Secrets of Midnight

Dawn Desolation.       Северус молча сидел с бокалом вина в своей комнате. Он держал в руке книгу, указательным пальцем отслеживая каждую прочитанную строчку, но сейчас абсолютно забытая книга лежала на его коленях. В комнате был полнейший хаос. Книги были беспорядочно разбросаны на мягком ковре перед камином, его стол был завален письмами и газетами, но Снейп ничего этого не замечал. Северус наблюдал за пламенем, потрескивавшим в камине недалеко от него, его разум был абсолютно пустым.       Он скучал по Гарри. Он чувствовал себя абсолютно пустым, без постоянного присутствия в его жизни юноши.       Магический огонь не излучал тепла, поэтому он был удивлен, почувствовав дуновение теплого ветерка на своей щеке. Прекрасная белая сова влетела в комнату через открытое окно, принося с собой порыв теплого летнего воздуха.       — Хедвиг, — поприветствовал Снейп птицу, аккуратно севшую к нему на колено. Он улыбнулся сове, та в ответ ухнула, поклевывая тонкие пальцы, которые гладили ее. Птица протянула лапку, и Северус отвязал письмо, которое она принесла.       — Ты знаешь, где найти еду и воду. Можешь немного здесь отдохнуть, если тебе это нужно, — улыбнулся мужчина и сова, ухнув, улетела за совиными лакомствами. Северус с особенной деликатностью держал письмо, проводя пальцем по своим инициалам, написанным таким до боли знакомым почерком.       Летние каникулы начались две недели назад. Он почти не видел Гарри после произошедшего в Министерстве Магии. Гарри пришел к нему, после разговора с Дамблдором о предсказании и всем остальном. Северус ждал, что юноша будет зол на него из-за смерти его родителей. Он ждал, что Гарри накричит на него, и он был готов это принять. Но когда Поттер пришел к нему той ночью, произошло совсем другое. Гарри просто посмотрел на него с бесконечной усталостью в своих изумрудных глазах, затем он просто прильнул к мужчине и долго плакал. Зельевар провел тогда юношу в глубь его комнат, сел на кожаный диван и утащил Гарри на себя, крепко обнимая. Они просидели так весь остаток ночи, и Северус не прекращал шептать успокаивающие слова на ухо гриффиндорца. В следующий раз они встретились на прощальном обеде в Большом Зале, а после Поттеру пришлось вернуться к своим тете и дяде.       Мерлин, как же он хотел, чтобы Гарри тогда остался с ним и провел все лето в его объятиях, а не с этими отвратительными существами, которые приходились ему родственниками. Но это означало, что им пришлось бы рассказать все Дамблдору, да и после этого шансы все равно были ничтожными. Боль пронзила его сердце, когда он подумал о том, что сейчас приходилось переживать Гарри изо дня в день. Из ниоткуда посвященный в предсказание, совсем один, окруженный людьми, которые не ценили его, не поддерживали, он находил возможность высказать все, что он чувствовал в письмах, которые писал мужчине.       Северус прижал восковую печать к губам и нежно поцеловал ее, зная, что Гарри сделал то же самое, прежде чем отдать письмо Хедвиг. Он глубоко вдохнул, чувствуя аромат пергамента и что-то еще, напоминающее о Гарри.       Не перестаю думать о тебе ни на секунду. С каждым вдохом я скучаю по тебе все сильнее и считаю часы до момента, когда снова смогу тебя увидеть.       С глубокой любовью,       Твой Г.П.       Его губы не покидала нежная улыбка, пока он снова и снова перечитывал эти строки. Снейп взял пергамент и написал ответ. Сова вернулась, сев ему на плечо и начав клювом прочесывать его длинные черные волосы. На секунду Северус представил, что это были пальцы Гарри в его волосах.       Твоё отсутствие давит мне на сердце. Без тебя мне кажется, что я не могу ни о чем думать, мой разум пуст словно небо без звезд. Мне бы так хотелось поговорить с тобой, обнять тебя, почувствовать тебя рядом. Я скучаю по тебе сильнее с каждой секундой, что мы вынуждены провести так далеко друг от друга.       Я надеюсь, что эта информация однако, поднимет твой дух. У меня есть новости по поводу твоего крёстного. Блэк пришел в себя несколько часов назад. Он первым делом спросил, как себя чувствуешь ты, и после того, как Люпин подтвердил ,что с тобой все хорошо, его погрузили в медикаментозный сон. Он совсем скоро поправится. Поппи обязательно позаботится о нем, а Люпин понаблюдает за его сном.       Я люблю тебя,       С.С.       Северус сложил письмо и запечатал конверт, поцеловав печать из зеленого воска. Он посмотрел на Хедвиг, и птица спрыгнула к нему на колени, смотря на мужчину ярко-желтыми глазами.       — Я знаю. Что прошу многого, но не могла бы ты успеть доставить письмо до полуночи? — попросил Северус сову, — он должен узнать обо всем до того, как он ляжет спать. Он будет рад услышать о своем крёстном.       Хедвиг ухнула в знак согласия и взяла письмо в клюв. Северус поднялся с птицей с кресла, подошëл к окну, и сова улетела. Он долго смотрел за Хедвиг, пока она не превратилась в маленькую белую точку, после чего он вернулся в свою комнату.       Он скучал по Гарри.       Он сел обратно в кресло и закрыл глаза. Он не знал, что уснул, пока не проснулся с палочкой наготове, вырванный из сна неожиданным звуком. Тихий стук повторился, и мужчина встал, чтобы открыть дверь. Он не опустил палочку даже после того, как открыл её. Две фигуры в темных мантиях одновременно сняли капюшоны.       — Северус, мне нужна твоя помощь, — молила Нарцисса Малфой, дрожа в дверях. Беллатриса Лестрейндж же выглядела чем-то очень раздраженной. o.O.o       Несколько часов спустя в его комнате появился прозрачно-голубой феникс.       — Зайди ко мне, Северус, нам нужно обсудить некоторые вещи, — мягкий голос Альбуса наполнил комнату, прежде чем патронус исчез. Снейп вошел в камин, горящий зеленым пламенем.       Директор сидел за своим столом со сдержанной улыбкой на лице. Его пальцы соприкасались друг с другом кончиками, создавая подобие крыши дома. Одна рука была нормальной, а пальцы другой были черными от проклятья.       Его время медленно подходило к концу. Северус знал это, но они крайне редко затрагивали эту тему. Альбус крайне редко упоминал то, о чем попросил Снейпа, узнав, что проклятие будет смертельным для него. Для Северуса же, не было ни дня, когда бы он не думал о просьбе мужчины. Он до сих пор в деталях помнил спор, который случился с ними в ту роковую ночь. Однако новое положение дел, все меняло.       — Драко попытается убить меня. А ты дал непреложный обет и поклялся помогать ему, если ему не хватит сил, закончить то, что было начато, — спокойно подытожил Альбус просьбу Нарциссы.       — Да, — подтвердил Северус.       — Спасибо, — Дамблдор указал на кресло, приглашая Снейпа сесть. Мужчина не мог успокоиться, поэтому продолжил ходить из стороны в сторону по круглому кабинету.       — Я думаю, — продолжил Альбус, — что сейчас самое время, рассказать тебе, что и как должно произойти. Мы не можем знать, в чем молодой Малфой преуспеет, и преуспеет ли, поэтому мы должны быть в любом случае готовы.       Северус все еще ничего не говорил, поэтому Дамблдор продолжил.       — Если все пойдет по плану, то в какой-то момент Волдеморт окружит Нагини дополнительной защитой.       — Вы думаете она последний крестраж? — вдруг спросил Северус.       — Нет, более того, я знаю, что она не является последним крестражем, — ответил Альбус, — есть кое-что, что нужно будет рассказать Гарри, когда придет нужный момент. Меня скорее всего уже не будет, и нет никого, кому бы я мог доверять сильнее. Это должен быть ты, Северус.       — Почему вы не можете сказать ему сейчас? — спросил Снейп. Он не хотел хранить секреты от Гарри.       — Мальчик пока к этому не готов, — спокойно ответил директор.       — Он уже давно не мальчик, Альбус, вы знаете это. И он готов ко всему, что вам нужно ему сказать.       — Он не должен знать пока. Пообещай мне, Северус, пообещай мне, что ты ни слова не скажешь ему, пока не придет время, — потребовал Дамблдор, внимательно смотря на Снейпа.       — Я…Я обещаю, — помедлив, ответил зельевар.       — После того, как Волдеморт убил Лили и Джеймса, его душа была слишком слаба. Попытка убить еще одного человека, более того, попытка убить невинного ребенка раздробила его душу и создала седьмой крестраж.       Пока Альбус говорил Снейп остановился, неотрывно смотря на мужчину, боясь, что он может сказать следом. Он неосознанно вцепился пальцами в спинку стула для поддержки.       — После того как он попытался убить Гарри, и смертельное заклятье отразилось от мальчика, часть его души откололась и тут же попыталась найти себе нового хозяина. Она выбрала Гарри.       — Нет… — выдохнул Северус, чувствуя, что ноги подводят его, он упал в кресло напротив директора.       — Да. Именно поэтому Гарри говорит на Парселтанге, именно поэтому их сознания связаны, и поэтому Гарри иногда видит словно глазами Волдеморта. Все потому что он связан с его душой.       — Альбус, вы хотите сказать, что часть души Темного Лорда находится в Гарри? — дрожащим голосом спросил Северус, чувствуя как страх окутывает его сердце. Если это было правдой, Поттер был обречен на смерть.       — Именно.       — Ох, Мерлин… — выдохнул Северус, стараясь дышать глубоко в попытке успокоиться. Он закрыл глаза ладонями. Как такое могло произойти? Как?       — Волдеморт не сможет умереть, пока жив Гарри. Он должен-       — НЕТ! — прокричал Снейп, снова стоя на ногах. Он не понял, как это произошло, но его палочка была направлена на Альбуса. Он поспешил убрать ее обратно в карман мантии, но было слишком поздно. Голубые глаза внимательно изучали его.       — Есть ли что-то, о чем я должен знать, Северус? — спросил мужчина, приподняв бровь. Его голос был все еще спокойным, но зельевар знал это спокойствие. Это было спокойствие, прячущее за собой бурю.       — Должен быть другой выход, — требовал Снейп, избегая ответа на вопрос, но не взгляда директора. Он знал, что в его глазах сейчас была мольба.       — Он должен умереть, Северус, — начал Альбус, не щадя мужчину, — другого выхода нет.       — Нет, это невозможно, — мужчина замотал головой, не принимая ситуацию, — вы все это время охраняли его жизнь, просто чтобы принести его в жертву в нужное время? — прокричал он, указывая пальцем на директора, — да что вы за человек такой, — продолжил он кричать и с ужасом заметил свечение, исходящее от своего тела. В панике он отошел к стене, но свет все еще оставался с ним. Он посмотрел на Дамблдора абсолютно сбитый с толку. Этого не случалось раньше, не случалось, когда он не был рядом с Гарри.       — Северус, что ты сделал? — обеспокоенно спросил директор, вставая с кресла.       — Я…мы… — заикался Снейп, но не мог выговорить и слова. Он был в шоке. Он потеряет Гарри. Мысль об этом заставила все его тело бесконтрольно дрожать. Холод заставил содрогаться его сильнее, пока он схватив себя за мантию в месте, где сейчас бешено билось его сердце, ждал, что оно остановится или выпрыгнет наружу.       — Гарри должен умереть, ты же это понимаешь, — аккуратно повторил директор, подходя ближе к мужчине, словно он мог взорваться в любую минуту, как неправильно приготовленное зелье.       — Нет, — умолял зельевар, чувствуя как разочарование, страх и злость горели в нем, — я не могу позволить этому случиться. Альбус, я не могу! — свечение вокруг него было ослепляющим, а серебряные и золотые нити то и дело, словно кнуты, хлестали воздух, подбираясь к Дамблдору.       — Если бы я тебя не знал, дорогой мальчик, я бы подумал, что ты сделал что-то запрещённое с Гарри, — сказал Дамблдор, однако в его голосе теперь точно можно было услышать предупреждение.       Северус не ответил, но ему и не нужно было. Свечение снова усилилось, и Снейп был уверен, что Дамблдор понял, что это значило.       — Что ты сделал, Северус? — спросил директор спокойным низким тоном, но мужчина знал, что Дамблдор был крайне зол.       — Мы связаны, — тихо признался мужчина, но от самого факта признания этого, по телу Снейпа разнеслось тепло. Это было словно песня Фоукса, только сильнее, чище и ярче.       — Когда это произошло? — не веря, спросил директор.       — Несколько месяцев назад, — выдохнул Северус, подняв взгляд на Дамблдора.       — Он же ещё ребенок! — взревел Дамблдор, его глаза метали молнии.       — Вы были готовы пожертвовать им, с момента, когда он был младенцем, — прокричал Северус в ответ без промедления, — и вдруг, когда он находит любовь, настоящую любовь, он вдруг всего лишь ребенок?! Вы год за годом решали за него крайне важные вещи в его жизни, и всё что он получил это боль и страдания! В кои-то веки он решает что-то сам в своей жизни, и вы хотите отнять у него это просто потому что он “ещё ребенок”? Всё, что вы сможете дать ему по итогу - это смерть. Я же, смог подарить ему немного счастья, прежде, чем он должен будет умереть, — прорычал мужчина, словно черная пантера.       Дамблдор смотрел на него какое-то время, его глаза внимательно следили за извивающимися нитями магии сформировавшими щит вокруг мужчины. Альбус достал свою палочку и направил ее на Снейпа. К удивлению директора мужчина не поднял свою палочку, он просто стоял, дрожа, жалобно смотря на Дамблдора.       Северус обеспокоенно посмотрел на направленную на него палочку, но в его голосе не было страха, когда он снова заговорил.       — Накажите меня, сделайте со мной всё что угодно, но не ждите, что я пожалею о том, что я сделал. Я никогда не попрошу прощения за то, что люблю Гарри, — тихо объявил Снейп, и почувствовал снова волну тепла, разлившуюся по телу.       Альбус подошел ближе и прикоснулся палочкой к нитям магии, которые стали пульсировать активнее от контакта.       — Ох… — выдохнул директор, он закрыл глаза, когда магия снова направилась в его сторону, в этот раз уже не стараясь испугать. Это было больше похоже на прикосновение руки, приглашающее узнать больше.       — Альбус… что происходит? — спросил зельевар, поняв, что директор не собирается его убивать, — этого не случалось раньше. Магия не показывала себя раньше, когда Гарри не было рядом со мной.       — Это не обычная магия, я думаю ты прекрасно понимаешь это, Северус, — Дамблдор сделал шаг назад и улыбнулся, — она хочет, чтобы я принял ситуацию.       — Мы связаны нашей магией, это всё, что я знаю. Однако, признаюсь, что я не эксперт в этой области, Альбус, я никогда бы не подумал…       Дамблдор кивнул.       — Успокойся, Северус, — тихо сказал директор, — связь никогда бы не сформировалась, если бы у тебя были хоть небольшие сомнения в твоей любви к Гарри, если бы ты не был готов пожертвовать своей жизнью ради него или, если бы ты не мог доверить ему свою магию. Мой мальчик, это наивысшая степень любви, и я уважаю это. Особенно, если это чувство исходит от тебя.       — Но…но всё же, почему вы до сих пор не прокляли меня, не убили, не выгнали из Хогвартса…или не отправили в Азкабан? То, что я сделал, все еще… — начал Снейп, но не закончил предложение, — я не понимаю…       — Не думай, что подобные мысли не посетили меня, — нахмурился Альбус, — но я люблю Гарри, как собственного внука. Я бы никогда не лишил его единственного счастья в его жизни, даже несмотря на то, что я считаю, что оно появилось слишком рано в его жизни. А говоря про тебя, мой дорогой мальчик, — вздохнул Дамблдор, — я всегда хотел для тебя только счастья несмотря на то, что тебе приходилось делать для меня. Я надеялся, что однажды, когда Волдеморт будет побежден, я увижу тебя поистине счастливым. Однако, теперь я знаю, что никогда не доживу до этого момента, но я рад, что я прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как человек, которого я люблю, как сына, нашел свою настоящую любовь, — сказал Альбус, смотря зельевару в глаза. Северус понимал, что что-то было не так, но не мог до конца понять, что конкретно его смущало. Он тем не менее был удивлен, услышав слова директора.       — Я не ожидал этого, — честно ответил Северус.       — Я тоже, мой мальчик, я тоже, — снова тяжело выдохнул Альбус, — это точно меняет правила игры, Северус. Ты должен был сказать мне раньше.       Северус молча кивнул.       — Ты связан с Гарри, и я знаю, что ты любишь Гарри самой чистой и искренней любовью, которая когда-либо существовала. Ты бы умер вместо него и не позволил бы Гарри пожертвовать собой. Но ему нужно умереть от руки Волдеморта, если мы хотим, чтобы война закончилась.       Снейп ничего не ответил. Ничего хорошего ждать не стоило. Он знал это, всего раз посмотрев в голубые глаза полные грусти и сожаления.       — Северус, вы должны забыть друг о друге, — тихо сказал Альбус.       — Нет… — выдохнул Снейп, падая на колени, — не может быть…это невозможно.       Он не мог дышать, так нужный сейчас кислород никак не мог попасть в его легкие. Перед его глазами закружились звездочки, и он почувствовал сильное головокружение. Он бы упал в обморок, еще несколько секунд и темнота и онемение поглотили бы его. Ох, как он желал этого сейчас.       — Мне жаль, Северус, — теплая рука легла на его спину, и мужчина закашлялся. Кислород наконец пробрался сквозь сжатое горло и обжег легкие, словно огонь.       — Ты не можешь так с нами поступить. С ним! Со мной… — без слез всхлипнул Снейп.       — Пока ты помнишь про свою любовь к нему, ты сделаешь все, чтобы спасти его. Он должен умереть, это наш единственный шанс, — успокаивающе поглаживая его по спине, пытался убедить его директор.       — Как я могу забыть о нем, Альбус? Я люблю его, — мужчина схватился за мантию директора, — и как это вообще может помочь? Ведь это не разорвет связь. Даже если я забуду его…но как я смогу забыть? — Снейп вздрогнул всем телом. Одна мысль об этом причиняла безумную боль. Боль, которая была в сто крат сильнее любого Круцио, которое ему когда-либо приходилось переживать на себе.       — Я могу помочь тебе с этим, Северус. Я могу сделать так, что ты его забудешь, — прошептал Дамблдор, опускаясь на колени рядом со Снейпом, — ваша связь, она особенная. Я боюсь, даже ты не представляешь, насколько необычная она на самом деле.       — Я знаю, Альбус. Я знаю, — Северус плакал, — после того, как все случилось, я чувствую, словно я переродился. Но, зачем мне забывать его, что это даст? Что это даст?       — Ваша связь существует за счет вашей любви. Такие связи крайне редки, это случается всего раз в тысячелетие. Подобные связи обычно предопределены Высшими силами. В таких случаях люди с самого рождения предопределены друг для друга, и Судьба помогает им найти друг друга несмотря ни на что. Ваша любовь, и это поражает меня больше всего, абсолютно случайна. Вы просто два человека, которые полюбили друг друга, как бы нереально это ни звучало в данной ситуации. Более того, ваша любовь настолько сильна, что она влияет на вашу магию. Ваши магии связаны, и это проводит линию через время и пространство. С этой магией ты привязан к душе Гарри, а он привязан к твоей. Но ваша магия...вы связаны несмотря ни на что навсегда. Не только в этой жизни, но и в следующих, ты понимаешь? Вы создали навсегда предопределенную связь.       Северус кивнул, чувствуя, как сердце барабаном стучало в груди.       — Если ваша любовь пропадет, связь станет слабее, если любовь пропадет, то связи будет не на чем существовать, и не только в этой жизни, но и в следующих. У вас есть шанс быть друг с другом вечность, быть рожденными заново и влюбиться заново, жизнь за жизнью, ровно столько, сколько вы сможете поддерживать эту связь. Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, говоря, что ваш случай особенный?       Северус потерял дар речи, слушая объяснения Альбуса. Часть его сознания восхищалась любовью, между ним и гриффиндорцем, мужчина знал, что ни один из них не догадывался обо всех особенностях их отношений, когда между ними появилась связь. Другая часть сознания, темная, эгоистичная, была полна ярости от слов Дамблдора. Если их любовь была действительно настолько особенной, как Дамблдор мог разделить их? Истинная любовь между ними, которую они должны забыть? Как же это чертовски нечестно! Его эгоистичную часть не волновало то, что случилось бы после его смерти, он просто хотел быть с Гарри сейчас, в этой жизни как Северус Снейп и Гарри Поттер, а не кто-нибудь, кем он стал бы в следующей жизни. Однако в этой жизни эгоизм был для него слишком большой роскошью.       — Пока вы вместе, ваша сила будет превышать силу любого, даже меня, — продолжил Альбус, — ты будешь защищать Гарри при помощи своей магии столько, сколько будет жить твоя любовь к нему, твоя магия будет помогать ему каждый раз, когда он будет в опасности. Но он должен умереть, Северус, для того, чтобы победить Волдеморта. Если вы все еще будете поддерживать любовью вашу связь, Гарри сможет умереть, только если и ты умрешь. Но твоя смерть сломает его, опустошит его. При этом, на протяжении многих лет его магия будет питать твою магию, она все равно спасет тебя, — сказал директор, не сумев сдержать улыбки.       — На протяжении многих лет? Альбус, он умрет, и кто знает, как скоро это случится! — прокричал Снейп, крепко сжимая руки в кулаки.       — Необязательно, — голубые глаза директора встретились с бездонными черными.       — Но вы…вы только что сказали… — прошептал мужчина с надеждой в голосе. Словно свеча в бесконечной темноте, у него все еще был источник света, ведущий его к Гарри. Эгоистичная часть его сознания успокоилась и приготовилась слушать. Возможно...возможно, у них все еще был шанс.       — У Гарри, может, будет шанс выжить, за счет вашей связи, даже если вы не будете о ней знать. Возможно, он решит не переступать за грань и остаться с нами, — предположил Альбус.       — Переступать? Вы имеете в виду… — пробормотал Северус.       — Да Северус, я говорю про смерть, — директор сжал его плечо, — если ты поступишь так, как я скажу, у нас будет шанс, что в будущем вы снова сможете найти друг друга. Связь все еще будет, но поскольку ваша любовь не будет ее подпитывать, она будет очень слаба. Пока вы оба будете жить, у вас будет надежда. И это все, что вам нужно, мой мальчик.       — Но если вы лишите нас воспоминаний… — вздохнул Северус, горько усмехнувшись, — мы снова будем ненавидеть друг друга, вы это хотите назвать надеждой?       Небесно-голубые глаза удержали его взгляд, когда Дамблдор встал:       — Но Северус, разве не ты думал, что ненавидишь его ровно до того момента, пока не поцеловал его? — Дамблдор протянул ему руку.       Снейп не принял руку и поднялся сам.       — Это невозможно.       — Это единственный выход, — настоял Альбус, поворачиваясь к Фоуксу.       Мужчина посмотрел в спину директору и снова горько усмехнулся.       — Вы сломаете меня…       Дамблдор развернулся и посмотрел на мужчину глазами полными гнева.       — Я мог бы спасти тебя, — прокричал директор, — этого не должно было произойти, помни об этом, Северус. Вас с Гарри не должно было случиться. У тебя есть два варианта: ты можешь продолжить помнить его и остаться с ним, пока он не увидит мою смерть, а потом умрешь ты, защищая его жизнь, оставишь его одного в этом мире, и это одиночество сведет его с ума. Он будет счастлив умереть от руки Волдеморта в тот момент, — Альбус понизил голос, — или ты можешь принять мою помощь и забыть о вашей любви. Забыть и ждать. Ты ведь безоговорочно доверяешь Гарри? Неужели ты не веришь, что он снова сможет тебя полюбить?       — Я доверяю ему во всем, но как ты можешь предусмотреть то, что может случиться, пока мы не будем вместе? — тяжело выдохнул Северус, — что если у нас больше не появится шанса узнать друг друга лучше? Что если, ему не понравится то, что он увидит?       — Это риск, на который придется пойти, — Альбус кивнул, — но шансов у вас все равно будет больше, если учитывать, что при другом стечении обстоятельств вы оба будете мертвы.       Северус беспокойно осмотрел комнату в попытках найти хоть что-то, что могло бы ему помочь, что могло бы подсказать, что делать дальше. Не найдя ничего, он просто со всей силы впечатал свою руку в книги в шкафу Дамблдора издав мучительный вопль. Он чувствовал, словно ему нужно было разрушить, сломать, разгромить все вокруг. Что он сделал, чтобы заслужить такую жизнь? И что случится с Гарри? Сможет ли он пережить заклятье Волдеморта? Смогут ли они снова найти друг друга после? Будут ли чувства такими же? Он снова ударил по книгам, а затем провел пульсирующими от боли и удара пальцами по лицу, зарываясь в волосы от безысходности.       — Дайте мне время. Я…мне нужно попрощаться с Гарри, — еле слышно выдохнул Северус.       — До следующего восхода. Не теряй время.       Северус развернулся и подошел к камину. Без раздумий он вошел в зеленое пламя, но услышал тихий голос Дамблдора за спиной.       — Мне жаль, Северус.       — Я знаю, — пробормотал он и вернулся домой.       Он с трудом дождался утра. Он думал, что стоит сказать Гарри, но ничего достаточно точного не приходило на ум, чтобы описать все его чувства. Должен ли он рассказать ему обо всем? Включая план Дамблдора, его будущее, его прошлое, Лили, всё? Он все равно забудет об этом, значит Снейп по сути не рисковал ничем, план Дамблдора все еще можно было бы претворить в жизнь. Но что если Гарри не понравится то, что он услышит и то, что ему нужно будет сделать? И что Гарри подумает о его плане? О том, что им нужно забыть друг о друге.       Как он мог пожертвовать минутами, которые он мог бы провести с юношей в своей комнате или в классе? Как он мог забыть нежное прикосновение к его колену, пока он работал, а Гарри тихо сидел рядом, читая книгу. Как он мог забыть нежные пальцы, залечившие его раны, заботливую магию, вылечившую его? Как он мог забыть подтянутое тело под собой, извивающееся от удовольствия? Тело, которое согревало его ночь за ночью, прикосновения, заставляющее его тело дрожать словно от холода и гореть одновременно? Губы нежные, но требовательные, необузданные? Как он мог все это забыть? Об этом не могло идти и речи. Это невозможно. Сама мысль об этом казалась мужчине смешной, но непереносимой.       Но Альбус сказал, что поможет ему забыть, может, он и мог стереть его воспоминания, но его чувства? Северус все еще был уверен, что он не смог бы забыть свои чувства к Гарри. Это казалось невозможным. Как он мог забыть любовь? Более того, эту любовь и чувства, сильные, чистые, которые он никогда не испытывал до этого. Ему пришлось бы забыть смех Гарри, который согревал его сердце, когда они были рядом. Он давно заметил, что смех юноши был другим, когда он оставался с ним наедине, он был искренним, а иногда, когда Снейп всего лишь наблюдал со стороны, будучи просто учителем, проходящим по Большому Залу, смех был игривым, звонким, так и просящим обратить на себя внимание. И он обращал. Каждый раз. Ему приходилось сдерживать улыбку, так старающуюся прокрасться на его губы, он никогда не мог противостоять этой реакции.       Но даже если и так. Он больше никогда не сможет заговорить с Гарри. Что ж, скорее их разговоры больше не будут такими спокойными, интересными и интригующими, они скорее всего вернутся к ссорам, злобному шипению и бормотанию оскорблений под нос. Он любил слушать, как Гарри говорил о квиддиче. Его не столько привлекал сам разговор, сколько то, как гриффиндорец открывался, как он говорил, жестикулируя руками, меняя позы тела, выделяя что-то особенно важное. Северус никогда не любил квиддич, но после рассказов юноши нашел его крайне увлекательным.       Еще одна вещь, по которой он бы скучал, но ему стыдно было в этом признаться, было то полное и абсолютное внимание, которое Поттер дарил ему, когда Северус заводил разговор о зельях вне их обычных уроков зельеварения. Он понял, что юноше действительно интересна эта тема, когда однажды огорчился из-за статьи в журнале, который он прочитал. Гарри спросил, что случилось, и Северус рассказал ему, просто ради шутки. Он был уверен, что гриффиндорец просто отмахнется от него, но он, напротив, продолжил задавать вопросы. Сначала это были простые вопросы, но чем больше Снейп объяснял, тем более сложными становились вопросы, и тем ярче светились глаза Гарри искренним интересом. Северус был действительно умным человеком, и его всегда радовало, когда кто-то мог оценить его знания. Он ничего не мог с этим поделать, но он был каждый раз очень доволен, слыша искренние комплименты Гарри. Он никогда бы не признался юноше в том, как много это значило для него, но что-то ему подсказывало, что Гарри и так прекрасно знал.       И вот сейчас, когда ему наконец-то казалось, что он знал каждый сантиметр тела Гарри, когда он читал его душу, словно раскрытую книгу, когда он наконец выучил все особенности и привычки юноши, когда казалось, что и Гарри тоже мог считывать его настроение и принял особенности его характера, когда они наконец достигли чуть ли не совершенства в общении друг с другом, все это просто разваливалось на куски. Их воспоминания о драгоценном времени, проведенном вместе, о моментах, которые давали Северусу достаточно сил, чтобы раз за разом встречаться лицом к лицу с Волдемортом, будут теперь разбросаны по вселенной словно песчинки унесенные ураганом. Как он сможет собрать все эти маленькие крупицы воспоминаний, если даже не будет помнить о том, что должен это сделать?       Снейп с нажимом протер глаза и потер лицо. В порыве безысходности он запустил пальцы в волосы и встал. Ему нужно было позаботиться о некоторых людях, прежде чем он сможет встретиться с Гарри. В последний раз. o.O.o       Миссис Уизли не могла скрыть удивление на своем добром, круглом лице.       — Северус… — с нескрываемым удивлением поприветствовала женщина, — проходи, дорогой, — она отошла с прохода, тепло улыбнувшись. Она жестом пригласила Снейпа войти, но мужчина лишь отрицательно покачал головой.       — Я должен извиниться за столь ранний визит, Молли, но мне нужно поговорить с твоим младшим сыном и, если я все правильно понимаю, мисс Грейнджер должна была прибыть сюда вчера вечером. Мне нужно поговорить и с ней тоже, — Северус указал рукой на сад, за его спиной, — я подожду их снаружи, — сказал он и, быстро развернувшись, направился в сад.       Снейп и представить не мог в каком шоке будет находиться Уизли и мисс Грейнджер, когда поймут, почему их разбудили. Их столь ненавистный профессор ждал их в саду в семь утра. Никто бы не захотел проснуться ради этого. Кроме, возможно, Гарри. Северус позволил легкой улыбке тронуть его губы, но через момент она пропала. Их последний день вместе, как он должен пройти?       Четыре ноги, спеша, зашуршали по траве.       — Что произошло? В чем проблема? — голос мисс Грейнджер донесся до него издалека, — Гарри в порядке?       Снова этот отвратительный горький смешок, почти неслышный, но Снейп знал, что он все-таки вырвался из его горла. С Гарри скоро все будет хорошо, без обременяющего веса любви и воспоминаний.       — Да, он в порядке. Пока что, — Северус повернулся лицом к двум заспанным детям. Нет, подумал он, эти двое были такими же взрослыми, как и Гарри. Стоит ли ему рассказать им, все объяснить или просто воспользоваться палочкой? Они бы думали, что просто ходили во сне. Но Молли все еще была здесь, все еще скорее всего крайне удивленная.       — Что происходит? — грубо спросил Уизли, и Снейп воспринял это как атаку, — что-то явно произошло.       — Что делает вас столь уверенным в этом? — Северус приподнял бровь. Он просто должен сделать это, наложить обливиэйт на обоих. Почему он медлит? Было ли это потому, что он понимал, как только он сотрет воспоминания Уизли и мисс Грейнджер, пути назад уже не будет? Этакая точка невозврата. Стоит ли ему пройти её?       — Разрешите говорить свободно? — спросил Рон с неуверенной улыбкой.       Конечно, почему нет. Это был бы последний раз в любом случае, подумал Снейп, но вслух проворчал лишь “Разрешаю”.       — Выглядите вы, конечно, ужасно, сэр.       Гермиона шикнула на юношу, а Снейп лишь устало посмотрел в его сторону. Неужели это было настолько очевидно, что даже Уизли заметил это? Если бы это сказала Грейнджер, Северус не был бы удивлен, она же всезнайка, четко подмечающая детали. Но Уизли? Он, видимо, и правда выглядел отвратительно. Он глубоко вздохнул и поднял свою палочку. Ему действительно стоило со всем поскорее закончить.       К своему удивлению он обнаружил две палочки, направленные на него в ответ.       — Что вы сделали? — спросил Уизли. Неприкрытый гнев переполнял мальчиш- юношу, Северус напомнил себе.       — Что дает вам повод думать, это именно я что-то сделал? — в ответ выплюнул Снейп.       — Это как-то касается Гарри? — теперь говорила Грейнджер, и в её голосе почти можно было слышать…волнение.       — Да, — просто ответил Снейп. Девочка- девушка опустила свою палочку и заставила Рона сделать то же самое.       — Что случилось? Он в порядке? — спросила она.       — Да, как я и сказал минутами ранее, он в полном порядке. Он будет в порядке и дальше, — ответил Снейп, стараясь убедить и себя.       — Вы лжете, — заявил Уизли, — я знаю, вы лжете. Если это касается Гарри, так скажите это уже наконец. Сэр, — добавил он через момент.       — Сэр, — помедлив начала Гермиона, — Гарри угрожает опасность?       — Как будто она хоть когда-то ему не угрожала, — усмехнулся мужчина, он мог поклясться, что услышал сказанное под нос “гад” откуда-то со стороны Уизли.       — Цыц, — прорычал Снейп в сторону юноши, которому хотя бы хватило порядочности, чтобы покраснеть, — я не могу вдаваться в подробности-       — Вам придется, — еще несколько опрометчивых слов сорвалось с губ Уизли, и Северус дошёл до состояния, когда ему было уже все равно. Он просто хотел как можно скорее оказаться рядом с Гарри.       — Мистер Уизли, помолчите, пожалуйста, и послушайте, чтобы я наконец-то мог с вами закончить и уйти, — прошипел Северус. Он дождался кивка и продолжил, — как я уже сказал, я не могу вдаваться в детали, но, пожалуйста, не перебивайте меня еще раз, у Дамблдора есть план для победы над Темным Лордом. План, который касается и Гарри, конечно. Однако, мы не можем приступить к выполнению плана пока мы…мы остаемся…в отношениях, — Северус тяжело сглотнул. Одно дело слышать подобное от Альбуса, в его голове это звучало совсем по-другому, а уж проговаривать это кому-то еще было совсем сложно, — поэтому…наши отношения должны…закончиться, — его сердце бешено билось, а руки начали дрожать. Мог ли он вообще это сделать? Мог ли он стереть воспоминания Гарри? Это казалось чем-то невыполнимым. Он не был уверен, что сможет довести все до конца даже с Грейнджер и Уизли.       — Что?!       — Вы издеваетесь?       — Этого не может быть!       — Вы же это несерьезно?       Северус, по правде, совсем не ожидал такого напора.       — Я не закончил, — продолжил он и сам удивился, услышав, насколько холодным был его тон, — никто не должен знать о том, что наши отношения когда-либо существовали, даже…сам Гарри, — он ждал тишину, но он снова оказался неправ. В его сторону полетели требования объяснений и крайне жесткие, красочные оскорбления, но он просто продолжил говорить, — воспоминания Гарри о наших отношениях будут стерты, точно так же, как и воспоминания всех, кто знал про эти отношения. Это касается и вас двоих.       — Вы не сделаете этого!       — Это просто нечестно!       — Сволочь, как вы можете сделать такое с Гарри, он верил вам! Любил вас!       — Он никогда бы не согласился на нечто подобное!       — Как вы можете оставаться таким спокойным?! Неужели для вас это ничего не значит?!       — Достаточно! — рыкнул мужчина, сжав свою палочку настолько сильно, что от нее начали отлетать редкие красные искры. Прекрасно, теперь он терял контроль над ситуацией и над собой. Как же ему этого не хватало в такой и так прекрасный день.       — Я здесь, чтобы стереть ваши воспоминания. Вы не должны ни о чем помнить, обещания хранить все в секрете больше недостаточно. Это единственное, зачем я проделал весь этот путь сюда. Потому я был бы крайне признателен, если бы вы оба заткнулись, и я мог поскорее со всем закончить!       Северус мог поклясться, что первый удар, который прилетел ему в щеку, пришелся из ниоткуда. Но он не мог отрицать его появление, потому что боль опалившая его лицо была очевидной, почти ощутимой. А вот кровь, стекающая по его щеке была вполне себе ощутимой.       — Ты гребаный урод! — донеслось до него со стороны Уизли и с этим кулак, попавший теперь уже по челюсти. В этот раз перед глазами появилось что-то рыжее. Это помогло идентифицировать источник ударов, но Северус должен был признать, что он вполне мог бы догадаться и раньше по силе удара.       Его палочка все еще была у него в руке, но он ничего не пытался с ней сделать. Он слегка пошатнулся, второй удар явно повлиял на его баланс. Он все еще не мог сфокусировать свой взгляд, и боль все еще жгла челюсть. Ох, ему нравилось это. Это было в сто раз лучше, чем та всепоглощающая пустота, которую он чувствовал, после того, как покинул офис Дамблдора.       — Хватит, Рон! Остановись! — это была Грейнджер. Северус вздохнул от разочарования. Нет, Уизли, не слушай ее, ударь еще разок, думал он.       — Гермиона, он-, — что-то рыжее снова промелькнуло перед глазами, два железных кулака вцепились в его мантию и с силой толкнули его.       — Нет, Рон! Посмотри на него! — снова Грейнджер. Она удерживала Рона, обхватив его торс двумя руками. Это явно мало помогало делу. Северус был уверен, что Рона сдерживало именно прикосновение девушки, а не сама сила, — он любит Гарри, для него это все еще больнее, чем это будет даже для Гарри! — выкрикнула она, — ведь ему придется забрать воспоминания Гарри, как ты этого не видишь?       Северус посмотрел на девушку. Умные карие глаза были полны слез, кажется, она все поняла.       — Отпусти, Гермиона! — прозвучал безумный крик её друга, Северус мог понять и его.       — Ох, Рон, пожалуйста, успокойся! Посмотри на него! Ему тоже больно!       — Почему он тогда не злится? Если бы мы были сейчас в классе, он бы раздавал отработки налево и направо, хлопал бы дверями и огрызался бы на всех! Почему он такой спокойный сейчас? Почему он не кричит? Почему не бьет меня в ответ?       — Потому что он знает, что другого выхода нет, так? — глаза полные вопросов посмотрели на Снейпа, и он кивнул, стирая кровь со щеки, — потому что он уже прошел эту часть. Он принял то, о чем попросил его Дамблдор. Ты же сам знаешь, что это должно причинять ему неимоверную боль, просто посмотри на него, посмотри в его глаза, — карие глаза задержались на нем еще на момент, а после он перевел взгляд на Уизли. Он отбросил все барьеры и впервые позволил юноше действительно увидеть то, что он чувствует. Пронзительный взгляд пылающих гневом голубых глаз устремился на него.       Через момент, голубые глаза широко раскрылись, от понимания, и Северус отвел взгляд.       — Мне жаль, сэр, — извиняясь, прошептал юноша, — мне не стоило…бить вас и…говорить такие ужасные вещи…       Северус просто кивнул, подтверждать вслух, что он все это заслужил, было бы слишком.       — Сделайте это, — попросила Гермиона, — сделайте это сейчас, — она взяла Уизли за руку, и холодный ветерок зависти коснулся сердца мужчины. “Нечестно”, слово эхом повторялось в его сознании, но он должен был смириться с этим.       — Я постараюсь причинить как можно меньше дискомфорта, — пообещал Северус, смотря на обоих. Почему он был так добр к ним? Ему просто стоило сделать это и не растягивать это все в то, что по итогу вышло.       — Это больно? — спросил Уизли, и Северус не упустил волнительного взгляда, который он адресовал Гермионе.       — Вы не почувствуете ничего. Вы будете думать, что я пришел сюда по указанию Дамблдора, чтобы сообщить вам, что Гарри присоединится к вам через пару дней. У вас может слегка болеть голова, или вы можете почувствовать себя очень уставшими ближе к вечеру. Не боритесь с этим ощущением, просто идите отдыхать.       — Мы готовы.       — Мисс Грейнджер, если позволите, — Северус рукой пригласил Гермиону подойти ближе и поднял свою палочку, — пожалуйста, расслабьтесь. Я буду крайне осторожен.       Спустя пять минут Северус наблюдал за тем, как оба его студента шли обратно к дому. Он был снова одинок. Всегда одинок. o.O.o       Поппи хоть и была чудесной медиведьмой, иногда была жуткой занозой в заднице, думал Северус.       — Мне нужно поговорить с ними обоими. Не только с Люпином, с Блэком тоже. Да, я знаю о его состоянии, Поппи, я прекрасно понимаю ситуацию, он принимает зелье, которое я для него и приготовил в конце концов. Если ты имеешь что-то против меня, пожалуйста, поднимись к директору, он все тебе объяснит. Мне нужно к ним. Мне одному.       — Северус Снейп, ты не посмеешь-       — Указывать тебе в твоем же лечебном крыле, я знаю. Поппи, это очень важно. Пропусти уже, пожалуйста.       Медиведьма наградила его еще одним презрительным взглядом и, развернувшись, вышла из лечебного крыла, ворча оскорбления под нос. Северус надеялся, что она шла к Дамблдору, директор тактично задержал бы ее на время, чтобы Снейп решил все с этими двумя.       Он сделал глубокий вдох и дернулся от все еще слегка жгущей боли в челюсти. Он мысленно приготовил себя к новой порции ударов и оскорблений, прежде чем пошел в палату, в которой лежал Блэк.       Люпин сидел на углу кровати и гладил бедро мужчины. Они смеялись над чем-то и Северус почувствовал еще один укол зависти. И только после этого факт того, что Блэк уже сидел и во всю смеялся медленно дошел до него через пелену зависти. Его зелье, похоже, работало даже лучше, чем он ожидал. С другой стороны, возможно, присутствие Люпина так действовало на Блэка.       — Утро, — поздоровался он с двумя врагами детства строгим голосом. Оба посмотрели на него крайне удивленно.       — Нюниус, что привело тебя сюда? — прорычал Блэк с улыбкой.       Это прозвище, ох, как же Северус ненавидел его. Ему стоит закончить со всем как можно скорее.       — У меня есть новости по поводу твоего крестника. Ты будешь безумно рад их услышать, я уверен, — выплюнул Снейп, подходя к краю кровати. Люпин сел ближе к Блэку, чтобы он мог легко видеть Снейпа, без нужды сворачивать шею.       — Что случилось, Северус? — спросил он, нахмурившись.       — Дамблдор, — сказал мужчина с тяжелым вздохом, — у него есть план, — ему быстро надоедал тот факт, что всем нужно было всё объяснять, — пожалуйста, дайте мне рассказать все, что я знаю, прежде чем вы начнете засыпать меня своими вопросами, — или кулаками, подумал он, — потому что я уверен, у вас их будет много.       — Продолжай, — кивнул Блэк, наклоняясь немного вперед, показывая, что он готов слушать. Он выглядел лучше, отметил для себя Снейп. Его лицу снова вернулись краски, а его темные глаза светились жизнью. Северус был уверен, что про его глаза такое уже нельзя было сказать.       — Когда Волдеморт попытался убить Гарри, вместо того, чтобы убить его, он оставил в нем часть своей души, — он был готов к тому, что его перебьют, но этого не произошло. Единственным подтверждением того, что мужчины действительно услышали то, что он сказал, было то, как Люпин сжал плечо Блэка и то, как нахмурился последний, — Дамблдор думает, что единственный способ убить Волдеморта для Гарри - это пожертвовать собой. Волдеморт должен собственноручно убить его, для того, чтобы убить часть своей души в Гарри и…самого мальчика. Этого не сможет произойти, если он и я будем оставаться в отношениях, — оба слушателя снова нахмурились, — Гарри и я, мы стали связаны магией несколько месяцев назад. Я готов умереть за Гарри, и эта связь наделяет меня огромной силой, для защиты Гарри. Альбус уверен, что Волдеморт не сможет убить Гарри, пока не убьет меня. Вы можете подумать, что это не было бы большой потерей, однако Альбус также уверен, что потеряв меня, как бы странно для вас это ни звучало, Гарри будет мечтать о смерти от руки Темного Лорда, как о спасении. Директор также уверен, что другого варианта, где Гарри точно сможет выжить просто нет, — Северус вдруг почувствовал себя очень слабым. Он покачнулся и был вынужден сесть на кровать рядом с кроватью Блэка, чтобы не потерять сознание.       — Мы не должны помнить наши отношения, — тяжело выдохнул он, — мы и все, кто хоть немного знал о них, должны быть подвергнуты заклинанию Обливиэйт, — он сжал в кулаки белое одеяло под ним. Почему ему до сих пор так сложно было говорить это вслух?       — Почему? — неожиданно спросил Блэк, когда Северус какое-то время сохранял молчание.       — Потому что сила связи, а значит и сила, с которой я буду стараться защитить Гарри зависит он силы чувств, которые мы испытываем друг к другу. Пока я помню о наших отношениях, я буду стараться защитить его всеми силами, и связь будет помогать мне в этом. Если мы забудем друг друга, связь станет намного слабее, и Волдеморт сможет…сможет…все-таки…убить его, — Северус судорожно выдохнул и оперся на свои колени, утыкаясь лицом в ладони. Он больше не беспокоился за то, что мог выглядеть слабым в глазах врагов своего детства, они все равно не смогут это вспомнить, так зачем тратить силы, если он в любую минуту мог потерять сознание.       — Позволь мне прояснить одну вещь, — прорычал Блэк. — Волдеморт должен убить Гарри?       Северус слабо кивнул, не поднимая лица.       — В далеком будущем, когда это произойдет, ты будешь защищать Гарри до самого конца, сражаясь с ним бок о бок. А после того, как Волдеморт убьет тебя, Гарри тоже умрет.       Северус снова кивнул.       — Дамблдор не хочет этого. Он хочет, чтобы вы оба забыли друг друга. Он хочет, чтобы ты снова превратился в невыносимого урода, которым ты всегда и был, и чтобы Гарри жил без твоей любви, с которой он, как оказалось, связан, пока это далекое будущее не придет, и он не умрет в любом случае.       Кивок.       — Дамблдор, должно быть, очень сильно тебя любит, Снейп, — холодно заметил Блэк, и Северус поднял на него глаза.       — Что во всем моем объяснении привело тебя к такой мысли? — съязвил Снейп.       — Мне одному кажется, или единственная разница между двумя версиями это то, что ты остаешься в живых? Гарри умирает вне зависимости от того, помните вы друг друга или нет. Если вы ничего не сделаете, вы можете прожить счастливую, хотя и скрытную, жизнь до того момента в будущем, когда вы оба умрете. Если вы лишитесь всех воспоминаний, Гарри умрет не зная, что такое любить и быть любимым. А ты, возможно, выживешь.       — И вы думаете, — злобно прошипел Северус настолько низким голосом, что его еле было слышно, — что мне от этого будет хорошо каким-то образом? Я буду вынужден жить в мире, где я никогда снова не смогу найти свою любовь. Если мне повезет, то Дамблдор вернет мне память, и я вспомню, что у меня был предопределенный партнер, который погиб, и я один из тех из-за кого это произошло. А если смотреть на вещи реалистичнее, то Альбус умрет к тому моменту, и я никогда не узнаю, что у меня был предназначенный. Где черт побери здесь выгода для меня, подскажи, Блэк? В какой части всего этого ты углядел заботу Дамблдора обо мне? Все, о чем я могу думать сейчас, это то, что я предпочел бы быть замученным до смерти Волдемортом, чем прожить жизнь, которая мне светит.       — Тогда зачем вообще это делать? — спросил Люпин, и Снейп снова уткнулся в ладони.       — По мнению Дамблдора, есть крохотный шанс того, что из-за нашей связи, не важно насколько слаба она будет, Гарри решит не переступать черту в другой мир, поскольку я буду жить. Это невольно вытянуло бы его с того света, — пробормотал Северус в свои пальцы, потому что знал, что его голос был полон неуверенности.       — Значит не все потеряно. Нам стоит верить Дамблдору, — предложил Люпин тоном, который, как Северус мог предположить, должен был его обнадежить. Он горько усмехнулся.       Сильные, старающиеся успокоить пальцы, обхватили запястье зельевара.       — Северус…       Снейп резко поднял голову, только чтобы оказаться под пристальным взглядом Блэка, который все еще держал его за руку. Что-то изменилось между мужчинами после того, как их взгляды встретились. Тёмные, встревоженные глаза отражали понимание, веру, печаль и сожаление. Момент затянулся, и Северус обнаружил, что каким-то образом готов простить Блэка, а вместе с ним и других Мародеров. Он нашел это довольно ироничным, учитывая, что через несколько часов ни один из них не вспомнит ничего из этого.       — Ты не думаешь, что это довольно странное время, чтобы вдруг стать друзьями, Сириус? — спросил Снейп, медленно осматривая пальцы, вокруг своего запястья. Он не смотрел на них раздраженно, скорее он был удивлен. Неужели он настолько устал, что не был готов противостоять своим врагам детства?       — Я не стал вдруг дружелюбным, Северус, я был дружелюбным с момента, когда не перегрыз тебе глотку за…за то, что ты был с Гарри, — усмехнулся Блэк.       Ответом Снейпа была лишь поднятая бровь.       — Он рассказал мне о тебе, Северус, — Сириус продолжил, — мы писали друг другу письма после Рождества, и я все еще очень сомневался в ваших отношениях, но он…убедил меня в обратном. То, что этот мальчик думает о тебе…       — Что он сказал? — потребовал Снейп, будучи крайне удивленным.       — Не волнуйся, — засмеялся Блэк, — он пропустил…некоторые подробности. Но он рассказал мне, как ты перевернул его жизнь с ног на голову, в хорошем смысле, конечно. Рассказал, что думает, что ты самый выдающийся и умный человек, которого он когда-либо знал, Ремус принял это, пожалуй, слишком близко к сердцу, но это так, между прочим, — Северус посмотрел на Люпина, но тот лишь улыбнулся и пожал плечами, — он также рассказал мне, что в отношениях с тобой, он почувствовал себя счастливее, чем когда-либо, почувствовал, что у него наконец была настоящая семья, и он хотел, чтобы мы с тобой поладили. Еще он сказал нам, что мы были ублюдками, потому что так относились к тебе. И я соглашусь, мы были полнейшими ублюдками. Он помог мне понять, что он никогда бы не простил меня, если бы я продолжил относиться к тебе, как и раньше, потому что мы оба очень важны для него.       — Вы специально пытаетесь сделать это еще сложнее и еще больнее для меня? — спросил Снейп, посмотрев сначала на Блэка, потом на Люпина.       — Ты не понял нас, — быстро среагировал Люпин, — мы на твоей стороне, Северус. Пока эта сторона совпадает со стороной, на которой находится Гарри. Мы хотим видеть Гарри счастливым, а ты наш ключ к этому.       — Почему вы делаете это? Вы просите меня простить все, что случилось между нами в прошлом, для того, чтобы мы стали одной большой семьей на сколько, пятнадцать часов? Зачем? — Северус уставился на мужчину напротив него.       — Я не прошу тебя простить меня сразу и за все, просто рассмотри эту возможность. Северус, почему ты не веришь в то, что Дамблдор думает, что все может восстановиться однажды? Это все еще опция получше, чем ваша смерть.       — Вы не понимаете? — взмолился зельевар, выдергивая руку из крепкой хватки, — наша любовь - это совпадение, это все произошло просто потому, что мы были в одно время в одном коридоре, и я пожалел его из-за его раны на руке. Это не случилось из-за магии, это случилось по удачному стечению обстоятельств. Откуда вы знаете, что это снова случится?       — Снейп, во имя Мерлина, ты слепой? Это и есть причина, по которой это все могло бы сработать, — Блэк снова схватил мужчину за руку, — потому что только по Мерлину понятной причине этот мальчик влюбился в тебя несмотря на то, что ты издевался над ним почти пять лет. Он влюбился в твои знания, в твой сарказм, в твою скрытую от всех заботу и доброту. Он по уши влюблен в тебя, и запомни эти слова, потому что я никогда больше этого не скажу, он хотел тебя задолго до того, как ты вообще задумался о его существовании, и черт меня побери, если я узнаю почему. Нет ни одной причины, по которой это не смогло бы случиться снова.       — Мне не нравится идея надеяться на призрачный шанс хорошего конца просто из-за решения одного старого дурака, — разгоряченно ответил Северус.       — Ты и не должен этого делать, — засмеялся Блэк, — ты не обязан верить Дамблдору. Верь Гарри. Верь в то, что мой крестник сможет растопить твое ледяное сердце еще раз. Он сделает это, если у него будет хотя бы крошечный шанс.       Северус глубоко вдохнул и посмотрел сначала на одного мужчину, затем на другого.       — Если честно, твоя доброта меня пугает, — пробормотал Северус, вставая с места.       Мужчины искренне рассмеялись.       — Тебе нужно наложить Обливиэйт на нас прямо сейчас? — спросил Ремус, и улыбка пропала с его лица.       — Да, — ответил Северус.       — Почему так рано? Вы все еще можете провести достаточно много времени вместе.       — К сожалению, я не могу вдаваться в подробности об этом, но единственный человек, который сможет помочь мне забыть Гарри - Дамблдор. Связь между мной и Гарри очень сильна на данный момент, и даже после того, как я лишу воспоминаний Гарри, она будет очень крепкой. Только Дамблдор достаточно силен, чтобы пробиться через эту связь, и, возможно…ему недолго с нами осталось быть.       Когда он заметил, что Сириус и Ремус были готовы засыпать его вопросами, он поднял руку, останавливая их.       — Пожалуйста, не спрашивайте ничего. Это не мой секрет, чтобы вам его просто так рассказывать.       — Хорошо, с кого тогда хочешь начать?       — Без разницы, — выдохнул Северус.       — Хорошо. Начни с меня. И тебе, пожалуй, стоит оглушить меня после. Будет неприятно проснуться и увидеть, как ты наставляешь палочку на Сириуса.       — Конечно, — кивнул Северус, и Ремус сел на кровать, на которой до этого сидел Северус, а затем лег на нее. Снейп прошептал заклинание, и через несколько минут Люпин лежал на кровати, погрузившись в сон, после потери воспоминаний.       — Моя очередь, я так подозреваю, — пробормотал Сириус устало, — послушай, Северус, если ты когда-нибудь вспомнишь этот момент, и у тебя будут сомнения на счет чувств Гарри или…чего угодно, просто приходи к нам, мы поможем.       — Ты сейчас серьезно? — удивленно спросил Снейп.       — Конечно. Мы хотим, чтобы Гарри был счастлив и…честно, пришло время сделать что-то хорошее и для тебя за все то дерьмо, через которое ты из-за нас прошел. Я знаю, что мы тебе не нужны, — поспешил добавить Сириус, прежде чем Снейп прорычал бы что-то в ответ, — это просто предложение, которое, возможно, не помешает, если все обернется так, как мы надеемся.       — Если я когда-либо вспомню твое предложение, я…подумаю о нем, — сдался зельевар.       К его удивлению, Сириус протянул ему руку. Он принял ее и через момент обнаружил себя в неловких объятиях.       — Мы теперь семья, Северус, не важно вспомним мы об этом в ближайшие пару лет или нет, — мягко заметил Блэк, — если тебе что-то понадобится, просто приходи к нам.       Снейп молча кивнул, не будучи уверенным в своем голосе, после услышанного. В следующую секунду Блэк разорвал объятия и посмотрел ему в глаза.       — Верь в Гарри, Северус. Если кто-то и сможет заставить тебя влюбиться, то это будет мой крестник, — сказав это, Сириус сел на кровать, — в конце концов только в нем распределяющая шляпа углядела и храбрость гриффиндорца, и хитрость слизеринца, — Блэк широко улыбнулся и лег на спину, закрыв глаза.       — Не перемешай мне там ничего, Северус, — пробурчал Блэк с хитрой улыбкой.       Нерешительная, но определенно дьявольская улыбка расцвела на губах Снейпа.       — Я ни в коем случае не посмел бы. o.O.o       Гарри смотрел в окно, наслаждаясь прикосновением теплых лучей солнца к его лицу. Впереди был ясный и жаркий день. Несмотря на то, что утро было ранним, он знал, просто посмотрев на чистое голубое небо без единого облачка, что не стоит ждать пощады от сегодняшних палящих солнечных лучей. Он так хотел бы сейчас прогуляться где-нибудь, но ему было запрещено выходить на улицу, ему приходилось довольствоваться садом у дома. Прогулка по Литтл Уингингу больше не представлялась возможной, он знал, что Волдеморт был бы счастлив убить его здесь и сейчас, не важно, сколько магглов увидело бы это. Гарри был в безопасности, пока находился дома, но сидеть взаперти становилось невыносимым. Ему нужны были глоток свежего воздуха и свобода от его родственников, а сад и большие зеленые кусты дарили на время и одно, и второе.       Хедвиг ухнула ему пожелание спокойной ночи и уткнулась клювом себе под крыло. Письмо Северуса лежало на его столе, совсем рядом с клеткой. Юноша перечитал его уже миллион раз, он мог наизусть воспроизвести каждое предложение, которое написал мужчина, но не мог избавиться от желания услышать каждое из них от него вживую. Гарри признался себе, что услышать что угодно от Северуса сейчас было бы прекрасно. А иметь возможность прикоснуться к нему было бы выше всех мечтаний.       Он посмотрел на Ежедневный пророк на полу. “Избранный” кричал заголовок, под ним была фотография его в министерстве, всего в крови, сбитого с толку и испуганного рядом с Дамблдором, положившего ему руку на плечо и уводящего его с места происшествия. Слова пророчества отзывались эхом в его голове каждый день, каждую минуту, но теперь он чувствовал себя на удивление спокойным по этому поводу. Поначалу, конечно, это был удар под дых. Однако чем больше он думал об этом, тем больше для него становилось очевидным то, что он знал все это с самого начала. С того раза, когда он впервые столкнулся с Волдемортом, когда он был всего лишь тенью на голове Квиррелла, он почему-то подозревал, что в далеком будущем ему придется сразиться с ним, и это может закончиться либо его собственной смертью, либо смертью Волдеморта. Единственное, что его все еще пугало, это то, как он вообще должен был убить Темного Лорда, второго по силе волшебника века, когда он был просто неподготовленным студентом Хогвартса. Он надеялся, что Дамблдор ответит и на этот вопрос, когда они снова встретятся, как только начнется учебный год.       Он повернулся и вышел из своей комнаты. Дядя Вернон уже был на работе, а его тетя была на кухне, готовила и шпионила за соседями, Гарри слышал, как она бормотала что-то об отвратительных новых машинах и чертовски громких детях, но он просто пожал плечами и продолжил идти. Дадли сидел в гостиной, толстый и глупый, как всегда, тупо уставившись в телевизор, выпучив огромные глаза из круглой головы. Сцена идеально подходила для натюрморта, Гарри почти даже придумал название картине, когда понял, что не сможет ее нарисовать.       Все еще размышляя об идее нарисованного Дадли, он продолжал идти к входной двери в надежде, что сможет выскользнуть, прежде чем кто-либо заметит это и поинтересуется его планами. Не то чтобы он задумал что-то плохое или что-то в этом роде, но он жил со своими родственниками достаточно долго, чтобы знать, что, если он скажет, что ему нужен свежий воздух, тетя Петуния, скорее всего, назовет его ненормальным и отправит обратно в свою комнату. Дадли никогда не нуждался в свежем воздухе, а Дадли был нормой. Однако Гарри подозревал, что, если он скажет что-то, что иногда делал даже Дадли, тетя Петуния все равно пошлет его в комнату, просто чтобы как-то перейти ему дорогу.       От входной двери послышался вежливый, но настойчивый стук, и Гарри застыл на месте. Пойдет ли его тетя открывать дверь, или Дадли встанет посмотреть, кто стоит снаружи? К своему облегчению, он услышал крик своей тети.       — Дадли, солнышко, пожалуйста, пойди и открой дверь.       Гарри подавил ухмылку, которую вызвали слепота и невежество тети. Она уже должна была заметить, что Дадли никогда не открывал дверь, если Гарри тоже был в доме, если только это не была тетя Мардж.       Гарри не пришлось долго ждать громкого ворчания Дадли.       — Эй, ненормальный! Иди и открой дверь!       Гарри улыбнулся поразительной предсказуемости жизни на Тисовой улице. Ничего удивительного здесь никогда не происходило. Он подошел к двери и открыл ее.       Когда он увидел, кто стоит на пороге, он был уверен, что никогда в своей жизни он не был так удивлен, счастлив и лишен возможности делать что-либо, кроме как смотреть на человека в темных одеждах.       Внезапно его две жизни, волшебный мир и мир маглов столкнулись друг с другом, что показалось ему одновременно пугающим и волнующим.       — Доброе утро, любимый.       — Северус! — воскликнул Гарри, счастливая улыбка расцвела на его лице.       — Так что, ты пригласишь меня войти или мне придется поцеловать тебя на пороге, чтобы все соседи увидели нас? — дразня спросил Северус, приподняв бровь.       Гарри засмеялся и отошел от двери. В тот момент он чувствовал себя счастливым, как никогда раньше. Через две недели, две долгих недели он наконец снова увидел Северуса. Его сердце было таким легким, словно перышко.       — Чт-, — было все, что он смог произнести, прежде чем мягкие губы прижались к его губам. Нежные руки направили его к стене для столь необходимой поддержки, поскольку он чувствовал, как задрожали его ноги от удовольствия, которое доставляло присутствие Северуса. Он встал на цыпочки и обнял другого мужчину, притягивая его ближе. Дверь за ними закрылась, и вокруг стало немного темнее, но Гарри было все равно. Влажный язык скользнул по линии его нижней губы, и он не мог не простонать, открывая рот и посасывая язык Северуса. Рука Снейпа была на его рубашке над бедрами, она сжалась сильнее, когда их долгожданный поцелуй стал немного более горячим. Зубы впились в губы Гарри, затем теплый язык проник в его рот и переплелся с его, затем лизнул, пробуя каждый дюйм во рту юноши. Гриффиндорец временами не мог думать, когда Северус целовал его вот так глубоко и страстно. Каждый нейрон в его голове вспыхивал от таких долгожданных ощущений, свежий аромат мужчины, тепло его тела, мягкие губы, твердость его прикосновений...Гарри купался во всем этом и многом другом. Боже, ему это было так нужно.       Задыхаясь, Северус слегка отстранился, его горячее влажное дыхание на мгновение коснулось припухших красных губ Гарри, затем он положил одну руку на талию, а другую ему на шею. Запустив пальцы в волосы юноши, он притянул его ещё ближе, кутая в крепких объятиях, и поцеловал в лоб. Гарри сжал руку на черной мантии и запустил пальцы в мягкие черные волосы, закрыв глаза от удовольствия.       — Я так скучал по тебе, Гарри, — горячо прошептал Северус в шею юноши.       Поттер притянул его к себе для короткого поцелуя и пробормотал в теплые губы:       — Я тоже скучал. Ты даже не представляешь как сильно, — гриффиндорец сцепил в замок руки за шеей мужчины и уткнулся лицом в шею, — однако судя по твоему приветствию, ты прекрасно знаешь, как сильно я скучал, — выдохнул он. Было так приятно снова почувствовать себя дома.       — Ты же знаешь, что за нами наблюдают? — спросил Северус, и юноша уловил нотку веселья в его спокойном голосе.       — Не обращай на него внимания, — засмеялся Гарри, наслаждаясь объятиями, — он не будет говорить, думаю, мы сломали его на всю жизнь.       Северус засмеялся, и гриффиндорец, подняв глаза, увидел красивое лицо. Улыбка, счастливая и сияющая, тронула припухшие губы мужчины.       — Кажется, мне стоит представиться, — весело сказал Снейп, наблюдая за Дадли, который стоял в нескольких футах от них, широко раскрыв рот и выпучив глаза.       — Он… — Северус заколебался, прежде чем осторожно спросил так, чтобы только Гарри мог его услышать, — … умственно отсталый?       Поттер снова рассмеялся.       — Определенно. Но не совсем так, как ты думаешь.       Его кузен все еще не мог говорить. Его рот двигался вверх и вниз, но из него ничего не выходило, даже воздуха, Гарри был уверен. Это было похоже на наблюдение за очень большой, очень толстой золотой рыбкой или марионеткой без кукловода.       — Северус, это мой кузен Дадли Дурсль. Дадли, это Северус Снейп, мой эээ...профессор? — гриффиндорец словно спросил роль мужчины в его жизни, неуверенный, что можно будет сказать «любовник» или «партнер», однако, учитывая, что Дадли только что видел, как они целуются в коридоре, он подозревал, что на самом деле, это не имело большого значения.       — Ты можешь представить меня, как хочешь. Он не вспомнит, что я был здесь, — Северус улыбнулся ему, увидев замешательство Гарри, — я объясню всё позже, — добавил он, когда Поттер вопросительно приподнял бровь.       — Северус Снейп, мой профессор зелий, мой любовник, мой партнёр, моя жизнь, — Гарри с радостью перечислил всё, что внезапно пришло ему в голову, глядя на ошеломленного Дадли, который всё ещё не мог пошевелиться. Ситуация была настолько невероятной, что безмерно забавляла его. Северус Снейп на Тисовой улице, целует его, а Дадли в шоке; Гарри просто надеялся, что тетя Петуния скоро тоже присоединится к ним, потому что он был уверен, что ей будет что добавить. Гриффиндорец даже представить себе не мог, насколько ненормальной она, должно быть, считала гомосексуальность. Веселье при наблюдении за её реакцией было обеспечено.       — Это тот самый Дадли, который издевался над тобой? — медленно спросил Снейп.       — Да, — пробормотал Гарри.       Северус грациозным движением вытащил палочку. Это наконец заставило Дадли отмереть. Он поднял пухлую руку и указал пухлым пальцем в Северуса.       — Ты…не… — заикался он, тихо повизгивая.       Северус приподнял бровь и посмотрел на Гарри, прося помощи.       — Я думаю, он пытается сказать тебе, что ты не можешь использовать здесь свою палочку, — перевел юноша, ликуя. Ни один простой смертный не мог указывать Северусу Снейпу, что делать, особенно какой-то Дадли Дурсль.       — Ты считаешь, — невозмутимо ответил зельевар, его черная палочка была устремлена прямо в глупое лицо Дадли, — что ты можешь запретить мне использовать здесь магию? — медленно спросил он, и когда Дадли робко кивнул, Гарри понял, что его кузен - полный псих, потому что никто в здравом уме не кивнул бы утвердительно на этот вопрос, даже человек, никогда не встречавший Снейпа. Одна темная, прохладная нотка в голосе Северуса должна была стать серьезным предупреждением для Дадли и сигналом, чтобы развернуться и бежать со всех ног.       — Я профессор в лучшей школе волшебства Великобритании. Я прекрасно обученный дуэлянт, и моими наставниками были два самых могущественных волшебника нашего времени. Я могу убить тебя, заставив твое тело исчезнуть, и изменить сознание твоих родителей, чтобы никто никогда не стал искать твои разлагающиеся останки. И, наконец, самое главное, я тот человек, который любит юношу, которого ты мучил всё свое детство, я спрошу еще. Один. Раз. Ты считаешь, что можешь запретить мне использовать здесь магию? — зашипел Снейп своим самым ядовитым голосом, а Гарри очень старался не рассмеяться вслух. То, как говорил Северус, напомнило гриффиндорцу самые ужасные уроки зельеварения. Прошло много времени с тех пор, как он имел удовольствие слышать этот леденящий душу тон, который обычно предназначался исключительно для него.       К удивлению Гарри, Дадли снова кивнул. Бледный и дрожащий, как лист, Дадли кивнул.       Снейп посмотрел на гриффиндорца в абсолютным неверии.       — Вообще, он несмелый. Он просто глупый, — между прочим заметил Гарри.       — Глупость должна быть наказана. Вы согласны, мистер Поттер? — спросил Северус, глядя на Дадли, палочка в его руке изящно потянулась к мальчику.       — Совершенно верно, — Гарри согласился, затем раздался громкий треск, и Дадли исчез.       — Не переношу задир, — ухмыльнулся Снейп в пол, и Гарри понял, что Дадли не исчез, а только принял меньшую и немного более привлекательную форму по сравнению с его предыдущим телом.       Маленькая улитка попыталась поспешно развернуться и уползти, однако сделать это было не так просто в его новой форме. Поттер громко и весело рассмеялся, это был лучший день в его жизни. Он посмотрел на Северуса, который самодовольно улыбнулся, и нежно поцеловал его в губы.       — Это было прекрасно, — признался гриффиндорец, все еще хихикая.       — Он это заслужил, — рыкнул Снейп.       — Ты вернешь ему прежний вид, прежде чем уйдешь? — спросил Гарри, потянув Северуса за руку. Такой Дадли нравился ему гораздо больше, но гриффиндорец не хотел, чтобы его кузен прожил всю жизнь, как скользкая улитка.       — Может быть, — пожал плечами Северус.       Гарри собирался было спросить мужчину, зачем он здесь, когда услышал шаги со стороны кухни.       — Ох... — простонал юноша, стыдливо поглядывая на зельевара, — это моя тетя. Должно быть, она услышала треск или что-то в этом роде.       Северус кивнул, и они сразу же услышали ее визг.       — Что здесь происходит, если ты снова что-то сломал, Боже помоги, я… — тетя Петуния взглянула на их гостя и мгновенно замолчала, более того, вообще перестала двигаться. Она выглядела так, будто увидела привидение. Она мгновенно побледнела, и ее рот открылся в удивленном «Ох».       — Петуния, — Северус приветствовал ее, и пришло время Гарри удивляться. С каких это пор Снейп обращался по имени к его тете?       — Ты! — вскрикнула женщина, — Сумасшедший урод! Что ты делаешь в моем доме? — визжала она.       — Я пришел забрать Гарри на время. Однако теперь, когда ты это упомянула, мне нужно сказать тебе пару ласковых.       — Подожди минуту! — прервал его гриффиндорец, — откуда… — он переводил взгляд с тети на профессора, — откуда вы друг друга знаете?       — Твоя мать была моей лучшей подругой, когда мы были детьми, поэтому я знаю и Петунию. Я расскажу тебе все позже сегодня, обещаю, Гарри, — признался Северус, глядя на юношу теплым взглядом. Гриффиндорец просто смотрел на него. Он ничего больше не мог сделать, потому что был так удивлен заявлением Снейпа. Его мать и он, лучшие друзья? Почему Северус все это время держал это от него в секрете? Что вообще происходило? В его голове гудело столько вопросов, что он почти пропустил диалог, разворачивавшийся перед ним.       — Это мой дом! Убирайся! Убирайся отсюда! — шипела Петуния, словно рассерженная уличная кошка.       Гарри собирался встать перед своей тетей и закричать, когда Северус, протянув руку, остановил его и встал прямо перед Петунией.       — Ты смеешь называть меня сумасшедшим? — он зашипел, в его голосе звучала чистая ярость, — то, что ты сделала с ним, непростительно! Со своей родной кровью, Петуния! Со. Своей. Родной. Кровью! Как ты смеешь оскорблять память Лили, так обращаясь с ее сыном? Как?! — с угрозой спросил Снейп, и ему не нужна была палочка, чтобы внушать леденящий страх. Гарри почувствовал, как холодные волны гневной магии покидают напряженное тело Северуса. Его лицо было искажено гневной маской, а голос слегка дрожал от ярости, — Лили была твоей сестрой, а ты осмелилась обращаться с ее единственным сыном, как с рабом или собакой? Твоя единственная сестра мертва, и ты хочешь оттолкнуть своего единственного кровного родственника только потому, что он такой же, как его мать, и способен на магию, как раз на то, из-за чего ты всегда завидовала Лили? О да, я и об этом знаю. Она мне все рассказала. Я знаю, ты тоже называла ее сумасшедшей, я знаю, что ты всегда завидовала ее магии! Это твоя месть? Относиться к Гарри так, как ты относилась все эти годы? Посмотри на него, Петуния! — сказал Северус, но тетя Петуния не могла смотреть в зеленые глаза.       — ПОСМОТРИ НА НЕГО! — взревел Снейп, и в темных коридорах дома это звучало устрашающе. Поттер знал, что Северус никогда не причинит вреда тете, но все же подошел к нему поближе. Он положил руку на спину мужчины и начал поглаживать его сквозь черную мантию. Должно быть, это немного успокоило зельевара, и он начал делать глубокие вдохи.       Гарри посмотрел на свою тетю, которая наблюдала за ним. Их взгляды на мгновение встретились, но тетя Петуния сразу же отвела глаза.       — Да, — тихо сказал Северус, — это её глаза. Как ты могла смотреть в эти глаза и относиться к нему так плохо? Неужели в тебе не осталось любви к единственной сестре? Твоя ревность поглотила всё то хорошее, что Лили видела в тебе? Да простит меня Мерлин, я в своей жизни совершил много вещей достойных сожаления, моя ненависть к Джеймсу долго ослепляла меня, но даже я не смог ненавидеть Гарри. По крайней мере, мне нужно было относиться к нему так, как я это делал, чтобы убийца твоей сестры никогда не понял моих истинных чувств к нему, но ты, Петуния! Ты была изолирована от Волшебного мира, ты могла подарить ему любовь, которую он заслужил, или хотя бы относиться к нему, как к племяннику, как к сыну твоей покойной сестры. Но ты решила иначе. Ты называла его сумасшедшим, ты вела себя с ним, как если бы он был просто грязной бродячей собакой на вашей чистой кухне. Ты мне противна, Петунья. Я презираю тебя всем сердцем.       Казалось, женщина наконец обрела дар речи, она собиралась открыть рот и что-то сказать Северусу, когда он поднял руку.       — Нет. Ты не сможешь сказать ничего, что могло бы оправдать твое поведение по отношению к Гарри, — Снейп с отвращением ухмыльнулся, затем повернулся к гриффиндорцу, и его голос сразу стал мягче, — у тебя палочка с собой?       — Да, —сказал Гарри.       — Пожалуйста, выйди на улицу и подожди меня там. Мне нужно позаботиться о твоей тете и кузене, — объяснил Северус, и гриффиндорец услышал, как испуганно взвизгнула его тетя.       — Ты не причинишь им вреда, — сказал Поттер, и это нельзя было неправильно истолковать, как вопрос, это было четкое заявление, и он действительно имел это в виду. Все годы здесь с ним обращались, как с подонком, но это не значило, что он хотел, чтобы его родственникам причинили физический вред или навсегда сглазили.       — Я не причиню им вреда, — Северус глубоко вздохнул, и юноша почувствовал, недосказанное «как бы сильно они этого ни заслуживали» в конце предложения, — мне нужно наложить на них обливиэйт.       Гарри помахал тёте на прощание и вышел за дверь, не сказав больше ни слова. Через несколько минут вышел и Северус. Поттер смотрел на него, ожидая каких-то ответов на вопросы, которые он не успел задать. Но, похоже, Снейп понял, что он хотел спросить.       — Я стёр воспоминания твоей тете, она не будет искать тебя до завтрашнего утра, она думает, что ты в своей комнате, и что ты останешся там до конца дня. Она снова на кухне и ничего не помнит. Твой кузен снова человек, без воспоминаний обо мне или о том, что он был улиткой, — уточнил Северус монотонным голосом.       — Можешь наконец сказать мне, почему ты здесь и, куда мы направляемся? — спросил юноша, подходя к Северусу. Он не хотел, чтобы миссис Фигг выглянула в окно и увидела, как они обнимаются, однако он действительно хотел прикоснуться к мужчине, хотя бы на секунду.       — Нам нужно обсудить очень важный вопрос. Однако, прежде чем мы сможем это сделать, мне нужно пойти домой, чтобы переодеться, и мне очень нужно принять душ. После я хотел бы отвезти тебя в одно место. В место, где мы могли бы поговорить спокойно и в безопасности, это я могу гарантировать. У меня была тяжелая ночь, Гарри, и мне кажется, что я не смогу сделать и шага больше без душа.       — Тогда давай не будем задерживаться, — Поттер мягко улыбнулся. Он мог потерпеть. Теперь, когда он посмотрел на Северуса при ярком солнечном свете, он заметил, что мужчина действительно выглядел усталым, как будто он не спал прошлой ночью, — только скажи мне, Северус, всё в порядке?       Снейп держал его за руку и смотрел на Гарри пустым взглядом. Гриффиндорцу не нужно было слышать ответ Северуса, чтобы знать, что что-то не так.       — Нет, Гарри, — прошептал зельевар, и юноша увидел огромную боль в бесконечных черных глазах, — всё пропало. o.O.o       Гарри понял, когда они прибыли в дом Северуса, что он только что аппарировал впервые в своей жизни. Это было ужасно, он чувствовал себя так, как будто кто-то выкрутил ему внутренности, как старый коврик, вывернули наизнанку, чтобы пару раз ударить его по животу и вернуть в норму. Он вцепился в профессора сильнее, чем нужно, но он ничего не мог с собой поделать, ему нужна была дополнительная опора.       — Все в порядке? — спросил Северус, прежде чем положить ладонь на щеку гриффиндорцу, успокаивающе поглаживая большим пальцем его челюсть.       Когда Гарри сделал еще несколько неглубоких вдохов и успокаивающе кивнул, Снейп повернулся и подошел к двери. Он пробормотал, вероятно, пароль, и дверь открылась.       — Чувствуй себя как дома, я вернусь примерно через десять минут, — сказал мужчина, подходя к стене, заваленной книгами. Он вытащил одну, и в шкафу появилась дверь, — не стесняйся, осматривайся, если хочешь перекусить, на кухне есть фрукты, а также есть кофе и чай.       — Хорошо, — пробормотал Гарри, когда Северус исчез за книжным шкафом. Он походил по комнате, но поскольку не был голоден, решил уйти из кухни. Ему почему-то казалось, словно он вторгается в чье-то личное пространство, несмотря на то, что только что получил на это разрешение.       Комната вокруг него совсем не подходила Северусу Снейпу. Она больше подходила образу злого Снейпа, мерзавцу из подземелий, чем заботливому любовнику c блестящим умом, с которым был знаком Гарри. В помещении было довольно темно и грустно, а также царил беспорядок, и Поттер был удивлен этим, учитывая, насколько организована была всегда личная комната профессора в Хогвартсе. Окружающая среда отражала некую печаль и холод, прямо как Снейп, и Гарри подумал, что, возможно, это тоже было частью жизни мужчины. Такая атмосфера, безусловно, больше подходила Пожирателю Смерти, но Гарри знал, что в этом человеке есть нечто большее, и это было очевидно в его комнатах в школе. То место было теплее и человечнее.       Огонь ярко танцевал в очаге, но не излучал тепла, как понял гриффиндорец, подходя ближе. Его взгляд зацепился за фотографию на подоконнике, точнее, два знакомых зеленых глаза и горящие рыжие волосы. Он ахнул, когда потянулся за фотографией. Рядом с матерью сидел застенчивый черноволосый мальчик, его нос был уже слегка загнут, а длинные волосы цвета воронова крыла спадали ему на лицо из-за осеннего ветра, который дул между рам. Девушка ярко и радостно улыбнулась мальчику, Поттер почти слышал ее детский смех, но мальчик был слишком застенчив, чтобы улыбнуться в ответ. Он просто смотрел на нее из-под длинных черных ресниц, его глаза выражали восхищение и любовь.       Осознание поразило Гарри, когда он почувствовал, как живот снова скрутило. Он не чувствовал себя плохо из-за аппарации, причиной его плохого состояния были слова Северуса, сказанные им ранее.       — Все пропало, — пробормотал юноша, глядя на мать. Он боялся разговора со Снейпом. Холодный пот струился по его спине от одной мысли об этом. Их обнаружили. Он только надеялся, что это не был Волдеморт, но подозревал, что если бы это было так, мужчины больше не было бы в живых.       Теплое тело прижалось к нему сзади, а тонкие пальцы легли на его плечи. Свежий, похожий на дождь запах Северуса заполнил комнату и весь организм Гарри.       — Ты готов? — спросил его мужчина, и внезапно Гарри почувствовал, словно он идет на казнь. Он позволил себе прижаться к Снейпу сильнее.       — Мне страшно, —выдохнул юноша.       — Все будет хорошо, Гарри. Я защищу тебя, — прошептал мужчина позади него, а затем поцеловал его в макушку.       Поттер быстро развернулся и уткнулся в грудь Северуса, крепко вцепившись в его мягкую белую рубашку. Он вдохнул чистый аромат, но на этот раз он не придал ему сил.       — Я не хочу тебя терять, — пробормотал гриффиндорец в ткань, борясь со слезами. Успокаивающие руки обняли его.       — Я буду рядом с тобой, Гарри. Всегда, — донеслось мягкое гудение сверху, — пойдем? Этот день, к сожалению, не будет длиться вечно. Наше время вместе ограничено, и нам еще есть о чем поговорить.       — Я не хочу говорить, — отчаянно пробормотал юноша, — я хочу быть с тобой.       — Ты будешь, Гарри. o.O.o       Его вторая аппарация была ничуть не лучше, но в тот момент Гарри был озабочен совершенно другими вещами. Однако, когда он открыл глаза и осмотрелся, ему удалось забыть о причине, по которой они были здесь, где бы это «здесь» ни находилось.       Они стояли на вершине утеса. Погода казалась почти такой же, но было немного холоднее, и ветер нес соленый воздух с необъятного синего моря, которое колыхалось внизу, сияя в солнечном свете. Над ними кричали чайки, плывя по безоблачному безграничному небу. Белый, обшарпанный, ветхий забор защищал участок земли от посторонних, однако Гарри не был уверен, есть ли еще кто-нибудь рядом с ними. В нескольких футах от перил стояла хижина, построенная по большей части из камня и дерева. Перед хижиной буйно простирался небольшой неухоженный сад, и вся территория была покрыта зеленой травой и полевыми цветами. Серый дым клубился из трубы, и это зрелище наполнило Гарри чувством домашнего уюта.       — Одно из имений Дамблдора, — объяснил Снейп, притягивая Гарри ближе, — Альбус предлагал мне использовать его несколько раз за время нашей дружбы, однако до сих пор мне никогда не приходилось принимать это предложение. Он хорошо защищен, еще до твоего приезда вокруг поместья было наложено множество чар и сигнальных заклятий. Поскольку мы связаны, и теперь я ношу твой магический отпечаток, ты тоже можешь свободно приходить сюда.       Они прошли через реденький забор в сад, и Поттер увидел огромную веранду со старым гамаком и двумя креслами-качалками. Они поднялись по трем ступенькам, и мужчина вытащил старый серебристый ключ. Через секунду дверь открылась, и их окутал свежий запах дерева, вырвавшийся из дома.       — Хочешь кушать? — спросил Северус, повернувшись к кухне.       Гарри рассеянно кивнул и пронаблюдал за тем, как удаляющаяся фигура Северуса исчезла под аркой. Место выглядело так, будто их кто-то ждал: огонь горел в камине и все было безупречно чисто. Два длинных дивана окружали камин, а деревянный пол был покрыт теплыми мягкими коврами. Картины с изображением моря украшали стены, и гриффиндорец мог поклясться, что слышал шум воды, но, возможно, звук доносился снаружи, а не из картин.       — Иди сюда, Гарри, — мягко сказал Северус откуда-то позади него, ставя две тарелки на обеденный стол. Он принес свежезаваренный чай в двух кружках с небольшими трещинами и подождал, пока гриффиндорец тоже сядет. Юноша так и сделал, и они молча начали есть свои бутерброды. Гарри не знал, как поднять серьезную тему, подобную той, в которую они собирались погрузиться. Не говоря уже о том, что он был готов оттягивать этот разговор как можно дольше.       Когда они закончили, Снейп поставил тарелки в раковину и снова наполнил им кружки. Он протянул одну из них гриффиндорцу, скользнул пальцами по свободной руке Гарри и поднял его со стула. Они молча вернулись на крыльцо, взявшись за руки, затем Северус сел на гамак. Он жестом пригласил юношу сесть, и тот неохотно повиновался. Он прижался к груди мужчины, который тут же накинул на них теплый плед, пахнущий полевыми цветами, чтобы защитить от холодного морского ветра. Дрожащей рукой зельевар запустил пальцы в волосы юноши, лаская его монотонно, но успокаивающе. Гарри протянул руку, и пальцы Северуса переплелись с его пальцами, в то время как его правая рука продолжала успокаивающе, поглаживать по голове.       — Гарри ... — тяжело вздохнул мужчина. Гамак начал слегка раскачиваться назад и вперед, — позволь мне рассказать тебе историю. Историю о мальчике, которого вырастил жестокий пьяница и который очень рано увлекся Темной магией.       А потом Северус говорил и говорил, а Гарри молча слушал. Он слушал историю о том, как Мальчик встретился с рыжеволосой девочкой, более красивой, чем кто-либо из тех, кого он мог себе представить, чью доброту могли затмить только ее ярко-зеленые глаза и лучезарная улыбка. Он говорил о письмах и завистливой сестре, о факультетах, и особенно о них двоих. А потом он упомянул еще одного мальчика с растрепанными черными волосами. Он объяснил, как юноша с растрепанными волосами и его друзья мучили Мальчика, и как Другие приняли его.       Он также говорил о силе, которая была темной и устрашающей, но в то же время опьяняющей своей мощью для Мальчика. Он говорил о решениях, которые навсегда изменили жизнь Мальчика. Он упомянул метки, друзей и победы, но также затронул предательство, разочарование и боль. Он ссылался на подслушанное пророчество и на разрушительное будущее, которое оно принесло Мальчику, рыжеволосой девушке и всей ее семье.       К этому времени по лицу Гарри текли слезы, но Северус не останавливался. История Мальчика не подошла к концу.       Он продолжил рассказ о седом, длиннобородом волшебнике и сделке. О том, как его союзники изменились, и для Мальчика началась новая эра. Он говорил и говорил о Мальчике, который теперь жил в двух мирах: один не принял его, а другой не хотел принимать он сам. Он также снова упомянул другого мальчика, тоже с растрепанными волосами, но с яркими изумрудными глазами. Он объяснил детскую ненависть Мальчика к зеленоглазому, а затем и растущую скрытую нежность. Он рассказал о том, как любовь со временем превратилась во влечение и как трудно было прикрываться ненавистью. Он все больше и больше говорил о зеленоглазом молодом человеке, который, казалось, преследовал Мальчика. Он прошептал «любовь» и объяснил, что Мальчик и представить себе не мог такого счастья в его жизни. Затем он упомянул связь мощную и чистую, обеспечивающую идеальную защиту.       Северус остановился на секунду, любуясь нитями, светом и самим моментом покоя.       Затем он продолжил и заговорил о Темном Лорде. Он упомянул бессмертие, душу и убийство. Он говорил о дневнике, и Гарри нравилась история все меньше и меньше. Но Северус сказал еще о пяти вещах. Он говорил о кольце и проклятии. Затем он впервые упомянул Смерть. Он говорил о белокуром мальчике и о том, что этот белокурый мальчик тоже пошел по ложному пути. Он упомянул обет, невиновность и убийство, а также ... обязанности и Высшее Благо. Теперь Гарри рыдал.       Затем он упомянул седьмую вещь, и Поттер умолял его остановиться, прекратить говорить, остановить рассказ, остановить мир. Но Северус продолжал. Он говорил о Смерти, и Гарри почувствовал, как слезы катились по его щеке, а мягкий голос стал хриплым. Он говорил о связи и защите и снова упомянул Смерть, и теперь его голос дрожал. Он говорил о победе, но все, о чем слышал гриффиндорец, была потеря. Он говорил о жертве и Высшем Благе, но Гарри слышал боль и горе.       Затем он заговорил о надежде, и Гарри снова прислушался.       Он говорил о воспоминаниях, которые необходимо забыть, и о связях, которые необходимо ослабить. Он также говорил о будущем, которое может никогда не наступить. Он говорил о людях, которые уже забыли, и в последний раз упомянул Мальчика и зеленоглазого юношу, которым только предстояло лишиться воспоминаний. Затем он заговорил о боли, отчаянии и безнадежности.       После этого наступила тишина.       К тому моменту, как Северус закончил говорить, его голос стал хриплым, а во рту пересохло. Их кружки лежали на полу пустые и забытые. Солнце вот-вот должно было сесть, заливая все оранжевым светом. В течение дня появились облака, и теперь они заполонили небо, купаясь в красоте, которую приносил закат. Крики птиц и стрекотание сверчков соревновались за их внимание, а море создавало успокаивающий фон для битвы. И все же они были одни в этом безбрежном небытии.       — Гарри ... — нерешительно начал Северус, и юноша взглянул на человека, которого так сильно полюбил за последние несколько месяцев. Черные глаза теперь казались пустыми, вместо того успокаивающего тепла, которое раньше излучали, — сможешь ли ты... Как ты думаешь, ты когда-нибудь сможешь меня простить? — спросил Снейп, его низкий голос был полон беспокойства.       — Простить тебя? — гриффиндорец уставился на него, — что... Северус, какого черта я должен тебя прощать? Это не твоя вина! — Гарри яростно покачал головой, — не смей думать, что ты должен извиняться передо мной, Северус. Я обязан тебе жизнью. Ты спас меня больше раз, чем я могу вспомнить, ты единственная причина, по которой Сириус все еще жив. Если бы ты не предупредил весь Орден, мы бы все умерли там, не говоря уже о том, что ты приготовил для Сириуса лекарство, которое помогло ему выздороветь. Если кто-то и должен просить прощения, то это должен быть я, за то, что сделал твою жизнь и твое обещание защитить меня такими чертовски сложными, — с сожалением добавил он.       — Гарри, но пророчество и…       — Нет, Северус. Это... всё, что сейчас происходит, во всем виноват Волдеморт. Мы все можем ходить по кругу, обвиняя себя во всем, что произошло, но это не наша вина, все сводится к Волдеморту. Я рад, что однажды мне придется убить этого ублюдка, — Поттер сердито зарычал, ударив кулаком по гамаку.       — Не говори так, Гарри, — выдохнул мужчина.       — Но так оно и есть, — парировал юноша, — это он убил моих родителей, а не ты. И он тот, кто сейчас пытается нас разлучить, — Гарри внезапно сел и посмотрел Северусу в глаза, лихорадочно продолжая, — меня не волнует, нужно ли тебе лишить меня воспоминаний. Я люблю тебя, и тебе лучше приготовиться, потому что я встречусь с тобой в будущем, и заставлю тебя влюбиться в меня. Так что тебе лучше позаботиться о своей тощей заднице в течение следующих нескольких лет, потому что, если ты умрешь до того, как мы оба все вспомним, я достану тебя с того света и снова убью тебя, ты понял меня Северус Снейп? — напористо спросил гриффиндорец.       Он был рад видеть, что в темных глазах Северуса загорелся маленький огонек, и на секунду появился легкий намек на веселье.       — Ты меня слышишь, Северус? Ты влюбишься в меня, или я умру, в попытках завоевать твое сердце. Потому что знаешь что? Я думаю, у нас всё получится. Меня не волнует, придется ли мне забыть тебя семь или сколько еще угодно раз, я знаю, что снова влюблюсь в тебя и в восьмой, и в сотый раз. И я не собираюсь останавливаться, пока не сделаю тебя своим. Навсегда.       Все началось с легкой улыбки на краю тонких губ, но затем она стала расти, и вскоре Северус смеялся от всей души, изумление светилось в его бесконечно-черных глазах, и Гарри был рад снова услышать его смех. Счастье сделало мужчину на годы моложе.       — Твоя вера всегда поражала меня, — Снейп улыбнулся юноше, затем ухмыльнулся самому себе, — конечно, эта гребаная гриффиндорская кровь в тебе никогда не позволила бы тебе сдаться, я прав?       Гарри покачал головой, перебираясь на колени Северусу.       — Конечно, — прошептал он в изогнутые губы. Их поцелуй был нежным и сладким, пока не «до свидания», а скорее «спасибо». Затем Гарри откинулся назад, и когда он посмотрел в светящиеся нежностью черные глаза, ему в голову пришла идея.       — Могу я? — спросил он Северуса, держа между пальцами две волосинки, слегка потянув за них, показывая, что он хотел бы сделать.       Снейп в замешательстве приподнял брови, но согласился, и Гарри вырвал их. Затем он повторил то же со своими волосами, снова вырвав два волоса. Он взял по одному волосу каждого из них и крепко сжал их в правой руке. Юноша сильно сконцентрировался, и внезапно связь между ними вспыхнула и начала закручиваться вокруг них, а вокруг его правой руки, казалось, образовался узел из серебряных и золотых нитей. Мгновение спустя после того, как магия затихла, Гарри взял две другие волосинки в правую руку и проделал с ними то же самое. Вспыхнул свет, все закружилось, и снова появился узел магии. Когда все закончилось, Поттер разжал руку и показал то, что он сделал.       На ладони Гарри было два кольца. Одно было золотое с серебристыми узорами по всему периметру, а другое белое золото с золотыми линиями.       — В точности как наша магия, — с трепетом в своем голосе отметил Северус, и Поттер почувствовал гордость, когда внезапно понял, что ему удалось произвести впечатление на профессора Северуса Снейпа, — они прекрасны, Гарри.       Однако гриффиндорец еще не закончил. Он вытащил две нити из пледа, еще теплого от их тел, и взял их в левую руку. Закрыв глаза, он нахмурил брови и все свое внимание уделил ниткам. Секундой позже он держал в руке две серебряные цепи. Он продел их в кольца и дал Северусу золотое кольцо с узорами из белого золота вокруг него.       — Держи, — сказал Поттер, — вернешь его мне, когда мы встретимся снова. А я пока присмотрю за твоим. Я не смогу вспомнить, что это такое, но я бы никогда не избавился от чего-то подобного. Итак, вот, — Гарри протянул кольцо Северусу, — возьми его и помни обо мне бессознательно.       — Ты понимаешь, что только что сделал? — серьезно спросил Снейп.       — Ага, две цепочки для колец. Моё кольцо не налезет на твой палец. Я не хочу, чтобы ты...       — Нет, — перебил Северус, — я имею в виду магию. Ты использовал беспалочковую магию, чтобы сделать это. Даже с палочкой эти кольца и цепи были бы почти невозможны, и все же ты просто...справился с этим без всяких усилий. Это невероятно, — закончил озадаченный зельевар.       — Я уверен, что это не так уж и сложно, — покачал головой гриффиндорец, — я уверен, что ты тоже сможешь это сделать.       — Гарри, ядро твоей магии должно быть невероятно мощным, чтобы сделать это, я никогда бы не смог-       — Теперь это наша магия, не так ли? — вмешался Поттер.       — Что ты имеешь в виду?       — Ну, разве Дамблдор не сказал, что с узами мы стали сильнее? Я имею в виду нас обоих. Больше нет моей магии и твоей магии. Просто... — Гарри колебался на секунду, — теперь это наша магия.       — Что ж, это звучит... правдоподобно, — признал Северус, однако все еще сомневаясь, — я должен добавить, однако, я не чувствую никакой разницы в своей магии. Все мои заклинания работают так же, как и раньше.       — А ты пробовал без палочки? — спросил Поттер.       — Но я... я никогда не мог, — запнулся Снейп, — беспалочковая магия случается только тогда, когда ты не контролируешь свои эмоции и, следовательно, свою магию. Я всегда держу все под контролем.       — Неужели это похоже на неконтролируемые эмоции? — спросил Гарри, держа кольца на цепочке.       — Нет. И именно поэтому я...сбит с толку, — признался Северус.       — Попробуй, — предложил юноша, — просто попробуй. Не теряй контроль. Просто сосредоточься на том, что хочешь.       Зельевар на секунду задумался, потом его правая рука сжала оба кольца. Казалось, он сильно сконцентрировался, он зажмурился, а между бровей появилась морщинка. Затем синий свет просочился сквозь его пальцы, и его глаза открылись, когда он наблюдал за реакцией магии.       — Удивительно… — изумленно прошептал он, разжимая ладонь.       Сначала Гарри не осознал, что изменилось, но затем он увидел два слова, выгравированные на обоих кольцах.       — Не забудь, — Поттер улыбнулся.       — Не забудь, — повторил Северус, — я не смогу жить спокойно, пока не выясню, что я не должен был забыть, но забыл. Это должно помочь мне постоянно держать эту мысль в голове, — объяснил мужчина, когда он наконец взял у Гарри золотое кольцо и надел цепочку ему на шею. Поттер сделал то же самое, затем посмотрел на зельевара. Мужчина смотрел на свою правую руку, недоумевая.       Он, должно быть, заметил любопытный взгляд гриффиндорца, потому что тихо заговорил.       — Я не практиковал беспалочковую магию с одиннадцати лет, — признался он. Мужчина положил правую руку на грудь Гарри, словно интересуясь, что произойдет.       Внезапно юноше стало намного холоднее, и его руки вдруг покрылись мурашками. Он посмотрел на себя и с удивлением заметил, что он по пояс голый.       — О... — удивленно выдохнул Северус, — прошу прощения, я не... это была просто спонтанная идея.       — Ничего, — засмеялся Гарри и не преминул заметить, как темные глаза мужчины внезапно наполнились страстью, когда они скользнули по его голой коже, — я все равно собирался спросить, что ты запланировал на остаток дня, — поддразнил юноша, — но теперь я знаю.       — Понимаешь, — начал Снейп, изучая каждую реакцию гриффиндорца, — есть еще кое-что, в чем я должен признаться.       Гарри показалось, словно кто-то только что вылил на него кувшин ледяной воды. Он не хотел больше слышать никакую ужасную правду.       — Есть причина, по которой я привел тебя сегодня именно в это место, — вздохнул Северус, слепо глядя на что-то позади юноши. Возможно, это было море или цветок, а может, даже что-то, что мог видеть только зельевар, — это то место, где я всегда хотел жить после... после того, как все эти ужасные события, наконец, подошли бы к концу. Когда я снова был бы свободен. Жить здесь одному и оставить свое темное прошлое со всеми, кто в нем существовал. Альбус давно предложил мне это место и даже с тех пор регулярно напоминал мне переехать сюда хотя бы на лето. Я всегда отказывался, потому что мне казалось, что переезд сюда в это время... загрязнит это великолепное место. Однако в течение этих последних двух месяцев... — Северус на секунду поколебался, но затем продолжил, — я не отпускал мысль о том, что когда Темный Лорд наконец умрет, я переберусь сюда не один, а с кем-нибудь еще, — его взгляд вернулся и остановился на изумрудных глазах Гарри, которые были широко раскрыты от осознания сказанного мужчиной.       — Ты хотел бы переехать сюда...со мной? — удивленно спросил он.       — Я надеялся, что однажды ты присоединился бы ко мне здесь. Я понимаю, что ты, наверное, никогда не захочешь подобной изоляции...       — Нет, — возразил Гарри, — изоляция - это хорошо. Мне не нужно, чтобы кто-то рыскал в моем доме.       — Так ты бы...       — Абсолютно точно, — мгновенно ответил Поттер, даже не позволив мужчине закончить вопрос, — это потрясающее место, Северус. Тут так красиво, и так спокойно. Мне нравится это место. Мне правда нравится. Но, честно говоря, мне было бы все равно, где бы мы жили, до тех пор пока ты со мной.       Снейп не ответил, но неуверенный поцелуй на губах Гарри был более чем показательным действием. За первым последовали еще несколько, менее робкие, более вдумчивые и весьма пылкие. Гриффиндорец почувствовал, что его поднимают, и они вошли в дом. o.O.o       Северус опустил Гарри на ноги, когда они достигли середины спальни. Он положил руки юноши на бедра, его большой палец огладил кожу гриффиндорца через одежду.       — Спальня, — объявил он, словно это была просто экскурсия по дому.       — Ага... — рассеянно пробормотал Гарри, вставая на цыпочки, чтобы снова поцеловать Снейпа, — чудесно...       — Оглянись, нетерпеливый засранец, — Северус нежно рассмеялся, отворачивая Поттера от себя. Юноша собирался возразить, но когда он осмотрелся, Северус услышал его легкий вздох восхищения. “В самом деле, это место прекрасно” подумал Северус. И то, что Гарри оказался посреди комнаты, сделало его еще лучше.       Спальня была просторной, но это слово почти не описывало её внутреннюю обстановку. Тяжелая дверь из красного дерева была в левом углу, рядом с ней был камин, с книгами по периметру, от низа до самого верха стены. Левая стена, казалось, отсутствовала, так как она была застеклена, а за ней находился огромный балкон с видом на сад с прекрасным обзором на зеленые скалы и темное море. Затем Гарри заметил большую кровать из красного дерева с прикроватными тумбочками с обеих сторон, оснащенными небольшими старинными лампами для чтения. Весь дом представлял собой смесь маггловской и волшебной культур, и Северус находил это действительно уютным, так как ему нравилось читать при свете ламп, а не при свечах.       Над кроватью висела фотография Хогвартса. В этот момент на снимке тоже была ночь, но Снейп знал, что освещение менялось в зависимости от времени суток. Правая стена тоже была заставлена книгами, некоторые из них, мужчина был уверен, заинтересовали бы Гарри, учитывая, что Снейп помнил, какие книги предпочитал молодой волшебник, когда читал в его комнате.       — Ооооокей, — протянул Гарри, — как бы нам побыстрее расправиться уже с Волдемортом, чтобы я мог переехать сюда как можно скорее? — он посмотрел на Северуса, который мягко улыбнулся.       — Если бы все было так просто.       — Ты можешь представить себе, каково это просыпаться рядом друг с другом каждый день, когда теплый морской бриз и яркое солнце ласкают наши голые спины? — спросил гриффиндорец, осматривая комнату еще раз.       — Я могу, — вздохнул Снейп и заметил печаль в собственном голосе.       Гарри сразу же перевел взгляд на Северуса:       — Ты уже делал это? — тихо спросил он, подходя ближе, — я имею в виду, представлял себе это?       — Много раз, — с грустной улыбкой признал зельевар.       Гриффиндорец взял его за руку и потащил к кровати, покрытой хрустящими простынями цвета морской ракушки. Северус позволил увести себя, а затем, когда Гарри первым встал на колени на кровати, он последовал за молодым человеком через мягкое одеяло и встал перед ним на колени. Его рука лежала на бедрах юноши, когда он с любопытством наблюдал за ним, пытаясь понять, что он задумал.       — Я не хочу грустить, — прошептал Гарри, глядя на него, — я не хочу думать, что это наш последний день вместе, потому что я не верю в это. А ты? — спросил гриффиндорец.       — Я... — начал Северус, затем глубоко вздохнул. Он должен был быть честным с Гарри, — я не верю. Я хочу верить, что это временно, я хочу верить, что скоро снова буду держать тебя на руках, но это сложно. Я знаю Темного Лорда и, честно говоря, никогда не ожидал, что выживу в этой войне. И даже если я это сделаю, какое будущее ждет меня, как убийцу Альбуса Дамблдора?       — Если я выживу, я смогу тебе помочь, — предложил Гарри, — если план Дамблдора сработает, и мы выживем, я буду на твоей стороне, я обещаю. Прежде чем Дамблдор заберет твои воспоминания о нас, скажи ему, чтобы он приказал тебе рассказать мне все до окончания войны. Если его не будет в живых, я смогу за тебя заступиться. Объясни ему, что мне важно знать о тебе всё до того, как война закончится.       — Я бы никогда-       — Ты сделаешь это, — с улыбкой прервал его Поттер, — ради Высшего Блага, ты сделаешь это. Если Дамблдор скажет тебе, что единственный способ, завоевать мое доверие к тебе - это узнать все это, а мне черт побери нужно верить тебе, чтобы прикончить Волдеморта, то да, ты снова расскажешь мне о моей матери и обо всем остальном. Я поверю тебе. И тогда я смогу помочь тебе, я смогу защитить тебя от других. Я смогу очистить твое имя. Лучше им не идти против Мальчика, который только что убил Волдеморта, — Гарри ухмыльнулся.       — Почему ты так уверен, что поверишь мне? Ты не можешь знать, что с нами произойдет. Если я уже убью Альбуса, как ты сможешь мне поверить?       — Я всегда хотел тебе верить, Северус. Я никогда не ненавидел тебя, понимаешь? Я реагировал на твою ненависть только потому, что не понимал ее. Но я восхищаюсь тобой уже много лет. Мне просто нужны доказательства.       Снейп на секунду задумался, затем слегка кивнул.       — Я поговорю с Альбусом, — он взял Гарри за руки и погладил молодого человека большими пальцами, — однако это еще не все... С чего ты взял, что мы можем снова полюбить друг друга? Связь не поможет, и вселенная тоже. Мы будем одни и будем искать то, о чем никто из нас не помнит.       — Я всегда был... заинтригован тобой, Северус, — застенчиво признался Гарри, — ты никогда не задумывался, почему я не взбесился, когда ты впервые пригласил меня в свои апартаменты? Мне было страшно, да, я волновался и не знал, что происходит. Затем ты залечил мою руку, и вместо того, чтобы убежать, я возбудился и остался там, где ты хотел. Ты меня уже привлекал на тот момент. Даже если ты изменишь мои воспоминания, ты не сможешь изменить это, потому что мое влечение к тебе сложилось задолго до той ночи в коридорах Хогвартса.       Северус позволил словам проникнуть в него и согреть его сердце, но он наклонил голову и вопросительно посмотрел на Гарри.       — Почему...? — вопрос вырвался прежде, чем он успел осознать это и остановить себя.       — Потому что я нашел тебя интересным. Потому что ты был тем человеком, который ненавидел меня без видимой причины, а затем спасал мне жизнь. Потому что в одну минуту ты смотрел на меня с ненавистью, а в следующую с интересом изучал меня. Потому что, как бы ты ни пытался это скрыть, ты любил меня, но при этом делал вид, что ненавидишь. Я не понимал твоего поведения, и чем больше я думал об этом, о тебе, тем больше меня тянуло к тебе. Как мотылек при свете свечи. Затем в один момент я понял, что смотрю на тебя не просто с неприязнью, а с чем-то другим. Я понял, что все, чего я хотел, это чтобы ты принял меня, узнал меня, осознал, какой я на самом деле. С этого момента я был всего в шаге от плохо скрываемого влечения. Все началось с твоих глаз в прошлом году, когда я вернулся с кладбища.       Северус удивленно приподнял бровь. Гарри сел ближе к нему, теперь их колени соприкасались.       — Когда я вернулся, я был в ужасе, я был в шоке. Я не мог правильно мыслить, и мои обычные барьеры были разрушены. Твои глаза словно держали меня вместе. Ты был как якорь в безумии, хладнокровный и сдержанный, но твои глаза были другими. Я продолжал смотреть на тебя, ища твой взгляд, но ты был занят. Твои глаза были черными, но в те часы они были более человечными, до этого я подобного в них не видел. Затем Дамблдор сказал тебе пойти к Волдеморту, и я заметил, как ты испугался.       Гарри остановился на секунду и поднял руку, чтобы огладить лицо Снейпа указательным пальцем. Северус почувствовал прикосновение ко лбу, скользнувшее по его брови, а затем к глазам. Он молча слушал слова гриффиндорца, поглощенный любопытством и желанием понять, почему Гарри заинтересовался им, поскольку этот факт все еще его удивлял.       — Забавно, что твой испуг произвел на меня такое впечатление, правда… — пробормотал Гарри, наблюдая за своим пальцем, — когда я увидел, что ты напуган, меня осенило, что ты такой же простой человек. Раньше ты был выше таких чувств, но потом я понял, что ты тоже испытываешь их. Я знаю, это глупо, но я поймал себя на том, что представлял тебя не злым учителем, а кем-то другим. Как бы ты себя вел вне школы? Любил ли ты когда-нибудь? Был ли кто-то, кто мог видеть тебя таким, какой ты есть? Я осознал, что так же, как и для большинства людей, я был просто Мальчиком-который-выжил, для большинства из нас ты был профессором Северусом Снейпом, злыднем из подземелий. Но теперь я знал, что ты был намного большим. Летом этот шаг к настоящему влечению был сделан мною же, но совершенно незаметно для меня. В один момент я осознал, что думаю о вкусе твоих губ, — Гарри признался, и его палец прошелся по пухлой нижней губе мужчины, а затем провел линию по более тонкой верхней, — потом фантазии стали более сложными. Теперь это было не просто прикосновение твоих губ или пальцев к моей коже, но ощущение твоего тела прижатого к моему. Будешь ли ты заботливым любовником или взрывным, как можно было подумать, по твоему образу? Если бы я поцеловал твою челюсть, почувствовал бы я твою щетину? — спросил Гарри, целуя подбородок Северуса, — я бы почувствовал, — заключил он, — если я проведу по раковине твоего уха, будешь ли ты стонать от удовольствия? — снова спросил он и наклонился к уху Снейпа. Профессор почувствовал, как влажный язык скользнул по его уху, и услышал собственный непроизвольный вздох, — ты будешь, — гриффиндорец кивнул, откинувшись назад, — я начал свой пятый учебный год с миллиона вопросов о тебе и ненасытного любопытства. Если отнять у меня память, любопытство вернется. И с этим моя жажда по тебе тоже вернется, — закончил Гарри, его глаза устремились к пересохшим губам Северуса.       — Ох... — тихо отозвался мужчина.       — Ты все еще думаешь, что будущее будет таким темным? — с усмешкой спросил Поттер.       Северус издал легкий смешок, прежде чем ответил:       — Я верю, что есть надежда, — прошептал он, притягивая Гарри ближе, чтобы поцеловать его.       — Я знаю, какого ты мнения о себе, Северус, — тихо сказал гриффиндорец, — что ты якобы не заслуживаешь счастья, и что никто не может полюбить тебя, но ты ошибаешься. Ты замечательный человек и, позволь мне сказать, еще и весьма желанный, — выдохнул Гарри в кожу у основания шеи Снейпа.       Северус закрыл глаза и повторил:       — Желанный? — признание гриффиндорца вызвало у него дрожь по всему телу.       — Совершенно верно, — согласился юноша, целуя его кожу, — ты думаешь, что ты бледный, но я считаю, что твоя кожа подобна мрамору. Ты ненавидишь свои шрамы, потому что думаешь, что они делают тебя уродливым. Я восхищаюсь каждым из них, когда целую их, потому что они напоминают мне о твоей храбрости, — пробормотал Гарри, и его язык скользнул по белому шраму на ключице мужчины, — ты думаешь, что у тебя злой взгляд. А я знаю, что твои глаза бесконечны и прекрасны, как звездное небо. Твои волосы не жирные, а мягкие, как шелк, — сказал он, и, словно в подтверждение его словам, Северус сразу почувствовал, как пальцы теребят пряди его волос, — ты прячешься за своим сарказмом с тех пор, как мир так несправедливо обошелся с этим Мальчиком, но я знаю тебя, Северус. Ты умен и сообразителен. Ты мудрый и храбрый, если уж на то пошло. Ты проницателен и терпелив. Ты заботишься и сочувствуешь тем, кто этого заслуживает. И я не мог бы выбрать лучшего мужчину, чтобы действительно полюбить.       — Спасибо, Гарри, — прошептал Снейп, и юноша поднял на него взгляд.       — Когда ты должен это сделать? — тихо спросил гриффиндорец.       — У нас еще есть время, — отмахнулся мужчина, потому что думать о том, что он должен был сделать до восхода Солнца, было слишком болезненно.       — Хорошо, — решительно кивнул Поттер, — потому что я хочу почувствовать тебя еще раз.       Северус улыбнулся молодому человеку и, положив руку ему на шею, притянул немного ближе.       — Я хотел бы попросить тебя кое-что сделать, Гарри, — юноша вздрогнул, и Снейп заметил, как участилось его сердцебиение.       — Что? — удивленно спросил он.       Северус глубоко вздохнул и посмотрел Гарри в глаза, — возьми меня, — пробормотал он.       — Куда тебя взять? — смутился гриффиндорец, и Снейп засмеялся.       — Идиот, — нежно улыбнулся Северус, прежде чем снова поцеловать Гарри, — я имел в виду, что на этот раз я хочу, чтобы ты был сверху, — медленно пояснил он, его губы надолго замерли в дюйме над губами юноши.       — Ох... — выдохнул гриффиндорец, когда предложение пронеслось в его голове, — ооооо, — повторил он громче, затем снова посмотрел на мужчину, — ты...я имею в виду...боже...ох...эм... — он на секунду засмотрелся в черные глаза, пока Снейп терпеливо ждал с ухмылкой, играющей на его губах, — о, черт возьми, — наконец прорычал Гарри, — с удовольствием, — простонал он и схватил Северуса за бедра, утянув мужчину в страстный поцелуй.       Зельевар, не разрывая поцелуя, лег на кровать и потянул Гарри на себя. Он ласкал обнаженную кожу молодого человека на его спине, его пальцы не могли перестать исследовать напряженные мускулы и выпирающие позвонки. Поттер проник языком в рот мужчины, и Северус чуть не застонал, когда влажная плоть лизнула его рот изнутри, дразня и пробуя на вкус.       Он почувствовал руку Гарри на своей рубашке, когда та завозилась с верхними пуговицами, и когда гриффиндорец наконец их расстегнул, юноша прервал поцелуй и провел распухшими губами по груди. Его губы блуждали по коже Северуса, Гарри расстегнул остальную часть рубашки и отодвинул ее края в стороны, открывая еще большую часть покрытой шрамами мраморной груди.       Поттер сел на пах Северуса и посмотрел на обнаженную кожу, проводя рукой по длинным следам темного прошлого мужчины.       — Ты прекрасен, — прошептал Гарри, глядя на тело зельевара, его ярко-зеленые глаза выражали вожделение и голод.       Северус почувствовал как бешено билось сердце в его груди, а его эмоции были смесью благодарности и глубокой боли. Всего через несколько часов смысл его жизни, единственное, что делало его счастливым, будет насильно оторвано от него. В каком состоянии он будет пребывать после этого? Возможно, шанс забыть о Гарри облегчил бы его боль, потому что знание того, что то, что у него когда-то было, может быть, навсегда отнято, сломает его, уничтожит. Все чувства: любовь, желание перестанут существовать, но, по крайней мере, они не будут преследовать его, потому что он ничего не смог бы сделать, чтобы удержать Гарри рядом с собой. Было ли это к лучшему? Или было бы лучше оплакивать воспоминания в печали, но все же помнить важные моменты? Такой выбор перед ним даже не стоял, но он не мог не думать о том, каково это было бы. Он узнает ответы на все эти вопросы через пару часов, его изнуренный разум не должен концентрироваться сейчас на этом, когда Гарри все еще здесь и все его воспоминания нетронуты. Но как он мог этого не делать?       Поттер смотрел на него со слезами на своих прекрасных изумрудных глазах. Осознание, парализовавшее Северуса, должно быть дошло и до него, не так ли? Еще несколько часов, и эти удивительные отношения, которые им позволили поддерживать, будут решительно отняты у них. Полуобнаженный и возбужденный Гарри был еще печальнее, чем Снейп когда-либо видел. Мокрые дорожки слез скользили по юному лицу, и Северус чувствовал, что неизбежная гибель их союза приближается с каждым мгновением.       Он встряхнул себя и попытался изменить ход своих мыслей. Вот и все, не так ли? Их совместное время было ограничено, неизбежное приближалось. У них было два варианта. Они могли быть проглочены бездной полной страдания и печали, или они могли с головой погрузиться в последние несколько счастливых часов, наслаждаясь друг другом.       Северус сморгнул собственные слезы и сел.       — Я люблю тебя, Гарри, и всегда буду любить, — сказал мужчина сильным голосом, — ничего не изменится, ты меня слышишь?       Гриффиндорец кивнул, беззвучно плача. Северус обнял Поттера за талию. Тыльной стороной ладони он огладил щеки Гарри и линию его челюсти, затем положил руку на шею юноши, сцеловывая слезы с так горячо любимого лица.       — Я не хочу потерять тебя... — пробормотал гриффиндорец, дрожа от сдерживаемых рыданий.       — Ты не потеряешь, Гарри, — заявил Северус, — я всегда буду рядом с тобой. Может, мы и не вспомним о наших отношениях, но я буду рядом, и я буду защищать тебя, я помогу тебе, и я буду любить тебя. Всегда, — пробормотал Снейп прерываясь на нежные поцелуи. Он прижался губами к губам Гарри и поцеловал юношу с решимостью заставить его забыть о темном будущем и заставить сосредоточиться только на настоящем.       Северус глубоко вздохнул, лаская мягкие волосы юноши:       — Дай мне почувствовать тебя, Гарри. Пожалуйста, Гарри... Мне нужно почувствовать тебя внутри, — умолял он, его язык скользнул по краю опухшей нижней губы гриффиндорца. Гарри громко застонал и захватил язык Северуса своим ртом, посасывая его, страстно целуя, в то время как его соленые слезы текли по щекам. Снейп знал, почему Гарри внезапно стал таким пылким: это была не похоть, а просто желание сосредоточиться на чем-то другом, на чем-то лучшем, чем его тревожные мысли, на чем-то, что поможет ему пережить эту темную ночь.       Зельевар стянул рубашку и швырнул ее на землю. Она не осталась на долго в одиночестве: брюки, джинсы, носки и туфли превратились в неопрятную кучу на полу. Через пару минут Северус снова лежал на кровати, расставив ноги по бокам от Гарри, на обоих было только нижнее белье. И даже эта часть одежды скоро пропала бы с тела мужчины.       Гарри зацепил указательным и средним пальцами узкие боксеры Северуса, медленно и неторопливо стягивая их с мужчины, словно в его распоряжении была целая жизнь, чтобы это сделать. С закрытыми глазами, погруженный в удовольствие от процесса раздевания возлюбленного, Поттер целовал каждый сантиметр обнаженной кожи. Оставляя языком влажный след от пупка зельевара вниз к паху, он вдыхал мускусный запах Снейпа, уткнувшись носом в тёмные волосы, и это движение оказалось щекотным для мужчины.       Северус вцепился во взъерошенные волосы, наслаждаясь их шелковистостью, в то время как шершавый язык вылизывал его, с жадностью проходясь по его коже, переходя от бедра к пупку, затем снова к бедру, оставляя после себя красные следы, отметины означающие принадлежность Гарри. Это были метки, которые он с гордостью был готов носить: следы зубов - знак любви, засосы, как печать принадлежности.       Поттер раздвинул его бедра, и Северус подчинился, готовый снова следовать воле Гарри. Юноша провёл губами по бедру зельевара, посасывая нежную кожу. Бедра Снейпа приподнялись над кроватью, когда язык гриффиндорца подобрался к его ягодицам. Зельевар знал, что дышит громко, и когда влажный язык юноши скользнул между его ягодиц, он ахнул ещё громче, еле удерживая ритм его прерывистого дыхания. Двумя руками крепче сжав задницу Снейпа, Гарри провел языком до самого верха, по яйцам, пока не достиг основания члена мужчины.       Северус заставил себя убрать руку из волос Гарри, прежде чем он вырвал бы несколько прядей. Вместо этого он схватился за простыни, все десять пальцев вцепились в ткань цвета морской ракушки, в то время как его бедра бесконтрольно двигались под языком Гарри, который продолжал пытку вылизывая чувствительную кожу между отверстием Северуса и основанием его члена.       Бархатный язык обволакивал морщинистую кожу, оставляя Снейпа гиперчувствительным, не имеющим контроля над своим телом. Гарри толкнулся кончиком языка внутрь мужчины, затем высунул его и снова толкнулся внутрь, прежде чем всосать морщинистую кожу, дразня зельевара ощущением вакуума.       — Гарри... — горячо вздохнул Северус, его член уже пульсировал от желания, с нетерпением ожидая прикосновения. Он почувствовал нежную улыбку младшего на своей коже, прежде чем язык снова погрузился внутрь, извиваясь и вертясь, стараясь доставить как можно больше удовольствия.       Гриффиндорец вытащил язык, но прежде чем Снейп успел разочарованно простонал, Гарри втянул яйца Северуса в рот, облизывая их с энтузиазмом, отчего мужчина не смог сдержать стона удовольствия. Член зельевара невольно дернулся, и мужчина рефлекторно приподнял бедра, изо всех сил стараясь не отрывать взгляда от Гарри.       Поттер крепко сжал бедра Северуса, затем раздвинул их. Снейп должен был признать, гриффиндорец выглядел невероятно эротично между его ног, с зелеными глазами, мерцавшими от голода и желания, с небольшой ухмылкой на красных губах, блестящих от слюны, с розовыми, покрасневшими от сбитого дыхания щеками.       Гарри наконец прижался губами к твердой возбужденной плоти Северуса и поцеловал красную головку. Мужчина запрокинул голову, зажмурившись и всхлипнув в темноте. Следующий поцелуй коснулся уздечки, за ним последовало легкое посасывание, от которого у Северуса перехватило дыхание. По мере того, как Гарри спускался, пылкие стоны мужчины становились все громче и исступленнее. Затем язык гриффиндорца снова лизнул основание его члена и, сильно надавив на него, снова поднялся вверх, сочно двигаясь вокруг головки, заставляя зельевара истекать слюной и предэякулятом.       Когда Гарри обхватил основание члена Снейпа, а затем взял головку в рот, мужчине показалось, словно он на секунду потерял сознание. Он резко толкнулся, нетерпеливо входя во влажный рот гриффиндорца, и юноша принял его, всасывая еще глубже.       — Мерлин, Гарри! — вскрикнул Снейп, сжимая простыню в кулаках.       Поттер ухмыльнулся вокруг его члена, и Северус даже почувствовал вибрацию от смеха, которой он так любил слышать. Он низко простонал, невольно поднимая бедра вверх. Гриффиндорец выпустил член Снейпа изо рта и плюнул на ладонь, чтобы сделать движения по члену еще более гладкими, прежде чем он снова переключился на плотно сжатое колечко мышц Северуса.       С сильными пальцами вокруг его члена и быстро движущимся влажным языком вокруг его входа, который время от времени толкался внутрь, мужчина чувствовал, что он скоро кончит. Но, конечно, Гарри не позволил бы ему. Он всегда вовремя останавливал свои сладкие пытки, заставляя Северуса извиваться на кровати от разочарования и желания.       Затем внезапно он почувствовал палец у входа, а язык Гарри прижался поверх него, и Северус выгнулся на кровати нетерпеливо всхлипнув. Палец юноши осторожно обвел край дырочки, прежде чем рот гриффиндорца продолжил доставлять удовольствие Северусу еще более энергичными вылизываниями. Гарри прижал язык ко входу и медленно надавил на него, проводя кончиком вверх и вниз, а затем вытащил его. В следующий раз он повторил движение быстрее, погружая язык глубже в Северуса, затем снова вытащил и повторил все снова, плотно прижимаясь губами к морщинистому колечку мышц. Он трахал Снейпа языком, и эта мысль неумолимо приближала мужчину к оргазму. А потом он осознал, что на месте языка скоро будет и член Гарри.       — Мерлин, Гарри, пожалуйста… — громко заскулил зельевар, — пожалуйста… — умолял он, и почувствовал, как губы Поттера шевельнулись перед его входом, говорил ли Гарри что-то на самом деле или это было просто заклинание, Северус мог только догадываться. Внезапно он почувствовал, как из него вытекает влага, возможно, юноша использовал смазывающее заклинание, или это была просто слюна...это было неважно. Палец прикоснулся к его входу, и на этот раз он вошел без какого-либо сопротивления, в то время как Северус постарался насадиться на него, одновременно толкаясь членом в плотно сжатую ладонь юноши.       — Ммм...да... Северус, ты даже не представляешь, как потрясающе выглядишь… — пробормотал Гарри, когда его палец проник глубже в горячую узость, провернувшись несколько раз и согнувшись, — теперь я понимаю, почему ты так любишь растягивать меня пальцами, ты выглядишь прекрасно. Мерлин, мне так тяжело просто смотреть на тебя, — прорычал Поттер в бедро Снейпа, его глаза были прикованы к виду его пальца входящего в мужчину.       Северус пробормотал что-то несвязное в ответ, не в силах нормально думать. Его глаза широко распахнулись, когда Гарри добавил второй палец. Он чувствовал, как юноша развел два пальца в стороны, затем лизнул вход мужчины, его бархатный язык прошелся по краю и вошел внутрь, в то время как два пальца неторопливо растягивали его. Северус почти сорвался на крик, когда Поттер с нажимом прошелся пальцами по его простате, прежде чем вернуться к изнывающей эрекции Снейпа и жадно втянуть ее в горячую влагу своего рта.       — Посмотри на меня, Северус… — приказал ему гриффиндорец, и черные глаза мгновенно впились в изумрудные. Его зеленые глаза сияли от желания, пристальный взгляд держал Снейпа, когда он медленно вбирал в рот всю длину члена своего любовника, в то время как его пальцы растягивали вход мужчины. Худое тело зельевара бесконтрольно содрогалось на скомканных простынях кровати, все эти ощущения были для него слишком сильными, чтобы сдерживаться хоть немного дольше, но Снейп не сводил глаз со своего молодого любовника.       Влажный язык снова и снова с нажимом проходился по мягкой головке члена Северуса, когда Гарри добавил третий палец, и даже если это и причиняло боль, Снейп был слишком потерян во всем удовольствии, которое атаковало его тело со всех сторон. Стон чистого наслаждения сорвался с губ мужчины, его пальцы почти порвали простынь, за которую он отчаянно хватался, из-за пальцев, которые постоянно попадали по его простате, балансируя между слишком сильными ощущениями и их резким недостатком.       Гарри в последний раз влажно и широко лизнул его твердый член и отстранился, одновременно убрав пальцы. Он снова встал на колени перед мужчиной и поставил дрожащие ноги по обеим сторонам от себя. Поттер провел ладонью вверх и вниз по бедру мужчины, пытаясь успокоить тяжело дышащего зельевара, который все еще пристально наблюдал за Гарри. Глядя в бесконечные черные глаза, юноша нежно поцеловал колено Северуса, затем слегка прикусил его зубами, ожидая, пока накопившееся возбуждение в теле Снейпа немного утихнет.       — Ты готов? — спросил гриффиндорец в перерыве между ленивыми поцелуями, не переставая ласкать мужчину руками.       Северус сделал еще один прерывистый вдох, прежде чем молча кивнуть, точно зная, что голос его подведет. Поттер ободряюще улыбнулся и взял свой член в руку, прежде чем использовать еще одно смазывающее заклинание. Северус был удивлен, заметив, насколько твердым и красным был член Гарри. Юноша был возбужден не меньше Снейпа, хотя его еще никто не трогал. Мужчина протянул руку и обхватил своими длинными пальцами член Гарри, прижимая большой палец к головке. Поттер толкнулся в его кулак, его влажный член легко скользнул в ладони Северуса.       Мужчина отпустил его после еще нескольких толчков, прежде чем Гарри мог бы кончить в его руку. Наблюдая за юношей, он слизнул с большого пальца предэякулят. Поттер простонал при виде этого зрелища, и ему пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Затем одной рукой он приставил влажный член ко входу Северуса, а другой обнял его бедро, еще раз поцеловав мягкую белую кожу.       Гарри надавил головкой своего члена на вход мужчины, и когда его напряженная плоть проскользнула внутрь на дюйм, и Северус отчаянно застонал, магическая связь снова возникла вокруг них. Снейпу казалось, что нити магии движутся слишком медленно вокруг них, пока он чувствовал, как горит от желания, пока Гарри входил в него дюйм за дюймом, наполняя мужчину своим напряженным членом.       Северус дрожал всем телом, пока горячая плоть Гарри все сильнее и глубже прижималась к его внутренним стенкам. Они оба уже тяжело дышали, потому что Снейп был очень тугим для сверхчувствительного члена Гарри.       — Ох, Мерлин... — грубо выдохнул Поттер, — мне нужно остановиться…       — Нет… — простонал Северус, заслужив этим смешок за свое рвение.       — Северус, ты не представляешь, как ты ощущаешься вокруг меня… — извиняющимся тоном пробормотал Гарри, все его тело дрожало от желания.       — О, я прекрасно знаю, — ответил мужчина хриплым голосом. Он посмотрел в зеленые глаза, и дразнящая улыбка растянулась на его губах, — как ты думаешь, что я чувствую, когда нахожусь внутри тебя? Тепло твоего тугого тела, окружающего мой чувствительный член. Дрожь по всему твоему телу, когда я касаюсь твоей простаты. Я готов кончить ровно в тот момент, когда прохожу через первое плотное кольцо мышц, потому что ты ощущаешься потрясающе вокруг меня, Гарри. Всегда, с самого первого момента, когда я оказался внутри тебя, я жил этим ощущением. Я любил каждую секунду нашей близости. Мое тело и мой разум привязаны к тебе, Гарри, с того момента, как я впервые поцеловал тебя в том школьном коридоре, - пробормотал Северус, толкаясь требующим внимания членом в руку Гарри.       Гарри снова начал двигаться и в этот раз полностью вошел на всю длину одним быстрым толчком. Легкая боль ни на секунду не смутила Снейпа, и они оба нетерпеливо ахнули, но затем юноша вышел на дюйм и начал вбиваться в Северуса небольшими толчками.       Северус не мог закрыть глаза, вид перед ним был слишком красивым. В темноте ночи их тела освещались мягким золотым и серебряным светом связи. Сверкающие нити обвились вокруг него и Гарри. Мягкие магические потоки, создаваемые магическими прядями, окутывали непослушные волосы молодого человека, обволакивая курчавые локоны черной гривы, заставляя их подчиняться медленным потокам магии в спокойном воздухе, как если бы они находились под водой.       Их переплетенные тела сияли от пота, который отражал белый свет луны и создавал впечатление, будто это их собственная кожа излучала яркое сияние, и, возможно, Северус заметил через свой затуманенный разум, что это действительно происходило. Их заряженная энергией магия вытекала из каждой поры их тел, неспособная успокоиться из-за их плотских утех.       Эта мысль испарилась, когда Гарри переключился на более быстрые и мощные толчки, заставляя Снейпа выгибаться на влажной простыне. Поттер схватил бедра мужчины, поддерживая его для более глубоких толчков, а Северус схватил гриффиндорца за предплечья, глубже насаживаясь на член юноши.       Снейп впился ногтями в мягкую кожу Гарри, когда ощущение движения члена внутри стало почти невыносимым. Он всегда знал, что быть снизу приятно, он много раз наблюдал, какое Поттер испытывает удовлетворение, но никогда не ожидал ничего подобного. Красивое тело Гарри над ним, ощущение абсолютной наполненности и растяжения, сочный член, входящий и выходящий из него яростными рывками - все это было невероятно потрясающе.       Внезапно юноша крепко обхватил основание члена Северуса. Он наклонился вперед, и его зеленые глаза блеснули в серебристом свете магии вокруг тела мужчины. Изумрудные глаза встретились с черными, и Гарри ухмыльнулся на секунду, прежде чем его губы коснулись влажного ствола Снейпа, в то время как его член все еще двигался внутри мужчины. Поттер втянул во влажный рот каменную эрекцию, и плечи Северуса поднялись с кровати, прежде чем он упал обратно на простыни и толкнулся в ненасытный рот Гарри.       — О, Мерлин, Гарри! — вскрикнул Северус, двигая бедрами вверх и вниз между страстно обхватывающими его член губами и бешено входящим в него членом. Он вцепился в черные волосы юноши рукой, — ох, черт! — отчаянно выстонал он, сходя с ума от фантастических ощущений. Язык Гарри прижался к кончику его головки, и Поттер начал посасывать ее, издавая невозможно пошлые хлюпающие звуки.       Гриффиндорец обвил рукой бедро и прижал его ближе к животу мужчины для более глубоких движений, в то время как он продолжал вбиваться в задницу Северуса энергичными толчками. Страстные стоны Снейпа превратились в крики, в то время как потоки магии пульсировали вокруг них, их ритм начал соответствовать безумным толчкам Гарри.       Северус метался по кровати, отчаянно желая наконец кончить. Он выглядел совершенно развратным: волосы цвета воронова крыла прилипали к его вспотевшему лицу, нижняя губа опухла и кровоточила от сильных укусов, щеки покраснели, черные глаза ярко светились похотью и желанием. Это зрелище заставило Гарри простонать, и вибрация его стона довела Снейпа до ослепляющего своей силой оргазма. Он закричал в экстазе, извергнув свое семя в рот юноши, который попытался проглотить все, но несколько капель белесой спермы сорвалось с уголка его рта, когда он все еще двигался вокруг пульсирующего члена Северуса, продолжая посасывать его, пока длился оргазм мужчины.       Магия Снейпа вырвалась из него, посылая теплый и сладострастный импульс через их связанную магию Гарри, который кончил в тот момент, когда почувствовал всепоглощающий оргазм Северуса через связь. Когда Поттер толкнулся в него последний раз, и его горячая сперма наполнила мужчину изнутри, Снейп почувствовал, что готов кончить во второй раз, он переживал оргазм Гарри, как свой собственный.       Сила их общего оргазма потрясла юношу. Он выпрямился быстрым движением, его бедра все еще непроизвольно вбивались в мужчину, когда он выкрикнул имя Северуса. Он упал прямо на Снейпа, который лениво обвил руками шею и плечо гриффиндорца, прижимаясь к тяжело дышащему молодому человеку, а затем позволил своему разуму погрузиться в приятное онемение. o.O.o       Когда Северус наконец проснулся, он чувствовал себя отдохнувшим лучше, чем с начала летних каникул. Гарри лежал наполовину на нем, его правая рука лежала под шеей мужчины, левая рука ласкала покрытую шрамами грудь, их ноги были переплетены. Воздух в комнате был приятным и теплым, и Снейпу потребовалось несколько минут, чтобы понять, что в камине горел огонь, а стеклянные двери и окна были широко открыты, впуская прохладный морской бриз.       Северус потянулся за своей палочкой, чтобы очистить себя заклинанием, но понял, что в этом нет необходимости.       — Я протер тебя полотенцем, — сонно пробормотал Гарри рядом с ним, указывая пальцем на небольшой тазик на тумбочке.       — Сколько я спал? — удивленно спросил зельевар. Он, должно быть, действительно глубоко уснул, если не проснулся, когда Гарри мыл его.       — Немного, — ответил юноша, глядя на него, — может, полчаса.       — Вот как. Прошлой ночью я не мог уснуть, — виновато признался Снейп.       — Когда ты… — начал Гарри, но Северус перебил его.       — Пока нет, — прошептал он, не давая гриффиндорцу закончить вопрос, которого он сам так боялся.       Поттер глубоко вздохнул и вытащил руку из-под Северуса, прежде чем повернуться лицом к темным окнам, прислонившись спиной к мужчине. На секунду Снейпу показалось, что Гарри сердится на него, но затем гриффиндорец прижался к нему спиной, и схватив запястье профессора заставил обнять себя со спины. Северус придвинулся к юноше, их обнаженные тела плотно прижались друг к другу. Холодный ветер пробегал по голой спине зельевара, но Гарри было тепло и уютно.       Снейп положил руку Поттеру под голову после того, как молодой человек снял очки, и поцеловал гриффиндорца в висок.       — Тебе не холодно? — нежно спросил Северус.       — Немного… — пробормотал Гарри, и Снейп при помощи магии вытянул одеяло из-под них и укрыл ежащегося юношу. Он тяжело вздохнул, вдыхая запах Гарри, притянул гриффиндорца еще ближе и крепко обнял его. Их пальцы переплелись, две пары рук лежали на подушке, а еще две прижимались к груди Поттера.       Нити связи исчезли, но Северус чувствовал, как кольцо на его груди горячо пульсирует от магии. Он понял, что под его рукой Гарри держался за второе кольцо, его пальцы крепко сжимали маленькую серебристую цепочку.       Они лежали молча, обнимая друг друга. Не было ничего другого, что они могли бы сказать, что сделало бы ситуацию легче. Оба знали, что чувствует другой, оба понимали пустое онемение, отчаянную потребность не отпускать, и болезненную пустоту в груди. Однако теперь, когда приближался их последний рассвет, ничего нельзя было сделать.       Когда растворилась луна, их чувство безнадежности, их страхи перед неопределенностью, горем и несчастьем, связанные с грядущей потерей, затмили всё остальное, предав забвению все их драгоценные воспоминания. Тьма окутала их сердца и окружила их сетью горькой печали, которая не пропадет, пока не наступит светлое будущее, которое снова освободит их. Подарит свободу помнить, жить, снова любить без оглядки, без необходимости прятаться в темных коридорах и украдкой ловить поцелуи только тогда, когда все отворачиваются. Будущее, в котором полуночные секреты больше не будут незаконными действиями, а превратятся в прекрасную привязанность, которую они бы предпочли сохранить в тайне. Будущее, которое наверняка принесет с собой разрушения и опасности, у которого будут свои секреты, грехи и особенности, которое принесет изрядное количество дружеских шуток и которое будет тусклым, пока северное сияние не осветит его. Но это будет их будущее, которое они смогут разделить друг с другом.       Пока первые лучи солнца пробивались сквозь густые черные облака над морем, Северус нежно поцеловал Гарри в обнаженное плечо. Он тяжело сглотнул, прежде чем произнести дрожащим голосом:       — Сейчас...       Они тихонько выскользнули из постели и одели друг друга. Последние прикосновения, последние ласки, последние поцелуи горели на их коже, оставляя невидимый, но вечный след. Никто из них больше не плакал, они были пусты и сухи, словно…само опустошение.       Северус обхватил лицо юноши ладонями, прижав их лбы вместе.       — Я люблю тебя, Гарри, — прошептал он с плотно закрытыми глазами, когда его последние смутные надежды на то, что этот день будет просто страшным сном, растворились в воздухе, — я люблю тебя больше всего на свете. Ты самое важное в моей жизни, и я буду продолжать любить тебя, даже если мир остановится. Я бы предпочел, чтобы Смерть была моим спутником, чем добровольно прожил бы мгновение без тебя. Но ты знаешь, почему мы должны это сделать. Дело не только в нас. Мне больно говорить это, но я не могу отпустить тебя, не признав этого. Я слаб, но сейчас мне все равно. Если хочешь, — Северус глубоко вздохнул, прежде чем слабо продолжить, — мы могли бы вместе покинуть этот мир. Мы будем бежать и никогда не остановимся. Мы никогда не оглянемся назад и будем друг с другом. Одно слово, это все, что мне нужно.       — Я надеялся, что ты это скажешь, — тихо признался Гарри, уткнувшись головой в изгиб шеи Снейпа, — я тоже думал об этом. Просто оставить все и бежать от обязательств и боли, — он вцепился в рубашку мужчины, — но я не могу.       Снейп улыбнулся, конечно, они не могли. Подобные решения превратили Поттера в человека, которым он сейчас являлся, в человека, в которого влюбился Северус.       — Я знаю… — он знал, что именно таким будет ответ Гарри в тот момент, когда ему в голову пришел этот вопрос.       — Не забывай обо мне. Вот...— Поттер вздохнул, наклонив голову Северуса, и поцеловав его в лоб, —...ты можешь забыть, ты можешь не вспомнить, но здесь…— он поцеловал грудь мужчины у сердца, — пожалуйста, не забывай меня здесь...        — Я не забуду. Никогда, — поклялся Северус, притягивая юношу к себе для последнего поцелуя, который, как надеялся Снейп, продлится вечно или разрушит проклятие этого дня своей магией. Но это был обычный поцелуй, мягкие губы против мягких губ, нежное прикосновение, сладкий вкус - поцелуй, который они разделяли миллион раз. Однако, возможно, магия поцелуя заключалась в его обычности, потому что Северус внезапно почувствовал, что что-то наполнило его надеждой и теплотой. Но момент прошел, он открыл глаза и понял, что вокруг них снова появились сияющие серебряные и золотые нити их связи.       — Садись, — он кивнул в сторону кровати, и когда Гарри сел, он встал перед ним на колени, — я заберу твои воспоминания о нас и заменю их другими. Это не будет больно, и я буду действовать крайне аккуратно. Мне нужно многое изменить, и поэтому ты будешь слабым и уставшим, когда я закончу. Скорее всего, ты потеряешь сознание, но я отвезу тебя домой.       — Дом здесь, — тихо всхлипнул гриффиндорец, его рука скользнула по шее Снейпа, — с тобой, здесь.       Северус улыбнулся, тяжело сглотнув, когда почувствовал, как его сердце болезненно сжалось.       — И я буду здесь, ждать тебя в нашем доме.       — Тогда мы должны попрощаться? — спросил Гарри, обхватывая зельевара руками и крепко обнимая его.       — Боюсь, что так… — Северус грустно вздохнул, — по крайней мере, на какое-то время.       — Мне жаль, что тебе придется это сделать, — прошептал ему на ухо Поттер, прежде чем отстраниться и посмотреть ему в глаза, — я люблю тебя, Северус, — четко сказал Гарри, глядя в бесконечно-темные глаза, прежде чем он потянулся к палочке, лежащей на тумбочке, и отдал ее мужчине.       — Я тоже люблю тебя, Гарри, — тихо сказал Северус сорванным голосом. Он приложил палочку к виску юноши, во рту внезапно пересохло. Нити связи вокруг них яростно закрутились, как будто связь всячески препятствовала тому, что должно было произойти. Гарри выпрямился и уверенно кивнул.       — Обливиэйт, — хрипло прошептал Северус.       Воспоминания, которые ему пришлось забрать, наводнили его сознание, и глаза юноши медленно закрылись. С их первой встречи в темном коридоре до самой последней секунды, когда Гарри сидел на кровати, все пронеслось в его сознании, и Северус стер все сладкие поцелуи, все мягкие прикосновения, все добрые слова, интригующие разговоры, моменты нежности - всё. Затем он начал заполнять зияющие дыры. В первую ночь он не отвел Гарри в свою комнату, чтобы вылечить его, а снял баллы с его факультета. Гарри никогда не флиртовал с ним в Большом зале, но смотрел на него с ненавистью. Ужасные драки во время уроков окклюменции, обвинения и гнев. Гарри никогда не приходил к нему после его сна о Сириусе, но пытался разгадать его самостоятельно. Он изменил прошлое в надежде создать лучшее будущее.       Он разорвал связь, и Гарри рухнул вперёд. Струны магии снова потускнели. Снейп встал и нежно обнял гриффиндорца. Он двигался на автомате, левая нога, правая нога аккуратно переступали одна за другой, но он не видел ничего вокруг, когда выходил из дома. Восходило солнце, яркий свет сиял на горизонте и приковывал взгляд к той далекой точке, где сливались серое небо и зеленая трава.       Внезапно он почувствовал, что защитные чары исчезают. Он остановился и прижал Гарри ближе к своему телу, прежде чем вернуться на Тисовую улицу. Он внес Поттера на руках в дом номер четыре и поднялся в его комнату без единого звука, где осторожно положил гриффиндорца на кровать и накрыл мягким одеялом. Он снова опустился на колени рядом с кроватью и, глядя на спящего перед ним юношу, задался вопросом, как любовь, которой никогда не было, может быть такой болезненной?       Он склонился над Гарри и смахнул несколько прядей со лба юноши. Он нежно поцеловал шрам в форме молнии.       — Ты любим, Гарри, — прошептал он, прижимаясь лбом ко лбу гриффиндорца, — я всегда буду любить тебя, Гарри. Всегда...       Он поднялся с пола, и у него внезапно закружилась голова. Он чувствовал себя потерянным, сломленным, он чувствовал себя так, будто кто-то только что вырезал из его тела что-то жизненно важное. Затем его взгляд зацепился за фигуру в окне. Он не удивился, увидев Альбуса снаружи.       — Северус… — начал директор, когда мужчина подошёл к нему на темной улице, но Снейп поднял руку, не давая ему закончить.       — Просто сделайте это. Просто...заберите эту боль, — умолял профессор, его тёмные глаза были наполнены безмолвной мольбой.       — Если я могу что-нибудь сделать… — сказал Дамблдор, но его голос стал тише, когда обычно мерцающие голубые глаза встретились с чёрными.       — Не забирай его у меня, — просто ответил Снейп.       — Ты знаешь, что я должен. Однако, Северус, если вам двоим суждено быть, а мы знаем, что вам суждено, вы найдете дорогу друг к другу.       Снейп почти фыркнул.       — Тогда просто лишите меня воспоминаний, прежде чем я вернусь внутрь, верну ему воспоминания и убегу с ним. Потому что клянусь Мерлином, я как никогда близок к этому, и я бы никогда не пожалел об этом решении.       Дамблдор задержал взгляд на нем на секунду, а затем кивнул.       — Тогда нам нужно вернуться в школу, мой дорогой мальчик.       Северус снова посмотрел на дом.       — Есть ещё кое-что, — внезапно добавил он, прежде чем решительно шагнуть к директору. Его голос звучал тихо и угрожающе, когда он прорычал:       — Вы вытащите его отсюда в течение следующей недели.       Альбус сразу кивнул:       — Сегодня он получит от меня письмо.       Северус отвернулся от старика и посмотрел на дом, в котором тихо спал Гарри Поттер. Ощущение пустоты вернулось, но теперь он точно знал, чего не хватает.       Он оставил своё сердце в коттедже у моря. o.O.o       Неделю спустя.       Гарри вышел из дома, следом за ним следовал Альбус Дамблдор. Ночь была тёмной и тёплой, но он не обращал на это внимание. Он был очень счастлив оставить своих родственников и присоединиться к семье Уизли всего через три недели после окончания учебного года. Более того, как выяснилось позже, после начала нового семестра у него будут дополнительные уроки у профессора Дамблдора. Он действительно был очень счастлив.       — Гарри, — заговорил директор позади него. Юноша обернулся с яркой улыбкой.       — Пожалуйста, возьми меня за руку, мы должны сделать небольшой крюк, прежде чем я смогу высадить тебя у Уизли, — сказал Альбус, протягивая руку, которая казалась чёрной и слегка опаленной. Поттер громко ахнул, увидев это.       — Профессор, что… — начал Гарри, но Дамблдор поднял руку.        — Я подробно объясню это позже, а пока позволь мне только сказать, что это было довольно серьезное происшествие, но профессор Снейп хорошо обо мне позаботился, — мужчина улыбнулся.       — Ох, хорошо, — гриффиндорец улыбнулся в ответ, удивленный тем, что Дамблдор не отказался ответить. Однако внезапно выражение лица профессора изменилось.       — Всё в порядке, Гарри? — спросил он с беспокойством в его голубых глазах.       — Конечно, — честно ответил юноша, кивнув. Он чувствовал себя хорошо, он был рад видеть директора и так скоро уехать от Дурслей.       — Гарри, мой дорогой мальчик...ты плачешь, — заговорил мягко Дамблдор.       — Ох, правда? — удивленно спросил Поттер, потянувшись к своему лицу. Он прикоснулся к влаге на щеках и внезапно почувствовал, как по его лицу текут слёзы, — я и не заметил, — он пожал плечами, — наверное из-за ветра...