Во что я ввязался или откуда ты на мою голову свалилась?
2 мая 2017 г. в 13:12
Примечания:
Приятного чтения))
Первая моя мысль:"Во что я ввязался?". Следующей была:"Откуда ты на мою голову свалилась?". Я чуть не рассмеялся. Как можно быть такой невнимательной? Шарлотта подмечала все мелочи, продумывала каждый шаг. А эта...
Мой взгляд вновь невольно упал на её декольте, и все мысли о продуманности Шарлотты вылетели с моей головы, осталось лишь восхищение от форм моей.. кхм.. напарницы. Грудь была небольшой, но очень аккуратной и красивой. Кожа её была белой, что очень контрастировало с её чёрными волосами. Ну, внешность настоящей аристократки. Сравнивая её с Шарлоттой, могу уверенно сказать, что Гвендолин очаровательна и намного красивее кузины. Пусть манеры оставляют желать лучшего, но её простодушие, искренность и честность располагают к себе, делая обладательницу столь прекрасных качеств очень притягательной и загадочной.
Задумавшись, я смотрел в её глаза, чистые и синие... в которых отражалось недоумение. Спохватившись, я осознал, что уже с минуту разглядываю Гвендолин, в то время, как она ждёт ответа на свой вопрос.
Я подавил смешок, улыбнулся, и зажигая факел, ответил:
— Нет, он здесь и был.
Так, теперь нужно отпереть дверь, я надеюсь, что ключ есть. Да, он здесь. Я обратился к Гвендолин с просьбой подержать факел:
— Подержи-ка.
Когда она взяла в руки факел, я внезапно вспомнил про её соломенную чудо-шляпу, которая могла загореться, и в ужасе обернулся к Гвендолин, но шляпы на ней не было. Наверное забыла.
Облегчённо вздохнув, я открыл дверь.
— Тишина! — предупредил я красотку, и осторожно выглянул в коридор. Было темно, хоть глаз выколи.
— Здесь пахнет болотом, — вдруг сказала она.
Странно, я и не заметил.
— Чепуха. Пойдём скорей! — сказал я и закрыл за нами дверь, взял у Гвендолин факел и ступил в тёмный коридор. Она последовала за мной.
— Не хочешь мне снова глаза завязать? — спросила красотка с лёгкой издёвкой.
Я чуть не рассмеялся:
— Тут и так темнее некуда. Как ни старайся, ничего не запомнишь. Ещё один повод, чтобы не отходить от меня далеко. Потому что не позднее, чем через три часа нам нужно снова оказаться здесь, внизу.
Я так хотел взять её за руку, почувствовать её нежную кожу.. Чёрт, когда же это я хоть раз хотел взять за руку какую-то девчонку?? Бред. Что она со мной сделала? Ну да, она мне понравилась, но что за проявления нежных чувств? Я что, маленький мальчик, или один из тех, кто "влюбляется с первого взгляда"? Чушь собачья всё это.
"Что, Гидеон, гормоны разыгрались?" - подумал я и насмешливо ухмыльнулся.
Шли по подвалу мы молча, брюнетка со мной не говорила, а лишь задирала свою юбку повыше, чтобы поспевать за мной.
Я, честно говоря, хотел бы поговорить, узнать её лучше, но почему-то стеснялся. И был на себя очень зол из-за этого.
Вдруг, проходя мимо двух пар доспехов, я заметил в них какие-то движения. И не только я - Гвендолин тоже заметила это, и остановилась, как вкопанная. Человек в латах грозно прокричал:
— Стойте, где стоите!
Я молниеносно схватил Гвендолин за руку, и спрятал за свою спину. Она, должно быть, очень напугана. Я быстро сориентировался и сказал охраннику:
— Мы должны поговорить с Мастером. Дело не терпит отлагательств.
— Пароль, — сказали человек во вторых доспехах.
— Ква редит нэсцитис, — сказал я.
Мне вдруг стало интересно, а помнит ли пароль Гвендолин, ведь она никак не могла его запомнить.
— Проходите, — сказали первые латы и даже открыли перед нами дверь.
Увидев потрясённый взгляд Гвендолин, я понял, что пароль она не помнила, и сейчас наверняка задаётся вопросом как же запомнил его я.
Тем временем я закрепил наш факел в подставке на стене и поспешил вперёд, а красотка последовала за мной так быстро, насколько позволял её кринолин. Она уже совершенно запыхалась, но ещё и умудрялась говорить при этом. А я для себя отметил, что у неё очень мелодичный, мягкий и плавный голос.
— Это прямо фильм ужасов. У меня чуть сердце не остановилось. Я думала, эти штуки — просто декорация. То есть, я хотела спросить, в восемнадцатом веке рыцарские доспехи всё ещё в моде, да? А пользы в них уже никакой, кажется.
Смешной у неё процесс мышления, однако. Но на её вопрос я ответил:
— Это традиция. В наше время тоже немногое изменилось.
— Но в нашем времени я не видела ни одного рыцаря в доспехах.
Эту реплику я решил оставить без внимания:
— Давай-ка поторопимся.
Странно, она думает о таких ненужных вещах, когда должна думать о встрече с графом.
Однако, красотка на этом не остановилась. Она задала следующий вопрос:
— А кто этот Мастер?
— У ордена есть Магистр, который им руководит. В то время им был, конечно, сам граф. Орден ещё очень молодой, граф основал его всего тридцать семь лет тому назад. Впоследствии руководство тоже переходило по линии де Виллеров, - ответил я.
— А сегодня? В наше время? Кто… э-э-э… Магистр?
— Сейчас это мой дядя Фальк. Он сменил твоего дедушку, лорда Монтроуза.
— Ах, вот оно что.
Я уж было подумал, что её вопросы закончились, как она спросила вновь:
— Какой же пост в ордене занимает тогда леди Ариста?
Похоже, у неё ещё много вопросов.
— Никакого. Женщины не могут стать членами ордена. Ближайшие родственницы высших лиц ордена автоматически причисляются ко внешнему кругу посвящённых. Но они не имеют права голоса.
Но не одна Гвендолин хотела задавать вопросы. Я тоже хотел получить ответ, на один из самых интересующих меня вопросов. Когда я задал его Шарлотте, она посмотрела на меня так, будто сомневалась в моём умственном развитии и душевном здравии. Если красотка с голубыми глазами отреагирует так же, я с ней больше не буду говорить. Поэтому, набравшись смелости, я спросил:
— А почему вы родную бабушку всё время величаете только «леди Ариста»? Почему бы не называть её просто «бабушкой» или «бабулей», как это делают другие дети?
Я крайне недоумевал по этому поводу, и с волнением ждал реакции Гвендолин. Она нахмурилась так, будто ей это тоже не особо это понятно. Но ответ был исчерпывающий:
— Это из той же оперы, — сказала она, и тут же задала вопрос: — Почему женщины не могут быть членами ложи?
Но времени отвечать не было, я заметил в темноте коридора двух мужчин с саблями. Обнажёнными. Я резко протянул руку, схватил брюнетку и спрятал за своей спиной.
— Помолчи секунду, - успел попросить её.
Послышался её судорожный вдох и потрясённый вопрос:
— Что?
Я решил начать разговор с мужчинами:
— Добрый день, - сказал я и положил руку на свою саблю.
— Пароль! — крикнул первый мужчина.
— Вы ведь уже были здесь вчера, — сказал второй и подошёл немного ближе, чтобы разглядеть меня. — Или это был ваш младший брат? Сходство обманчиво.
Я усмехнулся их незнанию.
— Это тот самый, что может появляться из ниоткуда? — спросил первый. Оба они уставились на меня, открыв рот.
— Скажем так, я умею попадать в этот дом особым способом, — сказал я с высокомерным смешком. — Я и моя спутница должны поговорить с Мастером. Дело особой важности.
Гвендолин вдруг пробурчала:
— Я, я… Разъякался тут, тоже мне, герой.
Смешная до жути.
— Пароль?
— Ква редит нэсцитис, — сказал я.
Мужчины убрали шпаги, и один из них сказал:
— Следуйте за мной.
Я пропустил красотку вперёд.
— Ты что, бывал тут? — спросила она с любопытством.
— Для них это было вчера, — сказал я. — Для меня прошло уже почти два года.
— А зачем ты сюда приходил?
— Я представился графу и сообщил ему, что первый хронограф был украден.
— Представляю его реакцию. Он, наверное, был не в восторге.
— Он воспринял это с большим самообладанием. Гораздо спокойнее, чем я ожидал, — рассказывал я. Шарлотта никогда не проявляла к этому интереса. Я нахмурился своим мыслям и продолжил: — Немного оправившись от удара, он чрезвычайно обрадовался, что второй хронограф в рабочем состоянии. И потому у нас есть шанс завершить всю операцию успешно.
— А где же сейчас хронограф? — красотка перешла на шёпот. — Я имею в виду, в настоящий момент, в этом времени?
— Вероятно, где-нибудь в этом здании. Граф никогда не расстаётся с ним надолго. Ему ведь тоже необходимо элапсировать, чтобы предупредить хаотичные прыжки во времени.
— Почему бы нам тогда просто не захватить тот хронограф с собой в будущее?
— Причин достаточно, — сказал я. Мне было очень сложно подавить улыбку. — Самые существенные обстоятельства очевидны. Одно из Двенадцати Золотых Правил хранителей в обращении с хронографом предостерегает: континуум никогда не должен прерываться. Если бы мы забрали хронограф с собой в будущее, граф и путешественники во времени, которые жили после него, были бы вынуждены обходиться без него.
— Да, но тогда бы никто не мог его стащить.
Я покачал головой.
— Видно, что ты пока ещё не очень хорошо знакома с природой времени. Есть определённая цепь событий, и изменять её очень опасно. В худшем случае, ты можешь тогда вовсе не родиться.
— Понимаю, — сказала красотка, хотя я сомневался в том, что она что-то из того, что я сказал, поняла.
Беседуя, мы поднялись на второй этаж, прошли мимо двух других мужчин, вооружённых шпагами.
Наш провожатый постучал в дверь. Мы вошли. За письменным столом сидел ещё один мужчина, известный мне, как секретарь, который мне совсем не нравился.
— Господин секретарь, — сказал охранник. — Со мной снова вчерашний посетитель, и он опять знает пароль..
Секретарь недоверчиво посмотрел мне в глаза.
— Как вы можете знать пароль, если мы объявили его всего лишь два часа назад, и с тех пор никто не покидал стен дома? На всех выходах расставлена охрана. А кто это? Женщинам сюда вход воспрещён.
Я заметил, что красотка хотела заговорить, но я лишь предусмотрительно схватил её за руку и сказал первым:
— Мы должны поговорить с графом. Дело не терпит отлагательств. Мы очень спешим.
— Они прибыли снизу, — вставил охранник.
— Но графа в доме нет, — с сожалением воскликнул секретарь. Он вскочил из-за стола и манерно заломил руки. — Мы можем отправить посыльного…
Чёрт, эти проблемы.. Надо что-то решать:
— Нет, нам надо поговорить с ним лично. У нас нет времени, чтобы гонять посыльных. Где же граф сейчас?
— Он нанёс визит лорду Бромптону, сейчас они в новом доме лорда на Вигмор-стрит. Граф проводит чрезвычайно важное совещание. Он распорядился о нём ещё вчера, сразу после вашего ухода.
Я тихо чертыхнулся.
— Нам срочно нужна карета на Вигмор-стрит. Немедленно.
— Я похлопочу, — сказал секретарь и кивнул охраннику. — Займись этим лично, Уилбур.
— Но… хватит ли нам времени? — спросила красотка. — Пока мы доедем в карете на Вигмор-стрит? Может, лучше нам прийти в следующий раз?
— Нет, — сказал я, улыбаясь. — У нас ещё два с половиной часа, — провозгласил я бодрым голосом. — Мы отправляемся на Вигмор-стрит!
Знала бы она, как давно я уже мечтал о этих приключениях с Рубином. Конечно, с Шарлоттой, но начинаю думать, что с тобой, красотка, мне будем в разы веселее, чем с заунывным рыжим книжным червём.
Вскоре мы уже ехали по Лондону, который заливало дождём. Красотка очень боялась этой тряски, и она пару раз чуть не упала на меня.
Гвендолин выглянула из окна, в её взгляде так и читалось недоумение. Было понятно, что она попросту не узнаёт свой родной город.
— Это Кингвей, — сказал я. — А так и не скажешь, правда?
И в этот момент наш кучер как раз производил лихой обгонный манёвр, объезжая воловью упряжку и карету, похожую на нашу. На этот раз Гвендолин не смогла удержаться, и её со всей силы швырнуло на меня. Между нашими лицами оставалось пару сантиметров, мои руки лежали на её талии,я чувствовал её взволнованное дыхание, её грудь нервно и быстро поднималась и опускалась. Она почти сидела у меня на коленях. И вдруг красотка медленно начала краснеть, смотря мне прямо в глаза. Было понятно, что ей очень неловко. Я решил не усугублять ситуацию, и аккуратно помог её вернуться на её место, хотя руки мои начали дрожать от неожиданной близости, а дыхание стало частым и прерывистым.
— Он, наверное, считает себя вторым Шумахером, — буркнула красотка и села поудобнее.
— Править каретой очень забавно, — сказал я, пытаясь перевести тему. — В открытых повозках, конечно, ещё веселее. Мне больше нравятся фаэтоны.
Карета снова подпрыгнула, и судя по всему, Гвендолин становилось плохо. Она вся побледнела.
— А вот мне больше нравится «Ягуар», — недовольно прошептала она.
Тем не менее, на Вигмор-стрит мы оказались гораздо раньше, чем я предполагал. Мы вышли у роскошного дома. Гвендолин огляделась по сторонам. Дождь прекратился.
Нам открыл лакей. Он пытался уверить нас, что лорда Бромтона в доме нет. Но я нагло сообщил ему, что нам стало известно обратное. Затем я пригрозил, что если лакей не отведёт нас к своему господину и его посетителю, то сегодня же потеряет место в этом доме, и надменно покрутил перед носом у смущённого лакея своим перстнем с печаткой и велел поторапливаться.
— У тебя есть собственный перстень? — спросила красотка, пока мы ожидали в холле.
— Конечно, есть, — сказал я.
Интересно, она волнуется?
— Ты очень волнуешься?
— А что — должна?
Я недоуменно на неё посмотрел. Это очень странно. Видно, смелая девчонка мне попалась. Она пригладила волосы. Я решил её подбодрить:
— Выглядишь прекрасно, — произнёс я с лёгкой улыбкой.
Она порозовела, и как-то недовольно на меня уставилась. А затем выпалила:
— Знаешь что? Нашу кухарку тоже зовут миссис Бромптон.
Я еле сдержал смех, так и рвущийся наружу.
— Как тесен мир, — по-философски изрёк я.
Тем временем, к нам по лестнице сбежал лакей, фалды его сюртука развевались на ветру.
— Господа ожидают вас, сэр.
Мы последовали за ним на второй этаж.
— Он действительно умеет читать мысли? — прошептала красотка.
Я не понял о чём она, и ответил:
— Лакей? Надеюсь, нет. И, решив пошутить, произнёс: — Я как раз думал о том, что он похож на горностая.
Гвендолин резко хмыкнула. Судя по всему, шутка ей не понравилась.
— Не лакей, а граф, — сказала она.
Я опешил от такого заявления. Откуда она знает об этом? Но не ответить не мог:
— По крайней мере, так говорят.
— Он и твои мысли тоже читал?
— Даже если и читал, то я этого не заметил.
Лакей открыл перед нами дверь и глубоко поклонился.
Красотка остановилась. Я усмехнулся и сказал:
— Сначала дамы, — и мягко подтолкнул её к порогу.
Гвендолин сделала пару шагов вперёд, потом опять остановилась в полной нерешительности. Я последовал за ней, лакей ещё раз глубоко поклонился и прикрыл за нами дверь.