Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

— Кто куда на Рождество и Новый год? — спросил Вячеслав у всей честной компании. — Луна? — Ты же знаешь — я в свой родовой особняк… Откровенно говоря, мне хочется по Европе проехать, но… отчим не даст разрешение. — Полумна скривилась как каждый раз при упоминании ее «семьи». — Да и оставаться здесь небезопасно. — Я с родителями в этот раз, — ответила Гермиона. — Я тоже не хочу здесь оставаться… Тем более я вхожу «в группу риска». — Я не знаю, — Невилл отвел глаза. — Я чистокровка, мне ничего не грозит… А бабушка не горит таким уж сильным желанием меня видеть у себя… — А ко мне отпустит? — заинтересовался его словами Слава, — а то мать ничего такого мне не запрещала… Так что давай-ка ко мне. Места полно! Вместе веселее. Документы у тебя вроде в порядке… — А твоя мама? Сможет меня принять? — обрадовался словам друга Долгопупс. — На полу спать не будешь точно, — подтвердил Слава, — ну, что, ко мне тогда? — К тебе! *** МакГонагалл начала составлять список оставшихся в школе на зимние каникулы. Судя по тому, что общий список по факультетам состоял всего из трех фамилий — из школы в этот раз уезжали почти все, народ не захотел оставаться в небезопасном месте, полном странных нападений, строгих правил и предписаний учителей. Из школы ожидалось массовое бегство… *** Рогозин стоял вместе с веселым Невиллом перед камином. Все трое — Луна, он сам и Долгопупс сейчас перемещались в дом Лавгуд по каминной сети, а парней оттуда повезет в квартиру Рогозиных на своей машине Дмитрий Юрьевич. Затем их соберут в особняке снова, и отправят обратно в школу. Чемоданы отправились в этот раз первыми — причем Нев три раза проверил замок на чемодане. — Он у меня постоянно раскрывается, — оправдывался Невилл, глядя на то как переглядываются между собой следующие по очереди на отправку по домам студенты. — Иди уже, — легонько подтолкнул друга в спину Рогозин-младший. — Lovegood-house! — и зеленое пламя окутало юного волшебника… *** Парни — единственное, что сделали по «прилету», смыли с себя всю копоть и грязь камина, чтобы быть чистыми, и после переоделись в обычную магловскую одежду. Это был маленький минус довольно удобного способа перемещения — то, что после приходилось отмываться от золы и пепла. Невилл почти сразу же надел большие наушники, и залез в свой плеер. Сейчас он выглядел ничуть не волшебником, и ему это шло гораздо больше, чем ношение длинной, черной робы-мантии. Он словно снял с себя маску и сейчас выглядел живее и веселее. Теперь он казался не неловким, а самым обычным пареньком двенадцати лет. Еще он достал из чемодана другой рюкзак: судя по всему, в нем и пряталась вся его техника от негативно настроенных родственников, и достал ноутбук. Запястья, покрытые старыми шрамами от неудачных попыток суицида, были закрыты от посторонних глаз напульсниками. — Ну, — обратился мужчина к парням, — все, поехали? — Поехали, — проговорил Рогозин, переглянувшись с другом. ФСБ-шник помог им загрузить тяжеленные чемоданы в багажник авто. Забравшись на удобное сидение машины немецкой сборки, Вячеслав сразу же отмахнулся от предложения Нева сыграть в компьютерную игру, предпочитая ей сон. Как только они двинулись с места, Рогозин-младший задремал под шум двигателя и откинул голову назад на уютном сидении. Невилл активно резался в какую-то компьютерную стрелялку сидя в наушниках и ничуть не мешая мальчику спать. За окном плыли просторы милой сердцу Родины и пролетали по шоссе встречные машины… *** Мама встретила их у подъезда. Рогозин заметил как весьма сухо и сдержано двое взрослых обменялись приветствиями, и сделал вывод, что роман матери с крёстным его подружки точно окончился ничем. Может и к лучшему… — Здравствуйте, миссис Рогозина, — вежливо проговорил Невилл, приветствуя женщину, и Рогозин встал как вкопанный: он говорит по-русски?! Как?! — Мог бы мне и сказать, что знаешь русский, — чуть с обидой проговорил парень, поворачиваясь к другу. — Я знаю его поверхностно, Слава, — Невилл говорил чуть заторможено, очевидно вспоминая незнакомые ему слова на другом языке, — не хотел позориться. Да и в некоторых компьютерных программах и вирусах встречаются русские слова, поэтому… Но их прервала Рогозина, которая сказала: — Отлично знаете, Невилл, позвольте обращаться к вам так. Мальчик только кивнул, внимательно и с опаской рассматривая женщину. — Идемте все за стол. До свидания, Дима… «Ан нет, еще не все потерянно, » — подумалось в этот миг Славе. Может, шанс еще был… — До свидания, Галина Николаевна… «Вот, черт!» Через пять минут они все уже ехали на лифте. Невилл с интересом глядел по сторонам, а Слава уже откровенно гадал, с кем у матери мог быть роман теперь. Скучно же живут взрослые, если не понимают, что их дети тоже хорошо понимают все происходящее вокруг них — не меньше их самих. — Приехали, — почти весело отозвалась женщина, перешагивая порог, — ну, устраивайтесь, мойте руки и за стол! Ты, Невилл, ночуешь в комнате у Вячеслава, там стоит диван… — Спасибо. Мне хоть на коврике постели — все лучше, чем у родственников, — быстро отозвался паренек, — спасибо вам большое! В квартире абсолютно ничего не изменилось. Только большая елка в углу, в гостиной, как всегда в игрушках, гирляндах с переливающимися лампочками и красной звездой на макушке напоминала о том, что скоро праздники. Рогозина, наливая щи в тарелку, думала о быстрой, невзначай, брошенной вскользь фразе Невилла. Неужто мальчик, на ее взгляд, совершенно обычный ребенок, слабый маг, так противен миру магов, что его тупо гнобят и тиранят даже родные? — Ма-а-ам? М-м-м, как вкусно пахнет! — с этими словами ее сын вошел в большую кухню, принюхиваясь к летящим, манящим запахам еды. Следом тихой и аккуратной поступью вошел розовеющий Невилл. Он старался ничего не задеть ненароком и не разбить. Но, зная из письма сына о том, что Невилл буквально все (нечаянно, разумеется), ломает и бьет, Рогозина убрала хрупкое подальше и с глаз. Даже в этот раз выставила на стол не привычные чашки, а кружки, которые было бы не жалко. — Все в порядке, — обратилась Галина Николаевна к робеющему мальчику, — можешь бить посуду, сколько угодно, все равно хочу сменить этот столовый сервиз, может в этот раз получится… Рогозин прыснул прямо в тарелку: он-то знал, как маме достался этот розовый сервизик, прямо скажем — вообще не подходящий для кухни, и как женщина всячески пыталась от него избавиться, ненароком роняя тот или иной предмет на пол. Это был подарок ее соседки, которая сунула его силой в ее руки в благодарность за то, ее дочь не села в тюрьму по ложному обвинению. Пока сервиз не сдавался знаменитому рогозинскому упрямству — не повезло только одной-единственной тарелке, а остальные предметы были как будто заколдованные — и не бились вовсе, после многочисленных падений на твердое и мягкое. Разумеется, суповая тарелка (к счастью, без горячего содержимого), ненарочно задетая локтем Невилла, красиво спланировала вниз, и упала дном кверху. — Сейчас достану, — отозвался мальчик, ныряя под стол и беря тарелку за край. — Цела, — хмыкнул он. — Надо же, а на пол с силой упала. — Вот, черт! Этот сервиз как заколдованный! — Рогозина с явной досадной уставилась на розовую в цветочках кайму. — Есть способы это выяснить вообще? — Заколдована эта вещь или нет? — спросил Вячеслав с профессиональным интересом, оставляя в сторону пустую тарелку. — Конечно можно… Надо только за амулетом к чемодану сходить… — У меня с собой есть. — Невилл извлек брелок-каплю с ярко-голубым глазиком, — если глазик покраснеет, то в этом предмете есть магия, — объяснил он замершей в ожидании женщине. Брелок предательски поменял цвет, когда его опустили на середину. Рогозин- младший, откинувшись на сидении стула, засмеялся, уже не скрываясь. — Ну, — оглянулся Невилл, и рассмеялся, — минимум лет пятьсот он вам еще прослужит… А учитывая, что это подарок, вы от него так просто не отделайтесь… — Охх, — тяжело вздохнула женщина и так же с ненавистью глянула на розовый в фиолетовый цветочек прибор; Вячеслав продолжал хохотать до слез, — с вами я теперь точно не заскучаю… *** — Так что у вас обоих случилось в школе? Этот вопрос застал парней врасплох, и они оба синхронно поперхнулись кока-колой из своих стаканов. — С чего это ты взяла? — спросил Вячеслав, откашливаясь. Рогозина сначала постучала по спине Невилла, тот кивком поблагодарил ее, с трудом переведя дух, а потом так же поступила и с родным сыном, — спасибо, что помогла… — Вас сдали, — и Рогозина с улыбкой помахала белым конвертом. — С потрохами. — Полумна, — произнесли синхронно оба голоса. — Она написала про нападения… — Да, — Рогозин тяжело вздохнул, и переглянулся с одноклассником. — Действительно… Трудно скрыть от тебя, полковника полиции, очевидное. Тогда рассказываю… все как есть… *** — И что преподаватели? — спросила на это Рогозина, — вы им рассказали? О своих догадках? — Понимаешь, мам… Мы не знаем, кто главный виновник этого всего… Единственное, что мы понимаем — ни я, ни Невилл, ни Луна не в такой опасности, как Гермиона… — Стоп, Слав, — провозгласил Невилл, махая руками, — ты — полукровка?! Не вижу тут отца-мага… — Нев, я приемный, — заметил Рогозин, переглянувшись с Галиной Николаевной, — мы с мамой решили этот факт скрывать… — Да ладно?! А кто же тогда… — Ты будешь наверное третьим, кто будет знать правду. Моя фамилия Поттер… Да, меня когда-то звали Гарри. Тот самый, да, — когда у друга от сказанного округлились глаза. — Ничего себе! Я дружу со знаменитостью! — тут парень поймал тяжелый взгляд женщины, направленный прямо на него, — прошу прощения… Я больше так не буду! Обещаю хранить тайну! И не рассказывать ее другим… — Спасибо, — заметила женщина, — так будет лучше для всех, в том числе и для самого Вячеслава. И для меня. — Но все равно классно, — заулыбался Долгопупс. И перехватил довольно-таки гневный взгляд уже друга. — Прости, Слав. — Завтра Рождество, — заметил парень, — как же мы его проведем? — Подарки вы оба получите завтра. Я приготовлю нам что-нибудь вкусное, и мы все можем пойти на каток на Красной площади, например. И по Москве погулять… Раздался звон мобильного, который был в кармане джинс Невилла. — Полумна, — вытащив мобильный, и взглянув на дисплей, проговорил он, — брать?! — Бери, — заулыбался Рогозин, — только громкую связь включи! Невилл так и поступил. В динамике прозвучал очень веселый голос девочки: — Привет! Не успели соскучиться по мне? — Успели, — проговорил Рогозин хором с одноклассником. — У тебя какие планы на завтра? — проговорил он в микрофон. — Завтра праздник! Можем все вместе пойти в кафе! Или на каток! Или… Нев, ты тут вообще? Давайте все вместе по Москве погуляем! — Я здесь. Мне, конечно, интересен этот город, хочется увидеть окрестности… Тогда… Встретимся на катке? — нерешительно проговорил парень. — Завтра в одиннадцать! — крикнула Луна; в трубке послышался шум, и она сбросила вызов. — М-ам? — спросила Рогозин-младший оборачиваясь к матери. — Тогда все на каток… — Я кататься не умею… — признался Невилл, вспыхнув. — Научим! — оптимистически проговорила женщина, — главное — не трусить! А пытаться и пытаться снова и снова, и после уже точно все одолеешь, и у тебя все получится. Ну, молодежь, спать? По кроватям? — По кроватям, — согласился сын со своей мамой. — Завтра вставать рано… — и он зевнул во весь рот. — Полумна будет еще ждать…