***
Проснулась я глубоко ночью на своей кровати от постороннего шума. Ничего не понимая, аккуратно села и потёрла затылок. Юуки всё ещё спала. Хотя через пару секунд, когда мои глаза привыкли к полумраку, создаваемый ночником, увидела, как сестра морщится во сне, тревожно и рвано дышит, словно бежит от кого-то, а её губы что-то шепчут. Хотя, когда мои ноги коснулись холодного пола, этот шёпот перешёл на крик. — Мама… Мама, подожди… Где папа? Мама! Мама! Мама, что с тобой? Моё сердце сжалось от таких слов. Перед глазами всплыла картина: Джури прижимает к себе полумёртвую Мичиру и кричит что-то Харуке. Но где была в этот момент Юуки? А Куран? Где они были? Что произошло с ними? Отыскав тапки и подняв голову, я пожалела, что проснулась. Юуки стояла передо мной, закрывая собой свет лампочки. В свете полной луны, которая сейчас была в стороне нашего окна, кожа сестры казалась мертвецки-бледной, а распахнутые глаза горели огнём… Как у вампиров. Как у класса «Е». Секунда на осознание, что я снова влипла во что-то, и это «хрупкое создание» вжало меня в стенку. «Моё» лицо напротив меня, глаза точно также. Ладонь, предназначенная для Артемиды, крепко держала меня и до боли сжимала плечо. Боюсь, синяки останутся. Но это волновало меня в самый последний момент. Именно сейчас я поняла — кого я боюсь. Куран Юуки. За всё время, проведённое здесь, я знаю только Кросс Юуки — мою неуклюжую сестру-близняшку, которая не знает, как выразить эмоции на словах и лезет обниматься, или, ещё хуже, несёт всякую чушь; она мечтает о принце на белом коне, точнее, о президенте с Ночного отделения, пылинки готова сдувать с Курана; а ещё готовить не умеет… Сейчас передо мной стояла не моя Юуки. Не Кросс. Это была Куран. Незнакомая и запертая в глубинах души и сознания принцесса вампиров, которая… пробудилась? Пробуждается? Как мне это назвать? И что делать сейчас, если она решится убить меня? Оружия не было. И, ударить Юуки? Даже Куран? Чисто физически рука не поднимется. И самое последнее. Эмоции и чувства, которые она испытывает. Сонливость, непонимание, злость, недоумение и ужас. Я попыталась сжаться в комок и исчезнуть от греха подальше. Куда там? Девушка держала меня крепко. В какой-то момент всё прекратилось. Эмоции проснувшейся принцессы выключились, как программа, а после сестра упала на меня, тяжело дыша. Глаза были плотно закрыты. Зажмурены. И из них текли слёзы. Тяжело выдохнув и перекрестившись, забила на боль и начала будить сестру. — Юуки, подъём… Мы академию без стражей оставили! — а вот от этого осознания я сама чуть не грохнулась. Вот этот поворот событий меня ни капельки не обрадовал. Зеро был на постельном режиме и кровяной диете, а мы с Юуки спим здесь. Кстати, сколько время? Без пятнадцати двенадцать. Ну, что ж, зашибись. Какие мы хорошие стражи… — Ч-что? — пробормотала сонным голосом сестра, а я выдохнула с облегчением. Она. Юуки. Кажется, пора наведаться к Курану и прижать его к стенке. Хотя, чувствую, что я это ещё не смогу сделать, минимум, пару недель. Просто я не отошла ещё от смерти Шизуки и её крови. — Дежурство?! — уже более бодрым голосом вскрикнула она и встала, убегая в сторону ванны. Кивнув скорее себе, чем ей, я быстро переоделась в форму и ополоснула лицо водой из графина. Выйдя в коридор и вдохнув полной грудью, закрыла глаза. Не успела я избавиться от одной проблемы, как пришли сразу десять. Юуки, её странный до жути и коты лунатизм, её стремление узнать прошлое до той ночи в лесу, Зеро, его адаптация, учёба и… Кросс Кайен. Да, слова Ичиру не давали мне покоя. Медленно покинув территорию общежития, побрела в сторону учебного корпуса. По традиции проверить наличие прогульщиков, записать их имена, заодно узнать — вернулся ли ректор. Тот ещё фрукт, который надо прижать к стенке и… А вот тут мои мысли утекли в противоположном направлении, чего я не ожидала. Почувствовав, как пылают щёки, помотала головой, стараясь прогнать из головы безумную картинку. Ещё несколько дней назад я была обижена на него из-за какой-то глупости, а сегодня готова, как максимум, улыбнуться и обнять. Сгинь от меня, чёртова влюблённость. Изыди, нечистая. Куда уходит ночь, туда иди и ты. Подойдя к кабинету ректора, ещё раз хорошенько подумала — надо ли оно мне: Я, что, без Кайена за Зеро не присмотрю? Да. Очень обидно и больно выслушивать в свой адрес обвинения, упрёки и проклятия. Но ничего не поделать. В этом весь Зеро. И Юуки… Господи, да что же с ней сегодня произошло? Пока думала, рука уже постучала в дверь. Она открылась резко, если не с пинка. По виду запыхавшегося Кросса поняла, что меня ждали. Быстро затащив меня в кабинет, сгрёб в объятия и снова засюсюкался. Кто там говорил про крепкие отцовские объятия и любовь? М-м-ма-а-ама! — Мичи-и-и, я скучал! — Я… тоже… Но буду счастлива… если отпустишь, — прохрипела я, успев попрощаться с белым светом и пожалеть, что завещание не составила. — Кайен, ты её задушишь, — грубая рука учителя Ягари выдернула меня из лапищ ректора. С немым облегчением я уставилась на спасителя. Тут же в дверях показалась Юуки. Её постигла та же участь. Наблюдая за этими обнимашками, позволила себе криво ухмыльнуться, а на обвиняющий взгляд сестры сделать вид, что меня тут нет. И, кстати, тут натюрморт красивый… Когда прилив нежностей утих, Кросс вспомнил про Зеро. Юуки тоже с выжиданием посмотрела на меня, а я на Ягари-сэнсэя, как на самого крайнего. Просто все эти дни он мне исправно давал сигареты, так как мои нервы уже были ни к чёрту. А вчера купил пачку и сказал, чтобы спрятала. Если Кайен узнает о моей привычке, то прилетит не только мне, но и охотнику. — А что с Зеро? Отвечать на вопрос было очень неловко. Куран своими действиями поставил меня в тупик. Зачем стёр ей память? Чтобы меньше страдала? Такими темпами он её через пару лет сведёт с ума и запрёт в психушке. Сглотнув, беспомощно посмотрела на мужчин. Куран, какая же ты сволочь… Но и тебе попорчу малину в ущерб себе. — На балу кое-что произошло, Юуки. Если короче, то Зеро встретился с Хио Шизукой. Она пыталась его натравить на тебя. Он держался. Потом я успела его остановить и вправить мозги. Ты осталась с Зеро. А я… ушла искать Курана. Обстановка в кабинете заметно накалилась. Ягари потянулся к сигаретам, Ректор сложил руки на груди и в упор смотрел на меня. Строго. Серьёзно. Без умиления. Наблюдая за ним боковым зрением, отвела взгляд и сделала вид, что убираю выбившуюся прядь из хвоста. На самом деле прикрывала пылающую щёку от него. Радовало то, что здесь нет вампиров, и сердцебиение не выдаст меня. А если и выдаст, то можно сказать, что это из-за воспоминаний. Юуки побледнела, а в глазах отразился шок и испуг. — Дальше. Я так и не поняла: ректор это сказал или просвистел? — Куран убил Хио Шизуку. Юуки вздрогнула, как от пощёчины. Что? Рушится светлый образ принца, точнее, короля? Прости, милая, но лучше горькая правда. Углубляться в воспоминания я не хотела. — Где сейчас Зеро? — голос сестры стал выше на несколько октав. Видимо, сдерживала слёзы. — У себя в комнате, наверное, — спокойно ответила я, хотя мысленно прикусила костяшки пальцев. Оставалось надеяться, что Юуки он не прогонит. Вслед за ней пошёл и Ягари-сэнсэй. Ах, да. Бывшие ученик. Как никак… Стоило дверям захлопнуть и ушедшим убраться до лестницы, как услышала тихий кашель. Кросс явно требовал продолжения. Глубоко вздохнув, посмотрела на опекуна. Если бы ты знал, что я отсчитываю дни до совершеннолетия, чтобы свалить от тебя и из Японии. Если бы знал… — Что… — Было дальше? — не удержав горько улыбки, опустила голову. И тут я поняла, что хочу смеяться. Очень больно. — Куран практически убил Шизуку. Выпил её крови, потом… заставил меня. И убил. А потом я увидела Зеро в темнице. Спустя два дня. Безумный. Мёртвый. Вампира уровня «Е», готовый убить каждого за каплю крови. Куран напоил его моей кровью. И последующие дни я уже сама справлялась с этим, — мне так хотелось показать бинты, но сдержалась. Чем больше говорила, тем ошеломлённее выглядел ректор. И после этого вы кричите об уважении и снисходительности к нему? — бросив обвиняющий взгляд на мужчину, я поспешила покинуть кабинет, чтобы тот, опомнившись, не рванул за мной. Я обещала себе не плакать, да. Но сейчас, бредя до конюшни, я едва сдерживалась, чтобы не закричать в голос. Хотелось упасть на колени, бить кулаками землю, расшибить лоб до крови и кричать один вопрос: «За какие грехи я отправлена в Ад?». За чьи грехи я расплачиваюсь? Семьи Конте, или семьи Куран? Или я сама где-то нагрешила? Или на моей стороне просто госпожа Неудача? По щекам и подбородку скатывались капли слёз. Они же раздражали глаза, и рассмотреть я ничего толком не могла. Следуя интуиции, я вытирала слёзы рукавом и дошла без приключений до конюшни. Изабелль уткнулась мордой мне в левое плечо и дружелюбно прикусила губами. А после начался штурм карманов формы. Прости, милая, вкусностей сегодня я не принесла. В конюшню я стала приходить каждый день. Уже третий день. Да. И эту серую в белые яблоки кобылицу я полюбила с первого взгляда. Чувства оказались взаимны. Недовольно побухтев, Белль снова уткнулась в плечо, а я ей в гриву и тут позволила себе тихо завыть, подобно раненому и уставшему зверю. Кобылица снова что-то заржала…***
Утро я встретила в конюшне. Заснув на сене, я никак не ожидала проснуться от потока холодной воды. — Куран, — прокашлявшись, так как вода попала в дыхательные пути, со злостью посмотрела на вампира. Мне ответили тем же. А потом просто нехило так впечатал в стенку, прошипев мне в лицо: — Я тебя убью, Мичиру. Улыбка расползлась по моим губам, несмотря на боль от удара. — О. Трёпка от Юуки? — З-з-затнис-с-сь! — у-у-у-у, не думала, что в произношении этого слова, когда злые и в ярости, мы даже похожи. Но Куран был не просто зол. Он был в бешенстве, и это могло развернуться плачевными последствиями для обеих сторон. Кажется, король забыл про случая в больнице… — Канаме-кун, не заставляй её повторить ту плавку лёгких. Ты тогда едва выжил. В этот раз тебя могут и не спасти. Голос Кросса был спасением и шоком одновременно. Он всё знает? Но именно эти слова заставили отвести от меня взгляд, полный жажды крови и мести. Отпустив, он выпрямился и покинул конюшню, как ни в чём не бывало. А я осталась сидеть на полу и смотреть на ректора, как баран смотрит на новые ворота и ещё удивляется тому, что они целы. — Вы… ты… — и что говорить? — Поговорим в другом раз, Мичи, — мягко улыбнувшись, мужчина отвернулся и таким же ходом покинул это место. И что это было сейчас? Однако, я наивно ошибалась, что разговора с Кураном не будет. И, как приехал сегодня утром, уезжать также стремительно он не спешил.