Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

Рогозина еще ни разу не пользовалась «амулетом перемещения». Но твердая уверенность, что у нее все получится, придала ей сил. Ей просто необходимо было проводить сына. Да и посмотреть, как он справляется один, без нее… Вот уже почти три недели как Слава в Англии. Да, время летит очень быстро. Галина Николаевна знала — наверняка сын уже на вокзале и ждет ее, она четко рассчитала время. Она оправила свою сине-стальную форму с погонами — ей сегодня предстояло ехать на итоговое совещание, устроенное генералами к окончанию третьего квартала. Полковник смотрелась в ней очень сурово и сдержано; чувствовалось, что человек на своем месте — так эта форма ей шла. Она сжала в руке медный круг. Мысленно сказала: «Вокзал Кингс-Кросс». Через минуту ее закрутило в воздухе, а ноги оторвались от земли. *** Она возникла перед самым вокзалом (хорошо еще, что ее перенесло в тупик). И почти сразу она увидела своего Славу — тот спокойно стоял у самого входа с большим чемоданом и смотрел на наручные часы. Она, спокойно идя в ряду обычных людей которые тоже шли к вокзалу, наконец достигла сына. — Слава! — крикнула по-русски Галина Николаевна, чтобы привлечь внимание, и мальчик тут же поднял голову. — Мам! — они оба обнялись. — Все хорошо? — спросила у него Рогозина, оглядывая с ног до головы. Сын, как ей показалось, чуть подрос. А еще он был аккуратно и очень опрятно одет — классический костюм с темно-зеленой рубашкой, дорогие туфли. — Молодец, красиво оделся… В Лондоне купил? — Угу. Мам, тебе все же так идет эта форма! — сын оглядел мать. — Ты в ней прямо «ух»! — Ты говоришь это мне уже в сотый раз примерно, сын. Но, приятно, спасибо, — Рогозина потрепала его по голове, взлохматив черные как смоль волосы. — Пошли, у меня очень мало времени… совещание скоро будет. Слава, держа билет в руках, начал волочь следом за собой чемодан. Какое счастье, что они его купили с колесиками! Сейчас бы мучайся под его тяжестью, неси… *** — Девять и три четверти? — удивлённо прочитала в билете Рогозина. — Мам, тут защитный барьер… мне бармен сказал, что… И тут Рогозина наткнулась взглядом на более даже интересную кампанию. Она встретилась взглядом с незнакомым мужчиной, который открыто изучал ее. Мужчина был в дико знакомой черной форме… Форме ФСБ России. Перед ним стояла милая девчушка с длинными светлыми волосами, доходившими ей до пояса. У нее были очень бледные брови и глаза на выкате, которые придавали ей удивленный вид. В руках у нее тоже был увесистый чемодан, и в клетке ухала сова. Понятно, девочка тоже едет в Хогвартс… *** Они сами подошли к ним. Мужчина с интересом рассматривал билет и тер рукой голый череп. Его серые глаза рассматривали мелкий шрифт билета чуть прищурившись. Но вид у мужчины был довольно брутальный. Сам он был высок и довольно строен. На вид ему можно было точно дать сорок пять лет. — Здравствуй, — проговорил Слава на русском, и девочка подняла на него глаза. — Тоже в Хогвартс? — Да. Правда мой отчим плохо объяснил нам, как попасть на платформу. Я не русская, хоть и знаю русский в совершенстве… А как тебя зовут? — Меня — Вячеслав, можно Слава. А тебя? — Слава легко перешёл на английский. — Полумна… Тем временем мужчина уже представлялся Рогозиной: — Полковник ФСБ, Александров Дмитрий Юрьевич. Я провожаю в школу мою любимую крестницу Полумну… Ее отчим не способен совершить такое простое действие. — Я — Рогозина Галина Николаевна, тоже полковник, руководитель ФЭС… — Рогозина пожала крепкую мужскую руку. — Я провожаю моего сына, Славу… — О! Рад знакомству с вами! Знаем-знаем, иногда в связке по вашим запросам работаем… Вы разобрались, как попасть на эту… платформу? — Да. — Сказал Слава, — идемте с нами! *** Они по двое миновали защитный барьер платформы. Перед двумя взрослыми и двумя детьми оказался алый паровоз «Хогвартс-экспресс» и искомая платформа. Мужчина, увидев поезд, громко рассмеялся: — Ничего себе раритет! И это еще в ходу! Во дают! Вроде хоть купе на вид нормальные… Женщина покачала головой. Частично с мужчиной она была согласна. Она уже узнала от него, что Полумна Лавгуд не является биологической дочерью мистера Лавгуда — фамилия Лавгуд досталась ей от отчима. Ее мать дважды была замужем — сама Луна от первого брака. Но ее биологический отец погиб в горячей точке, а мать Полумны быстро выскочила замуж за англичанина Ксенофилиуса Лавгуда, и Луну увезли в Англию, когда ей не было еще и трех лет. А там ее мама умерла — когда девочке едва исполнилось девять лет. Так как отец Луны приходился Дмитрию Юрьевичу сослуживцем и другом — они вместе служили, Луну успели покрестить еще в России, и Александров стал ее крестным отцом. Он-то и приглядывал за девочкой по мере своих сил и возможности. С не родным отцом у девочки были странные отношения — большую часть своего времени девочка проводила одна, без друзей и подруг, в обществе книг, а папаша только лишь иногда интересовался падчерицей. Но все же кормил и одевал, давал видеться с крестным отцом. Но ей очень не хватало живого человеческого общения. Крестный обожал крестницу и всячески старался быть рядом. Дмитрий Юрьевич давно знал о магии и магическом мире… Так и жила Полумна Лавгуд на две страны. А провожать ее в школу пришел полковник ФСБ, а не отчим-редактор магического журнала… *** Рогозиной Александров понравился. Он был очень надежный, на него можно было опереться в случае чего. Она ценила это в мужчинах — крепкий тыл и крепкое плечо. Чем-то он по характеру напомнил ей ее покойного мужа, Вячеслава… Дмитрий Юрьевич помог Славе загрузить тяжелый чемодан в купе. Там же расположилась и Луна. Оба будущих студента вышли прощаться со своими родными на платформу. — Пиши мне, моя любимая крестница, — мужчина горячо обнял Полумну и прижал к себе. — Я буду очень ждать от тебя сову! — Хорошо, крестный, — девочка обняла его в ответ. — Слав, будь осторожнее, пиши мне… и веди себя как мужчина, понял? Еще учись хорошо! — спохватилась Рогозина в конце, глядя на сына. — Да, мама… — мальчик обнял женщину. Они же расстаются надолго. — Обещаю! — Ну, иди, будь умницей! Мальчик кивнул и поцеловал мать в щеку; затем помог хрупкой Луне перешагнуть расстояние между платформой и подножкой поезда. Оба они сели у окон. Двое встревоженных родителей не отпускали чад взглядом до того, как поезд пришел в движение — тот издал пронзительный гудок, в воздух взметнулся столб пара, двери захлопнулись сами собой и колеса медленно сделали первый оборот… Рогозина и Александров махали им, пока поезд не скрылся из виду. — Я за Славу очень нервничаю. — Честно призналась женщина мужчине. — Как он вольется туда — мне неясно… — Луна вообще туда не вольется, — ответил ей мужчина, идя рядом с ней, — она, после смерти матери — ведь этот несчастный случай произошел у нее прямо на глазах, очень изменилась. Скорее всего, ее будут травить за то, что она не похожа на обычных своих сверстников… как жаль, что я не могу удочерить ее! Фактически, она сирота… — вырвалось у него с тяжелым вздохом. — А эти законы вообще мне делать ничего не позволяют! Увез бы ее в Россию, дал прекрасное образование… — Вообще… ничего? — поразилась Рогозина его словам. Даже остановилась. — Ничего. Ее отчим та еще… личность. — Бросил Дмитрий Юрьевич. — Он многим кажется не от мира сего…, но доказать я это по здешнему суду не могу — я не являюсь магическим родственником или опекуном. Я вообще по их меркам — бесправное существо… стоп! А что тогда ваш сын тут забыл? — спросил он, оборачиваясь к ней. — Я усыновила его в год. Он оказался англичанином. — Коротко ответила женщина. — Я магический опекун… — Везет вам… — Я опаздываю на совещание… — сверилась с часами женщина, — а вы?.. — А я тут по… делам, — уклончиво ответил мужчина. — Служба. До свидания, Галина Николаевна. — До свидания, Дмитрий Юрьевич. Было очень приятно с вами познакомиться… *** Поезд взял ход на север. Парень понял, что уже начинает скучать… С собой были взяты две старые книги по криминалистике — мама навряд ли обнаружит их пропажу очень скоро, а ему хоть будет что почитать на досуге. Одну он решил достать. Полумна некоторое время смотрела в окно, а затем перевела взгляд на мальчика. — Ты давно живешь в России? — С года. Меня мама усыновила. Но я был обязан вернуться сюда… — О, вот как… Увлекаешься криминалистикой? — кивнула она на обложку. — Да. Хочу стать как мама. Экспертом. Или оперативником. — А я хочу быть в будущем как моя покойная мама. Она была патологоанатомом… — У меня крестная патологоанатомом работает в ФЭС… — Здорово! — восхитилась Полумна. — Познакомишь? — Приедешь в Россию — обязательно. В этот миг Слава подумал, что ему сейчас действительно крупно повезло. Похоже, он нашел себе первую верную подругу в этой школе. Она хоть и… немного странная и хочет работать в будущем как сейчас тетя Валя, но с ней точно можно иметь дело. Он это чувствовал. Девочка достала старый, толстый том по медицине и тоже погрузилась в чтение пожелтевших страниц. Между ними восстановилось уютное молчание. *** Через полчаса к ним заглянули, прерывая обоих, как будто словно по закону подлости — на самом интересном месте. Луна недовольно подняла глаза от книги. Рогозин загнул уголок страницы. Из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке. — Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? Оба взяли кошельки и вышли в тамбур. На лотке лежали пакетики с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на пакетиках, отличались самым разнообразным вкусом. Еще у нее была «лучшая взрывающаяся жевательная резинка Друбблс», «шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки и прочие сладости мира волшебников, которых Слава никогда не видел (даже в Косом переулке — его не особо интересовали сладости) и не пробовал. Они взяли на двоих две пачки тыквенных котелков, пачку драже и четыре шоколадные лягушки. Луна сказала: — Там внутри коллекционные карточки находятся. «Знаменитые волшебники и волшебницы». Можешь начать их собирать… Их многие здесь собирают… — Зачем? — спросил Слава. — Мне лишнее в чемодане не нужно… Отдам лучше кому-нибудь… Оба уселись на одно сидение и раскрыли пачку с драже. И пошла веселуха: конфетки оказались реально с разными вкусами — Слава попробовал и со шпинатом, и с хлебом, и с карри, с ванилью и даже с перцем! Он никогда не знал, что бывают такие вкусовые добавки. Это было реально круто. Он еще никогда в жизни так не веселился, как с Луной. Решив, что обязательно привезет их в качестве подарка домой, он с интересом глянул на раскрытую страницу книги Луны. В книге был нарисован мозг в разрезе, и объяснены его зоны. Картинка не для слабонервных. Очевидно, Полумна Лавгуд не страдала кошмарами по ночам. *** Поезд летел алой стрелой строго на север. Полумна со Славой спокойно разговаривали на тему — на какой факультет их отправит «Церемония распределения», но тут кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик, мимо которого Слава проходил, когда шел по платформе к купе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться. — Извините, — сказал мальчик — Вы тут не видели жабу? Луна и Слава дружно покачали головами, и мальчик начал причитать: — Я потерял ее! Она вечно от меня убегает! — Она найдется, — заверил его Слава. Он не мог понять — как маги могут содержать в качестве домашнего питомца жаб, но ему было жаль паренька. — Да, наверное, — грустно произнес круглолицый. — Что ж, если вы ее увидите… И он с этими словами покинул купе. Слава поднялся со своего места — все-таки плохо оставлять человека с проблемой. — Я пойду, помогу ему ее найти, — проговорил Слава. Луна кивнула: — Давай, а я тогда вещи посторожу. Рогозин выскочил в коридор. *** Жабу Невилла, с которым познакомился Слава, все-таки он нашел в туалете. Та отчаянно пыталась вырваться на свободу, но была им поймана и возвращена хозяину. Животину звали Тревор. Невилл умудрился оставить чемоданы на проходе, и они всем мешали пройти — он едва не опоздал с бабушкой на поезд, и так еще и не нашел купе. Рогозину ничего не оставалось, как пригласить его в их с Луной купе. Но в купе у Луны уже кто-то был. Ее зажали у окна два крупногабаритных гориллоподобных парня, и пытались отобрать книгу. А взирал на нее с видимым превосходством светловолосый паренек, с которым Вячеслав общался в магазине у мадам Малкин. — О, у нас в купе гости, — проговорил юноша с сарказмом, делая Невиллу жест «не подходи». — Кто вы такие, и почему издеваетесь над слабыми? Да еще и над девочкой… — А ты крутой что ли? — проговорил один из верзил, но руки от Полумны убрал. — Может быть. Отстал от нее! Быстро! Иначе я… — И что ты нам сделаешь? — грубо рассмеялся другой. — Ты… Славка одним отработанным ударом ноги отправил товарища прочь из купе, на воздух, а другого неожиданно завалила сама Полумна — она ребром ладони ударила того по шее. Тот кулем упал на пол. Блондин попятился, и бросился со всех ног из купе мимо Невилла, который едва удержался на ногах, так как парень едва его не уронил. — Хороший прием, — проговорил Слава по-английски и хмыкнул. Он смотрел на лежащее у него ног тело. — Куда будем прятать труп? — спросил он уже по-русски. — К его приятелю. Это Кребб и Гойл, друзья того выскочившего блондина — белобрысого Драко Малфоя. Спасибо, кстати. — Ого, — выдохнул Невилл, садясь напротив Полумны и Славы. Слава уже выволок парня в тамбур. — Малфои — очень известная семья… Они аристократы и богачи. — Мне плевать. Пусть лучше выбирает друзей… Печеньки? — спросил Слава, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — Можно, — хихикнула Луна, и все рассмеялись. Неприятный инцидент был исчерпан. *** В купе еще раз постучали. Невилл прервал свой рассказ о том, как оказался волшебником. Все в его семье думали что он сквиб, то есть рожденный в магической семье, но сам — без каких-либо магических способностей. Вячеслав уставился на входящую — это была девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодевшаяся в школьную форму. Ее передние зубы были чуть крупнее, чем надо. — По поезду ходят слухи, что тут была драка… — начала она чуть ли не обвиняющим тоном. — Мы просто помогли кое-кому выйти, не более того, — проговорил Рогозин. Ее менторский тон ему очень сильно не понравился. — И, тем более, они издевались над более слабым, а я этого не приемлю… Кстати, рекомендовал бы впредь представляться, как-никак мы с вами не знакомы. — Драки же здесь запрещены… — пыталась была возразить она, но Слава пересек ее попытки: — Как таковой драки не было вовсе. Я показал одному, где находится дверь, и какой она вообще бывает, а Полумна продемонстрировала свои широкие познания анатомии. И все… — Меня зовут Гермиона Грэйнджер, — отчеканила девочка и развернулась на каблуках, направляясь прочь. — Хм, — заметил Невилл, — похоже, она из магловской семьи… -… и неукоснительно соблюдает все правила, — прибавил к сказанному Слава. — В России мы часто пренебрегаем правилами, и у нас даже существует шуточная поговорка: правила созданы лишь для того, чтобы их нарушать. Я думаю, что мы еще с ней встретимся… — Нам пора одеваться, — проговорила Полумна. — К школе вот-вот подъедем по времени. И правда: машинист начал объявлять, что они подъезжают к школе и просил оставить все вещи в купе — они прибудут к хозяевам и хозяйкам позже. Невилл с трудом отцепил прилипший рукав от собачки — его зажало молнией. В итоге, Слава понял — мальчик очень и очень неуклюжий, неловкий… На них были надеты черные мантии, и тут поезд остановился, прибыв на станцию. *** В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут Слава, Луна и Невилл все-таки оказались на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и он поежился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Слава услышал голос: — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Это кричал, стараясь перекричать нарастающий шум, настоящий великан! Он был выше всех их, очень мощный и рослый. Слава приблизительно прикинул — в плечах этот человек с фонарем шире дяди Сережи — Майского вдвое. — Все собрались? — громко проорал великан чуть подождав, пока первокурсники сгрудятся вокруг него. — Тогда все за мной! Не отставать! Не теряться! Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Славке показалось, будто они пробираются сквозь лесную чашу. Он крепко держал за руку Полумну. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл пару раз чихнул. — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас. Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. Слава был в восторге — замок казался сказочным. — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Слав краем глаза заметил чуть замешкавшуюся Гермиону и махнул ей. Девочка все поняла и шагнула к их компании. — Забирайтесь, — проговорил Слава, помогая Луне. Невилл помог Гермионе, и все четверо в итоге сели в лодку. — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была своя персональная лодка, больше похожая на маленькую яхту. — Тогда вперед! Флотилия двинулась по воде, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними. — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. *** Они шли по грубой каменной лестнице ведущей наверх. Еще один лестничный пролет — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью. — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка. Та почти сразу отворилась, и перед Славой предстала уже знакомая ему профессор МакГонагал. — Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей Хагрид. — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю. Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Они оказались в огромном зале — таком огромном, что там легко поместилась бы вся рогозинская дача. На каменных стенах — точно так же, как в «Гринготтс», — горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Они шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Слава услышал шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Райвенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Она вышла. Все занервничали, пожалуй кроме меланхоличной Полумны и спокойного как танк Вячеслава. — Куда ты поступишь, Луна? — спросил он тихо на русском. — Не знаю. Мама училась на Райвенкло. Отчим — кажется, закончил Пуффендуй. — Шепнула ему в ответ на все том же языке Полумна. — Давай попробуем вместе, а? Ну, в смысле, вместе поступить на один и тот же факультет? — подмигнул ей Слава. — Тогда куда? — тихо проговорила девочка. — Ты пойдешь раньше меня по списку. Ты решай. — На Гриффиндор? — подняла она брови. — Пусть у нас будет тогда львиная команда, чем барсуковая или орлиная. К змеям мы точно не попадем… — Договорились. Вернулась МакГонагал. Они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Вячеслав даже представить себе не мог, что на свете существует такое красивое и такое… странное, по-настоящему магическое место. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Перед Славой были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты реальных привидений. Чтобы избежать направленных на него взглядов, Слава посмотрел вверх и увидел над собой бархатный черный потолок, усыпанный звездами. — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса». Было сложно поверить в то, что это на самом деле потолок. Славе казалось, что Большой зал находится под открытым небом. Он услышал какой-то звук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, что профессор МакГонагалл поставила перед их шеренгой самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Слава взял себя в руки. Шляпа открыла свой зев, находящийся между тульей и верхом, и как раз запела о качествах отбора на каждый факультет и об основателях. Песня вскоре кончилась, и профессор развернула длинный список с фамилиями. Она коротко объяснила — она читает фамилию, ученик или ученица выходит, и садится на табурет. Славе было интересно, кто куда попадет, и он начал внимательно все запоминать. — Аббот, Ханна! Девочка дрожала с ног до головы, но села на краюшек табурета. МакГонагал возложила на ее голову Шляпу. Через примерно полминуты, Шляпа вынесла вердикт: — ПУФФЕНДУЙ! Стол с желтыми нашивками, галстуками и желтым гербом с барсуком на флаге, захлопал. Девочка встала и направилась к своему факультету. МакГонагалл продиктовала новое имя… Невилл был первым из их троицы, кто прошел Церемонию. Гермиона была распределена на Гриффиндор. Он тоже прошел на Гриффиндор, хоть Шляпа перед этим решением долго думала. Он по дороге от волнения забыл снять Шляпу, а еще и чуть не упал после, спеша сесть. Школа вся подняла его на смех (впрочем, и преподаватели тоже), и Невилл сел, едва сдерживая слезы. Славе было очень за него обидно. Невилл не виноват, что сам по себе такой неловкий, а еще, вдобавок, он сильно перенервничал. Вот и очередь Полумны. На голову девочке опустилась Шляпа; Слава молил Бога помочь. Шляпа изрекла, но не быстро, свое решение: — Гриффиндор! Слава с облегчением вздохнул. Луна, сняв Шляпу, соскочила с табурета и спокойно пошла на «огненный» факультет львов и там села рядом с Невиллом, явно его утешая. Слава с нетерпением ждал свою свою букву, и вот наконец… — Рогозин, Вячеслав! Мальчик, сохраняя спокойствие, сел на табурет и МакГонагал опустила на его голову Шляпу. Шляпа была пыльной и большой ему — она чудом удерживалась на его голове. — Как интересно, — шепнул ему тихий голос в ухо. — Какой своеобразный молодой человек… Много смелости и храбрости, это я вижу. И ум весьма… неплох, гибок. Четкость, аккуратность… И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, показать, это тоже любопытно… Ты — прирожденный лидер. Так куда мне тебя определить? — К Полумне на Гриффиндор. Тихий голос рассмеялся: — Значит, к девушке? Хорошо! Гриффиндор! Слава с облегчением вздохнул. Дело сделано — вся их троица миновала эту Церемонию без потерь…