Алхимик с Земли

*** В непроглядной тьме раздался шорох. Я обернулся и увидел знакомый силуэт. - Курт, сколько? - спросил я вернувшегося из разведки сержанта. - Я насчитал четверых часовых, да три палатки, с грузовой машиной, один из них спит, - ответил он. - Сколько народа может быть внутри? - продолжил я. - Каждая может вместить до четырнадцати человек, но это не так, часовых слишком мало, - ответил Финч. - Ясно, задача такая, тихо снимаем часовых, при невыполнении кидаем гранату в палатку и отступаем, в случае успеха проникаем в одну из палаток и берём языка. Так же, по возможности, будьте осторожными, вполне вероятно наличие внутри палатки, как минимум, по одному не спящему человеку, хотя чёрт ишварцев знает, но думаю, лучше перестраховаться. По взятии языка, если всё пройдет тихо, стараемся незаметно уйти, - что-то не так, а, ясно: - Кстати, где Шноббс? - Я здесь, сэр! - раздался голос у меня из-за спины, тихо подкрался, пройдоха. - Вот и хорошо, Финч, ты как, осилишь своего часового? - Да, смогу, - поморщился он. - Сэр, у меня есть предложение, - произнес Шноббс и выплюнул давно потухший бычок, после чего замер, смотря на него грустным взглядом. - И? - Вы же алхимик, трансмутируйте нам сонный газ и... - Не знаю формулу, - перебил его я. - Ладно, а как насчёт длинной и острой стальной спицы? - А зачем она тебе? - я, как и прочие, с удивлением уставился на него. - Ну, сэр, понимаете, когда я ещё служил в войсках Аэруго, был у нас один военный конфликт, так вот меня и Колона, сержанта моего, отправили вражеский лагерь валить, ясно дело, мы ничего не смогли сделать, но это днем, а ближе к вечеру я вспомнил, как ко мне однажды в гости заехал гашишин*, и его рассказы про пару его рабочих случаев, где он... - Короче, - приказал я. - Ну, можно подкрасться к спящему человеку и воткнуть спицу в ухо, и оно не заметно сразу будет, что он мертв, - быстро протараторил Шноббс. - Ты это делал? - Д кхм, нет, но... - замялся он. - Отлично, тогда ты пойдешь первым, спица тебе будет, снимаешь того единственного часового, который умудрился уснуть, потом твой тот, что у костра, лучше Финч на подстраховке останется. Вебер, ты берешь часового, двигающегося вокруг лагеря, мой - у машины. Сигналом к атаке будет крик кукушки, Финч, сигналишь ты, как только убедишься, что все займут позиции, и Шнобби снимет первого, если кого-то видно не будет, то засеки от текущего момента десять минут. Шнобби сработал чисто, прислонил убитого назад к дереву, создавая впечатление, что тот просто облокотился на него, после чего незамеченным прокрался к тому, что стоял у костра. Сигнал. Я метаю нож в шею, часовой падает и хрипит. Слышен ещё звук падающего тела, Курт сработал... Почему нет звука от костра? Я достаю штык-нож и поворачиваю голову, после чего наблюдаю, как Шнобби тихо опускает на землю последний четвёртый труп. Мы все замираем и прислушиваемся. Тихо. Только слышится потрескивание костра... Указываю Шнобби на среднюю палатку и показываю язык. Тот кивает и скрывается в проходе. Подумав пару секунд, решаю отойти от плана, и указываю Веберу на ту палатку, что ближе к нему, а сам в то время, подкравшись тихо, прохожу в последнюю. Темно, ничего не видно, слышно только дыхание спящих солдат, вроде шесть. Стою жду, когда привыкнут глаза. Начинаю что-то видеть и крайне медленно и осторожно подхожу к ближайшему спящему. Осмотр. Не могу понять, кто он. Нет видимых признаков различия, указывающих на его роль в этом отряде местных партизан. Значит, придется убить, жаль хотелось бы захватить главаря. Одной рукой зажимаю рот, а второй бью в сердце ножом. Краткий рывок, тело обмякает. Так же проходит с остальными. Остался последний. Не повезло ему, убьем уже после допроса... Как только собрался его оглушить, как снаружи раздался крик, и спящий резко открыл глаза, в тот же миг вытаскивая из-под кучи ткани, что ему служила подушкой, руку с кинжалом и наносит мне удар. Не успеваю парировать - я уже ударил, и нож должен был проткнуть ему горло, но из-за того, что он сместился, удар проходит по касательной, а я чувствую боль в боку. Возвратным движением на себя вспарываю горло жертве. Звон, металлический. Перевожу взгляд на левый бок. Рука мертвеца лежит на земле вместе с кинжалом. Повезло - лезвие попало прямо на ребро. Поднимаюсь и стремительно выхожу из палатки. Вижу лежащего на земле Шноббса и стоящего рядом Финча, достающего из валяющегося рядом со Шноббсом тела штык нож. От Шноббса доносится стон. Тут из третьей палатки выходит Вебер, неся на плече оглушенного солдата. - Что произошло? - спросил я. - Шнобби вытаскивал языка, когда тот вдруг очнулся и умудрился вмазать по башке, - произнес Финч и устало осел. - Сэр, вы не взяли? Я помотал головой и, глянув на Курта, произнёс: - Свяжи единственного языка и поскорее. Шнобби уже пошевелился, после чего вновь застонал. Я подошел к нему и осторожно перевернул его на спину. Левый глаз весь заплыл кровью. Плохо, мощный удар, сильное сотрясение мозга наиболее вероятно. - Финч, жить он будет, надо залить его кровью, а ты, Шнобби, как я скажу лежи и не шевелись, мы тебе поможем, - в ответ мне достался тихий стон. - Сэр, я связал его, - обратился ко мне сержант. - Отлично, положи его так, чтобы он видел Шнобби. Пока Курт перетаскивал пленника, Финч, не парясь, обмакнул Шнобби в лужу крови, что натекла из его несостоявшегося убийцы, после чего перевернул его на спину. Шноббс так же постанывал время от времени. Я тем временем, приказав Шнобби молчать, начал приводить пленника в себя. Дальше последовала сценка с злым и очень злым, горящим праведной местью, допрашивающим. Не помогло, пришлось начать полевой допрос по-жёсткому. Я не церемонился и применил некоторые из тех методов, что использовали турки на наших, так что через полчаса соловей запел. Из его песни стало известно следующее. Во-первых, это был небольшой перевалочный пункт для малочисленных групп, и ближайшие пару дней никого не ожидается (что на веру принято не было, хотя под пытками он показания не изменил). Во-вторых, уже как дней пять-шесть к западу от нас в восьмидесяти километрах идут непрекращающиеся налёты на железнодорожные пути. В-третьих, мы прояснили наше местоположение, и нам стало ясно, что ближайшее наше воинское формирование как раз и находиться на этих железнодорожных путях, где недавно сбили поезд, и не дают эвакуироваться солдатам как раз почти всю эту неделю. Тут очевидно, что наши из-за чего-то не хотят оставлять тот поезд, иначе просто двинулись бы пешком, наверно, груз ценный. Интересно, может, там пара красных камешков лежит? Впрочем, вряд ли. После окончания допроса я кивнул стоящему за спиной пленника Финчу, и тот быстро убил, не дав ему ничего понять. Исходя из ситуации было принято решение: с рассветом двигаться на машине, пешком мы бы прошли этот путь, но раненый Шноббс, а также ещё необходимость тащить на себе припасы... Все-таки мы поголодали несколько дней, пока не наткнулись на этот лагерь, так что хорошо хоть от голода ослабнуть не успели, хотя, это как сказать... Финч-то тоже еле ходит... Так что рискнем, поедем, а Шноббса усыплю, у меня ещё остались некоторые медикаменты. Скоро мы доберёмся до своих... *** Чем больше проходило времени, тем больше у капитана Арчера возникало ощущение, что пока весть о его смерти не уйдет отсюда, их не отпустят. Капитан был параноиком, определено был, но тем не менее он был и здравомыслящим человеком и единственной разумной версией, по которой они отсюда не отошли, а охраняют подбитый поезд, является его груз. Вот только что тут могли везти? За прошедшие шесть дней и отбитые пятнадцать атак, он успел облазить всё что можно и побывать где возможно, даже в опечатанном вагоне, однако и там был лишь какой-то хлам в ящиках. Капитан успел возглавить оборону, правда только на один день, после чего из столицы с подкреплением прибыл Серебряный алхимик Гиолио Команчи, и, приняв командование на себя, обыскал тот самый опечатанный вагон, после чего отдал приказ через день быть готовыми к выдвижению. Тем не менее чуйка твердила Арчеру - завтра что-то произойдёт, и он сомневался, что это будет что-то хорошее. ***