Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

— Сла-ва-а-а! — настойчиво и уже не в первый раз звала его Гермиона. — Что такое, Герм? — парень поднял глаза от пергамента. — У меня формула зелья ну никак не идет! Дай взглянуть в твои записи! Ну пожалуйста! — Сейчас… Дай хоть точку поставить… — Рогозин начал усиленно выводить на пергаменте новую строчку к сочинению. — Грэйнджер, дай скатать трансфигурацию! Наверняка, она у тебя уже сделана… — это к столу в библиотеке подошла запаздывающая Луна. Она была с Невиллом — поневоле пришлось, так как она заработала себе наказание, и попала в связку с Долгопупсом и, следовательно, была вынуждена ухаживать за «цветочками» мадам Стебль. Хорошо, что еще вместе пошли, а то точно бы парой царапин не отделалась… — Обойдешься, Лавгуд! — окрысилась сразу гриффиндорка. — Ты мой конспект по ЗОТи верни! — Изволь, — и перед Гермионой ложится ее собственный толстый свиток с домашним заданием. Но свиток был не чистым, а чем-то заляпанным. — А почему мой свиток такой грязный?! — Потому что пропитан формалином, я кое-кого им заливала… А испачканные перчатки сложила в пакет; оказывается тот был с дыркой и протек в сумку. Мы еще не скоро вернемся в магловский мир, и мне стоит поэкономить резиновые перчатки… — улыбнулась приятно девочке Полумна. У той уголки губ сразу опустились и в глазах мелькнула вспышка гнева. Гермиона мрачно смотрела на заляпанную формалином работу, и пыталась вспомнить нужное заклятие по памяти — чтобы ликвидировать некрасивые пятна. — Не беспокойся, заклятия, которое бы вывело пятна формалина — нет… — проговорила Луна лениво, глядя на Грэйнджер. — Почему это?! — удивленно спросила Гермиона. — Формалин, согласно магической алхимической табличке номер семь, является исключением из общих правил… — холодно проговорила девочка. — Где ты это прочитала??? Откуда такие познания? — поразилась отличница, мгновенно ныряя в сумку за табличкой — чтобы проверить сказанное. — Я же будущий патологоанатом, хоть и с магией в крови… Я просто обязана знать такой немаловажный факт! Две девочки с вызовом уставились друг на друга. Свиток преткновения — иначе — домашнее задание по ЗОТи Гермиона убрала с глаз долой в сумку, пока еще больше неприятностей этот… пергамент на себя не накликал. Слава искусственно кашлянул, привлекая их внимание к себе: — Держи, Гермиона, — и ей в руки опустился свиток с зельями. — Снейп дал хитрое задание с зельем памяти, а оно варится не так просто, как кажется… Ступенями, да еще и постоянно ингредиенты меняются… — Ты лучший у нас по зельям на потоке, Рогозин! Круче чем ты, зелья никто не варит и не понимает! Даже Малфой тебе в пометки не годится… — Насчет Малфоя, Полумна, ты не ошиблась — он действительно мне в подметки не годится. — Улыбнулся Рогозин уголками губ и снизил голос: мимо прошла мадам Пинс — сухопарая библиотекарша, дико похожая на стервятника. К книгам она относилась с гораздо большим почтением, чем к людям. — А насчет зелий… Мне мамина база очень помогает, как-никак мама — доктор медицинских наук. Нужно оправдывать вложенные в меня ожидания… Полумна уже списывала трансфигурацию у Гермионы, сев рядом со Славой. Рогозин-младший работал над докладом по заклинаниям, ведь маленький профессор души не чаял в талантливом ученике, и с огромным удовольствием давал утроенное домашнее задание. Но Рогозин зато знал и умел теперь многое из того арсенала заклинаний, который был недоступен и половине потока учащихся. Подошел Невилл и безмолвно поздоровался с ним — опять за спиной проскользнула змеей мадам Пинс, и сел рядом с Гермионой Грэйнджер. Они уже помирились, хоть и в их разговоре иногда можно было нащупать некоторую… неловкость фраз. Долгопупс из всей четверки испытал самые большие изменения в себе — теперь он знал, что если что, то за него заступятся, и он сможет сам постоять за себя. Уверенность в себе, которая никогда ему не была присуща, сейчас проявилась в полной мере. Он теперь лучше учился, не так как в первые месяцы. Он начал общаться со сверстниками — хотя раньше они только издевались над неумехой- тюфяком Невиллом. Гермиона была рада, что ее взяли в «четверку», где она находила применение своим знаниям. Она была рада спорить со Славой о заклинаниях, рассуждать вместе с ним о зельях; помогая Невиллу в большей части предметов, она так же узнавала много нового. Теперь ее не так часто дразнили всезнайкой, а она спокойнее начала относиться к тем, кто нарушает школьные правила. Но отношения с Луной, которая была ей полная противоположность, у нее не заладились. Полумна считала ее слишком… зацикленной на книгах, знаниях и учебе. Гермионе же не нравился ее «пофигистический» настрой, среднее отношение к учебе — Луна не считала учебу самым важным пунктом в жизни, и ее ограниченность в знаниях. Тем более, едва узнав, что Полумна хочет после окончания школы окончить магловской институт — на патологоанатома, покрутила пальцем у виска. Но Луна не обижалась на девочку, а Гермиона, слушая некоторые ее реплики, только молча закатывала глаза к небу. Но они друг друга терпели, хотя изредка иронично подкалывая в разговоре. — Нев, дай пожалуйста свой конспект по травологии, у меня есть кое-какая неточность… Хочу либо утвердиться в своих предположениях, либо их опровергнуть. Итак, четверка вполне жила мирно, терпеливо помогая друг другу. *** — Кто где проведет рождественские каникулы? — спросил Невилл у друзей. Все вместе они вышли во двор — подышать свежим воздухом. — Я договорился с Полумной — мы едем в Россию. Она меня пригласила к себе, — улыбнулся Рогозин. Девочка кивком головы подтвердила сказанное им. — Я ответил, что согласен… Да и матери хочется сделать сюрприз. Надеюсь, что Дмитрий Юрьевич не сказал, что я прибуду на неделю раньше… — Я еду во Францию, — сказала Гермиона, — непременно вам чего-нибудь привезу оттуда… — Везет, — завистливо проговорил Невилл, — я на Рождество поеду к своему дяде… Скука будет смертная, но у него есть пара редких экземпляров растений… — И ты с огромным удовольствием будешь ухаживать за очередным… экземпляром редкого цветка… — поморщилась Гермиона. — Я твою герань до сих пор забыть не могу! Так больно-пребольно укусила, зараза! — Тебе не надо было ее дергать за листок! Ей же больно!.. Так, изредка переругиваясь и общаясь между собой, все они дошли до откоса берега. Перед ними внизу лежало замерзающее хогвартское озеро, стояли голые ивы, свесив свои ветви-плети и касаясь ими глади полузамерзшей воды. Снег тоже выпал, но пока только первый — он еще не полностью покрыл замершую коричнево-черную землю. Рогозин вздохнул, мечтательно глядя вдаль. — Россию вспомнил? — спросила вполголоса Луна по-русски. Гермиона горячо спорила с Невиллом и их не слышала. — Угу… Вот бы сейчас мне на мою дачу! К речке, к родным берегам… — слегка грустно улыбнулся Вячеслав. — Я тоже скучаю по своему коттеджу… У меня столько всего там есть! — Ребята, — дробно стуча зубами проговорил Невилл, — пойдемте в замок! Очень похолодало… — он начал прыгать на месте, пытаясь согреться, но неловко поскользнулся на замершей луже и чуть было не упал, чудом удержась на ногах. — Тебе бы в России пожить, — хмыкает Рогозин, — у нас там зимы гораздо холоднее, чем здесь! — Угу, — заметила Полумна. — Я согласна со Славой! *** Слава получил долгожданное разрешение от матери, и сейчас они с Полумной с чемоданами стояли в очереди к камину, который должен был переместить их в коттедж. МакГонагалл проверяла списки, старательно вычеркивая отбывших. Только после того, как очередной ученик или ученица благополучно отбывали, она кричала фамилию следующих. Камин был специально настроен на все направления и части света — многие проводили каникулы вне своих домов, например Малфой, под завистливые взгляды слизеринцев-сокурсников, отбыл на известный итальянский курорт. Вместе взяв пригоршню летучего пороха и крикнув координаты («Россия, поместье Лавгудов!») их, прежде чем они прилетели в камин коттеджа Луны, основательно потрясло и припорошило золой с пеплом. Дмитрий Юрьевич сидел перед камином, выжидательно глядя на то, как двое выбирались из него. В руке у него был бокал с красным вином. — Крестный! — чумазая и перемазанная сажей с ног до головы Луна вмиг вылетела из камина в объятия к любимому крестному отцу, при этом выпустив чемодан из рук, который «удачно» ударил Славу по ноге. Тот, не сдержав болезненного восклицания, зашипел от боли, выбираясь из камина. — Прости, Слав! — испуганно выпутываясь из теплых объятий мужчины и оборачиваясь к парню, сказала Полумна, — очень больно? — Да нет… — мальчик, выпустив чемодан из рук, начал растирать ушибленное колено, — все нормально… Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич! — Здравствуй, Вячеслав. Идите оба мыться. — Приказал им Александров. — Все вы с ног до головы в этой золе! — Да, — заметил Рогозин, глядя на свое отражение в серебряной большой вазе и удивленно поднимая брови. — Неплохо бы было… Помыться и переодеться… *** Коттедж Луны производил впечатление большого дворца — все роскошное, аристократическое и дорогое. Витые мраморные лестницы казались воздушными, и словно бы парили в воздухе, на стенах висели прекрасные картины природы, в основном — родные просторы, но встречались и откровенно авангардистские полотна. Они не очень вписывались в общую… картину и быт. Очевидно, это были нововведения отчима Полумны. Все было выдержано в спокойных темно-коричневых, нежно-зеленых и светло-серых тонах. Дом производил впечатление очень и очень богатого поместья. Пол под ногами был роскошный, лаковый с рисунком. Иногда встречались ковры и ковровые дорожки. Иногда было видно богатые портьеры и струящиеся ткани, которые участвовали в украшении интерьера. Все было продумано до мельчайших деталей: шкафы, диваны, кресла и стулья со столами — все стояло на своем месте. Не было только живых цветов. У коттеджа было пять этажей. На каждом — не меньше пяти-десяти комнат. Посредине — то есть на третьем этаже, был сделан роскошный, широкий балкон с колоннами, почти обегающий дом со всех сторон. В окна струился свет; было видно лес с парком и прудом, газоны и клумбы; так же были качели и парочка шезлонгов. Но сейчас все это было в снегу… — Ничего себе «коттедж», — присвистнул Рогозин, рассматривая все вокруг, — это же целый дворец! — Мой род владел этим поместьем с еще двенадцатого века. — Коротко проговорила девочка. — Наш основатель рода жил здесь, и здесь, после окончания всего, буду жить я и мои потомки… Вход моему отцу сюда запрещен. Мать специально настроила замок только лишь на меня. Именно я являюсь хозяйкой всего этого… — Мы… где-то под Москвой, да? — спросил парень. — Да. Пойдем, твоя комната будет на первом этаже. Мы сейчас находимся на пятом. Там, на первом, обитаю я и Дмитрий Юрьевич… С моего разрешения, разумеется. — На доме чары, я их чувствую… — Да. Чары иллюзии, сокрытия… Да много их! — Отмахнулась от дальнейших вопросов Вячеслава девочка. — Защиту я обязана обновлять раз в пять-семь лет… Рогозин, волоча свой чемодан по лестнице, думал о том, как содержится такой большой дом в идеальным порядке. Он не видел в доме ни слуг, ни охранников. *** Комната была обычной — высокая, мягкая кровать с пологом, застеленная шелком, у зашторенного окна — стол и жесткий стул с высокой спинкой. Еще в комнате имелся шкаф, и другая дверь, проще входной. Было видно овальное, большое зеркало, стоявшее в углу на резных фигурных ножках. — Там ванная и туалет. — Разъяснила ему девочка, перехватив его взгляд. — Мама никогда не любила совместные душевые… Во всех гостевых комнатах, кроме гостиных и кухни, есть такие вот комнатки… — Здорово… — Когда она уезжала, то запечатала дом на заклятие, и настроила его чары и защиту только на меня. Без моего персонального позволения сюда никто не проберется. Даже если это будет спецназ. Они просто не найдут дом на территории. Так работает магия. — Класс! — Ты голодный? Пойдем на второй этаж, в столовую залу. — Эээ, залу? — Вячеславу показалось, что он недослышал. Но он шел за ней. — Ну, я ее так в детстве называла, и название крепко за ней закрепилось, — развела руками девочка. Они сменили мантии на простецкую одежду. Рогозин надел синие джинсы с черной рубашкой и ремнем, а Полумна — сменила школьную форму на классическое, прямое платье, светло-бежевого оттенка. Они оба привели себя в полный порядок и отмылись от каминной пыли и гари. Дмитрий Юрьевич уже ждал их; зал представлял собой огромную белую полукруглую комнату. Тут был стол из красного дерева, стоявший четко посередине, вокруг — множество таких же стульев. На столе была белоснежная скатерть с тонкой золотой канвой. Посередине стола — большая фарфоровая белая ваза с веселым сюжетом — вся исписанная фруктами. Она делала пространство чуточку веселее. Занавески были шелковыми, с такой же канвой как на скатерти и с золотыми нитями, продетыми в ткань. — Я вас жду, — улыбнулся мужчина. Он сидел посередине пустого стола, недалеко от окна. — Садитесь… Рогозин сел молча, все еще полный впечатлений о новом месте. Перед ним лежал столовый серебряный прибор, фарфоровая тарелка и белые как снег салфетки. — Сегодня у нас пир, поэтому… — Тут Дмитрий Юрьевич сделал щелчок пальцами и перед изумленным Вячеславом предстали почти все его любимые русские кушанья. — Угощайтесь! Щи, нежнейший язык с зеленым горошком и соусом, рыба под шубой и многое другое, не менее вкусное — и Рогозин понял, что сейчас просто лопнет. Никакого дурацкого поднадоевшего за месяцы тыквенного сока или невкусных мятных леденцов! Только русская, вкусная и питательная еда, морсы и свежевыжатые соки разных сортов. — Кажется, я слегка переел, — Рогозин сыто откинулся на стуле. — Офигенно вкусно, спасибо! А то английская еда вся жирная и какая-то… топорная, без выдумки. — Да, — Луна все еще держала вилку в руках, — а теперь можно и чай с кофе… Вся еда быстро исчезла и на смену обеденному столу пришел чайный и кофейный. Пирожные, конфеты, печенье, булочки, масло и сахар… Два сладких пирога… — Вау! Самовар! Это же… В нем самый вкусный чай на свете получается! — рассмеялся Рогозин увидев пузатого «гостя». — Классно! — Черный или зеленый? — Давай черный чай, Полумна, а Дмитрий Юрьевич? — Кофе, чтобы взбодриться. С пирогом. Там творожный был… Луна отрежь, пожалуйста, мне от него кусочек! *** Пир закончился далеко за полночь — от такого стола не хотелось расходиться по постелям. Все трое за чаем разговаривали о школе, о новых впечатлениях, об учителях и учебе. В итоге полусонные Луна и Слава только с напоминания Александрова расползлись по своим комнатам. Весь дом был освещен «вечными» магическим свечами, и таинственные, дрожащие тени бежали по стенам и потолкам от каждого дуновения ветерка. Рогозин едва успел натянуть на себя одеяло, как уже крепко спал. *** Его с утра разбудила смс-ка следующего содержания: «Слава, я знаю что ты сейчас в России. Ответь.» Иван, его крестный… Отследил по браслету. Что же, придется… После второго гудка, Тихонов взял-таки трубку: — Привет, Слава. — Привет, крестный… Я сейчас в гостях у подруги… Не говори маме, что я вернулся в Россию раньше. Я хочу сделать ей сюрприз… — быстро проговорил в трубку Рогозин-младший. — Она тебя по головке не погладит за это… — изрек программист. — Да не собираюсь я гулять по Москве! — Рогозин удобнее улегся на подушках. — Я в коттедже у Полумны Лавгуд! Мама знает, говорю же! Я — ни ногой с территории, а она — охраняемая! Еще с нами крестный Полумны, Дмитрий Юрьевич… — Знаем-знаем… Он теперь часто к Галине Николаевне заходит. — В голосе был неприкрытый легкий сарказм. Рогозин-младший усмехнулся. Конечно, все считают, что он мал, но он-то прекрасно осознавал и видел что мама одна — без мужчины. Тем более, он тоже являлся «стоящей» причиной — не заводить романы. Если у них с Александровым что-нибудь получится, то он будет только рад за мать. Тогда Луна станет ему сестрой. А это круто — он ведь очень хочет сестру или близкого человека! — Ладно, я тоже вам всем подарки везу… — сдал себя с потрохами Рогозин. — Через три дня клятвенно обещаю прибыть в ФЭС! Честно! Только… Организуй всем нам троим пропуски, а? Ну пожалуйста! — Оʼкей. До связи, мне пора, твоя мама идет… — Тихонов заговорил тише и едва ли не шепотом. — До связи! Рогозин сбросил кнопку вызова. *** Следующие дни Рогозин проводил слишком весело, совершенно позабыв об учебе и домашних заданиях. Они с Луной катались на коньках и санках, обстреливали друг друга снегом и строили снежные крепости… Возвращаясь раскрасневшимися, мокрыми и с ног до головы в снегу, оба бежали к самовару, который мигом согревал их, не давая ни малейшего шанса разыграться простуде. За эти дни пришла посылка Гермионы обоим из Франции с подарками к Рождеству. Конечно же, это были книги… Невилл (оказывается, у его дяди был комп с инетом) связался с ними, и живо рассказал как проводит он дни отдыха — постоянно приглядывая за двумя редкими экземплярами магических растений, так как дядя был довольно занятой человек — и на Рождество решил остаться у друзей на пару дней. Вместо дяди приехала за ним смотреть его родная бабушка, и поэтому Невилл был под очень плотным «колпаком» досмотра. Как только его позвали (это было слышно даже по связи), он мгновенно попрощался с друзьями, и связь прервалась. Накануне привезли костюмы Деда Мороза и Снегурочки. Рогозин весело нацепил пушистую белую бороды с колпаком, веселя Полумну, которая говорила, что он сейчас — вылитая копия их незабвенного директора. В мешок аккуратно были сложены все подарки, и аккуратно прощупана «почва» через Ивана Тихонова. Они только что, буквально пару часов назад, закрыли очередное дело, и народу очень хотелось праздника. А вместо всего этого, им пришлось дописывать бесконечные отчеты, и разбирать старые бумаги — надо было передать все в архив, чтобы все старое было сдано, и освободилось бы место для новых папок и новых дел. *** Ряженные сейчас ехали в машине Дмитрия Юрьевича. Иногда машину сильно потряхивало — дороги за ночь прилично замело, и джип скакал по ухабам и ямам. Мешок с подарками был тяжелый, но дело того стоило. Все свертки были аккуратно подписаны. На всякий случай были взяты и три запасных «нейтральных» подарка. Мужикам были припасены бутылки с очень хорошим алкоголем — бренди, виски и ликерами, женщинам — дорогие (фирменные) английские косметические наборы. Для матери Слава приготовил чудо-крем из трав, который варил лично (конечно же тайно), и красивый канцелярский набор, который был одним из самых дорогих. Детям сотрудников — хитрые логические игрушки, которые несомненно им понравятся. Луна тоже приготовила подарок Галине Николаевне, но отказалась его показать — сказала, что пусть лучше она сама его увидит. Джип остановился. Рогозин-Дед Мороз сразу же позвонил Ивану. *** — А чего у нас тут собрание? — спросила Рогозина вопросительно приподнимая брови, входя в переговорную. Она была набита битком — были все. — Иван? — Эээ… — программист зачесал лоб. — Ну, здравствуйте! — раздался позади явно переделанный неестественный под бас голос, — я надеюсь, что все меня узнали… И мою… внучку. Кто как себя вел в этом году? Шеф ФЭС круто обернулась — в дверях стоял невысокий Дед Мороз в красивом длинной шубе и красивая светловолосая Снегурочка в голубом. — Хорошо, Дедушка Мороз, — дружно сказали все, и так же дружно рассмеялись и захихикали. Рогозина даже не успела что-либо возразить или сказать. — А раз так, то… сейчас наш олень, — сказал Мороз, и все снова залились смехом, — принесет нам мешок с подарками! Все покатались со смеху — и даже сама Галина Николаевна, когда увидела солидного мужика в пиджаке с погонами, и с ветвистыми оленьими рогами на голове. Это оказался Дмитрий Юрьевич. С оленьими рогами на голове. — Итак… — Дед Мороз развернул список, — начнем… Хотя… Мне в этом дико жарко. — Признался Мороз каким-то другим голосом, отличным от баса. Тут он сдернул фальшивую бороду с лица, шапку, варежки и распахнул шубу, и Рогозина узнала в нем своего любимого Славу. Снегурочка тоже сняла шапку и расстегнула голубую шубейку. Полумна Лавгуд рассмеялась. — Слава! — возликовала женщина, — я думала, что ты в Англии! — Сюрприз хотел сделать! Получилось? — весело сверкая глазами спросил мальчик. — Очень! — сказал сидящий Круглов. — Га-а-аль, — протянула Валентина, — а можно подарки-то всем нам раздать? Ну пожалуйста! — Можно. Куда же Дедушке Морозу — и без подарков окружающим? *** Рядовые сотрудники, получив милые вещицы для поднятия настроения, шушукаясь и весело смеясь разбежались по своим местам. Остался весь «основной» состав. — Ух ты, Слава! Вот это да! Она же небось бешеных денег стоит! — Валентина аккуратно рассчитала сверток, предназначавшийся детям, и пришла в полный восторг — там была железная дорога! — Я думаю, что муж тоже будет в полном восторге! Спасибо тебе за косметику… Такое настроение сразу радостное! — Не разбегайтесь, так, — Рогозин пошарился в полупустом мешке, — Иван Тихонов! — назвал он следующее имя. Тихонов разорвал обертку и издал радостный боевой клич — там была пара новых компьютерных игр, которые еще даже не успели выйти в России, и очень хорошие наушники. — Спасибо! Где ты их достал? — Полумна помогла. Итак… Майский Сергей! — Опа! Класс! Вискарь! Неплохо! — Майский хитро подмигнул Круглову. Намерение снять пробу с напитка появились почти мгновенно. — Не на рабочем месте, Сережа! — сразу предупредила Рогозина. — Обижаешь, Галь. Спасибо… А как вы их сквозь таможню протащили? — Это все Полумна. — Рогозин мигом стрельнул в ее сторону глазками. Девочка, коротко послала улыбку оперативнику. — Так… Круглов Николай Петрович! Заместителю тоже достался алкоголь, только дорогой виски. — Итак… Мама, с Рождеством… Ну… ты поняла с каким… тебя! — и смеющийся Рогозин-младший протянул ей объемистый сверток. — А это — от меня, — Луна так же вытащила из уже почти пустого мешка сверток странной формы. — В знак признательности. Как-никак Слава — мой друг, и меня очень здорово оберегает в школе… — Спасибо вам обоим! — Начальница обняла сначала сына, а потом девочку. — И что тут у нас? Крем был спрятан в сумочку, а писчий набор занял место на столе. Когда Рогозина развернула сверток от Полумны, то перед ней предстал большущий, круглый стеклянный шар на поставке с замком внутри. Внутри кружился снег. — Ух ты, — вырвалось у Рогозина, — где ты такое откопала? Потрясающе. Это наш замок-школа в миниатюре, — разъяснил он собравшимся. — Места надо знать… Особенные. А так — сделано под мой заказ. — Улыбнулась Луна приятно. — Здорово, — заметила Рогозина, внимательно рассматривая шар. — Красивый очень. Спасибо за приятные подарки! — У нас есть еще один подарок. Но его надо попробовать всем вместе, — и Рогозин выставил всем небольшие бутылки. — Сразу говорю во избежание всех вопросов (не смотрите на название), что алкоголя там нет ни капли… Мы его, кстати, тоже пьем. Но по праздникам. Если кому интересно, то расскажу рецепт. — Сливочное… пиво, — разобрала английскую этикету Амелина. — Кому какое? Есть классическое, есть с имбирем, есть фруктовое и кофейное? — спросил Вячеслав у компании. — Я, лично, предпочитаю с имбирем, как и Полумна… Волшебное пиво разошлось быстро. Едва Рогозина глотнула напиток из горлышка — ей досталось обычное, как по венам заструилось приятное согревающее тепло. Вкус был очень… необычный. Она улыбнулась. — Вау! — Амелина смотрела на этикетку — ей досталось фруктовое, — как вкусно! А как согревает! Рецепт я точно возьму! — Угу, — согласился с ней Круглов, — действительно необычно. Что-то между лимонадом и горячим шоколадом… Бодрит и согревает. Спасибо, ребята. Как у вас учеба? — Я маме вообще-то табель почтой отправлял. — Мальчик поднял глаза на заместителя. — Мне нужен он с подписью мамы обратно, декану вернуть… По оценкам — я в первой тройке… Второй по результатам. — О! Класс! Кому проигрываешь? — Там девочка на первом… моя, кстати, недавняя подружка… Гермиона Грэйнджер. Ее мне физически не догнать — зубрит буквально все, что попадается под ее руку, и полностью зациклена на учебе… Тем более, многие вещи в Англии мне кажутся до сих пор странными, и я много еще не знаю. Так что второй результат — тоже результат… — А у тебя… Полумна… Кажется? — спросила Оксана. — Просто Луна. Я не выбиваюсь из общего списка. Мне абсолютно все равно на оценки, как и моему отчиму. Кажется, двадцатая… — хмыкает девочка, скрещивая руки на груди. *** Они покинули ФЭС вместе — Рогозина и Слава. Слава обещал приехать вместе с мамой обратно к Полумне в коттедж, а сейчас им нужно было срочно поговорить. О том, что нашла Галина Николаевна вместе с Иваном. — Идем, пройдемся. — Предложила Рогозина, всеми силами стараясь оттянуть начало разговора. Неподалеку была небольшая аллейка с парой скамеек. Оба уселись на одну из них. — Слав… — Рогозина опустила голову вниз, вглядываясь в оставленные в снегу следы. В душу вернулась вся тяжесть. Не хотелось портить и себе, и Славе веселое новогоднее настроение. — Мне нужно с тобой поговорить о том… это связанно с твоей биологической семьей… — Ты что-то нашла? — с интересом спросил Слава, пытаясь вглядеться в ее лицо, но мама то ли не намеренно, то ли наоборот не поднимала головы. — Мы с Иваном… Мне одной просто было бы не справиться. — Рогозина, ощутив в душе смелость, все же смогла заставить себя поднять голову и поглядеть сыну прямо в глаза. — И? Галина Николаевна вздохнула. Набрала в грудь воздуха: — Твоим биологическим отцом… Джеймс Поттер не является. Мальчик вздрогнул. В его глазах сначала мелькнуло удивление, затем лицо выразило сильнейшее потрясение — его вид напомнил… словно его ударили пыльным мешком по голове. Шок. Потом в глазах мелькнула едва сдерживаемая боль, а лицо исказилось от ненависти. Руки, лежащие на коленях, сжались сами собой в кулаки. Рогозина ощутила и его магию — по ней словно прошла вмиг, мимо горячая волна. Прошла — и пропала. — Это… точно? — хрипло спросил у нее Слава. Женщина молчала. Мальчик с надеждой смотрел прямо в серо-голубые, стальные глаза матери, и не видел в них ложь. Только правду. Она была уверенна в своих словах. Руки на коленях задрожали. Ногти больно впились в ладонь, оставляя на ней следы. Рогозина понимала, что у парня сейчас будет нервный срыв, но так же и понимала, что если она сейчас поведет себя неправильно — будет пытаться его насильно успокоить, то он сорвется на нее. Но она поклялась ему никогда не лгать — в этой ситуации… Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Парень, пытаясь справиться с нарастающей волной истерики, глубоко задышал, пытаясь выровнять дыхание. — Вдох-выдох, — тихо произнесла она ему, все же пытаясь успокоить, — вдох-выдох, вдох-выдох… Постепенно дыхание у сына выровнялось. Его зеленые глаза были наполнены слезами до краев, но он старался не плакать. Пальцы руки, сжатые в кулак, расслабились. — Кто же… кто мой отец? — Не знаю, — честно сказала Рогозина, — мы с Иваном пытались найти… Но… ДНК черного волоса и выделенное из потожирового следа ДНК сошлись с твоим. И именно… твой биологический отец разорвал эту фотографию. И именно он устроил разгром в комнате… Знать бы, кто он… Слава взглянул на вытащенную фотографию в полиэтилене. Там был он и… не его улыбающийся отец… -… как бы то ни было, Слав, Джеймс Поттер, я думаю, в полной мере заменил тебе родного отца… Видно, даже по фото, что он тебя очень сильно любил… — Знаю… Но… Я не знаю, любил ли меня мой биологический отец… А если он жив — признает ли меня, полюбит ли, примет?.. — слезы все-таки потекли из глаз, проклятые. — Слав, иди ко мне… — Рогозина обняла плачущего сына, прижимая мальчика к себе, остро чувствуя его боль. Как жаль, что не может лишить его этой боли. Пусть бы она ее испытала, она! Но не он… *** Вячеслав сидел в машине на заднем сидении и, смотря пустыми взглядом в стекло, изредка вытирал глаза рукавом свитера. — Слав… лучше делай это чистым платком, чем грязным рукавом… Рогозин-младший проигнорировал легкое замечание матери, сказанное ему. Он все еще кусал губы, думая о чем-то своем. Наконец его глаза закрылись и он, откинув голову назад, задремал. Дорога прошла в полном молчании. Рогозина держала себя, не давая себе пока думать о Вячеславе и рулила до нужного коттеджа, внимательно смотря на дорогу. Там, перед коттеджем, точнее перед закрытыми воротами, их ожидала хозяйка. Рогозина коснулась плеча Славы, будя его. — Сла-ав! Мы приехали… Проснись, сын. Мальчик зашевелился. Он сонно зевнул и привстал на сидении. Его глаза были чуть опухшие от слез. Он считал это изменой. Самой настоящей изменой. И нет никакого оправдания лжи и предательству, а этого он не выносил. Мать просто предала отца. Зачем тогда надо было выходить за него замуж? Любила ли она на самом деле Джеймса, то почему изменила ему с другим? Почему она не вышла замуж за его… биологического отца? Рожала ребенка… не от мужа? Зачем? Почему? Вопросов было больше, чем ответов. Полумна о чем-то говорила с его матерью, а потом мать снова отошла к машине и села за руль. Полумна открыла ворота, и машина проехала через них. *** — Мам, — не давая вставить и слова родной матери, которая только что припарковалась, — я очень устал и хочу отдохнуть… Тебя Полумна проводит, и прочее… Девочка, сузив глаза, рассматривала выжитого как лимон паренька. Кивнула она согласно: — Да, сегодня был бурный день, и я с огромным удовольствием проведу вам экскурсию по всему дому… Рогозина уже с интересом рассматривала «коттедж». По ее меркам, на коттедж этот… дворец никак не тянул. Рогозин-младший, не оборачиваясь, пошел в дом, где благополучно достиг кровати и рухнул в нее, не раздеваясь, лишь скинув верхнюю одежду и ботинки. Мысли сумбурно прыгали в мозгу, а голова начала противно болеть. Голова медленно клонилась к подушке, и вскоре Вячеслав и не заметил, как сам задремал…