За кого ты борешься?

Гаррус       Сегодня тот самый день. По телу пробежались мурашки от щелчка, эхом раздевшегося по батарее, когда я вставил последнюю деталь в свою новенькую отчищенную винтовку и закрепил её на спине. Она казалась тяжелее, чем есть на самом деле, вися между лопатками подобно свинцовому грузу. Вздохнув, я нажал на кнопку двери, открывающей вид на столовую.       Я подоспел, когда завтрак был в полном разгаре, и, взяв поднос с едой, направился к столу Тали. Девушка находилась прямо посреди пересказа истории, которую я мгновенно узнал.       — Нет, — выдохнул я, прерывая её взглядом из-под опущенных пластин.       — В чём дело, Вакариан? Я думала, ты обожаешь эту историю.       — Не смей... — предупредил я, но угроза прозвучала плоско, когда Тали невинно склонила голову набок. Я возвёл глаза к потолку. Знал же, что она всё равно так поступит: попытается отвлечь меня. Она беспокоилась, что я буду сожалеть об убийстве Сидониса, но отказалась пойти вместе на задание. Открещивалась тем, что я «должен сделать это сам». И неважно, что бы это значило.       — А вот и он, распластался на земле после того, как кроган зарядил ему головой по лицу. Поднявшись, он выглядел так, будто бы сейчас расплачется, так что мы все подумали, что он ранен. Лиара рванула первой с аптечкой, а Шепард держала его за руку... Это было так трогательно, — продолжила кварианка. Напоследок она стрельнула в меня взглядом, я же поспешил ответить тем же.       — Должен сообщить, что турианцы не плачут, — возразил я. — И не было никакого держания за руки. Ты изменяешь историю каждый раз при пересказе!       — Но, как выяснилось, он был в прекрасном здравии, — заметила Тали, намеренно игнорируя меня. — Гаррус оказался расстроен трещиной в своём визоре.       — Этот визор был собственноручно мною сделан! — запротестовал я. — Знаешь, сколько недель мне понадобилось, чтобы заменить его?       — Да, — невозмутимо заявила девушка. — Потому что это всё, о чём ты трещал неделями спустя.       — А вы двое вовсе не такие, какими, как я ожидала, будут члены старой команды Шеп, — задумчиво произнесла Касуми с другого конца стола. — Она вечно выглядела такой скованной на фотографиях.       — И даже не заставляй меня рассказывать с каким дерьмом нам пришлось мириться из-за неё... — начала было Тали, но запнулась, заметив вошедшую в зал Шепард. — Кила.       — Она... улыбается. В такую рань? Это точно не может быть хорошим знаком, — заметил я, шокированный, когда Шепард подошла к нашему столу.       — Утречка, команда! Прошу вас, не обращайте на меня внимания, — произнесла она, ухмыляясь. — Я бы с радостью дослушала «с каким дерьмом вам пришлось мириться».       Тали обрела второе дыхание раньше меня.       — Что ж, моим любимым был случай с броней Эшли, — глаза Шепард резко распахнулись, и она в панике замахала руками, чтобы Тали остановилась, — когда мы все проснулись от чьих-то криков на жилой палубе.       — Тали, ты пообещала, что никогда не будешь рассказывать эту историю. Пообещала, — процедила Шеп.       — Ты не можешь гарантировать, что весь фрегат будет хранить это в тайне, Шепард. К тому же слышали все, потому что Эшли кричала как оглашённая, да настолько громко, что даже я услышала её на нижней палубе. Как выяснилось, у Шепард возникла гениальная, — прикрыв на секунду динамик на шлеме, она добавила: — бухая идея покрасить доспех Уильямс в жёлтый прямо посреди ночи. Потому что... Ох, напомни-ка причину ещё раз, Шепард?       Я заметил, как с дальнего конца в столовую вошла Миранда, направившись прямо к кофеварке. Небольшая усмешка, играющая на её губах, была единственным признаком того, что женщина слушала тоже рассказ. Так же заприметив старпома, Шепард залилась краской ещё сильней.       — Ты же понимаешь, что я командир этого корабля, да? И не обязана отвечать, если не хочу, — упрямо отказалась она.       — Причина была в том, что раз уж сержант Уильямс настояла на том, что будет Могучим Рейнджером, то, по крайней мере, должна выглядеть «подобающе», — всё равно раскрыла карты Тали, даже не дрогнув от пристального взгляда Шепард.       Но даже та улыбнулась смешкам впечатлённой человеческой части экипажа, пока матрос Мэттьюз не стал толкать локтём сидящего рядом Хедли, когда взгляд мужчины слишком долго задержался на улыбающейся коммандер. Заняв место за столом, Шепард приподняла бровь, глядя на меня, и всё вдруг показалось так, как будто бы и не было этих двух лет. Я не скучал по погоне за Сареном, но скучал по этому, по теплоте, наполняющей комнату, где все были счастливы.       Так Тали хотя бы удалось возвратить с собой это чувство, и неважно, кто составляет ей компанию. Девушка принялась объяснять, кто такие Рейнджеры пришельцам, красочно жестикулируя, когда Миранда подоспела к столу с подносом, полным еды. Я закатил глаза, заметив с каким благоговением смотрела на неё Шепард, будто бы звезду ток-шоу увидела. Не хватало ещё струйки слюны для пущего эффекта, когда она потянулась к тарелке с оладьями с шоколадной стружкой, поставленной между яйцами и овощами.       Миранда шлёпнула её по рукам.       — Протеины, Шепард. Ваше тело всё так же нуждается в помощи, чтобы восстановить мышцы, — отчитала она. — Это для...       Старший помощник запнулась, когда Джейкоб покинул стол, пробубнив тихо: «Прошу прощения», но после, тяжко вздохнув, передала желаемую тарелку Шепард, которая озарилась счастьем и подняла вилку.       — Ты же не делала их, так ведь? — поинтересовалась Шепард, поднимая край оладьи столовым прибором.       — Да, Шепард. Они безопасны. — Она отмахнулась от Шепард небольшим движением руки.       И её взгляд стал хмурым, когда женщина едва отвела взгляд от удаляющейся спины Тейлора.       Атмосфера между Мирандой и Джейкобом так и оставалась враждебной, после их возвращения с разведки о состоянии отца человека. Я знал только о том, что они застали старика при сомнительных обстоятельствах, и Миранда застрелила его, когда Джейкоб попросил принять решение за него. Наверное, безопасней было бы сказать, что он сожалел о содеянном, но почему он подумал, что всё обернётся иначе я понятия не имею. Скажу лишь, что не стоило вверять жизнь своего козлины-бати в руки того, кто с радостью пристрелит своего.       Тем не менее, учитывая как Шепард намеренно не замечает растущее напряжение (покуда оно не влияет на задание, наверное), я навряд ли ещё что-то услышу об этом. Так что позволяю теме улетучиться с мыслей, что сделали и остальные члены экипажа, вернувшиеся к своим робким шушуканьям.       — Шепард, — произнёс я, после того как отставил пустую тарелку и начал листать сообщения на инструментроне. — Лиара пишет, что ты не ответила ей.       Шепард чуть было не подавилась порцией оладий, что только что запихнула себе в рот.       — Она порвала со мной, а потом прислала сообщение с меткой «Личное». Я удалила его, — ответила она, откашлявшись.       Уголком глаза я заметил, как ослабло запястье Миранды, и она бы точно уронила весь поднос, если бы Шепард не схватила его. Она прикоснулась в руке старпома, изогнув бровь.       — Ты в порядке? — спросила она, теперь уже нахмурив брови.       — Да. Просто чудесно, — ответила Миранда. Она развернулась, явно намереваясь сбежать, но врезалась прямо в Джек, подошедшую к ней сзади. Шепард успела схватить поднос с едой во второй раз, и теперь, улыбаясь, взяла тарелку с яйцами.       — Чирлидерша, какого хрена моя миссия единственная, которую постоянно откладывают? — потребовала ответа Джек, тыкая пальцем Миранде в лицо. — Мне обещали поездку на Прагию ещё неделю назад.       — Если ты хочешь обсудить миссии, то Шепард сидит...       Со вздохом абстрагировавшись от теперь уже будничной перепалки между офицером «Цербера» и уголовницей, я переключился на разговор с Шепард.       — Она сказала, что это что-то важное о твоей матери.       — Ну, теперь я вдвойне рада, что удалила его, — ответила Шепард, не утруждаясь отворачиваться от пристального наблюдения, и жадно вслушивалась в ссору между Мирандой и Джек.       С её ответа я лишь закатил глаза, но продолжил листать почту, пока не увидел два сообщения от отца. Первым оказалась неестественная просьба о звонке. Матери становилось хуже. А пребывание в саларианском исследовательском учреждении стоило больше денег, чем отец мог позволить. Я нахмурился. Чёрт.       Меня отвлёк голос Джек, и я поднял взгляд вверх, удивлённый увидеть её нос буквально в дюйме от Миранды.       — Ой, да ладно. Шепард может и командир, но все знают, что она не делает это конченое расписание, — огрызнулась девушка.       — Она делает обоснованный выбор, — забурчала рядом со мной Шепард, а Миранда сделала шаг ближе, нарушая личное пространство Джек, с репликой относительно иерархии на корабле.       Рассеянно кивнув Шепард, что слушаю её, я прочёл второе сообщение, которое, честно говоря, совсем не клеилось с предыдущим. Через час после первого, отец шлёт мне второе письмо, благодаря за щедрый денежный трансфер (с постскриптумом от сестры о не таком уж и тонком намёке, что же я должен был сделать, чтобы достать такую сумму денег).       Я никогда не отсылал своей семье деньги.       — Ладно, да, я сдвинула твою миссию. Запрос Гарруса не терпел отлагательств, — ответила Миранда, упоминание моего имени снова привлекло моё внимание. — Ты, с другой стороны, хочешь взорвать учреждение «Цербера», что, смею добавить, сделано из бетона. Оно, чёрт побери, никуда не денется.       Лицо Джек приобрело интригующий оттенок вишнёвого, но Шепард вмешалась прежде, чем девушка сорвётся:       — Джек. — Её голос оказался мягким, но уверенным. Джек с Мирандой замерли, а мне пришлось подавить улыбку, видя, как Миранда попыталась снова вернуться хоть в некое подобие профессионала. — Миранда может и занимается расписанием, но отсылает мне всё для одобрения. Я прошу прощения, что не сказала тебе о том, что твою миссию перенесли, но послушай, я обещаю, что в следующий раз мы отправимся на Прагию, не смотря ни на что.       Вернув палец обратно в кулак, девушка резко обрушила его на поднос в руках Миранды, разбрасывая содержимое на пол, и шмыгнула к лифту.       — Мне просто не суждено сегодня выиграть, — сухо произнесла Миранда, уставившись на свою теперь уже испачканную форму.       — Как хорошо, что я спасла это, — заметила Шепард, засовывая кусок яичницы в рот, из-за чего гримаса Миранды превратилась в полуулыбку, раздражение растаяло в нежность, и она покачала головой. Та же улыбка исчезла в момент, когда Шеп взглянула на женщину снова. — Не переживай ты так сильно, Миранда. Я поговорю с ней.       Я переглядывался между ними, но заметил, что Тали делает то же самое. Вместе мы разделили наши озадаченные взгляды. Миранда исчезла в своём кабинете, а глаза Шепард явно проследили за ней.       — Готова, Шепард? — наконец спросил я, привлекая внимание коммандер. — Я бы хотел уже покончить с этим.       Она схватила меня за руку, улыбаясь.       — Абсолютно. Я с нетерпением ждала миссии, где будем только мы вдвоём. Шепард и Вакариан: Отрываются в Соло.       Ну хоть кто-то из нас радуется. Да, работать с Шепард круто, но от перспективы наконец-то встретиться воочию с Сидонисом у меня всё внутри перевернулось вверх дном.       Или может это типичная неловкость — наблюдать, как Шепард поглощает пищу подобно животному.       — Звучит как плохое порно, — вставил Заид.       Шепард поморщилась, глядя на него.       — Ну спасибо тебе за это, Заид. По высшему разряду, — проворчала она, поднявшись из-за стола, и убрала в промышленную посудомойку поднос с многочисленными тарелками.

XXX

      Не прошло и часа, как мы собрались, предвкушая в нетерпении перспективу покончить с этой вознёй с Сидонисом. Что самое интересное, все, кроме Миранды, Самары и Джек, встретили нас на палубе, будто бы ожидая разрешения Шепард сойти с корабля, даже если она уже распустила всех этим утром. Я был рад кроткой улыбке, снова расцветшей на лице Шеп, когда она увидела ребят.       Но эта улыбка задержалась недолго, увядая в тонкую полоску бесстрастия в момент, когда открывшиеся двери воздушного шлюза показали женщину, стоящую на другом конце платформы. Отблеск её альянсовских погонов был виден даже с такого расстояния, на что Шепард немедленно вытянулась по струнке, и я эхом повторил те же действия, когда мы подошли поближе. Я узнал лицо этой женщины.       — Что ты здесь делаешь? — вскоре прошипела Шепард, когда остальные из команды отошли на достаточное расстояние, и теперь стреляли взглядами на её вытянувшееся лицо и расправленные плечи. Тем не менее, никому не нужно было даже гадать, кем является эта женщина: сходство очевидно.       — Разве это так странно, что я могу захотеть увидеть свою дочь после её чудесного восстания из мёртвых? — прищурившись, поинтересовалась Ханна Шепард. Хм-м, зелёные, заметил я с малой искрой беспокойства.       — Что, ты пришла попросить меня возместить мои же похороны? Прошу прощения, устраивать подобное было весьма неудобным для тебя, — огрызнулась Шеп. — Потому что ты здесь точно не для того, чтобы поинтересоваться о моём здоровье.       Губы Ханны вытянулись в полоску, но никакой больше реакции не отразилось на её лице в ответ на шпильку Шепард.       — Ты злишься. Это понятно, и сотрудничество с такой организацией как «Цербер» лишь подливает масла в огонь. Я думала, ты будешь умней.       — Слушай, если ты пришла сюда только, чтобы поунижаться, то у меня есть ещё дела на сегодня, — ответила Шепард, чуть приподняв руку и приготовившись отпихнуть мать со своего пути.       — Я бы хотела, чтобы ты вернулась в Альянс, — произнесла Ханна, от чего Шепард резко замерла. — Я не могу сделать тебе официальное предложение ввиду твоей новой принадлежности, но знаю тот факт, что Альянс примет тебя обратно. Если попросишь.       Я встал ближе к подруге, щёлкнув мандибулами от раздражения. Высокое положение моей семьи в турианской иерархии значило, что я хорошо разбирался о таких видах политики — и разбирался слишком хорошо, даже если мне это и не нравилось, — и эта тупая попытка Альянса заполучить лояльность Шепард снова была хорошо узнаваема. Оскорбительная, даже ещё больше, от нехватки деликатности. Не могли сделать официального предложения, а как же.       — Слухами земля полнится, — произнёс я, схватив Шеп за плечо, — что героиня Цитадели жива и работает на «Цербера», — переглянувшись с ней, я поспешил добавить: — Горизонт.       — Альянсу не нравится, что я делаю различия, пока они игнорили проблему с колониями, — сказала Шепард, найдя подтверждение в том, как снова прищурились матери. — И они думают, что ты убедишь меня вернуться. — Ханна кивнула, едва заметно, на что Шепард фыркнула. — Ну, они безусловно послали не того человека.       Она обернулась от матери, чтобы опереться о портовые перила.       — Андерсон не смог освободиться, — ответила Ханна. Глаза Шепард вспыхнули от такой колкости.       — Даже если бы я хотела вернуться... В чём подвох? — потребовала ответа Шепард. Я не собираюсь переставать помогать колонистам; кто-то должен узнать, что происходит.       — Разумеется. Альянс так же заботится о колонистах, но наши ресурсы обнищали после битвы с гетами. Слишком обнищали, чтобы поддержать тебя, когда ты впервые объявилась.       Губы Шепард дёрнулись, она не сводила пристального взгляда с матери.       — Не сомневаюсь, что сейчас ты собираешься мне рассказать, как исправить ситуацию.       — Мы получили весть о том, что очень высокоранговый церберовский оперативник, по факту, работает вместе с тобой на «Нормандии»...       — Получили весть? — прервала Шепард. — От кого?       — Это неофициальный рапорт от твоего бывшего члена экипажа, сержанта Уильямс. Хотя это не так уж и важно. Ты не славишься умением хранить секреты, — уклонилась Ханна. Она убрала светлую прядь волос, упавшую на лицо, движение подчеркнуло возрастные линии вокруг её глаз. Было жутким, насколько же похоже они выглядели с дочерью, без этих морщин, отличающих её. — Тем не менее, эта женщина, я уверена, — причина, по которой тебя так трудно было найти. Все переходы через ретрансляторы оказывались стёртыми в течение миллисекунды после скачка «Нормандии», наши «айтишники» бились о стенку от банковских счётов, которые невозможно отследить... Я могу продолжать перечислять дальше.       — Эш никогда не видела всю команду. Не знаю, кто...       — Не увиливай от ответа, — резко бросила Ханна, её глаза вспыхнули в манере, что я уже сотни раз видел у Шепард, когда та злилась. — Миранда Лоусон годами вставляла нам палки в колёса. И теперь она, исчезнув, возвратила кого-то к жизни... Такой потенциал и работает на службе у «Цербера»... — Ханна замолчала, посмотрев прямо на дочь. — Она — тень за Призраком, его топ-агент. Вся информация указывает на то, что если получим её, то полностью разгромим «Цербер». Не говоря уже о свержении террористической организации... У них, также, есть большая сумма денег, что может быть перенаправлена на другую деятельность.       Шепард выглядела подозрительно бледной, и когда заговорила, то как будто ощутила нехватку воздуха.       — Как ты назвала её?       — Призрак верит ей, вероятно даже намеревается сделать своей наследственницей. Теперь ты понимаешь, почему она — ключ, и почему наша альянсовская опергруппа до сих пор так безуспешно пыталась схватить настолько хорошо охраняемого человека, как она. Такой уязвимой она не была уже лет пять, — продолжила капитан, как будто бы подруга не услышала. — Так что, вот в чём дело. Полное прощение и восстановление в Альянсе. Ты продолжишь занимать управляющую должность на «Нормандии». Всё, что нужно сделать — это отдать Миранду Лоусон.       Шепард медленно моргнула, собирая пальцы в кулаки. Она перевела взгляд на меня, и, на мгновение, мне показалось, как в её глазах танцуют блики войны. А после Шеп вздохнула, вздох вышел форсировано, и начала удаляться вглубь причала.       — Приятно было снова с тобой увидеться, мама, — сухо произнесла Шепард. Я поспешил за уходящей следом, но напоследок оглянулся, чтобы увидеть, как Ханна Шепард чуть приоткрыла рот от удивления. Её рука вытянулась в почти что жесте беспомощности, но женщина быстро оправилась, и убрала руку, повторяя движения дочери.       — Предложение всё ещё будет в силе. Не вечно, но достаточно в случае, если передумаешь, — тихо добавил материнский голос, когда мы уходили.       Шеп не оглядывалась и не сбавляла скорость шага, пока не толкнула меня за угол, погружая нас в анонимность толпы, наполняющей главные доки. Я стукнулся плечами с саларианцем, на что тот что-то проворчал мне, уходя прочь. От такой помехи я потерял подругу из виду, найдя её лишь спустя мгновения, прислонившуюся к стене. Она приставила костяшки пальцев к губам.       Толпа образовала вокруг небольшой пузырь, представители других рас проходили мимо по своим делам, осторожно огибая. С другой стороны, мы выглядели устрашающе, закованные с ног до головы в доспехи, но не то чтобы Шеп парилась по этому поводу. Она так и продолжала пялиться в пол, держа ладонь у рта, когда взглянула на меня, в её глазах промелькнули огоньки паники.       — Шепард, — начал было я.       — Стой, не нужно, — приказала она, выправляясь. — Я в порядке. Да. Сегодня только для тебя и твоей миссии. Со мной всё хорошо.       — Да ничего с тобой не хорошо. — Я нахмурился. — Если тебе нужно...       Шепард взглянула на меня, покачав головой, но её брови всё так же были обеспокоено сдвинуты.       — Что я только что сделала? — выпалила она, поднеся кулак к губам. — Она предложила мне именно то, чего я хотела. Шанс вернуться к прежнему. А я ушла. Да что не так со мной?       — Она, наверное, солгала, — подбодрил я. — Они просто хотят Миранду; ни за что бы не исполнили обещанное, заполучив её.       И я мог сказать и больше, как то, что я никогда даже не раздумывал, чтобы она передала Миранду Альянсу, не зная, что же те хотят с ней сделать. Мать Шепард может и была впечатлена возможностями Лоусон, но ни за что не стала бы доверяться ей. Альянс не собирался вербовать, он собирался просто уничтожить, и Шепард, я знал, не станет оценивать своё место в этой конторе больше, чем жизнь и благополучие Миранды. Она просто не посмеет.       — Пожалуйста, скажи что ты действительно не раздумываешь над этим, — сказал я, позволяя отвращению наполнить голос, когда взгляд Шепард оказался приклеен к направлению, ведущему к «Нормандии» и матери.       Её глаза резко отыскали мои.       — Нет, нет. Ну конечно же нет, — ответила она, резко тряхнув головой, но когда оттолкнулась от стены, её плечи стали казаться чуть ниже.       Я последовал за ней, когда подруга стала с локтями пробираться через толпу, ведя нас к пункту назначения. Но теперь она не подпрыгивала при ходьбе, только всячески избегала встречаться со мной взглядом, идя прямо вперёд. Я насупился, но, как бы ужасно это ни звучало, был совсем не против этой перемены. Я так долго ждал этого дня, но никогда не ожидал, что буду ему радоваться, не хотел наслаждаться им. Моя месть турианцу-предателю, было таким же наказанием для меня, как и я — для него. Именно я принял Сидониса; я доверился ему.       Именно из-за этого излома в преданности мне было труднее перенести действия Сидониса. Победа, любой ценой. Это было тем, чему меня, как и любого другого турианца, обучали с рождения. Лантар должен был умереть, а не предавать нас. И именно поэтому я здесь, чтобы сделать всё правильно — совершить правосудие над предателем.       Мой взгляд снова вернулся к затылку Шепард.       — Хорошо, мы на месте, — подытожила женщина.       — Вы опоздали, — пророкотал громадный кроган, его тяжёлые шаги известили о присутствии раньше, чем слова.       — Я не опаздывала, когда задействовала свои источники, чтобы транспортировать тебя с Омеги. Настал и черед Арии платить, — огрызнулась Шепард.       Пришелец прищурился, и я услышал тихое рычание, доносящееся из его груди.       — Тот, кого ищешь, скрывается под вымышленным именем Тень. Он здесь, на Цитадели.       — Я тайно вывезла печальноизвестного Патриарха Арии с Омеги, так что не похоже, что она защитит его. И это всё, что получила? Маленький обрывок информации? — пророкотала Шепард.       Громко рассмеявшись, кроган пододвинулся к ней ближе, чтобы получше разглядеть.       — И ты тоже используешь печально известного Патриарха. Разве есть способ получше, чтобы выманить мошенника, чем пустые обещания о высоком чине и хорошо платящих покупателях?       Шепард стала рядом со мной, и я кивнул.       — Просто замечательно. Они, наверное, уже ускакали вдаль, едва увидев меня, Шепард. Не сомневаюсь, что Сидонис знал, что я разыскиваю его. А ты, похоже, даже шагу не можешь ступить, чтобы тебя не узнали. Будет лучше, если ты уберёшь эту очевидную N7 со своего нагрудника, — обратился я к ней.       — Эй! — возмутилась она. — Я много пахала, чтобы заслужить её. Да и не то чтобы на мне были «спекторские крылья». Я могу быть простым N7-оперативником.       На это я просто моргнул, показывая, что не поверил, и Шеп пожала плечами.       — Думаю, ты знаешь, как связаться с Тенью? Или Ария ожидает, что мы всё сделаем сами?       — Так значит Ария расщедрилась. Ты ей, должно быть, нравишься, — ответил Патриарх, отводя плечи назад. Шепард вскинула брови. — И да, контакт был инициирован. Они встретят меня на складе неподалёку.       — А если Тень не появится лично? — поинтересовался я, глядя на Шепард.       — Думаю, обычных методов будет достаточно, чтобы выяснить где он, — заявила она.       — А я думал, мы пытаемся решить проблему без открытия перестрелки на Цитадели. Не привлекая внимания, помнишь? — подчеркнул я.       — А кто-то заикался о пушках?       Я широко улыбнулся.       Мы с Шеп остались ждать на стоянке для такси, когда Патриарх ушёл, чтобы связаться с контактным лицом. После того, как он подсоединился к нашей радиосвязи, кроган пообещал дать нам сигнал о готовности. Шепард включила видео с костюма мужчины, следя за его передвижением. Никто из нас не был уверен, сумеем ли мы вообще точно заявить, что так называемая «Тень» будет действительно им.       — Так, эм... — Я перевёл взгляд на Шепард, что как раз покусывала губу. — Почему ты никогда не говорил о Сидонисе? То есть, до этого момента. Ты так бережно это утаивал.       — А что вообще нужно было рассказывать? — огрызнулся я, на что она широко раскрыла глаза. — Я мщу за смерти своего отряда из-за того, что доверился не тому, кому нужно было. Конец.       — Тебя предали, Гаррус. Это не одно и то же. Это не твоя вина, — возразила Шепард.       — Я был главным. Разумеется, это моя вина, — прорычал я, глядя на неё. — Мы не можем все быть тобой, Шеп.       Я удивился этой горечи в собственном голосе. Никогда бы не подумал, что малость завидую тому, что сделала Шепард. Но всё равно произнёс слова потому, что убил целый отряд, когда её не стало. У меня была возможность сделать всё по своему, а вместо этого... Мои мандибулы опустились от горя.       — Ты забываешь о том, сколько жизней спас до инцидента с Сидонисом. Твои ребята знали, на что идут, и я уверена: они все гордились тем, что тебе удалось сделать. И, помни, я убивала, — и была убита, — больше, чем могу сосчитать. Больше чем десять людей, заверяю тебя. Это чёртова арифметика, Гаррус. Ты научил меня этому.       Между нами возникла тишина, пока я тяжело не вздохнул.       — Мне должно было полегчать после это? — задал я вопрос.       — А стало?       Я посмотрел ей прямо в глаза.       — Я не знаю. Не думаю. Это не было твоей самой вдохновляющей речью.       Она грустно улыбнулась, потом склонила голову набок, когда мы заметили кого-то на видео. Шепард взглянула на меня.       — Думаешь, это наш парень?       Последующий час прошёл как будто бы в тумане. Оказалось, что Тень это никто иной как Харкин, старый неудачник с СБЦ; никогда мне не нравился. Он бездельник и мошенник; именно тот тип, что будет управлять мелким «левым» бизнесом — достаточно мелким, чтобы заинтересоваться предложением Патриарха.       И что более важно, Харкин слаб. Он сдался под обещаниями о физическом насилии и угрозами о том, что ему сломают спину. Я чуть сильней надавил ногой ему на шею, рука уже потянулась к пистолету, пристёгнутому к бедру, чтобы пристрелить его. Один выстрел и уже никто не сможет вести с ним дел. Вот для чего существовал Архангел: казнь преступников. Так почему же я не должен совершать этого?       И всё же, ввиду присутствия Шепард, хотя та даже не рыпалась переубеждать меня, рука не нажала на курок. Я мрачно думал обо всех уголовниках, исчезнувших из этого мира с помощью этой руки в отсутствие Шепард, и не могу решить, был ли я благодарен или же возмущён её присутствием.       И я всё так же пытался это решить час спустя, когда мы с Шепард сидели на крыше цитадельного перехода, смотря прямо на Сидониса. Патриарх уже давно сказал свои прощальные слова и ушёл, чтобы пересидеть на Цитадели ещё с пару деньков, пока Ария не вызовет его обратно, хотя не понимаю, почему кроган не выберет себе место получше. Ария может и содержит его в качестве трофея, но она также и не допускает его ухода. Хотя Патриарх и не говорил, что вернётся, когда его позовут.       — Так... — Шепард замолчала, искоса взглянув на меня. — Ты просто хочешь пялиться на него целый день? Потому что думаю, что он когда-нибудь учует, что что-то неладно и исчезнет.       Перекрестие прицела прекрасно установилось на голове Сидониса. И всё, что требуется, — это нажать на крючок. Моя месть окажется завершённой уже через пару секунд. Нужно только пошевелить пальцем.       — Ты помнишь доктора Салеона? — поинтересовался я, со вздохом оторвавшись от оружия.       — Сумасшедшего учёного, выращивающего органы в подопытных на продажу? Как такое можно забыть? — ответила Шепард.       — Убить его было разумным. Он собирался продолжить свои эксперименты, — размышлял я вслух. — Сидонис, — голос сорвался, и я попытался скрыть это кашлем, — ответственен за смерть моей команды. Он заслуживает умереть, как и доктор Салеон.       — Ты пытаешься убедить меня? Потому что это не моя миссия, Гаррус, — тихо подметила подруга.       — С Салеоном было легче, — произнёс я, смотря на неё уголком глаз. — Было легче, потому что не я отдавал приказ. Но ты сегодня едва проронила хоть слово.       — Я не буду принимать решение за тебя, — смиренно заявила Шепард.       А я уставился на неё, думая о днях, когда она с радостью бы взяла на себя ответственность. Пушка даже не была в моих руках потому, что Шепард уже решила бы было ли это задание вообще верным или нет. Однако холодные зелёные глаза, в которые я заглянул, сейчас не выдавали ничего, даже намёка, что она желает, чтобы я сделал.       Сделав глубокий вздох, я произнёс краткую молитву о воссоединении со своим отрядом; отрядом, сократившимся теперь до двух членов. Когда-то эта молитва заставляла меня чувствовать в себе силу, вдохновение моих ребят от благого дела, теперь же она оставляла после себя пустоту. Пустоту, потому что я не мог ощутить связь с отрядом, которого уже давно не существовало. Или, по крайней мере, который скоро исчезнет.       Снова взглянув через прицел на лицо Сидониса, я нажал на спусковой курок.       И медленно прошёлся когтями по его имени на винтовке, перекрывая гомон криков толпы, собравшейся внизу.       — Теперь ты чувствуешь себя лучше? — спросила Шепард.       Я начал собирать снаряжение, избегая её взгляда.       — Даже ни на йоту. Миранда       Как только я сменила одежду после стычки с Джек, я дважды проверила список и маршрут, составленный на день, и направилась прямиком ко стыковочному шлюзу. Джокер следил за мной взглядом с кокпита, его глаза широко распахнулись, когда я подошла к, собственно, шлюзу, и нахмурившись, взглянула на него. Мужчина живо перевёл внимание на контрольную панель перед собой.       — В доступе оказано, — известил искусственный интеллект, когда я прикоснулась ладонью к контрольной панели на двери.       — СУЗИ, открой двери.       — Коммандер Шепард отдала приказ не выпускать вас с корабля. — Механический голос СУЗИ сымитировал сожаление, но неудачно передал его полностью.       — Коммандер уточняла причину? — вскипела я, концентрируя взгляд на затылке Джокера. Шепард точно знала, что я планировала сойти сегодня с корабля. Мы обсуждали это утром. В постели. Вместе. Где утренние разговоры, лёжа на кровати, стали идеальными.       Пришлось вынужденно вернуться из этих воспоминаний.       — Коммандер не уточняла причину, — ответила машина.       — Джокер... — произнесла я нейтральным голосом, медленно приближаясь к креслу пилота. — Ты же всегда слушаешь, что говорят по радиосвязи.       — Это не значит... — На мой внезапно раздавшийся смешок Джокер отклонился в кресле, поморщившись, прежде чем выдать: — Мать Шепард здесь. И, похоже, ищет вас.       — Что не новость, — раздражённо заметила я, особенно когда Джокер вскинул брови. И ради чего Шепард думает я заметаю следы? Она считает, я это делаю по собственному желанию? — К тому же СУЗИ должна была почти что моментально спрятать наше присутствие из их записей о стыковке. Как они вообще нашли нас?       — А вот это лучше спросить у коммандер. — Мои глаза снова вернулись к его лицу, вместо того чтобы наблюдать, как я мну пальцы, что реально сбивает с толку.       — Пойду взгляну на нашу систему безопасности, — вздохнула я, оборачиваясь, чтобы уйти, но встретилась с азари-юстициаром, которая подошла со стороны БИЦа.       — Я слышала, — обратилась она, пресекая любые мои объяснения. — Обратим ситуацию в свою пользу. Учитывая, что почти весь экипаж сошёл с корабля, может просто начнём вашу тренировку в вашем кабинете? Для этого много места не потребуется.       Я замешкалась, но быстро кивнула, когда ощутила на себе любопытный взгляд Джокера, прожигающий мне затылок. Мне нравилось мысль начать обучение где-то подальше от фрегата, где можно было обеспечить максимальную конфиденциальность от экипажа, но Самара была права, что большинство из матросов воспользовалась моментом и улизнули с судна.       Я повела нас в свою каюту, повторяя те же шаги, что сделала буквально несколько минут назад. Когда Самара спокойно вошла в помещение, её взгляд упал на черно-белую мебель. Обернувшись ко мне с едва уловимой улыбкой, она жестом указала мне на диван.       — Будет лучше, если нам будет удобно, — пояснила она, с ногами присаживаясь на диван, который Грюнт уже прозвал своим (он бывал здесь настолько часто, что на место, где он сидел, уже образовалась вмятина). Самара повернулась боком и села по-турецки, выжидающе смотря на меня, чтобы я повторила действие. Я повиновалась, остановившись, когда ноги мягко коснулись лодыжек.       Самара взяла мои руки в свои, и я попыталась не ёжиться от её прикосновения. Но всё же вздрогнула, что она заметила (ну естественно). Доброжелательно улыбнувшись, женщина отпустила меня.       — Вот почему я попросила тебя подождать и подготовиться. Для того чтобы хорошо соединиться и разделить между нами боль, я сольюсь с тобой на глубоком уровне. Обещаю, что не буду смотреть фрагменты, которыми не хочешь делиться, но это будет необходимая... близость, которая должна между нами установиться. — Самара глядела мне прямо в глаза, не моргая, даже когда я пожелала, дабы она отвернулась, показав так некое подобие уязвимости от идеи прокрасться мне в голову. — Учение кого-нибудь мастерству такого уровня имеет большую подоплёку, даже если бы ты хотела изучать его только ради практической цели.       Проглотив комок в горле, я стиснула зубы.       — Люди и раньше изучали опустошение. И никогда не ставили его ранг чего-то священного.       — Люди также убивали цели, на которых должны были тренироваться. Учёба с азари избавляет от подобного рода несчастных случаев, — пояснила Самара.       — Потому что я не смогу убить тебя, не убив при этом себя, — поняла я.       Она кивнула.       — Ты должна быть уверена, что хочешь продолжить.       — Я уверена, — ответила я, вздохнув полной грудью и приготовившись к предстоящему.       Азари кивнула снова, но на этот раз безэмоциональное выражение её лица на миг исказилось волной беспокойства.       — Прошло уже много лет с тех пор, как я была преподавателем, — призналась она, ещё раз взяв меня за руки, но то, как наигранно звучало спокойствие в голове, намекало на наличие глубокого смысла, о котором я была не в состоянии спросить.       — Для меня честь изучить такое, — произнесла я после паузы.       — Тогда расслабься, — сказала Самара, витки тёмных чернил начали окрашивать глаза в чёрный, — и обними вечность.       Вступительная давка оказалась чересчур сильной: четверо глаз, четверо ушей, два сердцебиения и цвета, о существовании которых я не догадывалась. А после я услышала тихую команду: закрой глаза. Я выполнила её, что помогло погрузиться в безмятежное озеро, которое представляло собой разум Самары. Она была подобна тёплому камню, непоколебимому и нестареющему, а её ощущения заблокировали мои, пока наконец-то я не вспомнила, как дышать, запертая здесь в глубинах личности, знающей истинное значение слова «стоп». Потому что это остановилось; вся галактика замерла. Мерцания тревоги о Шепард и где сейчас та могла находиться оказались откинуты назад Самарой с почти что лёгким усилием воли; она повторила это ещё раз, пока мой разум не утих, концентрируясь лишь на нас двоих.       «Слияние станет более напряжённым, как только я углублю связь. Готова?» — задала вопрос Самара, мысль пронеслась рядом подобно множеству листьев на ветру.       «А разве мы уже не слились?» — Самара подавила моё волнение волной собственной уверенности, на что я выпрямила спину, и она едва сжала мои пальцы. При других обстоятельствах она ни за что бы не узнала о моих эмоциях, даже не догадалась насколько неуверенно я себя ощущаю, но в моём разуме... От напряжения на лице проступили желваки.       «Связь только усилится, достаточно для того, чтобы ты могла заметить моё присутствие. Достаточно углубившись, ты сможешь ощутить моё тело так же, как и своё».       Не дав больше никаких предупреждений, Самара усилила погружение, пока я не ощутила, что падаю в колодец, не имеющий дна. Я не была готова к перехватывающему дух, болезненному ощущению, что представляло собой связь со вторым телом, чувствовать, как будто бы я могу двигать руками Самары, как своими, хотя мозг упорно продолжал твердить, что это нереально.       Вскоре чёрная пустота рассеялась и я ощутила траву, щекочущую ноги, и запах приторной сладости фруктов, донёсшихся с ветром. С более чем небольшим колебанием я приняла изображение, проецируемое разумом Самары.        «Где мы?» — поинтересовалась я, «осматриваясь» вокруг на парк, заполненный преимущественно азари. В нём были представители и других рас, но их насчитывалось всего несколько, и они находились близко к своим азари-партнёрам.        «Воспоминание», — предоставила Самара. — «Тессия. Неподалёку от поместья одного моего хорошего друга».       Рядом послышался громкий визг и моё, нет, внимание Самары привлекли две юные азари, смеющихся над тем, как дулась третья. Воспоминания женщины были преисполненными гордости, и я ощутила как такое же чувство стало зарождаться в собственной груди.        «Мои дочери», — пояснила Самара. Мысль оказалась преисполненная печалью, но дальнейшие объяснения оказались сокрыты под так и оставшимися возвышаться стенами разума Самары.       «Почему ты показываешь мне это?» — спросила я. Солнечные лучи приятно ласкали кожу на лице, и я подняла подбородок, чтобы уловить больше тепла. Прошло много времени с тех пор, как я бы на поверхности не враждебной, настоящей планеты. Задания и моделируемые среды обитания космических станций не смогут вровень тягаться с таким.       Но это только память Самары о солнце. Тем не менее, она оказалась поразительно детализированной, начиная рябить лишь, когда я начала вглядываться далеко за горизонт. Теперь мне любопытно, что же инопланетянка заметила на «Нормандии».       «Я надеялась, это заставит тебя чувствовать себя более уютно».       «В этом совсем нет необходимости», — поспешила успокоить её я.       «Не всё должно таить в себе необходимость», — Самара позволила ответу повиснуть в пространстве между нами, пока я со вздохом не поблагодарила её. Большинство битов памяти растаяли, а я резко ощутила свои руки в руках Самары. Не грубость рук, а ощущение своих рук, как будто бы я сама держу их, а не Самара. Это так дезориентирует.       «Сейчас начнём», — произнесла Самара, переводя моё внимание на себя. «Направь биотику. Ищи меня» — Я так и поступила, на что азари, выглядела довольной. — «Хорошо. Теперь, это распространённое заблуждение, что опустошение «атакует» нервную систему. Технически, да, но нервная система не то, что будет для тебя мишенью. Ты будешь использовать поля эффекта массы на кровеносной системе своих противников. Снижая объём крови в сосудах, ты будешь снижать их кровяное давление».       «Но если я полностью снижу объём крови... то они попросту умрут. Сердце не сможет сокращаться, и насыщать мозг кислородом. Они все умрут от инсульта», — запротестовала я, хотя ум уже рассчитывал всевозможные варианты. Никогда бы не подумала напрямую атаковать такую базисную систему организма.       Самара мысленно покачала головой.       «Тебе нужно притормозить и направить «опустошение» где захочешь. Начни с конечностей: руки, ноги. Давление снизиться только в этих участках, тело будет работать против тебя, сокращая кровеносные сосуды, чтобы снова поднять давление. Но сосуды будут сжиматься до тех пор, пока полностью не перекроют ток крови. А без крови нервы...»       «Интенсивная боль», — договорила я за неё. Это имело смысл. Действуя медленно, можно достигнуть большего, чем инсульт. Кровь циркулирует повсюду. Выбрав мишенью сердце, можно увеличить давление в артериях, из-за чего стенки сосудов сократятся, и первым ответом тела, что что-то не так, будет сигнал о боли. Боль в груди возникнет, когда сердце задействует компенсаторные механизмы, и тогда целью станут конечности с последующей массивной головной болью из-за кислородного голодания мозга. И всё это подразумевает, что атакованный так быстро не умрёт. Я ощутила, как Самара согласилась с моими умозаключениями. — «Я не могу действительно практиковаться в этом на тебе. А что насчёт необратимых повреждений?»       «У тебя не будет достаточно времени, чтобы навредить мне. Именно поэтому слияние намного безопасней для практики. Если ты не можешь контролировать поле эффекта массы, то можешь влиять на всё тело, что, как ты говорила, повлечёт за собой смерть. Но, слившись, мы обе сможем пережить это, случись подобное. Твоя биотика стухнет, мой кровоток восстановится и мы обе поправимся», — Самара сжала мои ладони в своих. — «Решись и попробуй».       Сфокусировавшись только на правой руке Самары, я активировала свою биотику, позволяя ленте окутать её кровеносные сосуды, прежде чем соорудить масс-эффект поле. На лбу выступила испарина от усилия удержать это, когда в руке возник неприятный зуд. Он перешёл в боль, и я сконцентрировалась ещё больше: языки пламени спускались вниз по руке, обжигая кожу, от чего я невольно закусила губу. Я сбросила нагнетание с вскриком, тяжело дыша.       Самара медленно вышла из слияния, полностью прекращая его и возвращая меня обратно в своё тело полностью дезориентированной.       Я тупо уставилась на неё.       — Что, и это всё?       — Мы провели в слиянии порядка нескольких часов, — ответила Самара. — Что превосходно для первого раза, но нам не стоит торопить события. Это не то умение, что хорошо реагирует на перенапряжение.       Брови сами невольно свелись на переносице. Это было непостижимо: останавливаться прежде, чем достигнуть какого-то прогресса. Предоставь она мне выбор, я бы продолжила. Уверена, что достигну большего, выдайся мне ещё одна возможность.       Самара снова чуть сжала мои ладони, всё так же нежно удерживая их в своих, что я и не заметила.       — Вы и так много сделали.       Это было простое заявление, но оказавшееся достаточно правдивым, чтобы ощутить неприятный тяж в животе, думая, сколько же мыслей оказались доступными для Самары во время слияния. Или она, может, просто проницательная. Пришлось согласиться, чуть нахмурившись. В конце концов, Самара — матрона.       — А я и не думала, что вы двое до сих пор будете тренироваться, — прервала нас Шепард, входя в каюту раньше, чем дверь полностью раскрылась.       Хорошо, что Самара больше не имела привязки к моим чувствам — хоть я и была вполне уверена, что та ощутила ускорение пульса, ведь всё ещё держала мои руки — даже если учитывать румянец, заливший мне щёки от одного только голоса коммандер. Мне не нравилась мысль, что кто-то из команды знает, какой размазней я становлюсь в присутствии этой женщины. Я решила не оборачиваться чтобы взглянуть на Шепард, до того момента, пока не убедилась, что моё лицо вернуло себе прежний оттенок.       — Мы как раз закончили, — произнесла Самара, поднимаясь с дивана и одаривая меня улыбкой. — Я, пожалуй, пойду.       — Спасибо вам, — вспомнила я о благодарности раньше, чем она исчезла за дверью. Самара кивнула в знак признательности.       — Первая сессия прошла хорошо? — поинтересовалась Шепард.       Её вопрос был дополнен проблеском улыбки, когда она рухнула на место, где раньше сидела азари. (Место, пустующее раньше во многих смыслах. После слияния я чувствовала себя на удивление открытой. Даже опустошённой). Шепард сложила руки в замок на коленях, положив их на скрещённые ноги, и выжидающе уставилась на меня.       Я наблюдала за её движениями дольше положенного, пленимая воспоминаниями о тех же пальцах, скомкавших мне футболку и удерживающих рядом. Ввиду того, что Шепард с недавних пор зациклилась на поддержании между нами дистанции во время нашей новой договорённости о сне, за последние три утра я просыпалась, ощущая небольшой контакт с ней: рука, колено, нос между лопаток.       И я уверена, что буду рано вставать вместо того, чтобы размышлять, что же происходящее заставляет меня чувствовать. Как сама идея о том, что кто-то лежит в моей постели и хочет не более чем простого прикосновения.       — Да, — наконец ответила я. — Нет так, как хотелось бы, но прогресс есть.       Шепард понимающе ухмыльнулась.       — Слияние с азари — это определённо опыт. Рада, что твоё было не неприятным.       — Не то чтобы. Оно… — Я запнулась, ища подходящие слова. Оно не было неприятным, но и не было тем, чего я хотела бы, помимо цели обучения. Присутствие Самары оказалось сильным, успокаивающим, но любое другое присутствие в моём разуме заставило бы меня понервничать. Я не привыкла к такой уязвимости. — ..было полезным.       — И, также, отняло у тебя много сил, уже поздно. Ты устала, — заявила Шепард, когда я открыла было рот для возражений, — и ещё много чего нужно было сделать. В конце концов, я не ожидала, что тренировка займёт так много времени, — она добавила: — Я вижу это по твоему лицу, Миранда.       Я была уверена, что она и в помине не могла увидеть подобного. Я устала, да, но усталость никак не могла проявиться. И она точно не проявится, как только найду кофе, что привыкла пить в такое время. Но затем я заметила как взгляд Шепард тоскливо скользнул позади меня на кровать, на что захотелось тяжело вздохнуть от недовольства. Это она устала.       — Учитывая, что кое-кто помешал мне сойти с корабля сегодняшним утром, мне ещё нужно дважды перепроверить матроса, которому пришлось передать свой список заданий. Я поднимусь позже, — настояла я, уже двигаясь к столу.       И если я думала, что так мне удастся подтолкнуть Шепард рассказать, почему из-за визита её матери меня вынуждено поместили в карантин на корабле, то я ошиблась. Вместо этого она, нахмурившись, прошла к моей кровати, и, сняв ботинки и штаны, залезла под одеяла.       — Шепард, я думала, мы договорились...       — Я могу прокрасться к себе в каюту утром так же, как и ты последние три дня. Вот только так ты, может, действительно пойдёшь в постель быстрее, — проворчала Шепард, зарываясь в покрывало. На такой беззаботный, невинный комментарий в животе будто бы всё рухнуло вниз, и упало ещё ниже от шороха голых ног, соприкоснувшихся с одеялом.       Взамен я решила сконцентрироваться на компьютере, но первое же извещение в почтовом ящике заставило вернуть нахмуренный взгляд обратно на коммандер. Теперь она разместила датапад на животе, отсвет экрана озарял половину её лица, выглядывающего из-под одеяла, а глаза быстро прыгали от строчки к строчке. Поняв, что я смотрю, Шепард перевела взгляд на меня, а после вернулась к чтению.       Губы сами вытянулись в тонкую полоску, и я, шумно выдохнув через нос, снова отвернулась. Взамен того чтобы морочить себе голову о том, что же там она такого делает, я проверила инвентарь и подала отчёт о нашей остановке на Цитадели, приложив оценку примерного времепребывания на станции. Вместо того чтобы думать, что я слышу, как она сглатывает слюну, нарушая тишину обстановки, я составила бюджет на следующую неделю, используя сведения с прошлой недели в качестве основы и сравнив её с расходами за прошлый месяц с уточнёнными значениями для новоприбывших членов экипажа и обеспечив, тем самым, максимальную точность.       А после, вместо того, чтобы концентрировать внимание на том, как Шепард покусывает губы в последний раз, когда я оглядывалась, быстро начала просматривать почту разведотряда. Пока что мне не приходилось задерживать письма, но такой подход давал ценный взгляд с другого ракурса. Как то, что кому-то удалось связаться с Джек, но та не ответила им. Или откровение о матери Гарруса. Это было на удивление тяжко отправить, почти, как будто бы я привязалась к этому народу. Тем не менее, я вытолкнула эту мысль из головы, продолжая назло пылкому взгляду, обжигающему затылок, пока, в конце концов, не поднялась из-за стола, начав приготовления ко сну.       — Ну что такое? — поинтересовалась я, в конечном итоге, расположившись на своей половине кровати. И взглянула на Шепард, её слипающиеся глаза упрямо дырявили текст взглядом. — Ты открыла моё досье, и ты пялилась.       Её губы вытянулись в полоску, но это не стало препятствием краске, залившей ей щёки.       — Меня беспокоят слова матери о тебе, — произнесла она, голос тихий, но уверенный в тусклом свете прикроватной лампы, включившейся, когда надобность в потолочных светильниках отпала. — Миранда, какова именно твоя должность в «Цербере»?       — Я тебе уже объясняла. — Я нахмурилась. — У нас нет той иерархии, к которой ты привыкла. Существуют многочисленные ячейки и, надо всем этим, стоит Призрак. Конечно, между ними есть много посредников, но их позиция по большей степени административная, и они хорошо охраняются. Один человек не может делать всё, что нужно для управления настолько большой организацией.       — Нет, я понимаю это. Но что, если Призрак умрёт сегодня? Кто возглавит «Цербер»? — более настойчиво спросила Шепард.       Сердце больно сжалось в груди.       — Так и думала, — продолжила она в ответ на моё молчание. — Из чего напрашивается вопрос, почему Призрак не посвятил свою наследницу во все операции «Цербера»?       — Я не лгала, — заявила я. — Есть определённые дела, к которым только Призрак имеет доступ, и неважно, какое я имею отношение к организации. Я уже говорила тебе это.       — Но ты могла остановить это? — Глаза Шепард встретились с моими, озарившись беспокойством.       — Остановить что?       — Что угодно: Акуза, Элис, — я, наконец, открыла тот файл тоже, — эксперименты над хасками или те, что проводились над «ползунами Торианина»?       Её дыхание участилось, ожидая моего ответа.       — Нет, — заявила я, и если в голосе послышалась хоть малая доля раздражения, что же это не было неоправданно. — Если ты открыла файл Элис, то должна знать, что моего имени там нет. Как и в других названных операциях.       Между нами царила тишина. Пальцы Шепард смяли ткань одеяла, когда женщина смотрела на меня, и то, как она покусывала губу, говорило, что мне не поверили.       — Шепард, я говорю тебе правду. До не давнего времени я даже не знала, что такие операции происходили. Те, которые я совершила... Я верила в то, что говорил Призрак, когда велел зачистить ячейку потому, что они ослушались приказов. И это всё так же будет фактом. Остальное бережно утаивали.       — Я боялась открывать это, — призналась Шепард в пространство между нами, а после прояснила: — Файл Элис. Я была напугана, что ты будешь как то в этом замешана. Я не хотела этого. Не хотела снова ненавидеть тебя.       Может это так из-за того, что Шепард открылась, оставляя для себя лишь маленький фрагмент уязвимости, намекая мне поступить так же. Похоже, что намного легче прошептать скрытые мысли, лёжа в постели, чем сказать их, сидя за столом.       — Я начинаю думать, что Призрак намеренно утаил от меня определённую информацию. Эта миссия и последующие за ней откровения, начинают казаться тестом, — пробормотала я.       — И ты прошла его или завалила? — спросила Шепард, поворачиваясь набок, чтобы полностью увидеть меня.       — Думаю, что завалила, — почти прошептала я. Такое озарение звучало странно даже в собственных ушах.       Единственным ответом Шепард была ладонь, скользнувшая под одеялами и накрывшая мою, тихий гул сорвавшийся с её уст. Большим пальцем она провела по костяшкам, из-за чего тело пленилось дрожью, которую, как я надеялась, женщина не заметила. Краем глаза я увидела знакомое лицо, улыбающееся мне из экрана датапада, отложенного Шепард в сторону. Я забрала его раньше, чем женщина сумела среагировать.       Вверху оказалось жирным шрифтом прописано заглавие «Неуловимая наследница Лоусон». А под низом размещена фотография. Это быломой первый выход на публику во время 75-го ежегодного гала-представления «Лоусон фармасьютикалс», сразу после моего пятнадцатилетия. (Впервые за всё время я ощущала себя в безопасности, потому что, раз уж все знали о моём существовании, то становилась намного трудней для отца избавиться от меня, захоти он начать всё с нуля).       Я перевела взгляд на Шепард, чьи щёки уже начали розоветь.       — Как ты нашла это?       — Лиара прислала мне пару документов после Иллиума. На всех. Но преимущественно на тебя, — призналась Шепард. — Ты здесь едва похожа на себя.       И, конечно же, она права. Подростковая версия меня была одета в сапфировый шёлк, мерцая подобранными по вкусу бриллиантами в ушах и на шее. Такой же браслет блестел на запястье, прекрасный контраст к платью, что пришлось собрать в складку, дабы без происшествий спуститься по лестнице. Я улыбалась, Никет держал меня за руку, его собственная улыбка выглядела более робкой от неловкости.       — Это было давно. И я больше не наследница, — подчеркнула я.       — Лиара также добавила обширный перечень благотворительных организаций, которым ты делала пожертвования, равно как и суммы этих пожертвований. Это, конечно же, не моё дело, но быть такого не может, что «Цербер» так хорошо тебе платил, — ответила Шепард.       — Ладно, я украла у отца большую сумму денег, когда сбегала с Орианой. И инвестировала их, на что получила хорошие доходы, — произнесла я сдержанно. — А пожертвования на благотворительность — это лишь полезные налоговые вычеты.       — Не думала, что террористы могут платить налоги, — заметила Шепард.       Комментарий подействовал мне на нервы, натягивая их до предела, пока рот не скривился в оскал, и я уже уселась на кровати, спустив ноги на пол. Я устремила взгляд в иллюминатор, несносный гнев терзал грудную клетку.       — Мне бы хотелось, чтобы ты прекратила делать это.       — Делать что? — переспросила она, поднимаясь позади меня. Я больше почувствовала чем увидела, как женщина приблизилась ко мне.       — Я не вешаю на тебя все проступки Альянса, но ты причисляешь мне всё, что совершил «Цербер». — На мой выпад Шепард смотрела широко раскрытыми глазами, но слова продолжали излагаться: — Я не террорист, Шепард. Я не «Цербер».       Гнев обжигал теплом щёки, пока я не побледнела, поняв, что только что сказала.       — Но ты работаешь на террористическую организацию, — бросила Шепард. — Просто потому, что ты важней мне всех в «Цербере», не значит, что я не догадываюсь, что ты вполне способна совершить все те ужасные поступки. Мы обе знаем, что если бы думала, что причина весомая, то не стала бы даже сомневаться.       — Как будто бы ты не совершала ужасных поступков? Ты знала, что половина колонистов на Надежде Чжу умерла от медосложнений после твоего стремительного отъезда на Ферос? И всё же, это не идёт в счёт с теми, кто не выжил после твоего огневого штурма на колонию, хотя их, скорее всего, можно назвать счастливчиками, — съязвила я, пожалев лишь, когда слова уже сорвались с губ, нанеся непоправимый удар по охваченному ужасом лицу Шепард. И всё потому, что единственным, о чём я думала в тот момент было как причинить ей боль, такую же сильную, как и она мне. — Из всех людей ты должна была понять, что мы лучше, чем организации, в каких работаем. Посмотри на себя: работаешь на «Цербер», хоть и осуждаешь его.       — Я не работаю на «Цербер», — пророкотала Шепард. Теперь она поднялась с постели, пристально глядя на меня в нашей перепалке.       Я нарочно оглянулась, останавливая взгляд на логотипах «Цербера», щедро украшающих каждую стену в моём кабинете и каюте.       — Нет, — медленно произнесла я, позволяя каждому слову раздаться с безупречной точностью, — работаешь.       На её лице проступили желваки от усердия, а красные огоньки стали плясать за зеленью в глазах, когда среагировали киберимплантаты. Она приблизилась, входя в моё личное пространство так, будто бы сейчас какой-нибудь интимный момент. Пока я не услышала, как ей перехватило дыхание, когда, подняв подбородок, встретилась с ней взглядом. Её глаза блуждали по моему лицу, зрачки расширены. Мне не показалось, когда они скользнули, лишь на секунду, к моим губам.       — Это не значит, что должна, — пробормотала она, резко наклоняя лицо вниз и позволяя глазам устремить взгляд в пол.       Развернувшись на пятках, Шепард тяжёлой поступью покинула каюту, а я присела на кровать, уставившись на закрытые ставни, когда невообразимая тяжесть образовалась в животе. Сомневаюсь, что дверь снова откроется завтрашней ночью.