***
С Зеро я начала избегать общение. Весь день отмазывалась от Юуки и её просьб сходить к Кирию, но, прекрасно осознавая, что могу схлопотать пулю в лоб, отказывалась и делала вид, что занята другими вещами. К примеру, в академии остались Такума и Ханабуса, что немало удивило меня. Максимум, кого я ожидала, так это Каина и Шики. Эти парни спокойнее воды. Кажется, хоть стрельни мимо их ушей пушкой, они только самому человеку пинка выпишут за плохую меткость. Ближе к вечеру я зашла в Лунное общежитие и вместе с оставшимися на патруль вампирами провела обход, непринуждённо болтая о школьной жизни, насколько это было возможно. То ли меня Айдо держит за идиотку, то ли правда такой оболтус по жизни, но болтал вампир очень много, не давая вставить слово ни мне, ни Такуме. В конце прогулки по коридорам общежития Айдо откланялся слишком быстро и сбежал куда-то, лопоча что-то про помощь с подготовкой кому-то. Мои глаза сузились, наблюдая за убегающей фигурой. Очень хотелось спросить: куда он намылился? И, соответственно, мне захотелось метнуть нож в живую и быстро двигающуюся мишень. А Итидзе я поймала за руку, не дав уйти в том же направлении. — Я пришла поговорить с тобой, — ясно дав понять, что отпускать не собираюсь, вызвала у вампира вежливую, но холодную улыбку. — Это не займёт много времени, Такума-сан, — добавила я, отпуская ткань рубашки светловолосого парня. — Хорошо, сэнпай, — парень проводил меня до дивана и предложил сесть. Усевшись на мягкий диван, достала из кармана (люблю из карманов в карманы перекладывать вещи) чёрную коробку с узором красной розы и подала вампиру. Несколько секунд Такума смотрел на упаковку, пока не поднял на меня чуть удивлённые хризолитовые глаза. — Откуда они у вас? — Теперь не имеет значения, — улыбнувшись, я подпёрла рукой голову и хмыкнула. — Расскажи мне об этих таблетках. Зеро от них рвёт страшно. Уже проверила, — пока он не приходил в себя, я рискнула напоить его одной такой таблеткой. Зеро вырвало. Успела только вовремя тазик подставить, так как рвотный рефлекс я отлично теперь узнаю. Да, стоило на себе испытать это дело где-то полмесяца, заставив организм прочувствовать всю эту агонию, быстро узнаешь её у окружающих. — Кровяные таблетки. Как вы поняли, Кросс-сэнпай, это кровезаменители для нас, вампиров. Очередной барьер, чтобы подобные мне прекратили пить человеческую кровь и научились жить в мире с людьми, — даже в его голосе я уловила иронию и некий скептизм, которые он явно не позволяет себе в присутствии Курана и Кайена. И я понимала эти чувства, так как сама испытываю их, не представляя даже в мечтах этого утопического мира. Прошло два года, когда нам озвучили эту идею, но отношения к ней не поменялось. Наоборот я утвердилась в том, что мир возможен только в настрое вампира и человека на это. Если вампир совладает со своей жаждой и найдёт иной способ утоления голода, не вгрызаясь своими клыками в плоть человека, то и этот человек с некой опаской и осторожностью пожмёт руку потенциального хищника. — Видимо, они противопоказаны Кирию-куну, — задумчиво произнёс парень, рассматривая коробочку и о чём-то размышляя. — О чём только думает ректор… Не поймите меня неправильно, Мичиру-сан. Я знаю, что Кирию-кун уже не опустится до уровня «Е», но… — замолчав, вампир вздохнул и отвёл взгляд. Такума был намного тактичнее Ханабусы, поэтому всегда подбирал слова с осторожностью, чтобы не вызвать лишних проблем и вспышек гнева. А после того, как ему Каин поведал о том, как я разобралась с Ичиру, Итидзе старается быть аккуратным, словно я хрустальная ваза. — Я понимаю. Как аристократу, вам тяжело смириться с этим. Верно? — вампир с облегчением кивнул. — Но вы должны понимать, что он мой брат и друг, которого я хочу спасти. Как и Юуки. Надеюсь, вы понимаете моё неодобрение и неприязнь к Курану, — на эти слова парень усмехнулся, словно я сказала хорошую шутку, но вот смеяться сил не было. По крайней мере, привязанность Курана к Юуки, его любовь к ней, которую я до сих пор считают фальшивкой и просто слишком подлой картой в его колоде — одна из немногих причин, которую могла объяснить и дать правильный обоснуй, который требовали окружающие люди. — Понимаю. Вот с отношениями… Тут Ханабуса твой товарищ, — сдал с потрохами ледяного аристократа Итидзе. — А на счёт Кирию-куна: стоит ли вам так напрягаться? Он совсем не ценит этой заботы, — упрёк, брошенный в адрес брата, заставил меня прикусить губу. К сожалению, но вампир прав. Но и Зеро я не могу оставить на произвол судьбы просто так! Не умею я так поступать. Всё-таки обещала ему быть рядом и помогать. Мы — семья. Пусть не закреплено юридически (никто же не умеет убирать документы надёжно в кабинете, а я, чего греха таить, люблю копаться в документах, чтобы разъяснить ту или иную ситуацию), но вот… морально, или психологически… Не знаю. Однажды я пообещала, и хочу выполнить это обещание. Пусть временами оно мне в тягость. Кирию со своим характером не сахар, а я не карамель, так что придётся смириться и проводить шоковые терапии одному седовласому засранцу. — И что? Это не отменяет… некоторых вещей, — с неохотой ответила я, обдумывая, как быстро закончить неприятный разговор. — Даже Канаме-сама к вам относится с уважением, старается как-то косвенно помочь и спасти. Он вас за равную себе считает, — а вот это… не то лесть, не то комплимент, не то обвинение. Слишком сказано было это непонятно. Пора бы уже привыкнуть к таким словам, да? Сначала Шизука, теперь Такума. — Не будем об этом, Такума. Здесь совершенно другая ситуация, — со вздохом ответила я. — Лучше скажи, в какой пропорции это надо сейчас разводить для Зеро? — попыталась вернуться я к изначальной теме разговора. — У каждого индивидуально. Мне жаль, Мичиру-сан. Вернув мне таблетки, аристократ вызвался проводить меня до ворот Лунного общежития. Согласившись чисто из вежливости, молча шла по дороге, любуясь бордовой линией на горизонте. Очень красивое явление в природе — закат. И значений у него достаточно много. Попрощавшись с Итидзе, побрела в сторону Солнечного общежития. Навестить Зеро требовала совесть. Она и не боялась получить пулю в лоб или в сердце. Мало того, надо что-то придумать. Как-то заставить Зеро пить эти таблетки, чтобы найти нужную ему дозу. Но как? Меня пошлют, вдогонку ногу прострелив. Так что это было практически невозможно. Хотя, если раздалбливать эти таблетки на мелкие четвертиночки и подсыпать в еду — не такой уж и плохой вариант. Надо что-то делать, так как долго поставлять донорскую кровь я не смогу, а давать свою или шею Юуки под клыки не горю большим желанием, оптимизмом и энтузиазмом. А также вскрывать вены. Больно, всё-таки. Мазохистом я так и не стала. Свернув в парк, решила всё-таки посидеть недалеко от фонтана и подумать над сложившейся ситуацией. Это помогало отвлечься от личных переживаний и слов вице-президента. Но стоило мне только сесть на лавочку, как одновременно случились две вещи: мимо меня, царапая щёку, пролетело нечто, отдалённо напоминавшее ржавчину, и в круг, создаваемый фонарным столбом, вышел Куран собственной персоной. Вот тут мне просто стало не до смеха. Не до смеха, потому что ситуация напоминала мне сцену из фильма ужасов. Что ЭТО такое — не знаю. Но точно не Куран, который всё-таки потрудится и ворот рубашки поправит, или сменит её, если грязная. Да, за одну чистоплотность невольно будешь уважать своего врага. Юуки говорит, что он уехал и вернётся не раньше официального числа, то бишь, вернётся к концу каникул, аристократы тоже не в курсе о приезде своего короля. Мало того, от Курана, пусть мало, но раньше под маской вечного спокойствия я чувствовала различные эмоции и питалась ими. Интересно, он хоть понимал, что попадался под влияние энергетического вампира? Большинство людей вокруг меня раздражаются только из-за этого. То, что я влипла, говорили следующие вещи: диковатая ухмылка парня напротив, абсолютная тишина в области чувств и эмоций (то есть, тут я осталась без защиты, что невольно начало угнетать и пугать), вскрытые вены на запястьях и внешний вид, словно этот клон успел погулять по лесу, зацепиться за сучок и кубарём проехаться по оврагу, знакомясь с местными кочками, ямками и деревьями, разрушая строения насекомых и получая от них выговор. От ранок шли два ручейка, а те, в свою очередь, собирались в один бордовый хлыст, который я по ошибке приняла за ржавчину. Эта «ржавая» штука, словно змея, оплетала левую руку, переходила на шею и ноги. Вот, честно, мерзость редкостная… Какого… чёрта? Молчание затянулось. Стоило мне только встать на ноги, как «Куран» замахнулся своим хлыстом, ударяя по скамейке. Волна удара стала мне трамплином, которым я воспользовалась и отпрыгнула назад, уходя в темноту и доставая ножи. Вот тут мне стало страшно. Раньше я не встречалась с такими… штуками, поэтому не задумывалась о преимуществах дальнего боя. Нет, ножи тоже можно под эту категорию, но они больше подходили для ближнего боя, чтобы моментально схватить жертву и перерезать горло, или нанести дюжину болевых ударов, отправив в нокаут, или, в худшем случае, в реанимацию. «Куран» противно захихикал. Правда, напоминало это подозрительное бульканье, а я зареклась играть игры про зомби. Достав свою металлическую трубочку, встряхнула и уже перехватила длинный посох. С этим уже можно драться. Существо приблизилось ко мне, напоминая своими движениями плохо расплавленную резину. Уйдя в сторону от взмаха хлыста, ударила концом посоха по голове. Оружие застряло там, а лицо монстра исказила плотоядная усмешка. Сердце ухнуло в пятки, когда оно крутануло головой, чуть не сбив меня с ног. Посох моментально покрылся ржавчиной и бордовая субстанция поглотила его. Мой обед почему-то в этот момент решил выползти наружу. Я потеряла посох, и если рискну бросаться ножами, лишусь и их. Дело действительно дрянь. Я безоружна. — Мичиру-сан! Отпрыгнув в сторону из-за чужого крика, почувствовала, как чья-то сильная рука крепко прижала меня к земле и не даёт встать. Через несколько секунд я ощутила холод, а монстр, размахивающийся хлыстом, застыл в ледяной глыбе в той устрашающей позе. Сердце забилось быстрее, гоняя кровь по организму. Сглотнув противный ком в горле, тяжело выдохнула и распласталась по земле. Пока не почувствовала, что чьи-то руки обняли меня и прижали к мужской груди. Вот тут я и поняла, что не на земле лежу. Вырвавшись из объятий, злобно зыркнула на Айдо. Парень невинно улыбался, а глаза смотрели с наивностью пятилетнего ребёнка, из-за чего вся злость начала сходить на нет. Дурак! Зайдясь в кашле, снова посмотрела на эту глыбу льда. Ханабуса сел и похлопал меня по спине. А я с удивлением отметила, что рада его просто видеть и чувствовать спектр его эмоций. Это было невероятным чувством. Казалось, что меня выпустили из клетки. — Ничего себе, — прошептала я и, когда ладонь исчезла со спины, развернулась, чтобы глянуть на нежданного спасителя, словно боясь, что он исчезнет, превратившись в кучу маленьких снежинок. Айдо как-то злобно смотрел на двойника Курана, но когда понял, что я смотрю на него, перевёл взгляд на меня. — Спасибо. — Пожалуйста, — вздохнул аристократ. Вместе встав, мы подошли к глыбе. — Интересно, что это за тварь, посмевшая принять облик Канаме-сама? — я стала перебирать в голове группы различных монстров, но ни один не подходил под увиденное. Остаётся надеяться, что какая-то тварь не забыла про эволюцию и мутацию. — Чтобы это не было, попробуй разморозить голову. Разговорить я уже смогу, — неуверенно произнесла я, не представляя, как заставлю говорить чудовище. — Точно? — бирюзовые глаза посмотрели на меня с недоверием. — Да… Только… Злись, или удивляйся. Испытывай какие-нибудь эмоции, ладно? Не обязательно показывать, просто переживай в душе. Кто бы мог подумать, что я испугаюсь того минутного вакуума, в который запихнул меня двойник Курана. В глазах светловолосого вампира мелькнула догадка. Улыбнувшись краешком губ, парень кивнул и посмотрел на лёд. То, что я наблюдала, всё-таки меня удивило. Лёд на моих глазах начал покрываться трещинами, которые удачно обходили стороной голову двойника, образуя контур головы. После лёд начал изнутри крошиться, я едва разглядела снежинки. Через пять минут к нашим ногам падали снежные хлопья снега, а голова «Курана» отплёвывалась от инея. Также иней покрывал волосы, лоб и часть шеи. С глаз я сама убрала остатки снега. — И кто же ты у нас? — поинтересовалась я, сложив руки на груди. Судя по холоду, Ханабуса догадался о том, что эта тварь очень подвижна во время тёплой температуры, поэтому вокруг нас стоял настоящий дубак. Вампиру было не холодно, а вот я начала кутаться в пиджак. «Куран» попытался двигать головой, но поняв, что из-за холода ничего не получится, сдавленно зашипел. — Мичиру-сан, он не будет говорить, — хмуро сказал парень, схватив монстра за голову. Тень омерзения скользнула на лице аристократа, но поборов это, он крепко схватил волосы, а второй рукой заставил открыть нижнюю челюсть. Языка не было. — Кто бы он не был, но язык отрезали или расщепили ему совсем недавно, — голосом криминального эксперта начала говорить Айдо, крепко удерживая тварь. — Мало того, это лицо, которое он осквернил, маска… из кожи, — вот от последних подробностей начало мутить. Оттолкнув меня, вампир заморозил голову и, развернувшись, ударил ногой по глыбе. Та с оглушительным треском раскололась на части. Ещё несколько секунд, и я созерцала снежинки, которые подхватил ночной ветер и унёс отсюда. — Вы в порядке? — с беспокойством поинтересовался аристократ, подходя ко мне. Оттряхнув одежду, кивнула. Хотя мне было… плохо. — Так, что это было? — Я расскажу в том случае, если вас не вырвет. Но скажу, что… один из учеников моего отделения… мёртв, — последнее слово было подобно грому в летнюю погоду. Глаза Айдо смотрели в сторону. Сев на целую лавочку и похлопав рядом с собой, приглашая парня, выдохнула и сняла пиджак, расстёгивая первые две пуговицы. — Не обращай внимания на это. Просто душно. Рассказывай… если… — Никаких «если» и «неудобно». К сожалению, префектам и ректору это надо знать, поэтому пойдёмте, — аристократ помог мне встать. — Да уж. Заодно и чай выпить. Бледная вы, Мичиру-сан, — пожурил он меня, но в глазах было беспокойство. Никак не отреагировав на это, прокручивала в голове то, что должна сказать ректору. Но куда там? Вот с этими раздумьями упустила момент, когда парень взял меня на руки и бодрым шагом понёс в учебный корпус. Увидь нас сейчас его фанатки, то я могла бы гроб заказывать, или урну. — Пусти меня! Я тяжёлая! Надорвёшься! — выпалила я, вцепившись в кофту вампира. Я боюсь, когда берут меня на руки, именно в эти минуты человек может упасть, не рассчитав сил. Но Ханабуса только засмеялся, покрепче прижимая меня к себе. — Спину застудишь, — уже как-то неуверенно пробормотала я. — Да ладно. Я бы не простил себе, если рядом со мной упала девушка. Под ноги-то совсем не смотрит, мной любуется, — подмигнул аристократ, с хитринкой поглядывая на меня. Побагровев от злости, хотела ему залепить подзатыльник, но вовремя опомнилась. — Да, кон-е-е-ечно! Ну, прям глаз не отвести! — фыркнула я, сложив руки на груди и сощурив глаза. Открыв дверь в здание пинком и насвистывая себе под нос мелодию, Ханабуса пошёл к лестнице, ведущей на второй этаж. А вот тут я занервничала и попыталась вырваться из якобы слабой хватки Айдо. — Так. Покатал меня, красавчик, и хватит. — Жестоко, — усмехнулся он, но отпустил. Поправив рубашку, постучалась в дверь ректора и поспешила сделать шаг в сторону, чтобы меня дверью не прибили, ну, и, чтобы в объятия не попасться. Слишком они мне казались наигранными в последнее время. Дверь открылась, а Кайен стоял так, словно искал жертву. Не найдя оной, вздохнул и посмотрел на офигевшего Ханабусу. Не зря же спряталась за него, а? Выше меня и шире в плечах. Чем не стенка? — Ханабуса-кун! Мичи! Заходите! Что вас привело обоих сюда? Кто-то устав нарушил? — взгляд упал на вампира, отчего тот заметно вздрогнул. — М? — Как бы да… Но не Ханабуса-сан, — похлопав напрягшегося парня по плечу, рассказала о случившемся. Когда закончила, ректор уже сидел прямо и на лице теперь было не то беспокойство, не то напряжение. Передав эстафету вампиру, села на стул. Вот тут аристократ тяжело вздохнул и встал. Прокашлявшись, он подтвердил мои слова. А потом… — Если честно, я не встречал такого ранее. Даже в книгах этот случай единичный. Проще говоря, это кукла или двойник. Однако, у двойника оказались большие вмятины в действиях и поведении. Он не смог полностью скопировать оригинала. Сбой, возможно, пошёл тогда, когда увидел цель на уничтожение, — бирюзовые глаза выразительно посмотрели на меня, заставив холодку пробежаться по спине. — Я не знаю, кто вызвал эту тварь. Но ритуал приблизительно помню. Нужен тот, кто станет двойником. Кровь того, чья нужна кукла. И приличный запас силы. Соответственно, заклинание никто не отменял. — Хорошо. Что происходит с тем, кому суждено стать куклой? — спросил ректор, не сводя взгляда с вампира. Парень нервничал. — Он умрёт во время ритуала. Вдумайтесь в слова «двойник оригинала» и «скопировать». Думаю, тут мои объяснения не понадобятся, — таким образом Ханабуса хотел уйти от описывания весьма неприятного процесса. И я не виню его. С его подачи, я представила всё и нервно сглотнула. То есть, объект «Х» (условно так назовём того, кто станет двойником) умрёт: он потеряет свою личность, заменив чужой, воспоминания, поведение, жизнь… Всё уйдёт. Даже внешность. — Однако, у двойника остаются силы не оригинала, а того, на ком совершён ритуал. — И кто это был? — спросила уже я, не представляя, что это была за способность и кто ей обладал среди вампиров. — Ямата Демури. В кабинете воцарилась тишина, прерываемая тиканьем часов. Уставившись в окно, я попыталась вспомнить этого вампира. И что-то же припоминаю. Он был местной занозой в одном месте у всего Ночного отделения. Прогуливал уроки, хамил и предпочитал идти наперекор всему и вся. Пару раз приходилось обращаться к Курану, чтобы усмирил парня. И, да, кровь и вода в его руках обретали удивительные свойства, вытворяя такое, что все фокусники нервно курят в стороне. И ещё был рыжим. Да, засранец редкостный. — Я думала, он ушёл из академии, — три недели назад этот парень психанул на Курана и забрал документы, после чего покинул академию. Видимо, образование волновало его в последнюю очередь. — Ушёл. И попал в неприятности. — Канаме-кун предупреждал его. Просил же его не давить на мальчика, — глухим голосом произнёс ректор, опуская и пряча лицо в ладонях. Услышав голос и увидев это, моё сердце жалобно сжалось. Хотелось подойти и обнять мужчину. Он слишком болезненно переживал чью-либо смерть, имея или не имея даже косвенное к ней отношение. Он также тяжело переживает смерть Харуки и Джури Куран. Особенно, смерть последней. В груди неприятно кольнуло. Мне было стыдно за подобные чувства. Пробормотав извинений, Айдо беспомощно посмотрел на меня, а после перевёл взгляд на ректора, давая понять, что он не знает, чем утешить этого человека. Ямата действительно был ему дорог. Этот парень рос сиротой и Кросс взял его в академию по доброте душевной. Покачав головой и указав на дверь, улыбнулась. — Я справлюсь. Иди, — прошептав это одними губами, посмотрела, как вампир выдыхает и быстро ретируется из кабинета. Кайен никак на это не отреагировал, полностью уйдя в себя. Его боль и отчаяние могли затопить и меня. Тяжело выдохнув, я встала со стула и подошла к опекуну со спины, некрепко обнимая за плечи. Лишь наклонившись, я увидела на столе тёмные круги от слёз. Закрыв глаза и ничего не говоря, обняла и позволила выпустить пар. Мужчина плакал молча, просто позволяя слезам течь по лицу. Наклонившись в бок, он вынудил меня встать около его плеча. Голова уткнулась мне в живот, а тёплые ладони прижали меня только ближе к телу. Оказавшись в кольце рук, невольно выдохнула. Слёзы сами подкатили к глазам. Скорее от того, что слишком сильно чувствую эту боль утраты и разочарования в себе и в своих невыполненных обещаниях. Обнимая и перебирая пальцами волосы на голове, тихо выдохнула: — Ты не виноват. Ты не всесилен. Мы не можем взять на себя опеку над всеми людьми, к сожалению, — или к лучшему, но это добавлять не стоило. — Я обещал ему… Я нашёл Демури в приюте, от которого стали слишком часто поступать жалобы моего коллеги. Я обещал ему, что дам защиту. Но ничего не вышло. — Он сам ушёл, отказавшись от защиты, — мало того, пусть о покойниках и нельзя говорить плохо, но Ямата вёл себя по-свински. Но и это говорить не стала. Хватка на моей талии чуть ослабла. — Как на счёт чая? — я не могу уйти отсюда сейчас. Просто… не могу оставить этого человека в расстроенных чувствах. Не могу смотреть, как он винит себя во всех смертных грехах. Просто не могу, потому что чувствую, что нужна ему здесь и сейчас, что уйти даже под уговоры Кайена — будет самой большой ошибкой. Мужчина поднял голову, глядя на меня, ища в чём-то подвох. Я никогда особо не предлагала пить чай после того, как поступила сюда. Ректор кивнул, а я, стараясь скрыть, какую мне радость принёс один только этот жест, бросилась к чайнику. Находясь здесь, рядом с Кроссом я задвинула на задворки сознания неблагодарного Зеро. Отступили переживания и за Юуки. Возможно, ей сейчас грустно в комнате одной, но… Она легко себе найдёт занятие. Чайник грел воду, а я доставала чашки из серванта, перебирала различные баночки с травами. В итоге, заварка в чайник была готова. Листья зелёного чая, немного апельсиновой цедры, немного сушёных листьев сливы и ромашки. Залив всё это кипятком, достала из шкафчика печенье, пряники, ложки и сахар в кубиках. Расчистив стол, убрав бумаги и документы в сторону, разложила чашки и сладости. Ложечки звякнули об блюдца. Налив чай, почувствовала весь букет чайного аромата. Это просто великолепно. Поставив чайник, села на стул. Я бы с радостью продолжила дальше ухаживать, но инициативу у меня перехватили, теперь уже Кросс положил мне два кубика сахара в чай и протянул шоколадный пряник. Ловко уходя от проблемных и больных тем, мы завели разговор о дальнейшем образовании и о том, что надо будет сделать, когда вернёмся домой через пару дней. Поймав себя на мысли, что давно с ним просто так не разговаривала и не смеялась, улыбнулась и пригубила чай. Воистину, это один из прекрасных вечеров в моей жизни!***
Стоит кое-что запомнить: всё хорошее имеет свойство заканчиваться. И за эти минуты потом придётся платить. От Кайена я ушла в три часа утра, будучи полностью уверенной, что он больше не будет убиваться так сильно по погибшему ученику. Стоило мне покинуть родной кабинет, как на сердце стало паршиво. В душе скребли кошки. Чувство эйфории прошло, вернув меня к реальности. Зеро. Спрятав лицо в ладонях и сосчитав до десяти, направилась к выходу из учебного корпуса. Надо ещё вернуться в комнату и собрать вещи, так как я не собиралась здесь просиживать все каникулы. Мало того, через три дня у меня экзамен в школе охотников. Зайдя в Солнечное общежитие, побрела в сторону комнаты Кирию. Не хотелось мне этого, но совесть требовала. Уговаривая себя тем, что можно будет зайти утром, что три часа — это слишком рано, постучала в дверь комнаты брата. Сначала ничего не происходило. Потом послышался недовольный вздох, а через тридцать секунд дверь распахнулась. Зеро выглядел подавленным. Тёмные круги залегли под глазами, кожа стала ещё белее, но в глазах вспыхнул огонь ярости. — Привет, — не зная, что сказать, потёрла шею. Не люблю я этот взгляд. — Как себя чувствуешь? — Что ты здесь забыла? — выделив особенно местоимение, вампир ясно намекал, что видеть он меня не рад и мне стоит убраться отсюда по хорошему. Видимо, я из тех, кто просто так не уйдёт. В груди у меня вспыхнула злость. Какого чёрта я должна чувствовать себя виноватой и быть обвинённой во всех смертных грехах? Твердолобость одного товарища просто убивала! Ткнув пальцем ему в грудь, не выдержала и выпалила: — А теперь объясни мне, Зеро, в чём я перед тобой, таким глубоко несчастным и всеми брошенным, провинилась? Ну-ка, аргументируй мне свою позицию. «П-щ-щ-щ» — послышался в голове шум, напоминающий спуск воздуха из шарика. Парень смотрел на меня. Его лицо вытянулось от удивления. Совсем недолго, и в какой-то момент он захотел захлопнуть дверь. Поставив ногу и не дав этого сделать, хмыкнула: — Так, что, трусишь? Не знаешь, что сказать? А я скажу, Кирию, найди себе козла отпущения по уровню, ясно? Ты не ценишь банальной помощи, чего уж говорить про остальное? — Заткнись… — О, не-е-ет, паршивец, я ещё не закончила! Мне задрало носиться с тобой, как с писанной торбой, когда ты палец о палец не ударишь, чтобы понять окружающих и увидеть, как им тяжело, что у каждого в жизни дерьмо выше головы! Даже у ненавистного тебе Курана до хрена! И ничего! Он не ноет, не прячется, а борется всеми методами, включая запретные в свой арсенал! В то время, как ты способен обвинять окружающих в своих проблемах! — я уже не шипела, а кричала на всё общежитие, наплевав, что нас услышат. Тормоза давно перегорели. Достав из кармана пачку с кровяными таблетками, бросила их в лицо ошарашенного Кирию. — Держи! В отличие от тебя, мне пришлось спросить Такуму-сана на счёт них! Но знаешь, что? Ты видеть дальше своего носа не желаешь! — Мичиру, я… — Заткнись! Ты думаешь, я добровольно пошла тогда на это? Добровольно начала пить кровь Шизуки? Знала из-за чего так поступил Куран? Знаешь, что я испытала, когда узнала правду? Омерзение и, да, Зеро, благодарность! Пусть он сделал это ради Юуки, но он спас твою жизнь! Я увидела тебя монстром! Я увидела во что ты превратился и ужаснулась! Ты думаешь, что я железная? Что могу поднять руку на дорогих мне людей и убить их? Уже заклеймил меня своей убийцей?! — горло уже болело от крика. Увидев, что Кирию что-то хочет сказать, подняла руку. Мне срочно нужна валерьянка. Нервы сдали, раз я начала кричать здесь. Банальная истерика. — Значит так, подумай хорошенько над одним вопросом: если я однажды стану монстром и у тебя будет шанс спасти меня, друга, от смерти, что ты выберешь: мою смерть или моё спасение, каким бы тебе этот способ не казался отвратительным? Подумай, окей? Ты хоть это можешь сделать? — мрачно закончила я свою тираду и, развернувшись, поспешила подняться на третий этаж. Я не стала предлагать ситуацию с Юуки. Она для него — безответная любовь, что и у меня. Он способен, как я, наслаждаться её обществом и быть рядом, но знать, что никогда этот человек не будет с тобой. Я предложила Зеро в качестве разменной монеты выбор со своей жизнью, потому что мы на одинаковом уровне. Друзья. Не дойдя до комнаты, уселась на подоконник и прижала ноги к груди. На душе было больно и пусто. Даже плакать не хотелось. Хотелось задохнуться. Хотелось оказаться на дне какого-нибудь озера, задержать дыхание, а после начать тонуть и погружаться всё дальше и дальше на морское дно. Всё хорошее настроение было испорчено, но внутри что-то радовалось и облизывалось, словно довольное тем, что отчитала Кирию по полной программе. Не знаю, что это было, но я взялась за крест, который прятала под рубашкой и позволила себе улыбнуться.***
Спать я так и не легла. Вернувшись в комнату, начала собирать вещи при свете ночника. Юуки спала в одежде. Видимо, тоже хотела скорее покинуть академию. Собрав сумку и переодевшись в чёрные джинсы, футболку и серую олимпийку с капюшоном, упала на кровать и всё-таки задремала на полчаса. Через полчаса проснулась Юуки. Сквозь прикрытые глаза наблюдала за её тихими сборами. Когда хочет, будет тихой. Наверное, минут пять она потом смотрела на подарок Курана. Эх, дурак он. Надо будет просверлить в железячке дырочку, купить цепочку и повесить. Это будет куда лучше. Сев на кровать, посмотрела на часы. Семь утра. Надо же… — Через пятнадцать минут выезжаем. Ты поздно пришла. Что случилось? — забрав свои сумки, вышла вместе с сестрой из комнаты. Закрыв на ключ, убрала в карман. Осталось на вахту отдать вместе с пропуском. Юуки всё ещё зевала. — Да так… — не зная, что сказать ей определённое, прикусила губу. Скоро до крови так. Юуки вздохнула, но лезть дальше не стала. Спустившись вниз, увидела вышедшего из комнаты Кирию. Проигнорировав парня, прошла мимо. Юуки отстала. Кажется, кое о чём она начала догадываться. На первом этаже я отдала пропуск и ключ вахтёру, пожелала удачных выходных и покинула здание. На месяц уехать отсюда. Прекрасно. Возле ворот нас ждала уже чёрная хонда, за рулём которой сидел «вечно» улыбчивый Кросс. Немного подумав, я закинула свою ношу в багажник и села на переднее сиденье. Мне максимально хотелось уменьшить присутствие Зеро в моей жизни. Временно. Пока не остыну и пока он не поймёт, что… идиот. — Что-то вы какие-то невесёлые все, — с наигранным весельем отметил ректор, на что мне хотелось огрызнуться: меньше бы притворялся! У самого круги под глазами, а ещё нам упрёки выписывает. — Не выспались просто, — за всех ответила Юуки и зевнула, качая головой. Да. Может в машине есть возможность поспать. Мужчина посмотрел на Зеро, но он молчал. Даже поворачиваться не стала. Взгляд глаз цвета охры упал на меня. — Что? Я тоже не выспалась, — отвернувшись, пристегнула ремень безопасности и попыталась уснуть. Лишь спустя десять минут мои веки сомкнулись, и я провалилась в спокойный сон без сновидений.***
Всю неделю мы приводили в дом порядок, а я ещё зубрила все термины на письменный экзамен. С практикой как-нибудь выплыву, а вот письменная часть всегда была мне занозой в одном месте. Вместе с ребятами я вытряхивала пыль из ковров, отмывала комнаты, поливала растения или выкидывала их, если совсем засохли. Кросс руководил уборкой. Под конец недели я сдала практически все экзамены в школе. Только один на пересдачу. Грызя ногти, я пыталась понять свою ошибку. Я провалила практику. Это как так? Просто казалось нереальным. И стрельба была на «отлично», и рукопашный бой. Где я прокололась? Ответ мне был дан вечером, когда Кайен приехал из города домой. Поужинав, мужчина позвал меня во двор, где у нас располагалась площадка для тренировок. Вечера теперь были светлыми до десяти часов, что не могло не радовать меня. Уныло плетясь за ректором, вышла во двор. Дойдя до места, он тяжело вздохнул и хрустнул пальцами. Вот тут я почуяла неладное. — Я ездил в школу, чтобы узнать, где твоя ошибка… Пересдача у тебя двадцать пятого июня. — И-и-и? — только это и выдавила. Пора бы уже привыкнуть, что кто-то любит нагло лезть в мою жизнь и не даёт возможности решить такого рода проблемы. А это раздражает. До зубного скрежета. Хоть и люблю его, но вот… всё равно как-то неудобно. Прошло столько лет, а чужая забота для меня непривычна. Особенно в кругу семьи. — Ректор, не надо вмешиваться! Я сама могу… — Тише, Мичиру. Не кипятись, — добродушно улыбаясь, он снял с себя свитер, оставаясь в чёрной футболке. Кое-как заставив себя не пялиться на открывшейся вид, ущипнула себя за руку и отвела взгляд. Если честно, дело дрянь, так как подростковое созревание, гормоны и прочее никто не отменял. Чувствуя себя очень глупо, прикрыла глаза и выдохнула. Уши, скрытые под волосами, пылали. Ещё немного, и они будут похожи на лампочки от новогодней гирлянды. Услышав звон металла, дёрнулась в сторону. Меня тут же схватили за локоть и прижали к мужскому торсу, а шею охладила острая, как бритва, катана. Сердце моментально ухнуло в пятки при виде опасности. Над ухом прошелестел голос Кросса. — Твоя самая большая ошибка: ты боишься смерти, Мичиру, во всех её проявлениях. Твои соперники на экзаменах — манекены, — вот зря он. Честно. Зря. Прерывисто выдохнув, зажмурилась. По коже гулял табун мурашек, лицо покраснело, а чужие руки приятно волновали меня. Я совершенно не о том думала, чтобы сосредоточиться конкретно на том, что от меня требовали, поэтому с огромным трудом заставляла себя слышать и бросала силы, чтобы не вырваться. — От тебя никто не требует убивать людей, — его подбородок лёг мне на плечо, а щетина прошлась по моей открытой шее. Вот это… Он зря. Перехватив рукой лезвие катаны и наступив ректору на ногу, резко развернулась, ударяя коленом в пах. При всём своём желании отпрыгнуть он не успел, а рукоятку отпустить просто не смог. Воин своё оружие не бросает, за что часто бывает бит. Кросс сдавленно что-то прошипел, помотал головой, но выпрямился. Его «палка» уже была в моей крови, а я, забыв про боль в ладони, встала в боевую стойку, держа ножи наготове. Коленки у меня немного дрожали. Сейчас я чувствовала опасность, исходящую от мужчины, поэтому приготовилась защищаться. Даже гормоны как-то успокоились. Изменения в лице опекуна невольно заставляли собраться в комочек и уползти куда-то. Тёплый взгляд сменился каким-то прохладно-снисходительным. Распущенные волосы сейчас добавляли не столько то шарма, сколько угрозы. Как у злодея в фильмах развивается плащ на ветру, вот и тут такая же схема. Очки остались на пеньке вместе с кофтой. Встав в боевую стойку, он усмехнулся, сказав: — Только я не манекен, Мичиру. Запомни это. И бить буду в полную силу. «Ч-что?» — хотела задать я этот вопрос, но смысл всей фразы поняла через десять секунд, когда на меня обрушилась дюжина ударов со стороны Кросса. Рука у него была тяжёлая, не спорю. Он действительно бил и не жалел, оставляя на мне новые порезы, ушибы и царапины. Пару раз я заходила ему за спину, но он хватал меня за руку и устраивал болезненный полёт на землю, после которого мне трудно было оправиться. Передышек не было. Даже когда я подвернула ногу и попросила об отдыхе. — Думаешь, вампир тоже возьмёт отдых? Он будет рад твоей беззащитности! Катана ударила по земле, где я была секунду назад. Откатившись в сторону, схватилась за столб и встала. Лезвие полоснуло древесину. Мне стало страшно. Этого Кросса я не узнавала и боялась. Но именно он показал мне режим тренировки: «Реальный бой». Здесь не было поблажек, которые делали парни время от времени. Здесь реально была опасность, будоражащая кровь и заставляющая думать; здесь была смерть, потому что такими ударами, если я не увернусь вовремя, Кайен убьёт меня. И сделает правильно. Мне же было реально страшно убить его. Нанося удары в ответ, порезы, которые придётся зашивать и перевязывать, я отчаянно обходила особо опасные зоны. Но от меня добивались обратного эффекта, и это меня пугало. Спрятаться от мучителя не предоставлялось возможности: вся площадка была открытым пространством. Лишь шесть столбов были мишенями для меня в период отрабатывания меткости. Тело ныло. Раны кровоточили. Боюсь представить, на что я похожа и как ужаснётся Юуки. Мало того, как это обрабатывать придётся? Выбившись из сил, я теперь уворачивалась. А вот мой соперник всё также был бодр, силён и ловок. Словно он разминался пока что. Внутри всё свело от ужаса: а что, если оно так и есть? А что, если тренировка со мной — пустяковая разминка? Тяжело выдохнув, я прищурилась. На улице уже стемнело, а света от веранды мне не хватало. Кайен — не вампир, и глаза у него не горят огнём. — Медлишь, — удар с ноги пришёлся мне в живот. Отлетев и врезавшись в деревянный столб, зашлась в кашле. От боли я уже двигалась с трудом, а теперь и кашлять было невыносимо больно. Лёгкие окунули в расплавленное железо. — На сегодня достаточно, — послышался характерный стук: Кросс убрал своё оружие в ножны. Подойдя ко мне, мужчина критично осмотрел меня и вздохнул. — Завтра в это же время, Мичиру. Вот тут я поперхнулась воздухом. Кашель продолжился. Голова гудела, тело ныло, кровь запеклась и теперь неприятно стягивала кожу. Ещё темнота вокруг. В какой-то момент мне показалось, что я умерла. Потеряв связь с реальностью, очнулась в обед, когда солнце начало неприятно греть лицо, уже у себя в комнате в чистой одежде и с перевязанными ранами. Кто занёс меня в комнату и забинтовал, приблизив мой образ к мумии, осталось для меня загадкой ровно на десять минут. Когда дверь хлопнула, я с трудом села и разлепила веки. В комнату зашёл Зеро с подносом еды. Увидев, что я очнулась, он выдохнул. С облегчением. — Наконец-то, а то я уже хотел вызвать скорую. — Зеро… — почему-то именно сейчас я была рада его видеть как никогда раньше. Выдавив из себя улыбку, рухнула обратно и закрыла глаза. Парень тем временем поставил поднос на письменный стол и зашторил окно. — Не смей снова терять сознание! Четвёртый раз я не переживу! Очень хотелось спросить на счёт трёх раз и чего он так волнуется, но язык меня не слушался. Кирию тем временем сел на стул, который стоял рядом с кроватью, поставил поднос на колени и взял палочки в руки. Вот накатил смех и ужас: Зеро в свои сиделки? Да лучше удавиться где-нибудь! — Нянчиться не собираюсь, как Юуки. Так что быстро сядь и поешь, — такому голосу невольно подчинишься. Усмехнувшись, попыталась сесть и поправить подушку. — Да-да. Сию секунду, капитан. Скрыв улыбку, с наслаждением вцепилась в яичницу. Именно этого командного тона и мелких перепалок мне так не хватало. Сейчас я радовалась, как ребёнок: мой Зеро вернулся. Немного хмурый и угрюмый, но такой же заботливый и ворчащий. Именно сейчас я поняла: все мои усилия были не напрасны.