Everything, Everything

Клаус протянул руку и мягко коснулся кончиком пальца ее груди над сердцем: - Думаешь, Ребекка предпочла бы знать? Думаю, я бы хотел знать…Я имею в виду, по крайней мере, в другой реальности она получила такую жизнь, какую всегда хотела, и даже если это нечестно… Не знаю. Может, это ее утешит. Кэролайн больше не могла плакать, хотя хотела. Она хотела закричать, в гневе от его слов, но что-то в ее груди ослабло, и она подумала, что кажется, готова рассказать все. - Я была беременна. Слова упали, словно камни, и Клаус прищурился. - В другой реальности? Кэролайн кивнула: - Да. Другое тело… Просто… Я все думаю, что это самая несправедливая часть. Клаус тяжело выдохнул: - И когда ты собиралась мне сказать? Кэролайн дернула плечом: - Я хотела рассказать утром. Столько всего, и Ханна… - Ее голос оборвался. – Но я собиралась рассказать. Нам нужен был дом побольше. Клаус прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. - Кэролайн, я не знаю, утешит ли это тебя, но… Это тело было беременно. Подумай, как они будут счастливы… Ты сама сказала, они пытались завести ребенка целую вечность. - Но я была счастлива! Это не честно! – Заплакала Кэролайн, зажмуриваясь, чтобы сдержать слезы. Клаус крепче прижал ее к своей груди. Его сердце билось не так – оно больше не было уязвимым и смертным, оно билось благодаря чужой крови. - Они будут любить ребенка, - прошептал Клаус. - Но я любила ее. Ты полюбил бы ее. Клаус вздрогнул: - Ее? - Мне казалось, что это девочка, - сказала ему Кэролайн, хотя это было так глупо, срок был слишком маленький. – Мы были бы так счастливы. Клаус поцеловал ее волосы: - Мы все еще счастливы, Кэролайн. Кэролайн спрятала лицо у него на груди и не ответила, хотя она знала, что они будут счастливы. Это займет какое-то время, но она переживет это, и другие Кэролайн, Клаус, и Ханна, и ребенок будут ей сниться, и она будет счастлива. - Я хотела ту жизнь, - призналась она. – Она была идеальна. Клаус слегка ее сжал: - Знаю. Но эта жизнь тоже хороша. Подумай, сколько ты сможешь увидеть, сколько узнаешь, любимая. У нас есть вечность, чтобы исследовать каждый город в мире, и мы сможем наблюдать, как он меняется. Я возьму тебя в Италию, и Токио, и даже Пескадеро, и может быть, однажды мы вырастим ребенка с такими же голубыми глазами, как у тебя. У нас есть вечность, Кэролайн. Кэролайн медленно проваливалась в сон под голос Клауса, описывающего их жизнь вместе, и подумала, что он прав. Может быть, не эту жизнь она всегда хотела, но она принадлежала ей, и никто не мог забрать ее у нее. *** Она снова проснулась одна, но на этот раз половина кровати Клауса была теплой, и Кэролайн видела солнце за шторами. Ее дневное кольцо показалось ей тяжелее обычного, когда она перевернулась на бок и нашла на соседней подушке записку и коробочку Сначала Кэролайн открыла коробочку, потому что ей никогда не удавалось держаться подальше от подарков, и обнаружила внутри ожерелье, подаренное Клаусом перед арт-шоу в другой реальности. Оно было таким же прекрасным, как она помнила, и Кэролайн просто не могла не влюбиться вновь в изящную цепочку и бриллиантовую подвеску. В записке говорилось «Наслаждайся подарком, он всегда будет твоим. Пожалуйста, окажи мне честь и присоединись ко мне за обедом в Гриле. Твой, Ник». Кэролайн перечитала записку трижды, пока не запомнила ее, и наконец ощутила себя легче, словно груз скорби по потерянному давил теперь меньше. Наверняка со временем она с этим справится, а впереди у нее будет тысячи таких дней, когда она проснется, чтобы найти рядом записку, и подарок, и приглашение на свидание. К тому моменту, как Кэролайн приняла душ и надела сарафан, мама уже ушла на работу. Кэролайн помахала ей из окна, и Лиз, прежде чем сесть в машину, послала ей воздушный поцелуй. Кэролайн высушила волосы, не став их завивать, и надела ожерелье. Как и в другой реальности, оно по-прежнему сидело идеально, и она была рада, что и здесь оно было ее. Когда Кэролайн добралась до Гриля, там было довольно оживленно, Клауса не было видно, так что Кэролайн села за столик и заказала выпить. Ей едва удалось сделать глоток, как внезапно рядом образовалась Елена и села напротив. Она выглядела истощенной, и Кэролайн попыталась остаться равнодушной к тому факту, что ее лучшая подруга страдает. - Кэр… - Мне честно нечего тебе сказать, - сказала ей Кэролайн. Это было резко, и Кэролайн не привыкла быть той, что не извиняется первой, но она не могла простить Елену, пока нет. Может быть, никогда; каждый раз, когда она думала об этом, в ее памяти вновь всплывало лицо Ханны. Елена с трудом сглотнула, а затем наконец сказала: - Я никогда не смогу перестать извиняться за то, что мы сделали, и я надеюсь, ты знаешь, что я очень, очень сожалею. Но ты не знаешь, что ты делаешь, Клаус убийца… Он безумен, Кэр, и хочет меня убить. Кэролайн была готова дать ей отповедь, она так устала от осуждения Елены, хотя та была с Деймоном, который тоже был убийцей. Плюс, это сейчас Стефан хороший, но раньше он был риппером. У Елены был просто худший вкус на мужчин. - Елена, я как раз надеялся тебя увидеть, - голос Клауса был ровным, но скрывал за собой ярость. Елена подпрыгнула, увидев его, и на секунду все выглядело так, как будто она собирается сбежать, но в конце концов так и осталась сидеть на своем стуле. Клаус сел рядом с Кэролайн, кивнув слегка, когда заметил ожерелье: - Кэролайн, ты как всегда сногсшибательна. Кэролайн закатила глаза, втайне довольная, и Клаус повернулся к Елене: - Елена, я предлагаю тебе сделку, - начал он. – Предлагаю ее принять, раз уж это лучшее, на что ты можешь рассчитывать. Елена скривилась: - Не заключаю сделок с дьяволом. Клаус пренебрежительно засмеялся: - Ты захочешь, - он вытащил из внутреннего кармана два пакета с кровью. У одного была голубая этикетка, у другого – зеленая. - Что это? – Голос Елены дрогнул, переполненный страхом и нервозностью. Кэролайн попыталась вспомнить, когда она сама в последний раз боялась Клауса. Она вообще когда-то боялась его по-настоящему? - С голубой этикеткой – твоя кровь, все, что было у меня для создания будущих гибридов, - объявил Клаус, сузив глаза. – С зеленой - моя кровь. Кэролайн нахмурилась, ища взглядом раны, но он казался таким же здоровым, как обычно. Возможно, он хранил свою кровь про запас или этим утром у него был двойной донорский завтрак, чтобы восстановиться. - И? – Не выдержала Елена. Клаус вздохнул: - Я отдам оба пакета тебе… Твою кровь в качестве жеста доброй воли и доказательства, что я не начну искать лекарство или тебя, и мою кровь, потому что она может исцелить от укуса оборотня и укуса гибрида, моего в том числе. - Чего ты хочешь? – Спросила Елена, не открывая взгляда от пакетов. Клаус пожал плечами: - Ничего. Я покончил с охотой на тебя. Мне больше не нужны гибриды – по крайней мере, сейчас. Я собираюсь позволить тебе жить твоей скучной жизнью двойника без моего вмешательства. Единственным условием будет то, что ты не станешь преследовать Кэролайн или меня. - Я бы никогда не причинила боль Кэролайн, - прошипела Елена. Кэролайн скривилась: - Немного поздно, Елена. Ты причинила мне боль. - Ты в порядке! – Сказала Елена немного громче, чем нужно было. Кэролайн ощутила, как просыпается гнев, ее щеки вспыхнули. Она потянулась через стол и крепко схватила Елену за запястье, сжав так сильно, что Елене стало больно. - Ты и понятия не имеешь, что мы потеряли, вернувшись сюда… Ты даже больше не знаешь меня, Елена Гилберт, так что позволь помочь тебе. Прими эту чертову сделку, потому что это лучшее, на что ты можешь рассчитывать от нас обоих. Клаус оставил пакеты на столе и встал, предложив Кэролайн руку. Он холодно, сверху вниз взглянул на потирающую запястье Елену, не отрывающую взгляда от пакетов перед ней. - Предлагаю держать их в холодильнике, - сказал он ей. – И, так полагаю, твое молчание это знак согласия. Отзови обоих Сальваторе, или я перестану быть таким вежливым. Они вышли из Гриля, оставив Елену в одиночестве. Кэролайн уже на выходе краем глаза увидела Мэтта, но было слишком поздно возвращаться, и к тому же… Она была не совсем готова к встрече с ним. Здесь он был другим, и в то же самое время – тем же, и Кэролайн помнила, что чувствовала, когда он умер. Дойдя до тротуара, Клаус повернулся к ней: - Кэролайн, я рад видеть, что ты надела ожерелье. - Я люблю его, - ответила Кэролайн. – Спасибо. Клаус отмахнулся от ее благодарности: - Не волнуйся, любимая. Жаль, что наш обед прервали. Пойдем еще куда-нибудь? - Я пока не голодна, мы можем что-нибудь приготовить у меня дома попозже, - сказала Кэролайн. – Прогуляешься со мной? Клаус взял ее за руку и они перешли дорогу к центральной части Мистик-Фоллс. Кэролайн была здесь с Клаусом прежде, но не как союзники, и определенно не как любовники. Они шли в тишине, по большей части, и Клаус позволил Кэролайн вести его. Солнце обжигало кожу, и Кэролайн задумалась о пляже и песке в тысяче миль от них. - Думаю, не посетить ли Бора-Бора, - заявила она, когда они прошли еще немного. Клаус хмыкнул: - Неужели? Хотя это имеет смысл, зная, какая ты любительница пляжей. Кэролайн дернула плечом: - Не пойми неправильно, мне нравятся и Париж, и Венеция, и Токио, - она бросила на него игривый взгляд, - но Бора-Бора кажется тихим и мирным. - То есть не похожий на Мистик-Фоллс, - пробормотал Клаус. Кэролайн кивнула: - Да. Клаус мягко потянул ее к тропинке, уходящей налево, в тень больших деревьев: - Тогда может быть, оставим его на наш медовый месяц? Кэролайн остановилась и уставилась на него: - Наш что? - Если мне не изменяет память, Кэролайн Форбс, вчера ты согласилась выйти за меня замуж, - усмехнулся Клаус. Безумно покраснев, Кэролайн сложила руки на груди: - Я не думала, что ты говорил серьезно, в смысле… Да ладно, это безумно… Я не могу… Мы не можем пожениться, мне всего восемнадцать, и… И… И вообще, где тогда мое кольцо? Это не настоящее предложение! Клаус усмехнулся шире. Он вытащил из кармана маленькую коробочку, и сердце Кэролайн забилось так быстро, как не билось, даже когда она была жива. Она протянула руку, неуверенная, пытается ли остановить его, или ухватиться за него, если вдруг потеряет сознание, но в любом случае она до него так и не дотронулась, остановив руку в воздухе. Клаус опустился на одно колено, и Кэролайн внезапно возблагодарила небо, что Клаус выбрал эту тропинку, где было тихо и не было людей, и в солнечном свете деревья казались такими зелеными. - Однажды ты сказала, что веришь, что можно любить кого-то вечно, - начал Клаус, - и я сказал тебе, что никогда не хотел провести вечность, привязанным к одному человеку. Помнишь? Кэролайн кивнула, неспособная заговорить из-за комка в горле. - Любимая, ты сказала, что это должен быть правильный человек, - Клаус улыбнулся. – Я ждал тебя тысячу лет, Кэролайн. Я почту за честь быть привязанным к тебе до конца моей жизни – и даже после, если ты того пожелаешь. Трепеща, Кэролайн прошептала: - Я ждала тебя только восемнадцать лет… Не думаю, что это честно. - Я бы ждал дольше, - пробормотал Клаус, - пожалуйста, скажи «да», Кэролайн. - Ты еще ничего не спросил, - запротестовала она. Клаус фыркнул: - Это потому что я в ужасе.