Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

— Есть новости! — издалека крикнул Невилл, выскакивая из фургона как чертик из табакерки, и чуть при этом не падая, едва Рогозина и Вячеслав появились в зоне его видимости. Рогозина, в то время, беседовала с Вячеславом по поводу его первых раскрытых дел. Действующему руководителю всегда есть чем поделиться с руководителем-новичком. Фургоны — фэс-овский, фиолетово-серебристый, и Особого отдела, просто черный, бронированный, стояли рядом, для удобства общения двух разных структур. Луна все еще не возвращалась из морга, куда свезли еще одно «высокопоставленное» тело. — Невилл, — укоризненно проговорила Рогозина, а Рогозин-младший привычно удержал того на ногах, — не убейся, пожалуйста! Что нарыл? — Вообще-то это моя реплика… — слегка обиделся Вячеслав, — но… Что ты раскопал? — Все ведь идет через добинский форум, так? Вот я и попытался просечь через него вероятного злодея. Таких, как я, не столь много, и мы все известны, и как на ладони… Один из них — с ником «Заря», пасется на этом форуме постоянно. Нередко он выходит с других компов и под другими логами, но его стиль хорошо узнаваем тем, кто долго общается между собой… У этого неизвестного какой-то сильный зуб на все руководство этого городка, по-видимому, след тянется аж с девяностых… — Галина Николаевна, — Иван так же лихо выскочил из фургона держа в руках распечатки, — я нашел еще одну кандидатуру на ношение ошейника… Даже их две — Неклюдов и Казначеев! Оба в… Тут все прервала подъезжающая к ним черная машина. Из ее нутра вылезли сразу двое — Валентина Антонова и Полумна Лавгуд, в чьих руках находились прозрачные и чуть окровавленные пакеты. У Полумны, помимо пакета, был в руках ее собственный чемоданчик. — Спасибо, что подбросили, — обратилась Луна к неведомому водителю, — здравствуйте все! — Галя, к нам доставили труп Неклюдова… — заметила Антонова, — я просто не успела позвонить… Мы в четыре руки быстро закончили вскрытие… Пока патологоанатом ФЭС отчитывалась руководству по вскрытию, Полумна докладывала (правда тихо) Вячеславу о том, что на остатке ошейника тоже были обнаружены те же самые остатки магии, что и на ранее «представленных» ей. — То, что маг вступил в преступный сговор с человеком, ясно. — Заметил вполголоса Рогозин, — страшно то, что тот мог легко проболтаться о том, что он — маг… Невилл сейчас кое-что ценное нарыл, возможно, мы выйдем через программиста (или компьютерщика) на заказчика. Слишком сложно для одного это все задумано… *** — Есть мысли? — спросила Рогозина, собрав всех в конференц-зале добинской гостиницы. При предъявлении удостоверений, у администрации быстро отпало желание связываться со столичными гостями. — Есть, — спокойно проговорил Рогозин-младший, — Гермиона сообщила, что на Казначеева так же повесили ошейник. Видела собственными глазами. Сделали это двое молодых людей на мотоцикле. Дима разведал все, и их, пока не очнувшихся, загребли к нам, и сейчас допрашивают. Но они клянутся, что лишь получали указания по смс-кам, на левые симки, с левых номеров… — Я отследил левые номера — все были направлены из этой вот сот и вот из этих мест, — Невилл постучал по экрану ноутбука, который притащил с собой, — я даже определил здания и места — у меня в этом отношении чуть более навороченная программка… — Так, — присмотрелась Рогозина к мигающим точкам, — Торгово-промышленная палата, и вот этот дом… — У меня есть еще кое-что, — заметил Вячеслав, стукая пальцами по столу, — все мы видим, что связи между убитыми довольно очевидны — все они богаты и из «верхушки» города. Так же, всем называются реальные суммы, которые все в состоянии заплатить… Напрашивается одно: откуда некто узнал их доходы? — И? — У некого — есть свой осведомитель либо в банке (у нас же, заметьте, один-единственный банк), либо в налоговой (куда там декларации подаются), либо… вот в торгово-промышленной палате… — Ты намекаешь на то, что нам надо потрясти эти структуры? — Я прямым текстом говорю, что копать надо там. С банком тоже не все чисто, Джинни… так, сказать, «скорешилась» с местной элитой, полазала по барам-клубам-ресторанам, и выяснила, что среди местной элиты — паника. Все снимают крупные суммы денег со своих счетов… И кладут на какой-то левый счет или передают кому-то… Чтобы их не взорвали… Он — единый для всех… — Ого, — выдохнул Круглов, — значит… — Если полагать, что ошейников на всех не хватит, — тут Рогозин усмехнулся, — то значит некто или группа зашли более дальше… Имел место большо-ой такой шантаж… — Так, — спохватилась женщина, — пора устанавливать за всеми наблюдения… — Галина Николаевна, — замахал руками Тихонов, привлекая к себе всеобщее внимание, — тут вам на форум пришло письмо от Казначеева… Он пишет, что камера в ошейнике повреждена — его не видит, а его семья, которая отправилась в банк за деньгами, предала его и сбежала… Все моментально всполошились… *** — Я глубоко не в восторге от этой идеи, — проговорила Полумна, залезая в большой багажник автомобиля мэра, будучи разукрашенной под даму «легкого поведения» вместе с оборудованием. — Я тебя слышу через микрофон, но ты — единственная, кто сможет обследовать его сейчас, и, возможно, снять эту гадость с его шеи. — Тем более, — пропыхтел Холодов, будучи плотно прижатым к девичьему телу, — ты здесь не одна… — Оба тихо, — проговорил Рогозин-младший. — Все… У вас есть оружие с собой… И вообще-вас двое! Он закрыл багажник. Мэр, тщательно допрошенный Рогозиной, сел за руль и направился в свой особняк. — Нам он историю выложил, как они парня избили… — Слышал, — заметил Рогозин, — Невилл уже пробивает Тимура. Возможно, он и есть наш компьютерщик-маг и, так же, легко смог изготовить эти ошейники, начинённые взрывчаткой… — Плохо то, что нам нельзя его брать… Пока не научимся вскрывать эти ошейники… — заметила Рогозина. — Угу… *** — Парень — полнейший инвалид, — заметил Дмитрий. — Сидит на таблетках и на уколах… Он даже не мозг, а только один из непосредственных исполнителей… От него ниточки тянутся гораздо дальше… — Слушайте, — заметил неожиданно Рогозин, отнимая трубку мобильника от уха, — мне тут Полумна, которая снова зашла в местный морг осмотреть очередное тело нашего «обезглавливателя», Ильи Гурова, поведала о скандале, который ей устроила одна женщина, пришедшая на опознание… Мол, у нее есть от него биологический сын (и он точно его биологический отец), а анализ ДНК не сходится… Вот черт! — тут он схватился за голову и глаза стали больше, — какие же мы все лохи!!! Нас развели как детишек на утреннике! Этот мужик и есть заказчик! Нужно… — Я сейчас же велю Ивану пробить его, — заметила Рогозина, хватаясь за телефонный аппарат. — Нам нужна ДНК Гурова, чтобы доказать это… *** — Есть! — ликующе крикнул Иван. — этот мужик, что в морге — не Гуров… — И у меня тоже отрицательный результат, — заметила Оксана. — Значит, именно Гуров и есть создатель этой аферы… Зачем? — В девяностые, — неожиданно появился со спины Рогозин-младший, — все взорванные и Гуров были в одной команде… В одной тусовке. Пока тот, неожиданно, не продал свою строительную компанию задарма… И угадайте, кому? Казначееву! — Ого, бывший друг отжал выгодный бизнес? — подняла брови блондинка. — Вероятно, под угрозой жизни, — заметила Рогозина, которая забрала со в фургон, чтобы выпить кофе. — Выбора не было… Гуров не ушел, а отправился работать в Торгово-промышленную палату. Но деньги не те, связи — тоже. Он озлобился… Его бывшие друзья живут на широкую ногу, а он — копейки считает, да еще и бизнес сорвали… А месть — это блюдо, которое подают холодным… И вот всплыла история с Тимуром, которая показалась ему интересной… — А далее — дело техники, найти исполнителей, «народных мстителей», потом сымитировать собственную смерть — и вуаля! — заметил Рогозин-младший. — Все просто и изящно… — Если бы не прокол с бывшей любовницей-стриптизершей, которая родила от него сына, — заметила женщина. — Того, что мы с тобой, Слава, совместно нарыли, хватит, чтобы посадить его надолго… *** — Мам… Ты уверенна, что так нужно? — поднял брови Вячеслав. — Он наверняка клюнет на наживку, и позвонит в течение пары минут после твоего объявления по ТВ… — Я прекрасно осознаю весь риск. Не беспокойся… Даже несмотря на то, что вы так и не смогли толком обезвредить ошейник, вы знаете его слабые места… Снять эту дрянь вы сможете легко… — Надеюсь, — выдохнул парень. — Времени слишком мало было дано… — Да. Приколов к груди брошь, которую «подарила» ей Лили Поттер, Рогозина почувствовала себя внутренне гораздо сильнее. — Я пошла, — кивнула она ему, и с гордо поднятой головой покинула фургон. — Удачи, — бросил Рогозин, и тоже, спустя некоторое время, поднялся следом за ней. *** — Я буду сверху, — хрипло сказал Рогозин. — Если что — вмешаюсь… — А что ты намерен делать? — спросил Николай Петрович. — На моей шее — закреплен передатчик, в фэс-овской машине, в которой мама ему поехала навстречу — есть мини-видеокамера, Невилл смог установить… Меня будут сверху отслеживать, а видео будет «снизу»… Иван и Невилл сейчас вместе, в нашем фургоне… — Но… — Чао. Рогозин скинул рубашку, в которой остался, и через пару минут в небо взмыла черная тень, почти невидимая в наступающих сумерках. Круглов пошел обратно, к Невиллу с Иваном, которые даже между собой не общались — так внимательно парни глядели в свои мониторы. — Николай Петрович, — обратился к входящему в фургон с молодежью мужчине Невилл, — Вячеслав машину ведет всю дорогу, точки движения и их траектории совпадают… — Тогда я поеду на задержание… Пока вам, скидываете только координаты… И, если что, будьте на связи… *** Рогозина, остановились по приказу Гурова, как-то запоздало подумала о том, что с сыном она попрощалась весьма скомкано. Хотя у нее имелся в его отношении повод для гордости… Невольно нервно женщина сжала руль руками, даже не особо вслушиваясь в признание убийцы… Сердце, казалось, застыло, а кровь заледенела в венах. В стекло было видно, как рука мужчины медленно касается красной кнопки на пульте. Она вывезла его из города, его самого и его «бабки.» Более полковник ФЭС была ему не нужен… И уйдет она опоруганной, так как часть денег бывший чиновник оставит прямо в машине… Она непроизвольно зажмурилась. Казалось, весь мир в этот момент остановился… Но вот миг, мгновение… Ничего не происходило. Она распахнула веки, и тут произошло сразу одновременно несколько вещей… Задняя дверь машины распахнулась, и рука схватила мужчину за грудки. — Иди сюда, подонок, — прошипел знакомый юношеский голос, вытягивая мужчину из машины, а мужской добавил: — Сейчас эта мразь за все ответит… Раздались знакомые звуки ударов и, сразу узнаваемый — хруст ломаемых костей, и затем сразу — крик несостоявшегося убийцы Федеральной Экспертной Службы… Рогозина все еще сидела за рулем, пытаясь привести в норму разрозненные и метающиеся мысли. Ошейник все-таки не взорвался, она жива… *** — Мам, давай я это сниму, — послышался голос, затем теплые руки Вячеслава сорвали бордовый шарф, и расстегнули взрывоопасную штуку. — Но… — было заикнулась женщина. — Все о’кей. Невилл встретился и уговорил паренька сотрудничать со следствием, так что на твоей шее была милая «пугалка», не имевшая взрывоопасных элементов… Максимум, она бы оставила на твоей шее ожог. Все кончилось, мама… — Ты откуда? — спросила она, аккуратно коснувшись пальцами горла, пытаясь отделаться от ощущения удавки на своей шеи. Рогозин показал пальцем наверх. — Пошли наружу, все объясню… *** Судя по всему, Круглов чуточку «перестарался» с задержанным: на боку машины были свежие капли размазанной крови. Рогозина усмехнулась, несмотря на то, что горло все еще сжимали остатки ее паники. Пустое. Все кончилось… Она потерла руки. На ночь, похоже, все-таки придется выпить успокаивающее… — Я твою машину сверху пас в облике феникса. Еще в тачке была видеокамера и велась запись. Когда я заметил, что вы остановились, моментально присел на крышу. Услышал его последнюю фразу, и… -… извлек из машины, дал от души, и отправил Круглову на «дополнительное» воспитание. — Мам, поехали обратно, прочь из этого мутного городишки… Мы с Полумной по Москве так соскучились… Так тут противно… — Рогозин-младший брезгливо поморщился. — Валяться в чьем-то грязном белье вообще противно, — заметила Рогозина. Ее тянуло закурить, благо момент был подходящий. Но сигареты были в сейфе, в столице. — Мам, — неожиданно проговорил Вячеслав, — я, вот тут гадаю, когда же до тебя… кое-что дойдет? — Что именно? — Рогозина устало оперлась на капот машины спиной. Вячеслав сейчас был прямо перед ней. Его зеленые глаза, которые смотрели прямо в ее лицо, не давали ей в этот миг солгать. Да и устала она от лжи. — Отношение к тебе Николая Петровича, и только не говори мне, — Рогозин не давал ей сейчас вставить хоть слово, — что ты его не замечаешь… — И когда же ты стал таким… прозорливым… — Ты его взгляд, направленный тебе в спину, не видела. В нем читается буквально все-все, до самых мелочей. Так что? Его глаза сузились. Рогозина молчала, понимая, что сын был прав. — Я не знаю, что произошло, и почему ты запретила себе чувствовать и любить, и еще быть любимой в ответ, но… Мне уже жалко не тебя, моего крестного… Его хотя бы пощади… — Не могу… — выдохнула женщина, и в груди снова появилась какая-то странная свинцовая тяжесть. — Это… сложно… — А разве жизнь бывает простой и легкой? Женщина тяжело вздыхает. Снова он прав. — Ты боишься? Боишься себе признаться?! Мам, ты сегодня ехала и соображала практически со взрывчаткой на шее! Господи, ну как же вы мне, дамы надоели! И у всех одни и те же проблемы… Луна тоже сначала была как… стена. Ни чувств, ни эмоций, ни доброго слова… На цветы и слова отвечала лишь быстрой улыбкой… — Вячеслав устало потер виски, осточертело ему до чертиков рыться в забытых, казалось, ощущениях. — Но даже у стены из камня когда-то должна была появиться пробоина, трещина… — он улыбнулся. — Ее страх отступил, и она поверила… Мне поверила, представляешь?! В ее глазах начала появляться искренность… Затем и сама знаешь — мы привыкли друг к другу… Потом бесчисленные беды и дела закалили нас, потом четвертый курс и Турнир… Даже ее встречу, я не посчитал предательством, хотя и она горько винила себя за это мимолетное влечение. Ревновал — да, орал — да, но не более того. Я-то ее любить оттого не перестал меньше. Скорее наоборот — моя ревность выплеснулась наружу, не в самом приятном ее проявлении… А ты? Что ты чувствуешь, видя как он шаг за шагом все-таки отдаляется от тебя? Ты же и сама его и отталкиваешь! А он любит тебя горячей, натянутой как струна любовью… — Я не знаю, Слава, я правда не знаю… — Я много раз видел вас на работе при деле. То, что считается для вас обоих нормальным, уже давно не столь нормально, как кажется… Все уже вокруг хихикают, когда же «стальная леди ФЭС» поднимет голову, как страус, из песка… И, знаешь, я с ними ох как согласен! — Надо поменьше вольностей допускать, — пробормотала полковник. — Совсем распустились… — Мам, ты меня не слушаешь! — в голосе Вячеслава прозвучала сталь. Давно Рогозина не слышал от него такого тона по отношению к себе. — Иногда нужно переступить через себя, чтобы начать жить заново… Так что? — Я попробую… — тихо сказала она. — Попытаюсь… Но… — Страх — дело естественное. Тем более, я тоже хочу, чтобы у тебя и у него тоже все было хорошо, — Рогозин сжал тонкие, но сильные пальцы матери. — Вы этого заслуживаете… Правда заслуживаете… Рогозина неожиданно выпрямилась. Разговор «по душам» и резкий тон сына вывел ее совершено на другой путь. Возможно, у нее еще есть шанс не на одинокую жизнь, а на совсем другую, счастливую… …в которой не будет больше холода и одиночества.