Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

— Галина Николаевна, — обратился к ней новый программист, Холодов, — на наручниках, которыми сковали Прудова, есть отпечатки пальцев. Они занесены в базу — из-за того, что она пересекала границу не так давно… Кстати она из Англии прилетела… — У нас же граница на замке… — слегка удивилась Амелина. — У них же повышенный уровень террористической угрозы! — Но редко-редко все же летают оттуда к ним самолеты. Она прилетела сюда, и указала в анкете, что… «является волонтером благотворительного фонда Черный Феникс». — Вот, как… Мне бы с этой Олексой пообщаться… — У нее нет мобильного, и она нигде не зарегистрирована… В качестве контактов указан адрес благотворительного фонда… — Спасибо, Андрей. Все, я все поняла… — А ваша девица молодец, — заметила Амелина, — этот мужик — закоренелый псих… *** Рогозина в этот раз не стала рисковать, и пригласила Круглова переночевать вместе с ней. Усталость от двух дней, проведенных на ногах и только на любимой работе, брала свое. Ловля психов по всей Москве и закоулкам, да еще и совершенные ими убийства, плюс расследование побега, выбило из сил и обычных оперов. Они, твердо решив закончить все за сегодня, остались в ФЭС дописывать отчеты и собирать доказательную базу. — Галь, пошли, — зам, не спрашивая у женщины разрешения, подцепил рукой ее сумочку и обхватил ее за талию. В движениях заместителя сейчас угадывались только забота о ней и участие. — За руль ты сегодня не сядешь… Я не пущу, ты слишком устала… Двое суток на ногах! Ты себя в гроб вгонишь раньше срока! — Но Коля… — было начала спорить она. — Галя, не спорь. Давай ключи… Начальнице ФЭС ничего не оставалось делать как покориться мужчине. Протянув ему связку ключей, она уселась на заднее сиденье. Мужчина сел за руль, нацепил ремень безопасности, завел двигатель, и они отъехали от здания, и выехали на дорогу. — Галь, — проговорил Николай Петрович, — ты думаешь, что охрану приставил к тебе твой сын? — Я не думаю, Коль. Я знаю. Эта девушка, Олекса, сказала что ее наняли, чтобы охранять меня… — Рогозина уставилась в окно на проезжающие мимо машины. — А кто, кроме Славы, способен на это? Еще и то, что она приехала из Англии… Это все не просто так. Она явно прошла военную подготовку… Теперь-то до нас не все доходит, только лишь информация с сайта, да официальные объявления по телевизору… Не больше. — Может, ты и права… Но как же нам на нее выйти? — Я думаю, это не понадобится. Она сама на меня вышла и наверняка расскажет все сама… *** Дома Рогозина перво-наперво приняла душ, смывая с себя всю накопившуюся за дни усталость и нервозность. Есть даже особо не хотелось, но Круглов едва ли не силой запихнул в нее теплый суп и пару бутербродов, понимая ее состояние. Сам от тоже вымылся и поел, и сейчас терпеливо ждал, когда женщина «отойдет» от тяжелых двух рабочих суток подряд. Более-менее Галина Николаевна ощутила себя дома после второй чашки ароматного чая, сидя за столом на кухне. — Тяжелые рабочие дни выдались, — вздохнула женщина, обеими руками обхватив свою чашку. — Я только сейчас чувствую, как я на самом деле устала… Она сделала глоток горячей жидкости. — Да… Нормальные люди… Ну, ты поняла, продыху не дают, а тут настоящие психи, да еще особо опасные… — сказал Круглов и тоже глотнул из своей чашки. — Ты, как я заметил, теперь дома нечасто бываешь… — А что мне тут делать? Тут теперь стало так тихо… Никто не ждет… — проговорила женщина, вцепляясь в чашку крепче. — Слава еще… Веришь — я к нему в комнату зайти не могу… Сразу все внутри болеть начинает… — она спрятала глаза. — С ним все хорошо, Галь. Поверь. Если бы что — то мы бы узнали… — Николай сжал ее руку и слегка потряс. — Наверняка, он сейчас сражается… Он же такой храбрый, такой молодчина… — Я знаю. Серые глаза как бы скрестились с серебристо-стальными. Оба поняли друг друга без слов. В этот миг прозвучала кроткая трель дверного звонка. Мужчина и женщина дернулись от неожиданности, но Рогозина произнесла, вставая: — Я догадываюсь, кто это, сейчас открою. Уже через две минуты она вернулась с ночной гостьей, и перед Николаем Петровичем предстала молодая брюнетка, с крашеными волосами и в спецодежде… ***  — Это та девушка, Коля, что меня вчера спасла от рук психически больного Прудова… — проговорила Рогозина и перевела на нее взгляд. — Меня зовут Олекса Миняйчева. Вам не нужно представляться, так я всех знаю. — Поспешила прибавить девушка, подняв руки, и тем самым обрывая Николая Петровича с его застывшим на языке вопросом. — Мне на вас давали читать досье… — Ого, — восхитился мужчина-опер, — а кто? — Вячеслав Рогозин. Его кодовое имя среди нас — Черный Феникс. — Четко ответила она, садясь на предложенное Галиной Николаевной место. — Меня наняли чтобы охранять вас, Галина Николаевна, так как Феникс считает, что Темный Лорд в ближайшее время направит (или свяжется с ними) сюда своих агентов. — Ее звериные глаза перебежали с лица мужчины на женщину. — В мои обязанности входит контроль за вашими перемещениями… А также ваша защита… — Ты что-нибудь знаешь о Славе? А что сейчас происходит в Англии? — Галина Николаевна начала засыпать девушку вопросами. Информационный голод заставил. — Как там… — Я все расскажу, но сначала чуть-чуть расскажу о себе самой. Так будет… правильнее. От предложенного ей чая девушка отказалась. *** — Моя родная мама умерла, когда мне было пять лет. Отец сразу же уезжал в Англию, да так мы там и остались… Затем в нашем доме у моего отца появилась… другая женщина, Лиза, модель… Легко окрутив моего отца, и показав в койке, что она умеет, она женила его на себе, и стала заправлять всем в доме. С самых первых дней у нас с ней были постоянные крики-вопли и скандалы. Меня надолго отправляли в школу, где было постоянное общежитие, а на лето я снова возвращалась в дико ненавидимый мной бывший родной дом… Самое паршивое, что отец перестал меня слушать и слышать, а слушал теперь только ее… Мою мачеху. Я не была скромной, послушной и не вела «праведный» образ жизни. В тот самый день, когда все для меня изменилось, я снова поругалась с мачехой и пошла в клуб, чтобы там как следует погулять… А потом на клуб напали… Как я потом узнала из слов Феникса, это были оборотни под началом их главы, Фенрира Сивого. Они просто решили позабавиться с маглами, напиться крови и награбить добра… Фенрир Сивый — самый свирепый и не знающий никакой жалости оборотень. Глава всей темной стаи в Магической Британии. Он предпочитает больше всего кусать детей. Он мечтает перекусать как можно больше народа, чтобы оборотни победили обыкновенных волшебников… И там же, в клубе, он превратил меня, посредством укуса, в себеподобного… Девушка резко обнажала левое плечо. Там действительно красовались белые следы шрамов от страшных зубов. — Некоторым повезло еще меньше… Их увели в плен, в гаремы, или убили… Все, кто оказывал им хоть мало-мальски приличное сопротивление, через секунду уже были трупами или кусками обглоданного мяса… Я, превозмогая боль, шок и потерю крови, смогла выйти из разгромленного клуба. Далее, я помню, лицо Вячеслава, потом то, как его девушка… кажется, Полумна, сделала мне экспресс-анализ крови и буквально вынесла мне приговор, поставивший окончательную точку в моей обычной, человеческой жизни… Я стала оборотнем. Раз в месяц, когда в ночь выходит полная луна, я превращаюсь в самого настоящего монстра, способного убивать. А потом я узнала, что у меня больше нет дома, семьи, отца… Дом сожгли, подъехавшего на машине отца — убили и изуродовали так, что опознавать было трудно, а мачеху изнасиловали, и затем сожгли вместе с домом… Так я попала в фонд помощи Черный Феникс. Там мне предоставили кров, еду и помощь зельями при моем превращении в кровожадного монстра… А затем, у Рогозина возникла идея, как можно нас использовать… Мы, ведь, после укуса, считаемся чуть ли не отбросами. Многих после этого не принимают даже собственные семьи. Мы ведь можем укусить и заразить ликантропией… Только, вот, они не учитываю то, что мы опасны всего раз в месяц, а не постоянно. Феникс и Луна однажды пришли к нам с каким-то волшебником и рассказали о том, что они задумали… Она остановилась и перевела дыхание. Рогозина и Круглов, затаив дыхание и забыв о своей усталости, ждали продолжение. — Феникс не стал скрывать от нас правду, дал почитать нам законодательство, и мы все поняли… что остались без средств к существованию, без родных и друзей, без будущего… По их вине. Но и он же предложил нам решение проблемы. Он предложил нам скооперироваться в отряд. И отомстить… За это нам обещали еду, одежду, кровь, так как мы физически не можем без нее обойтись, и когда наступает полнолуние, нам помогают зельями, лекарствами… На это согласились все… — Отомстить? — Галина Николаевна, — устало проговорила она. — Понимаете… Мы теперь стали как прокаженные. Нам никто не даст жизни. Согласно английскому законодательству, мы практически бесправны. Российское ничуть не лучше. Нас можно даже законно (!) убить. Но ситуация сейчас по нам отчаянная. Раньше, по статистке, каждый восьмой становился оборотнем. А теперь — каждый пятый. Вскоре, если Фенрир со своей бандой еще постарается, будет каждый четвертый и третий… А я такой участи никому не пожелаю… Министерство, наконец-то, после налета на мой район, где я жила, начало обращать внимание на таких «инфицированных» как я… И к словам Черного Феникса начали наконец-то прислушиваться… Нас, первых добровольно вступивших под эгиду Министерства Магии двадцати особей, научили тактике ведения боя, защите, стратегии… Также использовали и наши преимущества перед обычными людьми и магами — обонянию, слуху и зрению. Из нас сделали фактически наемников. Я умею стрелять без промаха, различать яды и примесь многих веществ в воздухе, а еще — чуять и отличать запахи друг от друга. Мне не нужно видеть цель, чтобы следовать за ней. Достаточно запаха… И первое наше задание — вместе с обычными людьми защищать стратегические объекты, такие как склады с оружием и едой, мы не провалили. Мы дали нападавшим такой отпор, что они еще долго не посмеют сунуть свой нос туда. Также мы вместе с военными патрулируем районы — оборотень оборотня чует издалека… Фенрир сначала и не понял, что появились те, кто даст ему должный отпор… Я, лично, в пылу сражения перегрызла горло троим его прихвостням, когда они попытались напасть на частный детский садик, где находились дети… Девушка кровожадно улыбнулась — ее верхние резцы показательно выдвинулись вперед. — Вам многое тут уже не показывают и не говорят: Министерство Магии, как может, перекрывает все каналы связи. Часть Великобритании захвачена. Маги в сражениях с этой тварью, Темным Лордом, терпят потери… Многие становятся калеками. Недавно из магической тюрьмы был совершен массовый побег — на волю вырвались самые опасные и кровавые, верноподданные Лорда. Плюс к темным еще и присоединились дементоры… Но мы отчаянно сопротивляемся, давая отпор. Феникс на месте не сидит, так же давая советы и активно настаивая на введение новых магических законов. К вашем сыну сейчас очень прислушиваются, хотя ему даже еще нет шестнадцати… Сейчас он и его друзья наиболее сильны. То, что я знаю точно: Рогозин намерен собрать всю магическую мощь мира магии в кулак, уговорить всех магов подняться на защиту своей страны, и вместе с маглами дать Волан-де-Морту и его слугам отпор. Задача трудная, но выполнимая. Только вместе мы сможем одолеть наступающую тьму и только вместе мы сможем остановить это безумие… Как я сожалею, что я не там, а здесь… Ее кулак с грохотом опустился на стол. Вся посуда от этого подпрыгнула и звякнула. Круглов нервно дернулся. — Значит, ты — оборотень? — проговорила женщина. — Да. Я законно зарегистрировалась, законно пересекла границу и законно выполняю свои функции… — холодно отозвалась Олекса. — Я опасна лишь в полнолуние… И если меня как следует разозлить… я обладаю мощной физической силой, острым нюхом и слухом, а еще — зрением… Так же могу долго держаться на ногах без пищи и воды. Больше, чем обычные люди… — Ты сказала, что тебе нужна человеческая кровь, — заметил мужчина. — Редко, но нужна. Для регенерации организма. Мы же звери, а не люди… Но кровь дает фонд Черного Феникса. Донорского литра крови хватает с лихвой, если нигде не раниться, на пару-тройку месяцев… Так же я питаю некую… слабость к котлетам по-киевски, плохо прожаренному бифштексу с кровью, и к сырому мясу… Брюнетка демонстративно обернулась к холодильнику и облизнулась. Она ясно учуяла там кусок парной говядины на кости. Рогозина вздохнула: прощай ее планы на завтра по варке овощного супа. Но поступок Олексы требовал хотя бы такой вот… оплаты. — Будешь, Олекса, стейк или… — встала женщина-полковник со стула и направилась к холодильнику. — Лучше так… давно мяса в рационе не было… *** Оба с некоторым удивлением наблюдали за девицей, которая уплетала только лишь разрезанное на тонкие ломтики сырое мясо. Та лишь едва только не урчала от удовольствия. Она ела его, проглатывая и почти не жуя. — Вкусный ужин, спасибо, — проговорила девушка, держа кость и обгладывая ее по-собачьи. Рогозина (да и Круглов, наверняка тоже) заметила, что ее облик чуть поменялся — нижняя и верхняя челюсти чуть выдвинулись вперед, обнажая уже не зубы, а острейшие звериные клыки. Глаза были более звериными, желтыми и страшными. — Чудесно… свежее мясо. — А как можно различить человека от оборотня? — спросил Круглов с интересом. Его не особо смущало поведение девушки. — Вы будете смеяться. Никак. Кроме полнолуния и сильных физических способностей у нас нет отличия… Но боятся нас больше, чем нам помогают… — тяжело вздыхает Олекса. — Только Фениксу чудом удалось уговорить многих магов и волшебников пустить нас на охрану… Так у нас появятся деньги, деньги — это соответственно еда и кров. Мы не все убийцы, и не все так сильно хотим перекусать всех людей… Мы мирно жить хотим, помогать… Но нам-то этого не дают! Все и поэтому и идут к Фенриру. От безнадежности, от слепой ненависти и злобы к себе, бедности и от голода… А нам всего-то нужно… понимание… — Я хочу узнать о моем сыне… — вернула Олексу в русло беседы Рогозина. — Феникс является неформальным лидером сопротивления. Хоть и пока действует за спинами других, и чего-то ждет… Так, советует, поправляет, слушает… Не более. Я думаю, что Черный Феникс ведет свою игру… О, мозгов у Феникса не отнимешь… Он иногда на целый километр впереди официальных властей. Многие это замечают, и верят ему, считая, что только он и сможет остановить Лорда. У него была беседа с прошлым… составом, что тоже сражался с Лордом в первую магическую… В общем… Я знаю только в общих чертах, оговорюсь сразу… Его попытались перетянуть на свою сторону. — Ого, — невольно вырвалось у Круглова. — Но только это не прокатило. Насколько я знаю со слов Нев… точнее Неудачника, Рогозин, фигурально выражаясь, «закатал в асфальт» главу первого сопротивления, рассмеялся на предложение действовать вместе, и даже более того — перетянул почти всех членов первой войны к себе! Представляете?! Не сильно удивлюсь, что когда Фениксу наступит «возраст согласия», семнадцать лет, он возьмет власть в стране в свои руки… Этот министр, Скримджер, слаб, погряз к коррупции, и его с обеих сторон нагибают аристократия и прочие «элементы». А вот с Черным Фениксом этот фокус у них так просто не пройдет… — Ты хочешь сказать, — начала говорить Рогозина, — что Вячеслав… — Да! — глаза Олексы сейчас горели едва ли не адским пламенем, — если он возьмет магическую власть в стране, и наступит новый порядок. Впервые этими… англичанами будет руководить русский по духу человек… Это многое, если не все, изменит… А тот, Галина Николаевна, кто сможет захватить магическую власть в стране, соответственно будет рулить и самой Англией… Целая страна, которая изменится для нас, да и не только для нас, к лучшему… — И вы этому рады? — Очень… Вы удивитесь, но очень многие надеятся, что именно ваш сын является едва ли не последней надеждой практически умирающей магической Англии… Мы ждем перемен, а еще — Рогозин умеет держать свое слово… *** Девушка еще много чего рассказала, но когда увидела часы на стене, что показывали второй час ночи, спохватилась и попрощалась с ними. Рогозина потушила свет в кухне и ушла в спальню, которую сегодня делила вместе с Кругловым. Мужчина, ожидая ее, не ложился… Мозг женщины-полковника разрывался от полученной информации, но то, что сказала ей ее персональная «охранница» — оборотень, не могло не взбудоражить ее. Думая о сыне, она даже пропустила момент, когда Николай потушил ночник, и откинулся во сне на своей подушке. В полутьме комнаты, освещенной лишь светом от фонарей, она произнесла невольно, вслух, свое рассуждение ни к кому конкретно не обращаясь: — Я не понимаю… Почему именно Слава? — Г-а-а-аль… — сонный, но все же с трудом проснувшийся Николай Петрович, чуть шевельнулся и открыл глаза. — Ты… что-то сказала? — Я спросила: почему все там так надеются на Вячеслава? Он, что, какой-то особенный? Он обычный пятнадцатилетний парень… — Рогозина забыла, что она не одна и взмахнула рукой, и чуть было случайно не ударила мирно лежащего рядом майора. Тот поспешил отодвинуться на самый край… — Вот только он для тебя обычный подросток. А он, на самом деле, не такой уж обычный… В первую очередь, он выращен тобой. Второе — его знания вышли далеко за рамки школьной программы. Третье, он маг… — устало проговорил майор. — И вся эта гремучая смесь… — Твой любимый сын… — едва не застонал мужчина. Спать хотелось ужасно. — Галь, прекрати себя винить в том, что сын сейчас один, за рубежом, вне твоих рук и глаз. Он, и я в этом уверен, сделает все, чтобы остановить то, что там творится… — Но он же ребенок, Коль! А там… — Галь. Мы все равно ничего сделать не сможем… Наш фронт — здесь, в Москве, а его — там… Он вправе был выбирать. Это тоже его дом. Там… Горячие ладони мужчины нашли в ворохе простыней и одеял прохладную ладонь женщины и сжали ее. Когда-то давно, в первый раз, когда он пожал ей руку — как коллеге, он поразился этому факту. — Ты прав… Но я так боюсь за него… *** Ожидание атак Лорда растянулось почти до самой весны. Мелкие, локальные конфликты если и происходили, то тут же «гасились» военными и магами совместно. Обе стороны привыкли к слаженным, военным действиям, и старались больше отработать друг с другом. Ибо все были в одной стране — в одной лодке… — Итак, — Рогозин с магами созерцал карту со специальными отметками, — возможно следующее нападение будет в северо-западной части Лондона и Великобритании в целом. — Теперь, когда у Лорда появилось исполнительское «ядро» его организации, ему нужно обязательно узнать, кто на что способен… Тем более, в этой части проживает значительное число магов магловского происхождения… — Я послушаюсь тебя, Слава, — заметил Кингсли, — и направлю туда пару отрядов… Плюс — оборотни… Нимфадора Тонкс вместе с Аластором Грюмом так же задумчиво созерцали карту Англии. — Я думаю, Рогозин, — проскрипел Грюм, — ты мыслишь в верном направлении. Там еще, вдобавок, есть нужные им родовые особняки… Которые вполне могут использоваться ими как опорные пункты… — Это скверно, — заметил Сириус, — да, это факт. Выбить их оттуда, считай, из укрепленных крепостей, будет трудно… — А кто говорит, что мы будем их оттуда выбивать?! — заулыбался Рогозин. — Это лишняя трата человеческих ресурсов… — Что ты предлагаешь? — Спецоперацию вместе с магловским военными. Стандартно — усыпляющий газ по вентиляции, снятие чар и проклятий ликвидаторами заклятий, а после — проникновение, задержание и освобождение заложников… Вполне безопасно и просто. Если они в норах, то и пусть там же и остаются… Разумеется, мы все будем вооружены, на случай «не заснувших»… Плюс врачи и целители. В любой крепости есть брешь, через которую можно легко просочится. — Тогда… Но тут все прервались. В комнату, где собрались маги, в раскрытое окно влетел прозрачный патронус-сиамский кот. Когда он раскрыл свой зев, из него послышался чей-то местами затихающий голос: — Помогите… Мы долго не продержимся… город Престон… Нападение… — О, господи! — вскочил моментально один из присутствующих, — моя же семья живет там! Кингсли, Рогозин и Грюм с Тонкс и с Сириусом бросились со всех ног прочь из кабинета. Собрание сорвалось. Все спешно собрали все вещи и зелья, и начали трансгрессировать парами в город, который был почти захвачен черными магами… *** — Гермиона! — застал метающуюся в поисках вещей и оружия девушку Невилл, — ты куда? Ты же, вроде, должна была быть на курсах! — Я, по совету Вячеслава, — хрипло проговорила шатенка, поспешно собирая зелья, — повесила и закапала во дворе моего дома сигнальные амулеты. Эти твари сейчас в моем доме, и я не допущу, чтобы они напали моих родителей и невинную младшую сестру! Я иду с Рогозиным, и это не обсуждается! — Нев, ты готов?.. Стоп, а ты куда собралась, Грэйнджер?! — с этим словами Слава вошел в комнату, где обитал с недавних пор отдельно от всех Невилл. — Напали и на мой район, где стоит дом моих родителей! Я иду с вами!!! Рогозин сглотнул и только кивнул. Глаза его сделались в этот момент непроницаемо зелеными и холодными — нельзя было в этот момент угадать, о чем тот думает. Невилл и Гермиона предстали перед ним одновременно. — Мы готовы! — синхронно проговорили они. — Тогда идем… *** Тяжелое предчувствие Рогозина не обмануло: городок был практически разорен, людей на улицах было почти не видно, везде валялись части человеческих тел и трупы. Почти на всех лицах убитых застыло выражение ужаса. Замерзшая трава, превратившиеся в труху и засохшие деревья указывали на то, что помимо магов, оборотней и великанов (или великана) были тут и еще одни новые магические существа, которые раньше нигде не светились — дементоры проявили себя в полной мере. Они пришли слишком поздно… На их группу выскочил мычащий и явно в неадекватном состоянии мужчина. Он орал, визжал и кричал, махал и отмахивался от чего-то невидимого. С губ капала белая слюна… Его моментально скрутили мракоборцы, а затем, как смог увидеть Слава, запихнули в специальную машину… Гермиона, что шла позади них с Невиллом, показывала путь, постоянно вырываясь вперед, сбиваясь с шага на бег. В итоге, Рогозин велел ей идти к своему дому, и попросил одного из мракоборцев идти следом за ней. Сам он терпеливо помогал Невиллу снимать все на видео и на камеру. Но вскоре Невилл проговорил, что запустит дрона в воздух, и он снимет разрушения с воздуха сам. Вячеслав понял, что друг делает это ради Гермионы… Ей нельзя сейчас было оставаться одной. Рогозин пошел на сигнал рации — мракоборцы уже довольно неплохо научились пользоваться некоторыми магловскими средствами связи, и сейчас мракоборец, что пошел с шатенкой, сказал ему по сети, где они находятся. *** Наверное, это был до нападения красивый дом. Двухэтажный коттедж с гаражом внутри, истинно в английском, европейском духе, зеленой, современной изгородью вокруг участка и коваными воротами. Сейчас все это было разорено: газон перед домом в рытвинах и выбоинах, с вырванными пластами коричневой земли. Решетка погнута и частично подплавлена, ворота широко распахнуты. Вся новая зелень поникла… Стекла были выбиты и «подправлены» копотью. Огня в доме уже не было — все только тлело… Гермиона сидела прямо на бордюре и выла, заламывая руки. Выла от боли, горя и безысходности. Слезы струились по красивому лицу, безжалостно размазывая тушь на глазах. Мракоборец, оказывается, еще успел передать по рации еще одно сообщение… Перед девушкой на асфальте, на носилках, лежало три обгоревших тела, прикрытых белыми простынями — женское, мужское и детское, совсем маленькое… Из-под одной простынки выглядывала маленькая, женская, обгоревшая ручка с маникюром и обручальным кольцом на безымянном пальце… Война и смерть пришли и в ее дом… И погубили три невинных жизни… — О, господи… — вырвалось у Рогозина, и он бросился к подруге. Он прижал ее к себе, и она при этом даже не сопротивлялась, всхлипывая, рыдая у него на груди. — Гермиона… — Их… больше… нет… Их больше нет… — прошептала она последние три слова. Неожиданно она отстранилась от него. В глазах буквально замерцало безумие: они сделались странно пустыми, расфокусироваными. Девушка встала на ноги, пошатываясь и, согнувшись, побрела в сторону тел. Рогозин тоже встал. Он понимал, как сейчас ей по-настоящему больно… Нельзя было бросать ее… — Мама… — прошептала она, подходя к одним носилкам и наклоняясь над ним, одним движением палочки отбрасывая с них ткань, — мама, открой глаза, слышишь… Открой… Папа!!! Папа, встань! Слышишь? ВСТАНЬ! — проорала она последнее слово. Она вцепилась в плечи своей усопшей матери. Вячеслав в два шага оказался около нее, и, крепко схватив ее за талию, с трудом оттащил сопротивляющуюся изо всех сил девушку от трупов. — Целителей сюда! Срочно!!! — прокричал он к бросившемуся к нему на помощь мужчине-магу. *** Невилл устало убирал фотоаппарат в чехол. Съемка разоренного города и невинно убитых утомляла не только физически, но и морально. Опять по ночам будут сниться кошмары… Хотя у Рогозина, который чаще всех на спецоперациях, наверняка кошмары гораздо страшнее. И как он выдерживает? Хотя, возможно, его выдержка сказывается… Он, наверняка, с трупами с самого малолетства, а ему самому — уж увольте, тяжко… Количество убитых, изувеченных и расчлененных в этот раз потрясало воображение. Очевидно — все в этот раз было продуманно до самых мелочей… Самая массовая и самая показательная акция… Сначала Невилл начал было считать тела, но постепенно сбился на «сто каком-то». Да и не его это работа — трупозрезы в моргах разберутся… Много работы будет и у Полумны Лавгуд в Сент-Мунго вместе с целителями — много обезумевших от горя, ран и действия дементров на психику… Еще будут идти опознания… Искаться родственники… ДНК-тесты… Дрон, повинуясь движениям его волшебной палочки, плавно опустился на землю. Сегодня всю ночь предстояло печатать отснятый материал и восстанавливать картину преступлений со слов чудом оставшихся в живых и легко раненным людям. Работнику мыши и клавиатуры, пусть даже магической, тоже живется сейчас не так просто… Тем более, он единственный, на этот момент, такой в Англии. Особенный. Ну, кроме, конечно, же Вячеслава Рогозина, иначе Черного Феникса… — Нев! — раздался за спиной негромкий окрик, и Долгопупс обернулся к другу. Друг был бледен и явно зол. — А где Гермиона? — спросил парень, перекидывая через плечо сумку. — Гермиона сейчас в руках целителей. Ей сейчас не до всего… Она только что опознала три тела: отца, матери и сестры… — Неужто… — парень закрыл руками рот от ужаса. — К сожалению, да, Нев. Они убиты, а что с ними было перед смертью, нам скажет Полумна… — Бедная Гермиона… — Да, бедная… — Рогозин вытащил из заднего кармана брюк пачку сигает. Курить он начал недавно, да и друг уже забыл, когда и при каких обстоятельствах это случилось. Чего-чего, а Невилл тут сразу все понял. Вячеслав переживал в себе все молча… Сильные люди не орут от боли, а молча, как сейчас, потрошат пачку с сигаретами, дрожащими пальцами выдергивают одну, а потом зажигают кончик, и делают первую, жадную затяжку, с силой прикусывая фильтр… Только глаза выдают все, полные боли, какой-то обиды и злости. Наполненные до краев невыплаканными слезами и странно сияющими… Сильные никогда не плачут. А у них есть водка — наверняка, она завтра польется рекой, так как Рогозин не разрешит бухать «по-черному», пока они не сделают всю свою работу… Алкогольный бред чуть-чуть снимал все страшные воспоминания о сегодняшнем, и превращал день во вчерашний. Пусть на утро и голова трещала, а во рту — аравийская пустыня… Вчера всегда лучше чем сегодня, правда?.. Правда?