Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

«Здравствуй, мама! Прости, что долго тебе не писал, но слишком много произошло за прошедшие дни, и я совсем забыл о нашем с тобой уговоре. Высылаю тебе мой табель успеваемости, надеюсь, что он тебя удовлетворит (разъяснения по предметам смотри на обороте). Вот-вот скоро начнутся рождественские каникулы, и в замке будет еще веселее. Все уже предвкушают желанный отдых. Мы с Луной очень сдружились, и она приглашает меня к себе в гости на Рождество. Отказываться мне от приглашения не очень вежливо. Если позволишь, то я поеду вместе с Полумной, мне интересно вырваться за пределы территории… Она обещает мне очень веселые каникулы. Там, если тебя это немного пугает, будут взрослые и еще пара моих друзей, и обещал быть Дмитрий Юрьевич. Мы с ней много занимаемся, в том числе и дополнительно. Поэтому обо мне не беспокойся. Все идет своим чередом. Я очень скучаю по тебе, по ФЭС, крёстным и России. Очень хочется снова погулять на Красной площади, проехаться в метро и посетить каток… Хотя тут не хуже — горы засыпало снегом, и при рассвете и закате тут просто необычайно красиво. Жаль, что нельзя пока прислать тебе фотографию (колдографию можно, но я, если честно побаиваюсь — вдруг письмо попадет не в те руки). Мы сражаемся в снежки, катаемся по замерзшему хогвартскому озеру на коньках, читаем много книг и греемся у камина в факультетской гостиной. Так что чем занять себя — у нас в этом недостатка нет. Мама, как продвигается наше с тобой… к-хм, сама знаешь что? Что тебе удалось выяснить? Пусть, а я тебя хорошо знаю, ты считаешь меня еще маленьким — чтобы это знать, но все-таки это мои покойные, биологические мать с отцом… Мне нужно знать правду, сколь тяжелой бы она ни была. Очень жду от тебя разрешения поехать к Луне и последних новостей, пусть даже… зашифрованных. Твой любимый сын, Слава…» *** Рогозина, держа письмо сына в руках (опять-таки переданное через Дмитрия Юрьевича), рано утром в воскресенье не осталась лежать в кровати и спать, как сделало это примерно восемьдесят процентов граждан в России, а встав, как обычно встает по будним дням и позавтракав, завела двигатель своей машины привычным движением ключа и поехала по МКАДу. Она ехала в ФЭС. Ей было нужно произвести исследования найденных улик в Англии. Весь собранный ею материал лежал на заднем сидении автомобиля; пробирки, когда она тормозила или налетала на небольшие неровности на дороге, легонько позвякивали. Фотографии были на флэшке; она составила примерный план взорванного и разоренного дома, старательно припомнив все, что видела. На руках были бумаги из банка — на ученическом счету Славы было очень много денег (он вполне смог бы купить даже целый тропический остров, даже деньги бы остались), и ее интересовало то, откуда взялось столько денег на счету и источники столь… немалого дохода. *** Она было расписалась в регистрационном журнале, но тут же заметила, что помимо нее в задании ФЭС есть еще один человек. Странно, что он пришел поработать в воскресенье… — Иван? — с небольшим удивлением, по инерции накидывая фэсовский халат на плечи, проговорила она: — Что ты-то тут делаешь? Программист вздрогнул с ног до головы от неожиданности — так как на ушах были мощные наушники и в них играла бодрая музыка. Что-то упало у него из рук. И он спустил наушники. И тут Рогозина увидела перед ним кое-что очень знакомое… На лабораторном столе лежала гладкая, деревянная палка с резной рукоятью. Ошибиться было просто нереально… Это была волшебная палочка. Иван… Тихонов быстро перехватил потрясенный взгляд начальницы направленный прямо на стол, все мигом понял, схватил магический инструмент и направил палочку на Галину Николаевну. — Стой, Иван. Я в курсе! — вытянув руку в защитном жесте, сумела быстро проговорить ему женщина. — Я знаю, что магия существует… У Тихонова вырвался вздох облегчения. Руку с волшебной палочкой он опустил. *** — Галин-Николаевна, — проговорил Иван скороговоркой и покаянно, — я не хотел… Просто… — Я знаю, Иван, про все. И про магию, про магов и про статус секретности, — Рогозина уже улыбалась — инцидент был исчерпан и забыт, — сама долго не верила, но кое-что заставило меня поверить в это… — Ваш… сын маг, да? В нем просто прорва магии и магических сил, я долго уже за ним наблюдаю… — Иван поглядел в сторону. — А тебя-то как угораздило? — теперь пазл мозаики в голове у Рогозиной сложился — и его особенное отношение к Славе, его любовь и готовность (когда надо) остаться с мальчиком. А еще — снабжение Славы защитой, и подаренный супер-браслет, по которому мальчика можно было отследить: где тот находиться, и сделать это когда угодно. — Я… в общем, я — очень слабый маг. Мои возможности и знания очень ограничены. Я не доучился — всего-навсего одолел три курса магии и магических искусств в Колдотворце. Это такая русская магическая школа. Больше не смог — магия мне не позволяла… Волшебную палочку мне разрешили использовать лишь после семнадцатилетия… И то, спасибо, что не сломали. Моя магия — это то, что все называют «повышенной работоспособностью», еще я могу пару-тройку заклятий произвести… И все. Больше ничего. — Зачем же ты здесь сегодня? — Я… пытаюсь сделать так, чтобы магия и техника были единым целом! Я так об этом мечтаю! Но пока… мне просто не хватает знаний и сил… — Тихонов вспыхнул аки маковый цвет и взъерошил волосы. Ему было трудно признаться в том, что чего-то он не знает, и не понимает. — А вы… Это со Славой связанно, да? — спросил он. — Ну раз ты в курсе, то я отвечу, — Мы со Славой посетили дом его убитых биологических родителей… И много что там нашли… И, боюсь, без твоей помощи мне не справиться… Поможешь… Иван? В частном порядке… — Разумеется, Галина Николаевна! Только вы… это… Халат забыли, о! Рогозина рассмеялась. И пошла к вешалке, где и были халаты. *** -… в общем, — Иван загрузил на комп видео и фотографии с места события, — если я не ошибаюсь, и если судить по следам крови, то, скорее всего, там кого-то жестоко зарезали… Интересно, кого? — Явно не мать Славы. ДНК мужская… — заметила Галина Николаевна, откладывая в сторону очередную пробирку и вглядываясь в старую фотографию. Она снимала отпечатки с фотографии, нанося тальк на край. — Значит… тогда… отец? — тихо спросил Иван. — Джеймс Поттер? — Но почему ДНК не схожа с ДНК Славы?.. — недоуменно спросила Галина Николаевна. По фото — это его волосы, и были на месте найдены тела только семьи Поттеров… И ДНК крови и выделенное из волоса — идентичны. Его отец — шатен! — Есть один способ проверить. У нас же есть ДНК Славы! Можно еще раз проверить… — заикнулся было Тихонов. — Не нужно, Иван. Похоже, мы еще ничего не знаем о семье Поттеров. — Тяжело вздыхает женщина. — У меня есть еще один волос с места преступления… Они загрузили его в пробирку, и поставили в центрифугу. Компьютер, спустя три-четыре минуты выдал результат. — ДНК с черного волоса (мужского), совпадает с ДНК Славы на сорок процентов. Это его отец. — Биологический отец, — поправила его Рогозина, и застучала по клавишам, составляя первую часть отчета. — Лили Поттер выходила замуж беременной… Я видела свадебное фото — очень было похоже. — Это что же получается? — Тихонов почесал лоб, — Джеймс Поттер, не зная о том, что… — Именно. Лили Поттер изменила своему мужу накануне свадьбы. И, судя по всему, удачно… — Рогозина стянула печатки и швырнула их в ведро. — Я сильно сомневаюсь, что Джеймс Поттер знал об измене будущей жены. Иначе бы свадьбы не было. А знала ли сама Лилия о том, что ее ребенок не от Джеймса… Этого мы теперь никогда уже не узнаем… Знаешь, Иван… — призналась начальница ФЭС. — Я боюсь, что Слава об этом узнает… Не хочу ему об этом говорить, рано еще ему об этом знать… Тем более, он очень эмоционален. И это… — Понимаю, — проговорил Тихонов, — но если вы это утаите от него, то будет еще хуже! — Знаю. Но просто не смогу признаться ему сейчас… Причинить ему боль… он только-только узнал о своей семье… Я не хочу разрушить его веру в родных. — Женщина сцепила руки. — Я… хочу его подготовить к тому, что он услышит от меня… Тут вовремя пискнула безотказная техника — анализ отпечатков с разорванной фотографии и едва заметные, старые потожировые следы (чудо, что на ней хоть что-то осталось!) сошлись с ДНК волоса. — Это биологический отец Славы обыскал дом и разорвал эту фотографию. Зачем? — вслух спросила полковник, не надеясь на ответ. — Можно предположить, — программист потер руки, — что на второй части колдографии была изображена его мама, биологическая… Хотел оставить себе на память? — Возможно, — кивнула женщина согласно. — Но все равно, вся ответственность за принятие решения — говорить Славе об этом или нет, лежит целиком и полностью на мне… Нужно найти биологического отца Славы. Быть может, именно он прольет свет на события, которые произошли одиннадцать лет назад… — Я рискну: прогоню отпечатки и потожировые по международным базам… Может, чего и всплывет… По нашему мистеру «Х». — Иван бодро застучал по клавишам, вбивая полученный результат и ставя комп на небыстрый поиск. — Рискни, — просто сказала Рогозина, хотя начальник компьютерного отдела уже не нуждался в ее разрешении. От волны безнадежности внутри захотелось выйти отсюда, из этих опостылевших серо-черных стен, которые будто бы давили. Еще и нужно как-то описать ситуацию Вячеславу… А его характер хоть и под жестким контролем у приемной матери…, но у кого из нас по молодости и неопытности не «срывало крышу»? Слава же просто подросток со своими страхами, чаяниями, порывами и надеждами… Это может сильно сказаться на его душевном состоянии, оставить след… Курить захотелось моментально. Хоть она отделалась от этой дурной привычки — значительно в этом ей помог Слава, но иногда организм рефлекторно «срабатывал», реагируя на стрессовые ситуации. — Курить хотите? — Тихонов! Лучше пойдем в буфет, я кофе организую. Все равно программа будет долго обрабатывать наш полустертый, хоть и восстановленный отпечаток… Как-никак ты мне сейчас помогаешь… *** Тихонов с огромным удовольствием пил отличный (и в кое-то веки — горячий!) кофе, сваренный начальницей, вместе с шоколадкой из собственной заначки. Рогозина, думая о деле и пытаясь выстроить картину происшествия одиннадцатилетней давности у себя в голове, механически помешивала ложкой несуществующий в чашке сахар. Осторожные прикосновения к собственной персоне вывели ее из размышления. — Галина Николаевна, — обратился к ней начальник компьютерного отдела, — наверное стоить провести эксгумацию тел биологических родителей Славы… — Маловероятно, что мы найдем чего-нибудь, Иван. Много лет прошло… — у женщины вырвался разочарованный вздох. — Можно же снять магический след… — глаза программиста сверкнули. — Что? — наморщила лоб женщина, стараясь припомнить термин. Где-то она его слышала… или читала о нем. — Магический след остается даже спустя столетия, но нужно найти профессионала в этом деле. Над трупом читаются определенные заклинания, которые выявляют от чего тот умер… Любой яд, проклятие или заклинание -даже бытовая травма, пришедшая к смерти, может быть выявлена… — терпеливо разъяснил Тихонов. — Я могу только сказать вам об этом общие фразы… — А ты… — Я — слабый маг и не смогу произнести заклятие. Но вам лучше поискать такого мага в самой Англии, чтобы не везти… прах сюда. — Развел руками Иван, и тут же расплескал свой кофе. Рогозина задумалась. Кроме мадам Боунс знакомых у нее там не было… Обратиться к ней? Может, она что-то и посоветует… — Спасибо, Иван. Ты прав — надо действовать там, а не здесь. Пойдем, проверим твой комп, может уже все прогнал… Явившись обратно в лабораторию, они синхронно посмотрели на экран. Пусто. Программа закончила сравнение их образца отпечатка с образами базы. Ничего не выявила. — Значит, — сделала вывод Рогозина, — личность биологического отца Славы нам до сих пор остается неизвестной… Придется его искать в прошлом Лили. Надо по ней все отыскать… Я напишу ее сестре, быть может, она чего-нибудь вспомнит… Иван Тихонов молча слушал умозаключения начальницы. У самого парнишки созрел хитрый план по разведыванию информации по делу Вячеслава…