***
Нина поедала шоколад и пачкала подбородок. Питер хрюкал от смеха, глядя на сестру. Та фыркала в ответ и говорила, что Питер и сам ел как свинтус. Бусинка ползала по листу. Питер почти привык, что гусеница или какая-нибудь белка могли вдруг залезть к нему на колени и вежливо на него уставиться. Даже давиться почти перестал. Нина призналась, что друг-человек все же лучше, чем друзья насекомые и животные. - С тобой можно болтать, - сказала Нина. - Хорошее дело, - согласился Питер. - Но ты иногда очень-очень быстро говоришь. Я ничего не понимаю. Питер пожал плечами. Он знал о такой своей проблеме. Контролировать скорость речи ему удавалось все же куда чаще, чем контролировать происходящее вокруг. Он замечал, что, когда ему было комфортно, течение времени становилось обычным, как для прочих людей. С Ниной ему всегда было комфортно. - А у тебя есть друзья? - спросила Нина. - Не, не сложилось. Был там один парень, но он, вроде как, просто приятель. А друзья... - Питер перебрал в уме всех своих знакомых и снова уверенно мотнул головой. - Нет. - Почему ты не говоришь папе? Вы бы подружились. - Эм... И как ты себе это представляешь? Нина развела руками. В лесу было тихо и хорошо. Питер даже хотел бы жить здесь... Не всегда, правда. На каникулах, например, или на правах того же туриста, которым он назвался Эрику. - «Привет. Я твой сын, Эрик Леншерр», - предложила вариант Нина. Питер надул щеки, чтобы не засмеяться, но это не помогло. Нина обиделась. - Он подумает, что я какой-то больной. Так не делается, Нина. - А как об этом говорят? - Не знаю. Как-то. - Питер стал вспоминать увиденные им фильмы, но кроме «Люк, я твой отец» на ум больше ничего не шло. Да и, если вспомнить, после такого признания тот самый Люк сиганул в шахту с отрубленной конечностью. Питер не хотел, чтобы Эрик тоже откуда-то прыгал. - Но ты ведь скажешь ему, да? - Нина с надеждой посмотрела на Питера. - Ты будешь ходить к нам на ужин? Домой? Ты же мой брат. И на день рождения. Я хочу, чтобы ты пришел на мой день рождения. Отказать Питер не мог, равно как и согласиться. Поэтому он попробовал сменить тему. Тема сменилась, но Питеру показалось, что Нина не собиралась с него так легко слезать.***
Сказать Эрику... Питер зевнул и обвел взглядом улочку, по которой брел к гостинице. Узкая, темная, симпатичная, безлюдная. На таких можно было гулять с возлюбленной или кого-нибудь убивать. Сказать Эрику... Питер понятия не имел, как такие вещи должны были произноситься. К месту и ко времени, ненавязчиво и естественно — вот как. Но когда все эти параллели сойдутся? Можно ждать до двадцать первого века. Питер опять зевнул. Зверски хотелось спать. Отсюда до гостиницы было недалеко, да и вообще отовсюду в этом городе было недалеко, особенно для Питера, чьи понятия расстояния и времени были видоизменены. Стоило поторопиться, пока рот не начало разрывать от зевоты. Питер ускорился, когда шею что-то кольнуло. Он остановился и успел дотронуться до торчащего из кожи маленького шприца, прежде чем рухнул на землю.***
Это было очень тупым фильмом про похищения ради опытов. Жертву обязательно нужно было упрятать в протекающий подвал с аппаратурой, похожей на пыточные инструменты. Лампа должна была либо мигать, либо раскачиваться на потолке. И должно было мерзко вонять сыростью. Питер посмеялся бы, если бы не был шокирован и напуган. Он много чего видел, но точно не ожидал увидеть исчезнувшего около десяти лет назад Боливара Траска, стоящим на табурете над лежащей на койке младшей сестрой. - Эй ты, - Питер хотел позвать уверенно, но голос прозвучал хрипло. - Эй, мужик! Если на первый оклик Траск не отреагировал, то второй расслышал хорошо и даже вздохнул. - Ты сын Леншерра? - спросил Траск. - А? Откуда... - Осведомители. Не думал, что у него есть взрослый сын. - Он тоже не думал. - Питер постарался приподняться, но ремни надежно прижимали его к такой же койке, на которой лежала Нина. - Отойди от нее, мудила. Что тебе надо? Ты же... Ты в тюрьме должен быть! - Успокойся, мальчик. Тюрьма переживет и без меня. Имея нужные связи, знаешь ли... - Что тебе надо? - повторил Питер. - Кровь, образцы ткани. Все. И твои тоже, раз ты ребенок Леншерра. Лампа методично раскачивалась на сыром потолке. Питер напрягся, но чувствовал себя выжатым лимоном. Или раздавленным томатом. - Она ребенок. - Мутант. - Сперва ребенок. Не трогай ее. - Ты знаешь, что дети наследуют часть силы своих родителей? Ну... Как я предполагаю. Кто-то умеет этой силой пользоваться, а кто-то просто носит ее в генах. - Траск погладил Нину по голове, а Питеру захотелось эту руку отрубить. Он снова заелозил руками в попытке снять ремни. В голове шумело как после ударной дозы снотворного, способной повалить лошадь. Сколько же они здесь? - Эй, тебе же не нужны проблемы, да? Давай ты отпустишь нас и... - Отпущу? Боливар Траск засмеялся. Он изменился за те годы, что его не было видно в средствах массовой информации. Постарел, поседел. Питер не видел этого человека вблизи, но мог сказать наверняка, что Траск истаскался. Лицо его было желтоватого цвета, будто не видело солнечного света. Питер пожалел бы несчастного неудавшегося убийцу мутантов, если бы не был прикован к койке рядом с бессознательной Ниной, к которой были подключены какие-то трубки. - Что ты с ней делаешь? - Питер засучил ногами, догадываясь, что выглядел не воинственно, но жалко. - Ничего такого. Беру все, что мне нужно. Лучше бы здесь была Мистик, а не вы двое. Но, за неимением лучшего, приходится довольствоваться тем, что есть. - Отпусти нас! - рявкнул Питер, когда увидел кровь, что Траск без зазрений совести брал у Нины. - Отпущу. Когда-нибудь. Сперва сделаю то, что должен. Траск говорил бесстрастно и сухо. На психопата он похож был мало. Питер это не волновало. Его волновала Нина. - Чувак, мы же люди. Ну! Отпусти. Нас, в конце концов, найдут с помощью профессора Ксавье! Зачем эти сложности? - Вы — мутанты. Твой отец хотел меня убить. Твой отец против таких, как я. Это раз. Второе — по образу и подобию шлема твоего отца выстроены все четыре стены этого славного помещения. Нас не прочтут всякие телепаты. Питер с тревогой уставился на стены. Сердце ухнуло куда-то по горизонтали в сторону пяток. - Слушай, мой отец никого не убил. Он только защищался! Почему подобные мне не могут обороняться от подобных тебе? Траск оторвался от Нины и прошел к столу, на котором стояло множество приборов. Питер узнал микроскоп. Остальное было далеко от его понимания. - Я всего-лишь хочу иметь средства, которые в случае чего защитят нас от твоего отца, который, как ты знаешь, способен истребить всю Землю по желанию. - Что ты будешь делать? Траск поднял голову от микроскопа, и его губы дрогнули в улыбке. - Я уже сказал: в детях часть силы родителей. Овладеть силой магнетизма — это чудо. Я смогу создать сыворотку, вживить ее в нужных людей — и проблема Магнито решится раз и навсегда. Нам некого будет бояться. Некого, потому что у нас самих будут подконтрольные Магнито. Меня простят, вернут в систему. Я очень полезный человек, Питер. - Проект «Стражей» провалился. Ты помнишь? К чему идти по старому кругу? Лучше изобрети что-то полезное, а не... Траск вздохнул на этот раз куда отчетливей. В издаваемом им звуке Питер услышал отчаяние. - «Стражи», возможно, были провалом. Однако, Питер, послушай. Наш род что, должен сидеть и верить, что Эрик Леншерр однажды не сорвется? А если его жена, не знаю, разобьется в самолете, и Эрик явится, чтобы уничтожить авиационную компанию? Нам нечего противопоставить таким людям, как твой отец. Нечего. Взгляни на ситуацию с моей стороны. Ты можешь быть уверен, что добрый и порядочный человек, но я не могу зависеть от настроения каждого мутанта. Ты бы доверил жизнь миллиардов совершенно чужим им людям? Вряд ли... До Эрика мне не дотянуться, он опасен, но в твоей ДНК, как и в ДНК твоей сестры, лежит ключ к мутации вашего отца. Исследуй каждого сильного мутанта — и получишь идеальную армию, готовую по щелчку встать на защиту. Разве я не прав? В словах Траска было рациональное зерно. Питер даже перестал метаться по койке и, приоткрыв рот, задумался. Однако, и нарушение всех прав и свобод человека в заявлении Траска было. Питер тоже не мог положиться на каждого из обычных людей; никто не мог дать ему гарантию, что пьяный грабитель не пырнет его знакомого, что террорист не взорвет станцию метро. Каждый человек, по идее, мог нести угрозу. У мутантов она всего-лишь явственней выделялась. Как показала практика, и люди могли быть причастны к уничтожению Земли. Ядерное оружие, войны за территории, геноцид... - Ты просто боишься наших способностей. Или обижен, что таких способностей не имеешь сам. Я угадал? Хочется погреть руки о силу? - Глупо, Питер. Я ведь и усыпить могу. - Давай похищать каждую потенциальную угрозу, как тебе идея? Эрик совсем не разозлится, что его дочь украли. Что ты там говорил про авиационную компанию? Она — это сейчас ты. Подумай, как бы ты отреагировал, если бы узнал, что твоего ребенка забрали на опыты? Мой отец никогда не убивал просто так. Он защищался или мстил тем, кто отожрал брюхо на всемогуществе. Траск мирно улыбнулся. - Милый Питер, тебе не говорили, что адвокатура — не твой конек? Хотя, признаю, отца ты защищаешь славно. Повезло Эрику с сыном. В следующий момент Траск выполнил обещание. Питер увидел, как тот воткнул ему в вену на руке иглу. Снотворное снова затопило сосуды, и Питер уснул, выцепив ускользающим сознанием разметавшиеся по койке темные волосы сестры.