо, потому что Кэролайн помнила свой выпускной, но знала, что это память из другой реальности. Она даже помнила, как они с мамой и Еленой ходили покупать выпускное платье. - Здесь тебе придется мне довериться, - заявила Кэролайн. Лиз встала и потянула Кэролайн за собой: - Послушай, я была матерью, которая даже не знала собственную дочь, и я не хочу вновь ей становиться. А последние несколько месяцев я была матерью, которая потеряла собственную дочь и не могла ее найти, и я ненавидела это. Я хочу, чтобы ты все мне рассказала, и я попытаюсь поддержать тебя, потому что доверяю тебе. Меня не волнуют твои друзья, или Клаус, или все остальное, Кэролайн; меня волнуешь только ты. Он мне не нравится, но если он – это то, чего ты хочешь, я буду на твоей стороне. Наверно, это была самая длинная речь, которую она только слышала от мамы, и Кэролайн не удержалась от того, чтобы шмыгнуть носом и улыбнуться: - Я люблю тебя, так, так сильно, - сказал она, - и я так по тебе скучала. Я все-все расскажу тебе все про другую реальность, я докажу, что Клаус хороший. Фыркнув, Лиз покачала головой: - Не знаю, как ты собираешься доказать, что Клаус хороший, но ты можешь попытаться убедить меня, что он достаточно хорош для тебя. - Достаточно, - подтвердила Кэролайн. Лиз погладила ее по голове еще раз – она выглядела старше, чем Кэролайн помнила. - Я знаю, что он прячется в твоей комнате. - Что?! – Воскликнула Кэролайн, краснея. Лиз засмеялась: - Кэролайн, ты моя дочь, и до меня довольно долго доходило, как же мы похожи. Я все время прятала твоего отца в своей спальне. У Кэролайн загорелись щеки: - Извини. Она перестала улыбаться, но на ее лице была написана гордость: - Не извиняйся. Иди наверх. Но без шалостей. Кэролайн хихикнула, скрестив пальцы: - Обещаю, мама. Она поднялась на лестнице, счастливая, что мама пыталась понять, и что Клаус ждал ее. Кэролайн никогда не думала, что ее жизнь могла быть такой, но она полагала, что скоро что-нибудь случится. Это же Мистик-Фоллс, всегда что-нибудь происходит. Когда она вошла, Клаус сидел на ее кровати и улыбался ей. Кэролайн свернулась в клубок у него на коленях. - Мама знает, - пробормотала Кэролайн. Клаус кивнул: - Я слышал. Удивлен, что она это так хорошо восприняла. - Она волновалась за меня, - сказала Кэролайн. – Иногда, когда говоришь кому-то хорошую новость, а потом плохую, они сосредотачиваются на хорошей. Я дома, и она счастлива. - Так мы с тобой – это плохая новость? – Поддразнил Клаус, дыханием щекоча ее плечо. Кэролайн засмеялась: - Худшая. Они замолчали, и Клаус передвинулся назад, они укрылись одеялом. Она уставилась на его лицо, расслабленное больше обычного. Быть вампиром – гибридом – было для него так же хорошо, как для нее. Она чувствовала себя уверенной, могущественной и сильной. И пустой. Хотя она никогда не чувствовала движения ребенка, Кэролайн почти могла их представить. Она хотела рассказать Клаусу, но знала, что он будет либо зол, либо опечален, и Кэролайн не могла справиться с этим прямо сейчас. - Ты все еще расстроена, - не отрывая внимательного взгляда от нее, сказал Клаус. Кэролайн дернула плечом: - Мои друзья меня предали. Твой брат предал тебя. Я скучаю по Ханне. - Другие Кэролайн и Клаус позаботятся о ней, - вновь сказал ей Клаус. – Я точно это знаю. В воспоминаниях… Которые нам снились? Они любили ее. - Я любила ее, - горячо возразила Кэролайн. Клаус кивнул: - Знаю. Это нечестно. - Мы единственные люди во всем мире, которые знают ее, - прошептала Кэролайн. – И я ненавижу, что не могу рассказать Мэтту и Ребекке о ней, потому что им будет больно. Клаус протянул руку и мягко коснулся кончиком пальца ее груди над сердцем: - Думаешь, Ребекка предпочла бы знать? Думаю, я бы хотел… Я имею в виду, по крайней мере, в другой реальности она получила такую жизнь, какую всегда хотела, и даже если это нечестно… Не знаю. Может, это ее утешит. Кэролайн больше не могла плакать, хотя хотела. Она хотела закричать, в гневе от его слов, но что-то в ее груди ослабло, и она подумала, что кажется, готова рассказать все. - Я была беременна.