Анита Блейк. Зов крови

Очнувшись, я не поняла, где находилась, и что вообще происходит. Я насторожилась, прогоняя вялость во всем своем теле, машинально приходя в боевую готовность. Привычно сунув руку под подушку, на которой лежала, и ничего под ней не нащупав, громко выругалась. В затуманенной памяти всплыло звериное рычание и последовавший за ним шум. Оказаться сейчас совершенно беззащитной мне совсем не улыбалось, если в дом пробрались чужаки, где со мной были Мика и Натаниэль… Боже. Я только сейчас обратила внимание, что гул прекратился, и в помещении повисла гробовая тишина. «Где же Мика с Натаниэлем?» встревожилась я, одновременно примечая, что ко мне опять возвращаются эмоции. Я вскочила и укрывавшая мое тело простыня упала к ногам, и я оказалась совершенно голой, хотя четко помнила, что на мне был халат. «Этого еще не хватало» промелькнуло в моей голове, пока я озиралась по сторонам, выискивая опасность. Недалеко от моей, (оказывается, я находилась в лазарете) койки, стояли, как всегда собранная и уверенная в себе доктор Лилиан, и взволнованные Мика с Жан-Клодом. Хотя если бы у меня не было между последним метафизической связи, он мог бы казаться неизменно спокойным. — Mа petite, — позвал меня Жан-Клод, шагнув ко мне. — Как ты себя чувствуешь? — он бережно взял мою ладонь в свою, как мне показалось совсем холодную руку, и сжал ее. Я задумалась над его вопросом и поняла, что чувствую себя совершенно нормально. — Я в порядке, — ответила я и нахмурилась, переведя взгляд на Мику. — Что случилось? Я слышала чье-то рычание, шум, перед тем как… — И на этих словах затихла, силясь припомнить, что же произошло дальше. Из задумчивости меня вывел многозначительный женский кашель. — Тебе лучше прилечь обратно, потому что я не уверена, как на тебя подействует лекарство, — спокойно сказала доктор Лилиан, тоже подойдя ближе ко мне. Я проигнорировала ее слова и снова, взволнованно, обратила свой взор к Мике. — Натаниэль, с ним все в порядке? — Мика обменялся с Жан-Клодом непонятным взглядом, и это тут же вывело меня из себя. — Да что, черт возьми, происходит? Жан-Клод первым нарушил молчание. — Натаниэль тоже здесь, только в другой палате. — Странная формулировка не ввела меня в заблуждение. — Но ты не сказал мне, что с ним все в порядке?! — надавила я на него. Жан-Клод сильнее сжал мою руку и слегка улыбнулся. — Он просто совсем недавно перекинулся из полузвериной формы и сейчас спит. — Так что, все-таки с ним произошло? Я точно знаю, что я слышала. На нас напали? Почему Натаниэль перекинулся? — засыпала я вопросами, поворачиваясь к Мике с колотящимся в горле сердцем и злясь на себя, за то, что за каким-то чертом отключилась именно в тот самый момент, вместо того, чтобы защитить свой дом и любимых. Они оба не воины. — Нет Анита, на нас никто не нападал, — немного успокоил меня Мика. Жан-Клод подвел меня обратно к больничной кровати и уложил, предусмотрительно накрыв упавшей к моим ногам простыней. Не забыв перед этим скользнуть по моему телу взглядом, в котором промелькнула искорка. Я сделала вид, что не заметила этого, хотя не стала себе врать, что это меня взволновало. И еще как. Сообразив, что жадно уставилась на ширинку Жан-Клода, мысленно проигрывая в голове яркие образы — не без труда, заставила себя отвести взгляд в сторону, чуть порозовев. «Нашла время, черт возьми». — Тогда что вообще происходит? На этот вопрос мне ответила Лилиан. — Дело в тебе, Анита. Тебя привезли сюда с приступом лихорадки, когда все твое тело горело, и ты была в невменяемом состоянии, но… — Что «но»? — тут же вскинулась я. Мика ответил: — Анита, я еле оторвал от тебя Натаниэля. Он… — Он что? Собирался мной слегка закусить? — перебила я его, язвительно усмехнувшись, от абсурдности своих слов. Мика снова переглянулся с Жан-Клодом. — Нет, пытался овладеть тобой…, после того, как перекинулся. Я похолодела. — Так это что, все-таки какая-то гребанная инфекция, от которой у всех к чертям сносит крышу? — обратилась я к доктору Лилиан, осипшим голосом, из-за внезапно пересохшего горла. Та покачала головой, и вид ее был слегка растерянный. — Нет, это не вирус. Просто у тебя…, скажем так, началась овуляция, а если называть это с животной точки зрения, то проще говоря — течка. Не месячные, Анита. Ты открыла настоящий брачный сезон. И боюсь, что не знаю, насколько он затянется. Такого, даже в ликантропии не встречается. — Голос доктора Лилиан был слегка испуганный, и мне, блядь, это совершенно не понравилось. — Течка?! Гребаная течка?! Зашибись. Вы что тут, все охерели вконец? — вспылила я. — Mа petite, когда ты в последний раз кормила ardeur? Или питалась Гневом? — не своим голосом спросил Жан-Клод. Я заткнулась и нахмурилась, закусив нижнюю губу. Прокрутив в голове все последние дни, до меня с ужасом начало доходить, что с момента приезда еще ни разу не кормила, ни то, ни другое. Я с растерянным видом подняла глаза на Жан-Клода. — Еще ни разу, как приехала из Сиэтла, — ответила я, уже не так гневно. Жан-Клод, молча, смотрел на меня какое-то время, потом напряженно спросил: — Почему? У тебя более чем достаточно «еды» в «Цирке Проклятых» и дома тоже. Я покачала головой. — Мне просто не хотелось. Даже как-то и в голову не приходило. Жан-Клод выпустил мою руку и начал расхаживать по тесной палате с задумчивым видом. — Неслыханно. — Он остановился посреди комнаты и посмотрел на доктора Лилиан. — Что будем делать? Она вздохнула. — Единственное, что я могу посоветовать, это на какое-то время ее изолировать. Неизвестно, что может произойти, смешайся ее зов к спариванию с внезапно проснувшимся ardeur-ом. Боюсь, эффект может оказаться весьма непредсказуемым. — Что? — вскочила я на кровати, снова роняя простыню, на этот раз к моим коленям. — Зов? Вы хотите сказать, что я выйду на улицу на карачках, задиру зад повыше и загорланю как кошка, приглашающая всех трахнуть меня? Это просто смешно! Нет, постойте! Давайте меня просто запрем и посмотрим, что будет дальше?! И кстати! — Я скосила раздраженный взгляд на Мику и спросила: — Почему же тогда с Микой этого не случилось? — Может потому что у него не вырабатывается тестостерон в нужной степени из-за вазэктомии . И твое тело на подсознательном уровне улавливает, что для спаривания он не годится. — Она вздохнула, разведя руки в стороны. — Кто знает? Этот случай столь редок, даже среди ликантропов. У женщин со штаммом ликантропии, так же как и у обычных людей идет нормальный менструальный цикл. А у тебя как у настоящего животного. Однако, ты даже, ни разу не перекидывалась. — Она помолчала какое-то время. — Но не думаю, что ты начнешь «горланить», как ты выразилась, в призыве или что-то в этом роде. Твое тело само будет призывать всех самцов в округе, и, по-моему, на твое счастье, это не действует на вампиров, — сказала доктор Лилиан, посмотрев на Жан-Клода. — Больше пока мы ничем не можем тебе помочь. Это не болезнь, Анита. Мы вкололи тебе лекарство, но скоро от него тебе станет только еще хуже. — Тогда зачем колоть? — устало спросила я. — Мы были вынуждены, так как оно притормаживает развитие овуляции, которая потом все равно прорывается с новой силой. Поэтому, пока оно действует тебя надо успеть доставить в безопасное место. На этом, к сожалению, все. Тебе придется перетерпеть, пока это не кончится. Мне очень жаль, Анита. Я открыла рот, чтобы продолжить спор, когда вмешался Жан-Клод. — Благодарю доктор Лилиан. Больше не смеем вас задерживать, вы и так нам сегодня очень помогли, — проговорил он, грациозно склонив голову в знак признательности. Она сухо кивнула в ответ и направилась к выходу, но прежде, чем выйти за дверь, повернулась и произнесла: — Если начнутся осложнения, то обязательно звоните. И поторопитесь. Из ее организма слишком быстро выводятся лекарства. — И удалилась, тихо прикрыв за собой дверь. Я гневно сверлила взглядом, то Жан-Клода, то Мику, всем своим видом выражая свое недовольство. Жан-Клод подошел ко мне, нагнулся и нежно, поцеловав в губы, взял меня за руку, помогая встать с кровати. От его легкого касания губ у меня сильно закружилась голова, перехватив дыхание. И это совершенно не облегчало мне задачу. Я вырвала свою руку из его, не желая никакой помощи, как будто я и вправду была больна или немощна. «Нет уж». Привыкшие к моим манерам, оба мои мужчины и бровью не повели. Мика передал мне мою одежду, видимо прихваченную из нашего дома. Одеваться мне никто не помогал, но, черт возьми, соприкосновение одежды к коже было далеко не из самых приятных ощущений. «Дерьмо. Как же меня это все бесит, — вздохнула я. — Но, не идти же мне в одной простыне, в конце-то концов?» Выйдя из подземелья, в моей голове роился шквал вопросов и, пытаясь обуздать разбушевавшийся во мне гнев, спросила: — А как же Натаниэль? — Не волнуйся, Анита, как только он очнется, я отвезу его в «Цирк», — ответил Мика. Не сказав ни единого слова, Жан-Клод усадил меня в уже поджидавшую нас машину, и с легкостью нырнул на заднее седине рядом со мной. По его лицу было видно, что он ушел в себя, напряженно что-то обдумывая. Я махнула на прощание оставшемуся дожидаться пробуждения Натаниэля Мике, и мы уехали. — Что за дерьмо мне вкололи?! — ворчливо нарушила я гнетущую тишину, когда мы уже подъезжали к «Цирку Проклятых». Ответ был риторическим, поэтому Жан-Клод просто посмотрел на меня сочувственным взглядом и крепче сжал мою ладонь, по которой всю дорогу выводил пальцами очень приятные узоры на коже. Мне казалось, что по моим венам вот-вот должен был пронестись раскаленный поток жара, но он рассасывался прежде, чем успевал зародиться во всю свою силу и заструиться по венам в бесконечном цикле мучившей меня жажды. «Не могу сказать, что это было приятное ощущение, но, по крайней мере, меня пока не крючило. И на этом спасибо». — Доктор Лилиан считает, что эффект долго не продлится, — проговорил он, словно читая мои мысли, — а после только усилится, поэтому колоть тебе его бесполезно и небезопасно. — Я раздраженно сверкнула на него глазами, но промолчала. — Но, что еще хуже, этот препарат предназначен только для животных, — продолжил он, — и если бы не твои штаммы ликантропии, то результат мог бы оказаться еще плачевней. — Его глаза пылали не естественным синим цветом. Было видно, как он переживал. У меня заныло сердце, и я крепче сжала его руку в ответ. И мы оба оставили не высказанным, что не будь у меня ликантропии, этого бы вообще не случилось.