Rubin with sapphire eyes...(Рубин с сапфировыми глазами)

      Я одиноко сидел в Зале Дракона и с нетерпением ждал возвращения моей новой знакомой. Она со своей мамой ушла и говорит уже около 20 минут. Дядя Фальк устал ждать и пошел за ней.       А пока я находился один, все мои мысли были только о Гвендолин. Я анализировал всё, что о ней узнал. Она очень красива, только слепой не увидит этого. Чёрные прямые волосы, голубые невероятные глаза, пухлые губки, родинка-полумесяц на виске, стройные ножки, да и формами природа её не обделила. И эта чертовка была очень умной, соображала со скоростью света.       Вот такая умная сексапильная брюнеточка будет моей напарницей. Это меня, по правде сказать, очень радовало, потому что она мне понравилась, и будет не так скучно. Ух, надеюсь, что я ей тоже приглянулся.       После этой мысли я чуть не рассмеялся. Гидеон, да по тебе девчонки с ума сходят! И эта не станет исключением. И я самодовольно ухмыльнулся.       Мои размышления прервал заливистый смех мистера Джорджа и моего дяди. Мой дядя смеётся??И в этот же момент мистер Джордж открыл дверь в Зал Дракона со словами: — Сколько всего остаётся за кадром, точно, Гвендолин?       Вот она, Гидеон! Я тут же принял безразличное выражение лица, хотя меня разрывало от переполняющих меня чувств и интереса. Гвендолин, чем же ты рассмешила этих мужчин, что они аж красные? — Можно и так сказать, — произнесла красотка. Она посмотрела на меня и остановилась.       Дядя подтолкнул её вперёд. — Ничего серьёзного, — сказал он. — Любовные связи де Виллеров и Монтроузов к хорошему не приводят. Можно сказать, они изначально обречены на провал.       Эээ, неужели ты опять начинаешь, дядя? Я же сказал, что это не серьёзно! Мне совсем не понравилось, что он это при ней сказал! Может это они обо мне говорили? Поэтому я раздраженно ответил: — Я считаю это предостережение абсолютно излишним, дядя. Она совершенно не в моём вкусе.       «Она» — то есть, Гвендолин. Я напряженно наблюдал за её реакцией. Первой в её дозах промелькнула нотка обиды, потом она нахмурилась, и в конце отвернулась и ухмыльнулась. Чёрт, у неё что, есть парень? Надо будет порасспрашивать Шарлотту о ней.       Я ждал, что она всё же что-то скажет, но ответом было её молчание.       Дядя раздраженно на меня посмотрел, и сказал: - Гвендолин, пора к мадам Россини. Я тебя провожу, идём.       Чёрт, я уже чувствую себя виноватым. Красотка грациозно развернулась на каблуках и с высоко поднятой головой вышла, ни разу не оглянувшись. Это меня расстроило, но мистер Джордж быстро отвлёк меня. Он подошел, положил руку мне на плечо и сказал? - Гидеон, это было очень некрасиво с твоей стороны. И, чтобы ты понимал, мы говорили не о вас, а о твоём дяде и её маме, у которых когда-то был роман. По-моему, ты обидел девочку. Извинись перед ней как-нибудь.       Да что же это такое? Мне стало очень стыдно и неловко. Я об этом ничего не знал! Но, чёрт побери, почему это мистер Джордж так о ней печётся?       Гвендолин, как я уже знал, пошла на обед, а затем на примерку к мадам Россини, и честно говоря, мне не терпелось увидеть её в платье 18 века. Эта чертовка сведёт меня с ума! Так-так, мистер Джордж меня ждёт. - Мистер Джордж... - Наконец-то, Гидеон, ты соизволил обратить на меня внимание! Дядя же сказал, что мы идём на обед, а после ты одеваешься и вы, вместе с Гвендолин, отправляетесь к графу. - Да, конечно, пойдёмте. Но один вопрос мне не даёт покоя. - И какой же? - Неужели нам обязательно показать Гвендолин графу именно сегодня? Она же.. она же ничего не знает, и ничего не понимает, граф только презирать её будет!       Мистер Джордж ухмыльнулся: - Выглядит так, будто ты о ней беспокоишься, Гидеон.       Я в долгу не остался, и сказал с ядовитой ухмылочкой: - Я беспокоюсь лишь о себе, вы же знаете, какой я эгоист.       Мистер Джордж внезапно нахмурился и сказал: - Гидеон, имей в виду, если ты обидишь девочку, я этого так не оставлю. Я не позволю её оскорблять и унижать.       Сказать, что я был удивлён - не сказать ничего. Я уже приготовился спросить, что же им движет, как он меня опередил: - Касательно твоего вопроса, я не вправе говорить что-либо, касательно решений графа, но, - он понизил голос и проговорил шёпотом, - я считаю, что отправляя Гвендолин к нему, мы делаем ошибку.       С этими словами он открыл дверь столовой, где нас уже ждал дядя. Я постарался выбросить все мысли об этом из головы, и насладиться пищей, что мне, в конечном итоге, удалось.       Поели мы в абсолютной тишине, и я, собирался было уже уходить, как меня позвал дядя: - Гидеон, береги её, смотри, чтобы с девочкой ничего не случилось.       Я удивлённо вскинул брови, не понимая, к чему это он клонит, но дядя освободил меня от потребности задавать вопросы и сказал: - Грейс меня убьёт. Жестоко. Очень жестоко. Пожалей дядю.       Я рассмеялся и решительным шагом вышел со столовой, направляясь в примерочную, где меня ждали мои вещи.

***

      Переодевшись в белую рубашку в стиле 18 века, с вычурными манжетами и воротничком, блестящую красную жилетку, тёмно-зелёные кюлоты и полосатые шёлковые чулки, я предвкушая встречу с Гвендолин, поспешил в ателье мадам Россини.       И, чёрт побери, первая мысль, мелькнувшая в моей голове, когда я туда вошёл была: «Неужели можно так ослепительно выглядеть??»       У меня перехватило дыхание. В элегантном вечернем платье цвета маренго, с большой юбкой, вышитыми цветочками и в парчовых туфлях, Гвендолин выглядела великолепно, как настоящая дама из 18 века. И, её декольте, это было нечто - грудь была прелестной. Любой мужчина упадёт в обморок при виде такой красоты. Но, когда я поднял взгляд на её голову, не смог удержать маленького смешка. На её роскошных чёрных волосах красовалась соломенная огромная шляпа с голубыми бантиками. И я просто не удержался от колкого замечания: — Крутая шляпа.       Её глаза мгновенно сверкнули злобой. — Превосходно, — сказал мистер Джордж. Он только что вошёл. — Мадам Россини, вы проделали колоссальную работу.       И я был с ним полностью согласен. — Я знаю, — сказала мадам Россини.       Я заметил, как Гвендолин посмотрела на мою причёску и язвительно улыбнулась: — Какая миленькая бархатная лента, наша учительница по географии носит точно такую же!       Я улыбнулся и ответил: — Это ещё цветочки. Вот видела бы ты меня в парике.       Гвендолин как-то странно на меня посмотрела и улыбнулась. Ну, и что это значит? Но, спросить не удалось, так как своё внимание на меня обратила мадам Россини: — Месьё Гидеон, я приготовила для вас лимонно-жёлтые штаны, а не эти тёмные, — определённо она сердилась, и её французский акцент усиливался. Она сказала «шитаньи» и «тьёмн».       Я обернулся к ней: — Жёлтые штаны к красной жилетке, чулки как у Пеппи Длинныйчулок и коричневое пальто с золотыми пуговицами? Мне такой наряд кажется чересчур пёстрым. — Но мужчина эпохи рококо именно пёстро и одевался! — мадам Россини посмотрела на меня строго. — К тому же, эксперт здесь я, а не вы. — Да, мадам Россини, — как можно вежливей сказал я. — В следующий раз я вас обязательно послушаюсь. — А где жёлтые замшевые перчатки?       Не женщина, а чёрт в мире моды! — Понимаете, я подумал, что раз я всё равно не надеваю жёлтые брюки, может, стоит убрать и перчатки. — Ну конечно! — мадам Россини укоризненно цокнула языком. — Ваше чувство стиля заслуживает всяких похвал, юноша. Но сейчас речь идёт не о хорошем вкусе, а о достоверности. Кроме того, я так старалась, чтобы все цвета подходили как нельзя лучше к вашему лицу. Но вы такой неблагодарный.       Ага, вы что, Шарлотту забыли? Недовольно причитая, она пропустила нас к выходу. — Большое спасибо, мадам Россини, — сказала Гвендолин.       Мадам Россини мгновенно оттаяла: — Ах ты, моя лебёдушка! И тебе спасибо! Ты хотя бы умеешь ценить тяжкий труд.       Та что ж такое? Она и с мадам Россини уже подружилась, хотя по-моему, она в брюнетке уже души не чает. — Следуйте, пожалуйста, за мной, мисс Гвендолин, - обратился к чертовке с соблазнительным декольте мистер Джордж. — Сначала нужно завязать ей глаза, — вспомнил я и сделал попытку сдёрнуть шляпу с её головы. — Доктор Уайт настаивает, — с сожалением сказал мистер Джордж. — Но это же разрушит причёску! — мадам Россини ударила меня по пальцам. — Волосы вы тоже сорвёте вместе с шляппо? Вы что, о шпильках не слышали никогда? Вот! — она передала шляпу и шпильку мистеру Джорджу. — Но пожалуйста, будьте с ней предельно осторожны.       Ох, уж эти женщины!Я, предельно осторожно, как и говорила мадам Россини, повязал на глаза Гвендолин чёрную ленту, случайно проведя по её щеке рукой. Какая же, оказывается, ей кожа нежная и гладкая! — Ай! — вскрикнула она, потому что под повязку попало несколько прядей. — Извини, - сказал я, хотя я не виноват, что её волосы запутались в повязке. - Тебе что-нибудь видно? — Нет. А почему мне нельзя смотреть, куда мы идём? — Тебе нельзя знать, где именно находится хронограф, — сказал я, при этом касаясь её спины и подталкивая её вперёд. — Такая предосторожность кажется мне совершенно излишней, - продолжил я. Этот дом — настоящий лабиринт. Ты в жизни не найдёшь то место, где была несколько минут назад. К тому же, мистер Джордж считает, что вид у тебя искренний и что тебе можно доверять.       Я не мог не подстегнуть мистера Джорджа. Он лишь хмуро на меня взглянул, а потом внезапно улыбнулся. Из-за того, что я отвлёкся на него, Гвендолин наткнулась плечом на стену. — Ай! — Гидеон, возьмите же её за руку, разиня, — вырвалось у мистера Джорджа. — Она ведь не тележка из супермаркета!       Ох, придётся за руку её взять. Её ладонь была очень холодной, и какой-то маленькой в моей, но кожа была такая же нежная, как и на лице. Очень захотелось погладить её пальцем. Но Гвендолин внезапно вздрогнула и крепко сжала мою ладонь. — Ну-ну, — сказал я, подбадривая её, — это всего лишь я. Сейчас осторожно, две ступеньки вниз.       Несколько минут мы шли молча. Не знаю, о чём думали Гвендолин и мистер Джордж, а я рассуждал о том, какая же она красивая. Её грудь быстро вздымалась и опускалась, видно было, что она очень волнуется. И, собственно этим, она отвлекла меня от дороги, - я засмотрелся на её декольте. Вдруг она поскользнулась, и ещё секунда, и она улетела бы вниз, но я вцепился в её спину двумя руками и резким рывком поставил меня на место. Обе мои руки лежали на её талии. Ох, знала бы, о чём я только думал! Она необычайно притягательна.       Я решил пошутить и сказал: — Осторожно, ступенька. — Вот спасибо. Я уже заметила, — возмущённо сказала Гвендолин. — Когда подворачивала ногу! — Боже мой, Гидеон, будьте же внимательнее! — возмутился мистер Джордж. — Вот, подержите-ка шляпу, а я помогу Гвендолин.       Я не одобрял этого, мне хотелось держать её за руку, но перечить не мог. Я послушно взял шляпу и постарался перестать думать о соблазнительном декольте Гвендолин. Но, моё внимание приковали к себе её пухлые губки. Я мысленно выругался, и обрадовался, что мистер Джордж ведёт чертовку, иначе я бы обязательно попробовал её губы на вкус. Но, на моё счастье мы уже пришли к хранилищу. — Вот мы и на месте. — Красив как Аполлон, — сказал доктор Уайт. Обращался он при этом ко мне. — Большое спасибо, — я коротко поклонился. — Последний писк моды. Прямо из Парижа. Вообще-то я должен был надеть жёлтые брюки и перчатки ко всему этому великолепию. Но просто не решился. — Мадам Россини вне себя от злости, — сказал мистер Джордж.       Дядя зло сверкнул глазами: — Гидеон! — Это жёлтые брюки, дядя Фальк!       Пожалуй, это всё, что я могу сказать в своё оправдание. — Ты ведь не едешь на пикник со школьными друзьями, которые могут поднять тебя на смех, — сказал дядя.       Он что, собрался отчитывать меня при Гвендолин?? — Нет, — сказал я и швырнул на стол шляпу красотки. — Я еду с дамочкой в расшитом розовом наряде, которая считает его к тому же чертовски красивым, — я почти трясся от возмущения.       При этом я смотрел на Гвендолин, которая никак не отреагировала на мои слова и рассматривала помещение. Дядя дружелюбно ей улыбнулся. — Синий цвет тебе так идёт, Гвендолин. Очень оригинальная идея с волосами, на такое способна только мадам Россини.       Ооо, ну тогда понятно. Решил подружиться? Но, Гвендолин скорее растерялась чем обрадовалась: — Э-э-э… спасибо.       Нужно их поторопить, а то сейчас ещё кто-то решит полюбезничать. — Мы должны поторопиться. Я в этих шмотках скоро сознание потеряю от перегрева, — я снял плащ и отложил его в сторону. — Встань вот сюда, — доктор Уайт подошёл к столу и достал из красной бархатной ткани хронограф. — Я всё настроил. В вашем распоряжении трёхчасовое окно во времени.        Гвендолин поначалу увлечённо рассматривала хронограф, а потом разочаровано спросила: — И это — хронограф? Такой маленький? — Он весит четыре с половиной килограмма, — сказал доктор Уайт. В его голосе звучала гордость отца, который хвастается весом своего новорождённого ребёнка. — И — опережая твой вопрос — да, все камни настоящие. Один только рубин тут в шесть каратов. — Гидеон пойдёт первым, — сказал дядя. — Пароль? — Ква редит нэсцитис, — сказал я. — Гвендолин? — Что? — Пароль? — Что ещё за пароль?       Я усмехнулся. Дядя, она же ничего не понимает! Во мне заиграло самодовольство. — Ква редит нэсцитис, — сказал дядя. — Пароль хранителей для двадцать четвёртого сентября. — Сегодня шестое апреля.       Вот тут всё это перестало быть забавным. И я рассержено сказал: — Мы окажемся в двадцать четвёртом сентября, в этих же стенах. Чтобы хранители не отрубили нам головы, стоит запомнить этот пароль. Ква редит нэсцитис. Повтори за мной! — Ква редит нэсцитис, — сказала она. При этом у неё был такой вид, будто она уже забыла, что произнесла. Так и оказалось. — Как-как? — Скажи, вы латынь в школе не учили, что ли? — Нет, — сказала она. — Только французский и немецкий. И этого уже многовато. — Мы не знаем час его возвращения, — сказал доктор Уайт. — Приукрашенный перевод, — сказал мистер Джордж. — Можно переформулировать так: мы не знаем, когда…       О, Господи, мы же до вечера будем здесь стоять. — Господа! — дядя многозначительно постучал по циферблату своих часов. — В нашем распоряжении вовсе не бесконечность. Ты готов, Гидеон?       Странный вопрос, конечно. Я протянул руку доктору Уайту. Тот открыл крышку хронографа и приложил мой указательный палец к отверстию.       Послышалось тихое гудение, внутри аппарата пришли в движение зубчатые колесики. Алмаз, драгоценный камень озарил моё лицо чистым, ярким светом. И вот я уже в 18 веке. Ну, ждём-с красотку. Долго ждать не пришлось, подвал озарился красным светом и я увидел Гвендолин в полуметре от себя. Я положил руку её на плечо и услышал взволнованный шёпот: — Гидеон, это ты? — Кто же ещё, — прошептал я в ответ и убрал руку с её плеча. — Молодец! Ты не упала! - я чиркнул спичкой и зажёг факел.       Её внезапный вопрос поставил меня в тупик, и я понял, что приключения меня с ней ждут ещё те: — Круто. Ты его с собой принёс?       Да... Весело нам с тобой будет, красотка.