Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

Волны с шумом бились о мрачный скалистый берег. На море был шторм и был сильный ветер. Со стороны остров, стоящий посреди моря, казался неприступным. В воздухе стоял запах соли и йода. Он бы, конечно, сошел за обычный клочок земли посреди сурового моря, если бы не высокая, треугольная башня, буквально дырявившая, разрывающая небеса. Оно было грубым, каменным, неестественным. То, что вокруг острова были разбросаны курганы, кресты и могильные плиты, только придавало месту еще более жуткую атмосферу. Зелени на острове не было — она была сгнившей, поникшей, а деревья давно засохли… Летающие по воздуху зловещие тени в балахонах, приносили только холод, панический страх и ужас. Иногда из башни доносились какие-то крики, стоны, неразборчивые и бессвязные слова. Но все быстро затихало, стоило мимо пролететь фигуре в черном балахоне. Импровизированные, распахнутые на две створки, ржавые и огромные ворота стояли прямо перед каменной башней. Перед воротами были вбиты грубые железные колья с кольцами для привязки тросов прибывающих сюда редких лодок с новыми «клиентами» черной башни-треугольника. Одна полусгнившая лодка, что сейчас билась как щепка на привязке у одного столбика, напоминала о том, что когда-то в ней кого-то перевозили… Неожиданно прямо из земли послышался слабый гул и островок дрогнул, пока неощутимо. Но в изменении тактики поведения дементоров произошли изменения. Они перестали беспорядочно кружиться взад-вперед по острову, а замерли, будто чего-то ожидая. Второй толчок — и остров вздрогнул уже ощутимее. Первые этажи с камерами, полными преступников, как бы притихли на мгновение, а затем разразились новыми криками и воплями, которые были более громкими. Забили заключенные своими жестяными тарелками и кружками по переплетениям решетки… Третий толчок — и верх треугольной башни взрывается, повсюду разбрасывая камни, песок, щебень и пыль. Дементоры закружились по земле, по идеальной окружности. На клочке земли возникли тени. Потом тени оформились — и это были уже волшебники в черных мантиях с белыми костными масками на лицах. Они двинулись вперед, прошли через ворота. Дементоры не трогали магов, хоть те и недовольно ежились от набегающих волн холода по коже. Туман, будто бы возникший из ниоткуда, казалось заполонил все окрестности и окончательно скрыл остров, и уже входящих в крепость к заключенным волшебников… *** — Дурной вечер, — проговорил Рогозин, наконец-то с облегчением откладывая длиннющее сочинение по чарам. Флитвик в это раз решил, что пора бы писать на уровень СОВ, и строго велел всем поработать над заданной темой. — Угу, — Гермиона, строча как сумасшедшая, поглядела за окно, где бесновалась буря. Порывы ураганного и свистящего ветра гнули деревья так, словно они были обычными спичкам. Наверняка, многие из них завтра будут лежать на земле с вывернутыми из земли корнями… Ледяной дождь со снегом хлестал и барабанил по стеклам беспрестанно. — Та еще погодка… Луна тоже писала сочинение, но по трансфигурации. Невилл ушел к Слизнорту отрабатывать заваленное им зелье сращивания костей, поэтому ему предстояло работать над домашним заданием еще только ночью… Очередной порыв распахнул большое окно в гостиной, где сидела их тройка, подняв волну ледяного воздуха и принеся сырость в теплую, уютную гостиную, заставляя свечи рядом потухнуть. Рогозин, встав со своего места, дошел по ветру до рамы, и крепко затворил окно, повернув ручку до упора. — Б-р-р-р, — вздрогнул он, ежась. — Ветер очень холодный… Он снова прыгнул на свое место. Луна мутными от усталости глазами посмотрела на своего парня и отложила пергамент, даже не дописав предложение. Рогозин-младший ей улыбнулся и жестом велел ей сесть рядом. Гермиона отчаянно делала вид, что ей это не интересно, лишь побелевшие костяшки пальцев все крепче и крепче вцепляющиеся в перо, говорили о том, что она лжет самой себе. Полумна села, и Вячеслав привлек ее к себе, обняв за талию. Девушка устало положила ему на плечо свою голову, и прикрыла глаза. — Милуетесь, голубки? — раздался девичий голос и Рогозин полуобернулся: на них, слабо улыбаясь, смотрела Джинни. Луна, оказывается, успела задремать в объятиях паренька, убаюканная тишиной, скрипом пера и удобной позой для сна и отдыха. — Есть немного, — проговорила рыжеволосая. — А где Нев? — На отработке, — ответила шатенка, не поднимая глаз от своего пергамента, и строча с утроенным усердием, — зелье завалил… Слизнорт, конечно, поржал, сказав, что зелья явно не его стезя, но наказание все же велел ему отработать. — Неву нужен банальный проходной балл на СОВ, а на это он точно потянет, — заметил Вячеслав, аккуратно перекладывая измученную Лавгуд со своего плеча на подушку. — На «удовлетворительно». — А что с Луной? — Устала. Мы же не роботы. А она то и дело мотается в Больничное крыло, в Мунго и с нами на выезды. Как же хорошо, что Кингсли пожалел ее, и снял с ночных дежурств! Не представляю, как она бы справилась… — Хорошо, что у нас отменили тренировку по квиддичу, — заметила Джинни, — на такой погоде много не позанимаешься, да и мяч точно не поймаешь… Грюм, интересно, тебя, Слав, к себе позовет? — Очень надеюсь, что нет, — Рогозин взглянул на темное окно и передернулся. — Не хочу лежать с переохлаждением или соплями… Гермиона, в то время, пока все тихо разговаривали, успела поставить последнюю точку в своем сочинении. — Ну, — спросила она, — по койкам, пока не позвали? — По койкам, — проговорил Слава, и слегка дотронулся до лица блондинки, лаского будя ее: — Полумна, милая, пора вставать… Гермиона вспыхнула «аки алов цвет». Джинни чуть побледнела, но тут же приобрела вид самый незаинтересованный из всех. Обе они поймали взгляд друг друга, и сразу же отвели глаза. Джинни любила Рогозина молча, а Гермиона, напротив, все еще переживала разрыв-раскол между ними тайно мечтая о том, чтобы он отвернулся от своей блондинки-трупореза, и заметил ее. Хотя она все меньше об этом задумывалась — она начала встречаться с Дином Томасом, а тот из кожи лез, ухаживая за ней, чтобы девушка-умница забыла своего «ненаглядного» Вячеслава Рогозина. — Спасибо, — тихо отозвалась разбуженная, и они слились в поцелуе. Джинни моментально от них отвернулась и демонстративно принялась разглядывать шкафы и стеллажи с книгами, хотя и так каждый гриффиндорский студент едва ли на наизусть знал, где какая книга там стоит. Гермиона криво улыбнулась. *** Утром буря утихла, но тяжелые тучи все еще блуждали по небу. День явно предстоял им без солнца: только мутный серо-белый кисель, смесь облаков. Рогозин, дождавшись всех, и растолкав наутро своего друга, чтобы тот не проспал, спустился в Большой зал чтобы позавтракать. То, что что-то случилось, он понял сразу — зал был почти тих, несмотря на наличие студентов всех возрастов. Все жадно читали газетный номер — у кого утренней газеты не было, бесстыдно заглядывали соседу или соседке через плечо, читая газетную полосу вместе. — Твою мать, — вырвалось у Рогозина по-русски, когда тот тоже взял газету в руки, озаглавленную сегодня так: «Массовый побег из Азкабана». Далее глаза буквально «зацепились»: «Вчера поздно вечером Министерство магии сообщило, что из Азкабана совершен массовый побег…» — А я-то только хотел позавтракать… Невилл белел от каждого фото сбежавшего. И тут он буквально впал в ступор, глядя на одну фотографию, что была размещена в Пророке… — Я, ведь, его предупреждал… — проговорил Рогозин, уже понимая, что спокойного дня им теперь не видать. — Говорил… Почему мое мнение вечно всерьез не воспринимают?! — Все, кто вырвался из тюрьмы — отмороженные на все мозги и страшные убийцы, — заметила Полумна, — еще на них и дементоры повлияли… За десятилетия наверняка кто-то из них сошел с ума… — Итак, мы имеем банду психов-убийц, под предводительством Лорда, — Вячеслав, моментально «проглотив» газету и статьи в избытке, уставился на друзей. — Что будем делать? — Та, из-за кого я лишился матери и отца, сбежала из тюрьмы… — Невилл говорил глухо и безжизненно. — Мы должны остановить их любой ценой? — Но как?! — взорвалась Гермиона, — говорила она по-русски. — Мы сидим здесь, в четырех стенах (по сути), пытаемся учиться и одновременно защищать магический мир как умеем… — Мы, Герм, делаем все, чтобы защитить все тех, кто нам дорог, — проговорил Рогозин спокойно. — Быть может, мракоборцы или мы кого-нибудь все же схватим, и сможем выбить информацию… — Как твой проект? — спросила очень тихо Гермиона. — Я слышала, что новообращенные оборотни прошли основную подготовку… — Да, тут Министерство посчитало мой план полезным… — Рогозин так же понизил голос, чтобы никто вокруг не услышал лишнего. — Я отправил пару оборотней к матери — Лорд всегда бьет по самому больному месту… Пусть они по очереди охраняют ее. Мне спокойнее… Герм, а как же твои родители? Ты предупредила их? — Предупредила. Но из-за сестры они пока не хотят… — начала говорить девушка. — Герм, это опасно… — Перебил ее Вячеслав. — Еще раз свяжись с ними, объясни ситуацию… Хрен с ней, с учебой — ее всегда можно наверстать… А вот жизнь второй раз никто не даст… — Я их обязательно заставлю, — твердо проговорила шатенка, — ты прав целиком и полностью… — Учащиеся мужского пола! — рявкнул привычно Грюм, привлекая этим всеобщее самым внимание. — Все на военную подготовку, шагом марш! — Ой-ей! — охнула Гермиона, спохватившись, — бегу переодеваться! Совсем забыла! И девушка умчалась со всех ног переодеваться. Рогозин, как и все парни, заранее надев на себя спортивную форму (правила немного смягчились ввиду военного положения), поспешил присоединиться к колонне, невесело бредущих на занятие с Кингсли Бруствером и Аластором Грюмом… *** — Лекс! Парень, что был за рулем серебристой лады, сонно зевнул, битый пятый час глядя на выход из ФЭС. — Ммм? — девушка оторвалась от своего мобильника. В чате на сайте Черного феникса она общалась с главой, то есть Рогозиным Вячеславом Вячеславовичем. — Чего это Рогозина домой не торопится? Пятый час уже ждем ее выхода… Почти двенадцатый час! Ничего себе работают… — А ты бы торопился, если бы знал, что никто тебя дома не ждет? — ответила она вопросом на вопрос пареньку. Тот хмыкнул, и кивнул, зная, что зеркало вверху отразит его мимику. Следить за главой Федеральной Экспертной Службы было достаточно просто. Одна сплошная дом-работа-дом, изредка в цепочку вставал магазин и дача Рогозина-старшего. Иногда она возвращалась со своим замом, и до утра у них в квартире не гас свет и никто не выходил, намекая на то, что все-таки кое-какая личная жизнь у полковника полиции есть. Более ничего не было. Снег за окном перестал падать. Обзор выдался едва ли не идеальным. Неожиданно у обоих разулись ноздри, словно бы они что-то одновременно почуяли. — Она идет, — хрипло проговорила девушка, прекращая беседу одним махом, — внимание, Макс! — Сам знаю… — проворчал с рычанием в голосе юноша. Но фар пока не зажигал и двигатель не включал. Неожиданно у дальней, вишневой тачки-восьмерки зажглись фары. Девица моментально опустила вниз стекло с левой стороны от себя. Втянула воздух и ловила знакомые ароматы чужой крови, пота и страха, до ужаса знакомые всем, кто носит метку проклятого — «оборотень». Полковник шла к своей машине, одна. Вскоре она закрепила ремень безопасности, и завела двигатель на своей тачке. Вот-вот она тронется с места. — Внимание, Макс, кажется, за Галиной Николаевной будет сегодня хвост. Повышенное внимание на вишневую восьмерку… Я чую убийцу многих людей… Кровью чужой пахнет, и ее проливали совсем недавно… Аккуратнее, она мент опытный, может почуять след… Парень кивнул, и завел двигатель машины ключом. Они плавно начали следовать за едущей за Рогозиной восьмеркой… Девушка снова моментально залезла в телефон и уже смотрела свежие криминальные сводки… *** — Массовый побег из психлечебницы, — заметила она вскоре. — Подъедь поближе чуть-чуть, я сейчас определю, кто это… Наверняка, это какой-то маньяк из них… Двенадцать сбежало… Особо опасные. Та-а-ак, где у нас оптика? В рюкзаке нашелся бинокль. Подъезжая ближе, Олекса осмотрела объект в бинокль. — Ну точно, это Прудов… Самый опасный из них. Так, сейчас запрос по всем сводкам сделаю еще раз… — Кончай, Лекс! Мы почти во дворе Галины Николаевны! — парень крутил руль и чуть притормозил, включая поворотники. — Ты пойдешь за ней? — Угу. Что-то мне говорит, что этот псих недаром выследил ее прямо от ФЭС… Тормози! Дальше я сама… Парень не успел даже обернуться: девица как змея выскользнула из машины, и растворилась в ночной тьме… Только автомобильная дверь едва слышно хлопнула. *** Рогозина спокойно повернулась к лифту, и хотела было нажать кнопку, как неожиданно ее резко развернули, с силой прижали спиной к лифту и приставили к горлу скальпель. Она действительно испугалась — больно неожиданно все произошло… Но она не успела его даже как следует рассмотреть — к затылку неизвестного приставили ствол и громко сказали: — Тихо, мразь. Немедленно брось скальпель! Иначе твой мозг красиво украсит эту стену! Быстро! Рогозина непроизвольно дернулась — холод скальпеля у горла мешал ей трезво соображать в этот момент. Но неизвестный, после минутных колебаний, бросил скальпель, а неизвестная ей брюнетка с красными локонами и форме охранника ловко скрутила угрожавшего ей скальпелем что-то бормотавшего мужика. *** Приковав его наручникам к ближайшей батарее для надежности, девица обернулась к все еще стоявшей у лифта Рогозиной. Тот плотоядно облизался на девицу. — Спасибо вам, — полковник перевела дух, — вы спасли мне жизнь… — Не за что. Это моя работа. Только сейчас Рогозина рассмотрела гостью повнимательнее. Пронзительный, даже бы она сказала, звериный взгляд. Брюнетка была не старше ее Вячеслава… Порывистые движения, короткие взгляды и раздувавшиеся время от времени ноздри, будто бы девушка нюхала воздух… Странно. — Работа? — переспросила женщина, доставая мобильный — нужно же было сообщить о нападении на себя. — Меня наняли, чтобы вас охранять, — коротко проговорила она, пока Рогозина говорила по мобильнику о том, что на нее напали. Женщина опустила телефон. Девушка неожиданно переместилась с такой быстрой скоростью — села на перила, что полковник вздрогнула. — Я не буду встречаться с вашими коллегами. Ловите своих психов сами. — Она очаровательно улыбнулась. — Я отвечаю лишь за вашу безопасность. Мы можем поговорить после того, как вы будете дома… Желательно одна. До свидания! — Но… — заикнулась было Галина Николаевна, но входная, железная, кодовая дверь уже хлопнула, оставляя ее наедине с прикованным наручниками безумцем. Она выбежала из подъезда, но вдалеке увидела только свет от фар. Темнота надежно скрыла все мелкие детали…