Secrets of Midnight

Morning Memories       В то утро дождь начался тихо, но стал намного сильнее за тот короткий час, что Гарри готовился к встрече с этим важным днем. Он быстро принял душ, затем почистил зубы, завороженно глядя в открытое окно на грозу, которая, казалось, возникла из ниоткуда. Он не спал уже несколько часов. Его сны были необычными безумными образами чего-то, что могло быть либо его прошлыми жизнями, либо просто пустыми воспоминаниями, а скорее смутной смесью ощущений и безумных видений, которые не подарили ему ни минуты спокойного сна. Всю ночь он проворочался в постели, просыпаясь от одного наваждения, испытывая облегчение от того, что это не было реальностью, просто чтобы снова погрузиться в другое, где он снова терялся на время.       Гром гремел по всему Лондону, но Гарри нигде не видел молнии. Однако звук грома проникал в каждую крошечную щель дома и на момент резонировал в ней. Поттер прополоскал рот и сплюнул воду в раковину, прежде чем снова вернуться к открытому окну в ванной. Плотные серые облака накрыли город, как удушающее одеяло, но воздух наконец стал свежим и чистым. Гарри был рад дождю, поскольку предыдущие дни были очень жаркими, и Лондон стал почти непригодным для проживания. Солнце светило весь день, асфальт и стекло отражали тепло, и никому не удавалось спастись от жары.       Гарри часто задавался вопросом, каково было бы провести эти дни между толстыми каменными стенами Хогвартса, скрытыми от обжигающих лучей, скрытыми от взглядов и изумленных вздохов. Он хотел вернуться в свою школу, которую назвал домом шесть лет назад. Он хотел помочь Ей вернуться к Ее былой славе; Поттер был готов предложить все, что ей было нужно: магию, пот и кровь, все Ей. Но Ей пришлось бы подождать помощи Гарри еще пару часов.       Сегодня утром гриффиндорец должен сделать кое-что очень важное в последний раз. То, над чем он упорно трудился в течение месяца после того, как, наконец, вернулся домой, устав от тяжелой работы и непрекращающегося восстановления Хогвартса. Но не он единственный, кто приложил столько усилий для восстановления. Многие помогали, люди, от которых Гарри даже не ожидал помощи, но им все были рады. В конце концов, это было чем-то очень важным для Поттера, чем-то, чего он хотел сейчас больше всего на свете.       Недели подготовки в это дождливое утро могут оказаться напрасными, и Гарри не сможет это изменить. Однако, если все пройдет так, как они надеялись, он наконец сможет полностью освободить мужчину.       И даже этого не хватило бы, чтобы воздать за все человеку, которому он был обязан жизнью.       Гарри задумался, следует ли ему воспринимать эту внезапную грозу как предупреждающий знак, который покажет исход этого последнего дня и всю его неустанную работу. Молния пронзила сумрачное небо и прожгла зигзагообразную линию на сетчатке гриффиндорца, которая не исчезла даже после попытки проморгаться.       — Предупреждающий знак, черта с два. Это просто гроза, — прорычал он на стену дождя, высунувшись из окна. Следующий гром прогремел ближе и громче, — так ведь? — пробормотал он немного более застенчиво. Затем он покачал головой и закрыл окно. Он смотрел, как люди идут по улице внизу, крепко держа зонтики. Почему этот день должен был быть таким мрачным?        Почему день оглашения приговора не мог быть солнечным, как то утро много месяцев назад?       Согревающее сердце ощущение охватило его, когда он вспомнил то солнечное утро. Воспоминания возвращались назад, как облака, плывущие по небу.       Гарри сидел на разрушенной лестнице Хогвартса с двумя своими лучшими друзьями рядом с ним. Их молчание было комфортным, умиротворяющим, хотя мир вокруг них, казалось, сошел с ума. Родители оплакивали своих детей. Учителя и должностные лица министерства искали в руинах живых, пойманных в ловушку под руинами или мертвых, которые больше не могли кричать о помощи. Фред и Джордж несли безжизненные тела из последней битвы в Большой зал для облегчения опознания, в то время как Молли и Артур помогали раненым. Гарри не видел остальных членов семьи Уизли, но знал, что они где-то в безопасности, вероятно, тоже помогают с чем-то.       Никакими словами нельзя было описать горе, которое все переживали в те моменты. Они должны были чувствовать себя победителями, но война принесла так много жертв, что Поттер не мог чувствовать ни счастья, ни даже облегчения от того, что она закончилась. Неизвестные люди подходили и клали руки Гарри на плечо, молча сжимали его в знак поддержки и уходили. Гарри знал, что он вместе с Гермионой и Роном тоже должен был помогать, но он пообещал себе еще одну минуту спокойствия, прежде чем ему придется столкнуться со всеми потерями лицом к лицу. Была одна вещь, которую он должен был сделать, одно тело, с которым он должен был помочь, но сама эта мысль парализовывала его.       Образы, которые не были его собственными воспоминаниями, все еще крутились в его голове, безжалостно, как будто они пытались попасть в реку, которая была воспоминаниями Гарри, но некоторые из них не могли найти своего места. А некоторые прекрасно устроились, соединив и завершив последнюю правду, которую Поттер наконец осознал. В некоторых аспектах это произошло слишком поздно. Правда, волновавшая Гарри сейчас, заставляла его беспокоиться и сомневаться в стольких событиях, когда другие становились ясными, как солнце.       Маленькие карманные часы в его руке были теплыми. Он не мог смотреть на них, потому что его рука все еще была в крови, сменившей цвет с алой на коричневую. “Его кровь” подумал Гарри, и его пальцы сжались вокруг магического устройства. Он держался за часы с тех пор, как увидел эти воспоминания, иногда он дотрагивался до них Бузинной палочкой, пока Гермиона успокаивающе не положила ему руку на его запястье. Он слишком боялся раскрыть его, чтобы увидеть маленькую стрелку на слове «мертв». Он рассмотрел золотые и серебряные часы и шесть слов, которые были на них выгравированы.       — Не все есть то, чем кажется.       Поттер улыбнулся, вспомнив человека, который подарил ему эти часы. На самом деле это был феникс того человека, который доставил подарок на его семнадцатый день рождения. Гарри никогда не ожидал этого, учитывая, что Дамблдор был уже мертв.       Убит.       Рукой Северуса Снейпа, того самого человека, смерть которого молодой человек оплакивал на данный момент.       Гарри был удивлен, когда увидел, что на волшебных часах была и стрелка подписанная "Снейп". Рядом с Гермионой, Роном, Сириусом и Ремусом. Его ближайшей семьей. Но Северус Снейп. Он тогда задавался вопросом “почему”, пока Фоукс сидел у него на плече и пел. Но птица хранила молчание, и поэтому тайна продолжала существовать.       Теперь все было ясно. Все было прозрачно ясно. Это был намек, сделанный гением, которым был Альбус Дамблдор. Намек, который никто не мог понять, пока не стало поздно, пока Снейп не был залит кровью сломленный на земле, покрытой грязью. Не успевший быть спасенным, не успевший пожить без контроля других людей, без прошлого преследовавшего его.       Гарри быстрым движением приоткрыл крышку часов. Ему нужно подтверждение. Или доказательства. Или что-нибудь, что могло бы помочь ему справиться с потерей, которую он не ожидал ощутить.       Но этого не произошло.       Раньше все пять стрелок были на «смертельная опасность». После смерти Волдеморта четверо передвинулась на «школа».       Но пятая...       Пятая оставалась на месте. Поттер вскочил с лестницы.       — Что случилось, Гарри? — спросил Рон, тоже вставая. Юноша повернулся и оглядел школу. Часы ошиблись? Возможно ли, что он сломал их во время боя с Волдемортом или...       — Мерлин, Гарри! — внезапно закричал Рон, указывая трясущимся пальцем на что-то позади черноволосого гриффиндорца, — я, черт возьми, в это не верю!       Мир, казалось, остановился. Поттер развернулся, но, похоже, его тело не могло больше ничего делать быстро. Оказалось, что мира вокруг не существует. Утренние лучи пробивались сквозь облака, они освещали крошечные частицы пыли, летающие в воздухе. Крохотные частицы школы в воздухе, создававшие пыльную завесу. Может быть, поэтому Гарри сначала не поверил своим глазам.       А может потому, что то, что он видел, было невозможным.       Черная фигура появилась из тумана последней битвы, оборванная и разбитая, сердце Гарри все еще боялось биться. Позади него элегантно покачивался феникс, его огненно-красные крылья были распростерты и, защищая, обвивались вокруг мужчины в черном.       Фоукс закричал, и Бузинная палочка выскользнула из дрожащих пальцев Поттера, в то время как его левая рука сжалась вокруг часов. Гарри понял, что они не сломаны. Они работали отлично. Мира вокруг них, казалось, не существовало, когда он нерешительно шагнул к человеку, который, безусловно, должен был быть мертв.       Когда наваждение не рассеялось, робкие движения Поттера превратились в поспешные и решительные шаги, которые перешли в бег. Черный взгляд устремился на него, и этот взгляд обжег его - ощущение, которое, как он думал, ему больше никогда не придется испытать. Но он был рад даже этому сейчас, потому что это принесло внезапное чувство облегчения, настолько сильное, что Гарри почувствовал, что его грудь вот-вот лопнет.       Северус Снейп был жив. Его черные одежды были в крови, но его раны затянулись. Его глаза были слегка тусклыми, но все еще настороженными. Он все еще жив.       “Живой” отозвался эхом мир в его затуманенном сознании, и его поразило осознание того, что он тоже снова почувствовал себя живым, дышащим и чувствующим, а не просто пустой оболочкой из плоти и разбитой души.       Снейп потянулся за своей черной палочкой под мантией, и она быстро выскользнула, как змея, готовая укусить и разорвать в любой момент. Поттер замедлился, но ненамного, его быстрый темп оставался твердым и непоколебимым. Снейп немного отступил, и пение Фоукса стало громче.       Когда Гарри был всего в пяти шагах от него и все еще не сбавлял обороты, Снейп поднял палочку и окружил себя щитом. Гарри смахнул его взмахом руки. Тусклые черные глаза на секунду показались испуганными.       Еще два шага.       Его рука уже была протянута, поэтому он схватил профессора за шею и притянул к себе. Их тела столкнулись друг с другом, и Гарри вцепился в рваную ткань на спине мужчины. Снейп не двигался, он оставался неподвижным, но Гарри слышал его удивленный вздох, когда он оказался в сильных объятиях Гарри.       — Вы живы… — мягко вздохнул Гарри, он почувствовал магическое покалывание под своей кожей, как миллионы крошечных жучков, пытающихся вырваться из эдакой ловушки в виде тела и выскочить на поверхность, пока он не почувствовал неуверенное прикосновение к пояснице. Когда Снейп похлопал его по талии, его магия успокоилась, устраиваясь глубоко внутри него, расслабленно и безмятежно.       — Гарри? — позади них раздался требовательный, но сбитый с толку голос.       Он позволил себе удержать Снейпа в своих объятиях на мгновение дольше необходимого, затем глубоко вздохнул, прежде чем уронить руки с плеч мужчины. Он повернулся к Минерве и с удивлением обнаружил, что она направляет на них палочку. Недоумение отразилось на множестве лиц, собравшихся вокруг них.       Гарри напрягся и отступил на шаг назад, ближе к Снейпу, чтобы прикрыть его своим телом, прежде чем профессор МакГонагалл смогла дотянуться до него своим гневом.       — Отойди, Гарри! — скомандовала она, из ее палочки вылетели искры.       — Нет, — отказался Гарри, протягивая руку позади себя, ища руку Снейпа, чтобы удержать его, прежде чем он сможет бежать, — он невиновен.       — Он убил Альбуса, — зашипела Минерва, ее губы были тонкими, как бритва.       — По его же приказу, — крикнул Поттер, чтобы все вокруг могли его слышать, — я могу объяснить, — успокаивающе сказал юноша, — он всё делал по приказу профессора Дамблдора, абсолютно всё.       — Он умирал, Минерва, — заговорил Снейп позади юноши, его обычно низкий и ровный голос казался хриплым и подавленным, смешанным с безмерной печалью и раскаянием.       — Закрой свой рот, Северус! — взвизгнула Минерва, бросив красную вспышку в Снейпа. Щит Гарри тут же поднялся и завибрировал между ними и женщиной, в то время как красная искра непроизвольной магии отразилась с шипящим звуком.       — Опустите палочку! — взревел Гарри, — он говорит правду! — слабая рука схватила его за плечо, и он почувствовал, как Снейп падает позади него. Он быстро повернулся и положил руку профессора себе на плечо, в то же время обнимая мужчину за талию, чтобы поддерживать его. Профессор болезненно простонал что-то, вероятно, имя юноши, его веки закрылись, — как вы думаете, я бы защитил его, если бы у меня не было доказательств его невиновности?       Это была Гермиона, которая осторожно положила руку МакГонагалл на плечо и мягко повторила:       — Они говорят правду, профессор. Пожалуйста, позвольте им объяснить.       — У нас нет времени, — тяжело выдохнул гриффиндорец, — ему нужен целитель! Быстро!       — Мистер Поттер, этот человек, которого вы защищаете, пред... — резко начала Минерва, но Гарри перебил ее.       — Именно, профессор, я защищаю его, я, кто видел, как все это произошло, помните? Я, убивший Волдеморта! Пожалуйста, профессор, поверьте мне! — Гарри отчаянно молил, чувствуя, как тело Снейпа становится все слабее и слабее.       — Он убил Альбуса Дамблдора, Поттер, что он мог предоставить в качестве оправдания?! — Минерва смахнула пальцы Гермионы и снова подняла палочку, — я должна-       — Этот человек, — взорвался Гарри, — находится под моей защитой! Никто не посмеет его и пальцем тронуть или причинить вред! — его щит пульсировал при каждом его слове, — если вы мне не верите, профессор, посмотрите на феникса! Фоукс приходит только к людям, доказавшим свою верность Дамблдору, и он спас Снейпа! Разве этого доказательства недостаточно?       Минерва бросила взгляд на птицу, которая мягко приземлилась на плечо Снейпа и ободряюще взвизгнула, коснувшись своей мягкой головой черных волос Снейпа. Этот поступок, казалось, убедил ее, она опустила палочку и отошла. Щит Гарри исчез, и Гермиона бросилась к ним. Она облегчила тело Снейпа до веса пера, чтобы юноше было легче нести его.       — Спасибо, профессор, — кивнул Поттер в сторону женщины, — пойдемте с нами, я все объясню в лазарете, но сначала мы должны попросить мадам Помфри осмотреть его, — он положил руку Снейпу сзади под колени и поднял почти невесомое тело на руки. Он как можно быстрее шел до больничного крылу, следуя за Роном, Гермионой и Минервой, а Фоукс летел над ними.       — Выделите ему койку, и позови мадам Помфри, Рон. Я думаю...он умирает, — дрожащим голосом приказал он другу, который побежал вперед группы.       Они молча неслись по коридорам. Рон ждал их у дверей.       — Следуйте за мной, — сказал он, ведя их к концу лазарета, где их ждала мадам Помфри с отдельной койкой. С ней были еще два целителя, оба из Святого Мунго.       Гарри осторожно положил профессора на кровать и посмотрел на мадам Помфри.       — Вы приложите все усилия, чтобы помочь ему, потому что, если он умрет, душа невинного человека останется черным пятном на вашей совести, мадам Помфри.       Женщина и двое других Целителей смотрели на него с презрением.       — Он мог бы быть даже самим Темным Лордом, мистер Поттер, я сделаю все что в моих силах, чтобы его исцелить, — возмутилась она.       — Я рад, что мы нашли общий язык, — Гарри вздохнул, отходя от кровати. o.O.o       Северус шел по коридорам Министерства, склонив голову, не желая смотреть на окружавших его волшебников и ведьм. Его шаги были бесшумными, но дорожная мантия развевалась за ним при каждом движении, как черное облако, которое следовало за ним повсюду. И учитывая его нынешнее настроение, это даже не было удивительно. Даже погода ему соответствовала. Внезапная гроза, возникшая сегодня утром из ниоткуда, была как отражение его нынешнего настроения. Его утренний ритуал, состоявший из чашки черного кофе и короткой прогулки, был прерван оглушительным раскатом грома, который рассек темное утреннее небо.       Снейпу пришлось признать, что гроза в день приговора была почти романтичной. Она гремела, как идеальная фоновая музыка к его окончательному приговору, когда Визенгамот, полный Визенгамот, наконец решит, заслуживает Северус Ордена Мерлина или же пожизненного заключения в Азкабане за свои деяния до и во время войны. Мужчина лично считал, что они выберут второе, и, если он хотел быть полностью честным с самим собой, он также считал, что это то, чего он действительно заслуживал.       Он бы не удивился, если бы два аврора, стоявшие у входа в зал суда, ждали бы его этим мрачным утром. Удивительно, однако, что был один человек, который был бы крайне огорчен, если Снейпа приговорили бы к пожизненному заключению в Азкабане. Долгие ночи подготовки к слушаниям, оправдание всех обвинений против Северуса, доказательства обратного на каждое обвинение и, самое главное, заявление Спасителя Волшебного мира о невиновности Северуса - все будет напрасно. Это было почти смешно. Он невиновен? Северус Снейп? Тот, кто убивал, мучил и делал все остальное, что было необходимо или нужно, чтобы доставить удовольствие Темному Лорду? Это мог сказать только Поттер...       Вернее, Поттер, его команда юристов и другие его приспешники во главе с Грейнджер и Уизли. Северус все еще скептически относился к его методам, вспоминая всех людей, которые поклялись на его невиновности. Уизли и Грейнджер, конечно же, по приказу Поттера, во имя дружбы поклялись, что без Северуса Снейпа они никогда не смогли бы уничтожить крестражи, поскольку именно профессор привел их к осознанию того, что может убить крестраж. Не говоря уже о предоставлении им меча Годрика Гриффиндора.       Клятву также принесла Минерва, и Северус не мог выразить свою благодарность за это, учитывая отношения женщины с Альбусом, она утверждала, что Снейп делал все возможное в то время, чтобы защитить детей в Хогвартсе, будучи директором. Она сказала Визенгамоту, что без него произошла бы расправа над магглорождёнными учениками. Она также заявила, что Хогвартс никогда бы не позволил Северусу сидеть в кабинете директора, если бы у него было какое-либо намерение причинить детям вред.       — Понимаете, школа и ее защитные чары, — сказала она, и мужчина нахмурился, потому что он не помнил об этих защитных чарах, хотя он был директором в течение целого года. И какой это был славный год, полный Темной Магии и Круцио, измученных детей и Пожирателей Смерти с намерениями убивать без разбора...       К показаниям Минервы прибегли однако, когда Северус начал понимать, что Поттер, твердо веря в его невиновность, также знал, что заставить Визенгамот поверить в то, что Снейп действовал по приказу Дамблдора, было немного сложнее, чем казалось на первый взгляд. Весь Волшебный мир больше года жил, зная, что Снейп был убийцей, и не просто каким-то убийцей, а тем, кто лишил жизни Альбуса Дамблдора. Им нужно было смыть эту грязь с него, чтобы выиграть дело.       Поттер заслужил уважение к себе, когда его адвокаты вызвали Люциуса Малфоя к трибуне. Его друга на протяжении почти тридцати лет, человек, которому он лгал последние восемнадцать. Адвокат Поттера задал ему два вопроса. Как Волдеморт вознаградил своего самого доверенного слугу, Северуса Снейпа? Малфой вспомнил многочисленные пытки часто доходившие до кровопролития, которые происходили всякий раз, когда Темный Лорд получал плохие новости, у него менялось настроение или, если ему просто было скучно. И Северус понял, в чем заключалась тактика Поттера. Юноша пытался сделать из него мученика. И это сработало: он мог видеть жалость во многих взглядах, прикованных к нему. Жалость была отвратительной вещью, когда она исходила от таких людей, как Поттер или Блэк, и Снейп никогда бы этого не допустил. Но совсем по-другому было видеть жалость от людей, которые проголосовали бы за его тюремный срок.       Второй вопрос, заданный Люциусу, был о том, какой первый приказ получил его шестнадцатилетний сын Драко Малфой после того, как он пережил посвящение в ряды Пожирателей смерти. Убить Альбуса Дамблдора - все, что нужно было сказать Люциусу. Когда изумленные вздохи утихли, настала очередь его крестника отвечать.       И, естественно, слизеринец выступил просто безупречно, рассказывая всем, как Северус пытался получить от него любую информацию, чтобы "помочь". Но, конечно, Драко ему ничего не сказал. Не потому, что он гордился своей задачей или потому, что он сам хотел заслужить свое место среди темных последователей, а потому, что он не доверял своему крестному отцу. Интересно, что никто не спрашивал о непреложном обете, который Северус дал Нарциссе. Как позже выяснилось, это произошло потому, что Поттер случайно забыл об этом упомянуть. Однако он не забыл упомянуть или, скорее, показать Визенгамоту одно конкретное воспоминание, в котором Снейп сообщил Альбусу о том, что Темный Лорд замышлял против него. Поттер особо выделил ту часть, когда Дамблдор приказал Северусу убить его, вместо того, чтобы позволить мальчику сделать это. Снейп чуть не рассмеялся вслух, когда его голос, усилившийся как минимум в десять раз, прокричал директору в воспоминаниях: "А моя душа, Дамблдор? Моя?" Последовавшая мертвая тишина была прекрасна, а лукавая ухмылка Поттера почти согревала сердце. Северус никогда не верил Альбусу, когда он вспоминал, что Поттер почти был распределен в Слизерин ровно до этого момента.       О, но самое грандиозное выступление, конечно же, было впереди. Лучшее оставили на последний день. Поттер и Северус, сразу друг за другом. Снейп согласился, что для его освобождения необходимо показать его так хорошо скрытое обожание Лили. Он никогда не хотел, чтобы кто-то это знал, но теперь он был готов раскрыть эту крошечную деталь. Как оказалось, Поттер не был. Он никогда не упоминал о глубокой дружбе между Лили и Северусом, он почти делал вид, будто Снейп вернулся к Свету из-за сожаления о том, что когда-либо присоединился к рядам Темного Лорда. И это снова было правдой, поскольку Северус присоединился к Дамблдору из-за раскаяния. Но именно то, что случилось с Лили, о чем он сожалел больше всего, и заставило его вернуться к Свету, а не только то, что Северус понял, что его лорд был психопатом, как выразился Поттер.       Затем адвокаты спрашивали все больше и больше, и Поттер отвечал и показывал все, включая даже то, что он был одним из крестражей, почти все воспоминания, оставленные ему профессором, и Северус был убежден, что Гарри был настоящим слизеринцем. Никто не мог заметить маленькие секреты, которые он скрывал в своих показаниях. Поттер утверждал, что он был бы мертв, если бы Снейп не спас его в первый год. Он никогда не говорил, что в то время он сам считал, что за атаками стоял Северус. Он также упомянул старую книгу с его шестого курса, которую даже использовали в качестве доказательства. Он, конечно, узнал книгу Снейпа по зельям, заявив, что без книги профессора половина его друзей, два Уизли, Грейнджер, Лонгботтом, Лавгуд, все герои и героини войны, могли бы погибнуть в ту ужасную ночь, когда был убит Альбус. Поттер перечислил все заклинания и проклятия, которые они узнали из книги, которые помогли им выжить во время поиска крестражей и даже после. Он снова забыл упомянуть, что он также чуть не убил Драко одним из заклинаний.       Они спросили о ночи войны, о том, что произошло в Визжащей Хижине, о том, о чем Северус не хотел слышать, и все же он не мог оторвать взгляд от зеленых глаз, которые цеплялись за него, пока Поттер говорил о Волдеморте и атаке Нагини. Игра снова была прекрасной, несколько человек в Визенгамоте плакали, слушая, как юноша вспоминал каждый крошечный аспект от холодного голоса Волдеморта, до гневного шипения змеи или резкого запаха яда, алой крови, хлынувшей из глубокого пореза на шее Северуса, пропитавшей его мантию. Поттер вдавался в невероятные подробности, его голос становился все более и более монотонным по мере того, как он все глубже погружался в ужасные события. Глядя на что-то на земле, он потерялся в своих воспоминаниях. Адвокат предложил ему стакан воды, и Снейп задумал позже поздравить Поттера с его прекрасным выступлением. Но затем он увидел, как трясущиеся руки юноши сжимают стакан с водой, а адвокат успокаивающе похлопывает его по руке, прежде чем спросить: «Не могли бы вы рассказать нам, что произошло потом?»       — Он попросил меня посмотреть на него. Потом он...умер, — ответил Поттер мягким голосом, сделав небольшой глоток воды. Глаза Северуса расширились. Неужели он просил об этом? Это было ново. Он этого не помнил. Это был очередной трюк или...? Он ждал, пока Поттер взглянет на него с легкой улыбкой, блестящей даже в его глазах, но этого не произошло. Даже когда Гарри наконец отпустили с трибуны, и он прошел мимо Северуса, он не смотрел на него, хотя мужчина внимательно наблюдал за ним. Гриффиндорец просто прошел мимо стула посреди комнаты, кончиком пальца мягко коснувшись руки Северуса.       В комнате послышался легкий шёпот, затем все повернулись к Снейпу. Прежде чем адвокаты успели что-нибудь у него спросить, Фоукс появился во вспышке пламени и мягко приземлился на колено Северуса. Профессор изумленно наблюдал за птицей, подозревая, что, возможно, Альбус каким-то образом переродился в этом фениксе, поскольку ни у кого другого не хватило бы смелости для такой драматургии, даже у Поттера. Птица многозначительно посмотрела на него, затем запела и прижала голову с распушенными перьями к его шее, прямо там, где был его шрам. Фоукс определенно научился некоторым трюкам от Дамблдора.       — Животные в зал суда не допускаются! — откуда-то слева крикнула ведьма.       — Разве вы не знаете, что это за птица? — кто-то крикнул в ответ, на этот раз это был волшебник. Он казался Северусу довольно знакомым, — это феникс Дамблдора, Фоукс.       — Это может быть какой угодно феникс, — сказала ведьма человеку, который теперь встал, и Снейп узнал в нем Олливандера.       — Это может быть только один феникс, — загадочно усмехнулся Создатель палочки, — я бы узнал эту птицу даже с закрытыми глазами. Видите ли, мы немного поссорились, когда я взял два его хвостовых пера, — он протянул руку, чтобы показать старый шрам на правой руке, который выглядел так, будто что-то откусило от него кусок. Тем временем Фоукс пропел извиняющимся тоном. Северус похлопал птицу по голове и оглянулся в поисках Поттера. Если это была еще одна тактика, она снова была блестящей. Но юноши в помещении не было, только его рыжий друг.       — Животные по-прежнему не допускаются в зал суда, — настаивала ведьма.       — Я извиняюсь, — сказал молодой волшебник, вставая, — как вы, возможно, знаете, я магозоолог и эээ... споры о том, позволим ли мы Фоуксу остаться или нет, не имеют смысла, не так ли? Понимаете, вы не можете командовать фениксом. Если он хочет остаться, он останется.       — Что ж, дорогой Рольф, ты хочешь сказать, что если мы выставим эту птицу за пределы комнаты, она снова вернется? — недоверчиво спросила ведьма. Северус нахмурился, как люди в Визенгамоте могут быть такими глупыми, как эта женщина?       — О да, если он захочет вернуться, он вернется. Он появился здесь минуту назад, разве вы не видели, миссис Уильямсон, — Рольф указал на этот факт, который Северус считал очевидным. Фоукс, словно пытаясь присоединиться к обсуждению, расправил крылья и исчез с бедра Северуса, оставив лишь немного пепла, рассыпанного в воздухе. Феникс снова появился прямо перед миссис Уильямсон, которая с визгом дернулась назад.       Несмотря на смех, Визенгамот и Северус раздраженно массировали себе висок.       — Ты этим совсем не помогаешь... — пробормотал Снейп птице, и феникс никак не мог услышать вздох мужчины, но Фоукс повернулся, элегантно взмахнув своими огромными крыльями, и снова грациозно приземлился на бедро волшебника.       — Птица останется! — прогремел Кингсли, почти смеясь из центра зала суда, — скажите мне, мистер Скамандер, разве фениксы не должны быть преданными созданиями?       Рольф Скамандер громко рассмеялся.       — Да, министр, вы могли бы так сказать. Но это все равно что сказать, что новая Молния еле подходит на роль пипидастра. Фениксы - самые верные звери, о которых нам известно. Их способности невероятны, и мы почти ничего о них не знаем. Если вы не возражаете, я скажу, что большую часть знаний мы получили из исследований профессора Дамблдора на этой самой птице, которая находится прямо здесь. Понимаете, в Европе фениксов осталось совсем немного. Что бы я сделал, чтобы… — голос Рольфа стал тише, он покраснел и отдернул руку. Фоукс, казалось, проявил к нему интерес и подлетел к мужчине, который ахнул, а затем медленно погладил птицу.       — Мистер Скамандер, это зал суда, а не зверинец, — усмехнулся Кингсли, — объясните нам поподробнее? Все мы знаем, что Молния - лучшая и самая быстрая гоночная метла на рынке прямо сейчас. Значит, вы говорите мне, что фениксы самые верные существа, а вот этот сидит на ноге того самого человека, который убил его хозяина? Это кажется противоречивым.       Северус разинул рот. Одно дело со стороны Поттера - спасти всех этих свидетелей и убедить их поклясться в невиновности Снейпа. Другое это то, что Кингсли делал прямо сейчас, к чему было это подробное и почему-то очень искреннее расспрашивание о фениксах? Было так очевидно, к чему все идет, но никого не обидело, что министр магии, главный чернокнижник Визенгамота намеренно затягивал допрос таким невероятно вопиющим образом. Северус снова оглянулся, ища глазами Поттера. Он снова был в комнате, прислонившись к двери, внимательно наблюдая за разговором, однако он все еще был слишком бледным. Грейнджер держала его за три пальца, ее большой палец мягко поглаживал кисть юноши, успокаивая. Волна чего-то холодного и горького пронеслось по Снейпу, и он обернулся в поисках дементоров, но неземные существа держались подальше от этого судебного процесса. Его взгляд снова переместился на Поттера, который теперь наблюдал за ним. Но когда их глаза встретились, гриффиндорец, казалось, побледнел ещё больше и отвернулся.       — Позвольте мне, министр, — нерешительно начал Скамандер, — не хозяина, а скорее партнера, если быть верным. Когда разговор идет о фениксах, никто не владеет им, как я уже сказал, вы не можете им командовать, они не собаки. Если феникс хочет остаться с ведьмой или волшебником, он может это сделать или нет, если решит, что человек его не заслуживает, точно так же, как человек может принять или отвергнуть дружбу феникса. Потом эта дружба, если хотите, со временем, конечно, разрастается и постепенно превращается в нечто большее. Слово "связь", возможно, хорошо бы описало подобные отношения. Вот почему феникс, будучи привязанным к волшебнику или ведьме, может явиться любому, кто проявляет лояльность к человеку, с которым он связан.       — Так что в нашем случае, и, пожалуйста, поправьте меня, если я ошибаюсь, мистер Скамандер, я в конце концов просто неумелый наблюдатель, когда дело доходит до магозоологии, Альбус и Фоукс связаны, поэтому Фоукс может появиться перед любым нуждающимся, кто действительно верен Альбусу, верно? — спросил Шеклболт, словно он был сбит с толку.       Рольф решительно кивнул.       — Именно министр. Теперь о том, почему Фоукс защищает этого преступника, вот в чем действительно вопрос, сэр. Что ж, очевидный ответ будет заключаться в том, что профессор Снейп доказал свою предельную преданность Альбусу Дамблдору. Каким образом, мы не можем знать наверняка. Но, учитывая более раннее заявление мистера Поттера, я бы предположил, что смерть по приказу профессора Дамблдора можно квалифицировать, как проявление предельной лояльности. Поэтому Фоукс вылечил его, насколько мог, в Визжащей Хижине. Мы все прочитали отчет из Св. Мунго, они обнаружили следы слезы феникса в крови Снейпа, не говоря уже о том, что он пережил нападение, подробно описанное мистером Поттером ранее сегодня.       — Подождите секунду, — другая ведьма встала недалеко от мистера Олливандера, — вы хотите сказать, что мы действительно можем рассматривать поведение этого зверя, как доказательство невиновности Северуса Снейпа?       — Это, — Рольф глубоко вздохнул, — это мое мнение, да. И… — он посмотрел на двух авроров, стоявших у двери недалеко от Поттера, — джентльмены, поправьте меня, если я ошибаюсь, но Фоукс не только вылечил профессора Снейпа, он также...напал на тех авроров, кто пытался его арестовать, это правда?       Один из авроров неловко откашлялся, прежде чем ответил:       — Да, мистер Скамандер, это правда.       — Самые верные звери… — пробормотал Рольф еще раз, мягко постукивая по острому желтому клюву Фоукса, прежде чем он сел, и Фоукс вернулся к Северусу, усевшись на плечо профессора.       В пустом коридоре эхом разнеслись шаги, которые вернули Снейпа в настоящее жестким толчком. Удар грома потряс здание, и он взглянул на приближающуюся фигуру. Это был Поттер, кто же еще это мог быть, абсолютно мокрый, словно он проделал весь путь сюда от площади Гриммо пешком. Он хотел бы быть удивлен, увидев юношу здесь, в день приговора, но, к сожалению, не мог. Уже нет. Не после всего, что уже было позади, со всей помощью, которую оказал Поттер, даже не спросив Северуса, хочет ли он этого.       Чертов Поттер пришел услышать вердикт, и Снейп знал, что он должен почувствовать облегчение, что ему не нужно проходить это все в одиночку, но он не мог подавить горькое чувство стыда, накапливавшееся в его животе. После всего, что сделал Поттер, он не мог представить, как Гарри перенесет негативный исход суда.       Но это все была вина Северуса, не так ли? Его свидетельствование, в конце концов, затмило все хорошее, что сделал Поттер. Снейп поклялся себе, что никому не будет лгать и никого не будет обманывать, когда его вызовут на трибуну. Он давал самые честные ответы на каждый вопрос, что бы о нем ни думали. И он все испортил этим, он знал это, он чувствовал это на суде, и он чувствовал это, когда смотрел на Поттера, и юноша, бледный, как привидение, тогда повернулся и вышел из комнаты. Но этим он был обязан себе и памяти Альбуса.       Северус знал, зачем Поттер все это делает, он чувствовал личную ответственность за все, насколько бы идиотским это не казалось, поскольку все это было сделано, чтобы защитить его и только его. Несмотря на всю ненависть и другие гораздо более позитивные чувства, которые он питал к гриффиндорцу, спрятанному и замкнутому, он не хотел больше позволять Герою страдать. Поттер пережил достаточно потерь, и наблюдение за тем, как его мастер зелий, посвятивший половину своей жизни его спасению, попадает в тюрьму, Северус не хотел чтобы Гарри переживал еще и это.       Снейп не хотел в Азкабан, но он действительно заслужил именно этого. Однако Поттер никогда не позволил бы ему попасть в такое место. Юноша будет бороться до последнего вздоха, как во время войны, но Северус не мог позволить ему этого. o.O.o       Гарри уверенными шагами подошел к Снейпу, который стоял перед залом суда с двумя аврорами. Он сделал глубокий вдох, затем медленно выдохнул. План был в действии. Независимо от исхода этого судебного разбирательства, профессор Северус Снейп не попадет в тюрьму, эта мысль успокаивала Гарри. Они были готовы к любому исходу, даже если им придется заставить Снейпа бежать, оставить Лондон позади и жить тихой жизнью где-нибудь в сельской местности, или где бы он ни захотел. Гермиона, Рон, Невилл, Луна, Фред, Джордж, Джинни, Чарли, Билл, Дин и Симус ожидали на своих назначенных постах, готовые атаковать, если это потребуется. Да, Гарри был готов защитить Снейпа, несмотря ни на что, даже если это будет стоить ему его собственной свободы.       Фоукс появился и вскрикнул над Гарри, юноша улыбнулся птице.       — Добро пожаловать в команду, — подмигнул он, и феникс весело защебетал в ответ.       — Уберите от меня эту проклятую птицу, — Снейп поприветствовал их ухмылкой, и Поттер чуть не рассмеялся.       — Он здесь для поддержки, профессор.       — Поддержки, мистер Поттер? Как эта птица может поддержать меня? Или он здесь от вашего имени? — Снейп приподнял бровь.       — Я думаю, он здесь для нас обоих, но если вам так будет проще, я могу сказать, что он здесь для меня. Но готов протянуть вам руку...крыло помощи, в котором вы можете нуждаться, — Гарри загадочно улыбнулся.       Снейп посмотрел на него секунду, затем усмехнулся.       — Что вы вообще здесь делаете, мистер Поттер?       На секунду Гарри опешил. Разве это не должно быть очевидно?       — Я здесь из-за вынесения приговора? — медленно ответил он с саркастическим выражением лица и приподнял бровь.       — Приговор не является ни вашей заботой, ни вашим делом, мистер Поттер. Несомненно, у Героя волшебного мира есть дела поважнее, чем посещение зала суда в девять утра.       — Не мое дело, не так ли, профессор Снейп? — Гарри нахмурился, — я напомню, что в последние пару недель ваш суд был в значительной степени моим делом, поскольку большую часть времени я тратил на то, чтобы помогать вам, — Поттер впился взглядом в мужчину, он медленно закипал от злости. Только Снейп мог заставить его почувствовать такое эмоциональное возбуждение всего за несколько мгновений.       — И я не припомню, чтобы вас когда-либо просили об этом. Однако я прекрасно помню спор, который произошел у вас на пороге после того, как я вернул вам ваших адвокатов, — холодно заметил Снейп.       Гарри снова глубоко вдохнул, пытаясь сохранить спокойствие. Он знал, что это произойдет, он знал своего профессора достаточно хорошо, чтобы понимать, что этот разговор всплыл бы еще раз, но он действительно надеялся избежать этого.       — Профессор, — он начал поднимать руку в знак капитуляции, — я просто хотел помочь, и я все еще хочу это сделать. Вы не заслуживаете Азкабана. Хотите вы, чтобы я остался или нет, я останусь здесь, пока...в этом больше не будет надобности.       Снейп наблюдал за ним, и на секунду Гарри задержал его взгляд, но вспомнил, что этот человек преуспел в легилименции, поэтому быстро отвел взгляд в другое место.       — Вы что-то замышляете, Поттер! — Снейп огрызнулся на него достаточно тихо, чтобы авроры у двери не услышали его, но его тон все же заставил Гарри почувствовать себя школьником первого года обучения, делающим что-то не так. Он смиренно вздохнул, затем посмотрел в черные глаза, отражавшие гнев.       — Ничего особенного, это просто...подстраховка. Я не позволю вам попасть в Азкабан за спасение Волшебного мира.       — Нет! Точно нет! — Снейп беззвучно прошипел, — каковы бы ни были ваши намерения, мне все равно, я не хочу принимать участие в каких-либо ваших мероприятиях.       Гарри пожал плечами.       — Мы можем это сделать даже без вашего согласия. Вы не должны быть наказаны, профессор, точно не вы.       — Поттер, вы идиот, разве вы не понимаете? Меня не накажут за "Спасение волшебного мира", меня накажут за то, что я собственноручно убил Альбуса Дамблдора. И многих других тоже.       — Это были приказы, — настаивал Гарри.       — Поттер, послушайте меня, потому что я не собираюсь повторять это снова. Каким бы ни был исход, вы ничего не сделаете. Если меня приговорят к жизни в Азкабане, вы тихо уйдете и никогда, повторяю, никогда не увидите меня снова. Если вы сделаете что-то еще, клянусь Мерлином, я самолично вас выслежу.       Гарри не мог не улыбнуться. Это было бы довольно сложно, учитывая, что он будет либо мертв, либо будет сидеть в не очень удобной камере в глубине Волшебной тюрьмы, куда его непременно поместят, если он спасет Снейпа из Министерства. Тем не менее, он был бы не против, если Северус бы попытался. Он снова пожал плечами и отвернулся от профессора, но мужчина потянул его за руку.       — Послушай, глупый засранец, мне не нужно, чтобы ты жертвовал своей жизнью ради меня, ты понимаешь? Мне не нужна твоя помощь, мне ничего не нужно от тебя, Поттер, ни сейчас, никогда либо! — заявил Снейп, слегка побледнев.       — Что ж, — сердито отрезал Гарри, — я не нуждался в вашей помощи, когда был на первом курсе, третьем, четвертом, пятом или шестом. Я никогда не нуждался в вашей помощи, когда я был там с Роном и Гермионой в поисках крестражей, в то время, как люди буквально охотились на нас! Я никогда не хотел, чтобы вы каждый день рисковали жизнью, шпионя за этим полоумным! Я никогда этого не хотел! — прорычал он, — и все же это случилось. И вы мне помогли. Вы спасли мне жизнь больше раз, чем я могу вспомнить. Сэр, я даже не знаю, где бы я был без вашей помощи. Скорее всего, я был бы мертв. Вы рисковали своей жизнью ради меня, профессор, и вы почти...вы почти… Если бы не Фоукс, вы были бы... — но Гарри не смог закончить предложение. Он все еще вздрагивал каждый раз, когда ему приходилось говорить о той ночи, когда он получил воспоминания Снейпа. Во время судебного заседания, когда ему пришлось подробно рассказать об этом, ему стало так плохо, что после его показаний его вырвало.       — Да, Поттер, я прекрасно понимаю, в какой ситуации я оказался бы, если бы проклятая птица не пришла мне на помощь, — его хватка на руке Гарри усилилась, — а у меня ситуация была другой, я пообещал. Вы же, с другой стороны, -       — Я тоже пообещал, — твердо заявил Гарри, прерывая своего профессора.       — Да, действительно. Проклятой птице, — Снейп усмехнулся, отпуская руку юноши.       — Это обещание было дано не Фоуксу, сэр, — тихо признал Гарри.       Дверь в зал суда открылась, и Гарри не сказал, что было у него на языке. Конечно, он не давал этого обещания птице, но человек, для которого оно предназначалось, два месяца пролежал без сознания на больничной койке.       Снейпа перевели в больницу Святого Мунго примерно через две недели после того ясного майского утра, и Гарри последовал за ним без всяких колебаний. К тому времени ему удалось убедить большинство окружающих в действиях Снейпа во время, когда Волдеморт захватил власть. Минерва была одной из первых, кто снова принял этого человека, но Гарри знал, что она чувствовала себя слегка преданной из-за того, что ее оставляли в стороне все эти годы. Но она также признала, что чувствовала раскаяние, поскольку считала, что ей следовало гораздо больше заботиться о Северусе в течение последнего года, поскольку он был директором школы, и даже годы до этого. Гарри был уверен, профессор МакГонагалл сожалела, что не удерживала хотя бы один из своих зорких глаз на Северусе Снейпе с того самого момента, когда она надела Распределяющую шляпу ему на голову.       Убедить Сириуса и Ремуса было достаточно сложно, потому что Поттер хотел опустить часть о чувствах Снейпа к Лили, поскольку он подозревал, что это только усугубит ненависть между тремя мужчинами. Он также сообщил об этом Кингсли, который пообещал Гарри сделать процесс над профессором Снейпом как можно более гладким. Он посетил двух Малфоев в Азкабане и раскрыл мотивы Снейпа в обмен на их помощь в судебном процессе. Гриффиндорец понял, что ему также нужно выставить в свидетели несколько Пожирателей смерти, и кто мог бы быть лучше этих двоих. Они согласились, потому что Гарри не будет неблагодарным, слушание дела Малфоя должно было состояться через неделю, и их состояние, включая все счета в Гринготтсе, было заморожено в момент предъявления обвинения. Им пришлось столкнуться с полным Визенгамотом без надлежащего адвоката и кого-то со Светлой Стороны, чтобы их поддержать. Гарри был готов предоставить и то, и другое.       Пока Снейп находился в Св. Мунго, за ним пристально наблюдали. Змеиный яд в его организме нанес настолько серьезный ущерб его мозгу и другим органам, что даже слез Фоукса было недостаточно. Целители были верны своим обетам и сделали все возможное, чтобы помочь мужчине. Снейпа продержали в коме, вызванной зельями, больше месяца, чтобы зелья лечили его внутренности и мозг. Гарри ежедневно смотрел на часы, но стрелка мужчины все еще была на «смертельной опасности». После июня они перестали давать ему снотворное, но профессор все еще не просыпался. Поттер был в ярости. Он даже обвинил Целителей в намеренном затягивании процесса исцеления. Гермиона была единственной, кто смогла его успокоить, когда показала ему текст Нерушимой клятвы, которую должны были принять целители; это не позволяло им причинить кому-либо преднамеренный вред, иначе они нарушили бы Клятву. И Гарри знал, что это под собой подразумевало.       В период исцеления у Снейпа было два постоянных спутника. Гарри и Фоукс. Птица никогда не покидала мужчину, феникс иногда пел и щебетал, иногда вылетал в окно, чтобы расправить крылья, но только тогда, когда Гарри тоже был в комнате. Они никогда не подпускали к Снейпу посторонних, Поттер и его друзья постоянно охраняли этого человека, поскольку мужчина получал больше писем с угрозами, чем Гарри когда-либо, в основном от Пожирателей Смерти, которые знали о том, как этот человек предал и обманул их столь любимого лидера и помог тому, кто убил его по итогу.       Это был период, когда Поттер еще больше сблизился с Гермионой. Рон в основном работал над восстановлением школы, а она осталась с Гарри, когда могла. Более того, она была единственной, кто никогда не задавался вопросом, почему юноша проводил так много времени с бессознательным телом Снейпа, наблюдая за ним, читая ему или просто сидя рядом с ним, гладя Фоукса. Это было хорошо, потому что у гриффиндорца не было на это честного ответа. Когда кто-то спрашивал, почему он остался рядом с профессором, он просто пожимал плечами, упоминал воспоминания, бормотал что-то о жертве, а затем быстро начинал говорить о хорошей летней погоде. Через несколько недель люди приняли это и оставили его в покое. Гермиона...она никогда не спрашивала. Так что Гарри первым поднял с ней эту тему. Был уже июль, стояла хорошая и теплая погода, и Фоукс улетел ненадолго, когда девушка вошла в маленькую больничную палату. Поттер сидел у окна и громко читал «Пророка».       — Добрый день, — ярко улыбнулась девушка, — вот кофе для тебя и цветы профессору, — она всегда покупала одну тигровую лилию и ставила ее на подоконник в маленькой вазочке, — какие-нибудь изменения?       — Спасибо, — Гарри принял кофе с благодарной улыбкой, — и нет, по-прежнему ничего. Но Мириам говорит, что он выглядит лучше. Я не вижу никаких изменений… — с сожалением признался Гарри, — ты?       — Она так считает? — Гермиона приподняла бровь и села на другой стул в комнате. Она посмотрела на Снейпа и пожала плечами, — честно? Я не вижу улучшений. Возможно, она просто хотела подбодрить, ты же знаешь, какая она.       — Как наседка, большую часть времени, — Поттер засмеялся, — она хотела сегодня постричь меня.       — Ну, Гарри… — Гермиона застенчиво ухмыльнулась.       — Что, они не такие уж и длинные… — гриффиндорец вцепился в беспорядок, который был у него на голове, и махнул рукой, — нет, все в порядке.       Девушка засмеялась и открыла книгу. Поттер хотел вернуться к газете, но его взгляд остановился на девушке.       — Гермиона… — нерешительно спросил он через несколько секунд.       — Хм? — ответила он, даже не глядя на него.       — Почему ты никогда не спрашивала, почему я делаю это для...него? — мягко спросил он.       Девушка на секунду замерла, затем закрыла книгу и подняла карие глаза на молодого человека.       — Потому что я ждала, что ты мне сам скажешь, — она мягко улыбнулась, — я думаю... Думаю, я знаю почему, но... Мне нужно, чтобы ты сам это понял. Ты догадываешься в чем причина?       — Я… не знаю, — признался Гарри, — сначала это были просто воспоминания. Я мог...чувствовать их внутри себя, и я просто не мог оставить его, зная все то, что он для меня сделал, не после того, что он испытывал к моей маме. Но затем, — юноша запнулся, не зная, как выразить себя, — после того, как его воспоминания улеглись и успокоились, это стало чем-то другим. Гермиона, я дума... Думаю, он мне небезразличен.       — Ты имеешь в виду… — начала Гермиона, когда Фоукс влетел обратно в комнату. Он приземлился к девушке на колени и нежно заклекотал.       — Ну, я имею в виду, что не думаю, что когда-либо чувствовал себя более счастливым, чем в тот момент, когда я увидел его живым? — Гарри скорее спросил, чем заявил об этом, — это было такое облегчение, я имею в виду... Я видел, как он...умер. А потом он показал мне все воспоминания, и, наконец, я все понял, но его уже не было. И вдруг он оказался жив. И с тех пор он просто лежит здесь. Не знаю, Гермиона, это так сбивает с толку.       — Ты разберешься, Гарри. Он скоро проснется, тогда все будет более понятно.       Двое мужчин ворвались в комнату, которая сразу стала переполненной по ощущениям. Один указывал свитком в сторону Гарри.       — Мистер Поттер, я аврор Робардс, и я пришел сюда с намерением арестовать Северуса Тобиаса Снейпа. Обвинения, выдвинутые против него, включают сотрудничество с Темным Лордом, предательство Ордена Феникса и убийство Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора. Вы можете увидеть полный список обвинений в предоставленном письме.       — Вы что? — Гарри вскочил со своего места, крича на человека, который был почти вдвое больше него, — это не может быть правдой!       — Могу заверить вас, мистер Поттер, это правда, — Робардс слегка склонил голову к нему, прежде чем повернуться к своему коллеге, — помогите мне с этим человеком.       — Не сметь трогать его! — крикнул гриффиндорец, вставая между аврорами и кроватью профессора, — министр магии сам гарантировал профессору Снейпу, временную защиту от тюрьмы. Его залог был уплачен. Вы никуда его не заберете.       — Министр магии не имеет полномочий в отношении заключения преступника и убийцы, — твердо заявил аврор.       — Это был подписанный приказ министра, разумеется, у него есть полномочия.       — Нет, мистер Поттер, у него их нет. Этот человек - убийца, и он будет переведен туда, где ему место. В Азкабан.       — Вы что серьезно? — взревел Гарри, отчаянно глядя на Гермиону, которая пыталась выскользнуть из комнаты, чтобы позвать на помощь, — этот человек болен, его нельзя посадить в Азкабан! Он должен оставаться здесь!       — К сожалению, мистер Поттер, никто не знает, когда он проснется, если вообще проснется, но в настоящее время он находится под арестом. Ему не нужна медицинская помощь, он только под наблюдением. Следовательно, его можно перевезти туда, где он должен быть, а именно в тюрьму.       — Вы в своем уме?! С такой логикой вы могли бы арестовать даже меня за убийство Волдеморта! — Гарри был рад видеть, что это имя все еще заставило двух авроров содрогнуться от страха.       — То, что вы говорите не имеет смысла, сэр. У нас нет к вам претензий, мы здесь по поручению за мистером Снейпом.       Гарри знал, что то, что он говорил не имело смысла, он просто пытался потянуть немного времени, пока Гермиона не свяжется с Кингсли или с адвокатами.       — Убирайтесь отсюда оба! — он указал на дверь, — Северус Снейп остается здесь. Этот человек находится под моей защитой, и все это знают. Я ручаюсь за него, пока он не проснется.       — Если он проснется, мистер Поттер, если… — сказал Робардс с лукавой ухмылкой.       Гарри собирался проклясть этого человека, но прежде чем он успел достать свою палочку, мимо него промчалось красное пятно, и следующее, что он понял, было то, что Фоукс закричал над двумя аврорами, его когти рассекали красные мантии и все, до чего он мог дотянуться. Два аврора прикрыли головы руками, когда феникс ударил своим острым клювом прямо у их ушей.       Робардс послал заклинание остолбенения в Фоукса, но промахнулся, и заклинание пролетело прямо рядом с Гарри, так близко, что он мог почувствовать тепло магии. Оно исчезло в открытом окне, и кто знает, что в конце концов его остановило. Поттер уклонился от синего света, который был направлен прямо на него, сразу после того, как он накрыл Снейпа щитом. Он наложил обезоруживающее заклинание на аврора, который хранил молчание в течение всего разговора, и был рад видеть, как его палочка вылетела из его руки и закатилась под маленьким шкафчик в углу.       Тем временем Фоукс отступил и кружил над их головами.       — Гарри Поттер, я настоятельно рекомендую вам опустить палочку, иначе...       — Один из вас уже безоружен, вы действительно думаете, что сейчас хорошее время для угроз? — с усмешкой возразил юноша.       — Я могу справиться с таким мальчишкой, как ты, со связанными за спиной руками! — Робардс засмеялся.       — Что ж, давай посмотрим! — гриффиндорец воспользовался возможностью и применил беззвучный и невидимый инкарцерус.       — Почему ты вообще защищаешь такое мерзкое создание?! Он предал все, во что когда-то верил! Он обманул всех, кто ему поверил! Он лжец и убийца, — выплюнул Робардс, не заметив веревок, которые обвились вокруг ног и крепко связали его. Аврор упал, но он все еще был способен наложить на Гарри проклятие, которое на этот раз ударило его в бок. Он почувствовал, как его теплая кровь хлынула из пореза и попятился, пока не ударился о кровать Снейпа. Его рука ухватилась за первое, на что он мог опереться, это оказалась нога профессора. Когда он прикоснулся к мужчине, в его теле пробудился внезапный прилив тепла, за которым последовала резкая боль в голове, но он не терял времени зря.       — Ступефай! — прокричал он, направив свою палочку на двух мужчин, и заклинание, вырвавшееся из кончика его палочки, нокаутировало их обоих.       — Он хороший человек, — выдохнул Гарри, когда упал на колени и почувствовал, как его зрение затуманилось. Фоукс клекотал над ним, его музыка напоминала о тепле, которое он чувствовал ранее. Что, черт возьми, это было вообще? Эта мысль довольно быстро расплылась, и, схватившись за бок, он упал на землю. Голова Фоукса коснулась его лица, прежде чем птица снова запела, и внезапно взгляд Гарри стал более сфокусированным, а через минуту или около того даже головная боль утихла.       Когда Фоукс затих, он поднялся. Его рубашка была все еще мокрой и окровавленной, но порез зажил, только слабый белый шрам остался как напоминание ему о том, что только что произошло в палате. Феникс вскрикнул, и Поттер посмотрел на него.       — Спасибо, Фоукс. Снова, — он ухмыльнулся, — между прочим, отличная работа, — Гарри ухмыльнулся, глядя на два онемевших тела у двери, которые слегка кровоточили от нескольких царапин.       Фоукс вскрикнул и протянул шею к Снейпу. Щит Гарри погас, когда он был на земле, но юноша заранее знал, что ничего не прошло через него. Снейп все еще был в порядке.       — Не волнуйся, Фоукс, он в безопасности. Я его защищу.       Фоукс посмотрел ему прямо в глаза, и Поттер на секунду удивился. В этот момент его желтые глаза смотрели в душу гриффиндорца, а затем птица склонила голову и снова вскрикнула.       — Да, это обещание, — Гарри ответил на незаданный вопрос. Птица одобрительно пропела, а затем склонила голову к карману юноши, — что... Что тебе нужно, Фоукс? — спросил Поттер, когда феникс повторил движение. Он сунул руку в карман, но внутри ничего не было, только часы, которые Дамблдор подарил ему на день рождения.       Фоукс радостно вскрикнул.       — Что? Это? — Гарри осмотрел часы, но они ничем не отличались от обычных. Он открыл их, но прежде чем то, что он увидел, успело отпечататься в его сознании, кто-то заговорил в комнате.       — Мистер Поттер, — протянул позади него низкий голос, — какому божеству я должен молиться, чтобы наконец избавиться от вас?       Стрелка Снейпа на часах переместилась со «Смертельной опасности» на «Больницу».       — П-профессор? — Гарри вскочил, но все еще не мог твердо стоять на ногах. Его рука снова искала поддержки и нашла ногу Снейпа, — вы проснулись! — гриффиндорец ухмыльнулся, облегчение и счастье прокатились по его телу, как приливная волна.       — Очевидно, — усмехнулся Снейп, и Гарри был рад увидеть презрение на лице мужчины, — вы только что защищали мою честь, мистер Поттер? — прохрипел мужчина, приподняв бровь, и наклонил голову к бессознательному аврору, — как замечательно. Без сомнения, мир изменился после смерти Темного Лорда. Однако, мистер Поттер, я должен настоять на том, чтобы вы убрали с меня руку, поскольку я твердо верю, что проклятие Спасителя не принесет никакой пользы моему имиджу, который вы только что защищали, да еще и с таким рвением, позвольте добавить.       — Извините, сэр, — сказал Гарри, хватаясь за кровать, а не за ногу Снейпа. Фоукс вскочил на простыни и подошел к животу зельевара. Он поджал крылья под себя и прижался к профессору.       — Как вы себя чувствуете? — Гарри взял стакан с водой и протянул его Снейпу, который принял его с легким кивком.       — Сносно, учитывая обстоятельства, — Северус легко вздохнул, — объясните мне три вещи, пожалуйста, мистер Поттер. Во-первых, почему вы только что почувствовали необходимость атаковать аврора? Во-вторых, почему вы снова в крови? И в-третьих, какого черта на мне сидит эта птица? o.O.o       И снова присутствовал полный Визенгамот, но Северус и не ожидал ничего другого. Один из авроров, который ранее находился снаружи, жестом пригласил его сесть в кресло посреди зала суда. Он сел и почувствовал, что Поттер стоит прямо за ним. Мужчина чувствовал не столько самого юношу, сколько его магию, которая, казалось, ласкала его каждый раз, когда они подходили достаточно близко. Северус хотел не замечать, действие магии Поттера на него, если такое вообще возможно. С тех пор, как он почувствовал, как теплая магия ласкает его в больнице, когда он впервые проснулся с двумя бессознательными аврорами, окровавленным Поттером и бессмертной огненной курицей в комнате, он чувствовал себя некомфортно с гриффиндорцем в непосредственной близости от него. Знал ли Поттер об этом аспекте, оставалось загадкой, Северус никогда не спрашивал, слишком боясь ответа.       — Мы собрались здесь сегодня, — Кингсли Шеклболт поднялся со стула, — чтобы огласить приговор по делу «Волшебный мир против Северуса Тобиаса Снейпа». Мистеру Снейпу предъявлены следующие обвинения: измена Волшебному Слову, заговор с Лордом Волдемортом, соучастие в преступлениях, совершенных Лордом Волдемортом, подвержение опасности и пыткам учеников Школы чародейства и волшебства Хогвартс во время работы в качестве директора, предательство Ордена Феникса и шпионаж против указанной организации, а также за умышленное убийство, совершенное против Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора».       Живот Северуса сжался от спазма, когда он слушал список, который казался слишком коротким, учитывая все ужасные деяния, которые он совершил за все эти годы. Поттер схватил его за плечо, но у него не было сил отругать юношу. Он не был против пронизывающей его теплоты, и даже на момент подумал, что позже пожалеет об этом.       — По обвинению в измене Волшебному Слову, — прогремел министр, — Визенгамот нашел мистера Снейпа… — Северус услышал, как Поттер глубоко вздохнул, — невиновным.       Воздух, выдыхаемый Поттером, коснулся его уха и почему-то был похож на нежную ласку.       —По обвинению в заговоре с лордом Волдемортом, невиновен. По обвинению в соучастии в преступлениях, совершенных лордом Волдемортом, невиновен. По обвинению в угрозе жизням и пытках учеников школы чародейства и волшебства Хогвартс при исполнении обязанностей директора, невиновен. По обвинению в предательстве Ордена Феникса и шпионаже против указанной организации, невиновен.       Кингсли оторвался от свитка, который читал, и его взгляд искал взгляд мастера зелий. Когда две пары черных глаз встретились в зале суда, Северус увидел в них только сожаление. Низкий голос Кингсли стал тише:       — В обвинении в совершении умышленного убийства Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора, — за одну секунду долгого колебания Северус испытал множество вещей одновременно. Кингсли тяжело сглотнул, его адамово яблоко заметно покачивалось под его темной кожей, Поттер напрягся, и еще сильнее сжал плечо профессора, зал суда, казалось, задрожал от нетерпения. Снейп чувствовал только пустоту. Он знал, что вот-вот должно было случиться. Он закрыл глаза, ожидая этого слова, — Северус Снейп был признан...виновным.       По комнате пробежал шепот, и на секунду он был настолько громким, что Северус не мог услышать голос министра, который пытался продолжать говорить, но тщетно. Внезапно раздался другой шепот, но уже ближе и более сдержанный.       — Если они хотят отправить вас в Азкабан, будьте готовы, — пробормотал Гарри ему на ухо, — Фоукс унесет вас в безопасное место.       — Поттер! — прорычал Северус как можно тише, чтобы его никто не услышал. Больше он ничего не мог сказать, потому что Шеклболт трижды ударил молотком, и суд снова замолчал.       — Я не могу позволить вам больше страдать, — почти неслышно прошептал гриффиндорец, прежде чем Кингсли снова заговорил.       Северус крепко вцепился в подлокотник кресла. Он не мог позволить Поттеру делать глупости. Он не пожертвовал более чем половиной своей жизни ради этого человека, чтобы в конце концов позволить ему занять его место в Азкабане. Он в пол-оборота повернулся к гриффиндорцу, который только откашлялся, в то время как его пальцы впились в плечо мужчины сильнее.       — Принимая во внимание недавние открытия, касающиеся неизлечимой болезни, которую Альбус Дамблдор получил из-за проклятия, наложенного лордом Волдемортом, и зная об участии мистера Снейпа в продлении жизни погибшего, а также с учетом того факта, что, согласно мнению многочисленных целителей на момент его смерти, Альбусу Дамблдору оставалось жить всего несколько дней, так как его организм был измучен ядом, который Альбус Дамблдор добровольно по собственному желанию принял. Северус Тобиас Снейп приговорен к уплате штрафа в тысячу галеонов любой благотворительной программе, он также проведет шесть месяцев под домашним арестом с ограниченным количеством использования магии. По истечении трех месяцев он имеет право на условно-досрочное освобождение в случае согласия подчиняться Магическим и Немагическим законам, воздерживаться от любых магических или немагических наркотиков, алкоголя и зелий, за некоторыми исключениями, которые должны быть одобрены сотрудником службы пробации. Во время своего шестимесячного домашнего ареста Северус Снейп обязан еженедельно отчитываться перед своим инспектором по пробации и искать работу. Министерство магии готово помочь с этим, учитывая обстоятельства, на случай, если мистер Снейп не найдет подходящего рабочего места в течение первых двух недель, — Кингсли закончил, пролистал пергаменты и сел.       Северус не мог двинуться с места от шока. Это все?       — Это…не так уж и плохо. Верно? — нерешительно спросил Гарри.       “Неплохо?” подумал Северус. Как Поттер мог быть таким идиотом, это было ничто по сравнению с тем, что он действительно заслуживал. Шесть месяцев под домашним арестом? Это даже не было проблемой, если ему позволили бы сварить несколько зелий, например, для святого Мунго или для продажи. Для пивоварения не требовалось волшебства. Даже выплата в тысячу галеонов могла быть покрыта тем, что он скопил за семнадцать лет, которые он проработал в Хогвартсе.       Фоукс исчез в огне, когда Северус встал. Шеклболт спустился с трибуны и подошел к ним. Он улыбнулся, когда взял руку Северуса в свою и пожал ее.       — Поздравляю, Северус, — улыбнулся он, — еще шесть месяцев, и ты свободный человек.       — Спасибо, Кингсли, — Снейп с благодарностью кивнул мужчине, который только рассмеялся.       — Не благодари меня, Северус. Это все заслуга Гарри, — заметил он, повернувшись к ухмыляющемуся юноше, — именно так, мистер Поттер. Из вас и мисс Грейнджер вышли бы неплохие юристы.       Северус закатил глаза, но по-прежнему посмотрел на гриффиндорца с признательностью. Прежде чем он успел что-то сказать, хотя он и не был уверен, что вообще хочет что-то сказать, Кингсли понизил голос и что-то шепнул Гарри.       — Уведи своих людей из Министерства, пока их не заметили. Я бы предпочел больше не иметь с тобой дел, Гарри.       — Вы знаете о них? — удивленно прошептал Поттер. Северус чуть не потерял сознание. Если юношу арестуют после того, как его почти оправдали, он пойдет за Поттером и убьет его голыми руками.       — Я не знаю, где они и каков был ваш план, но я был уверен, что ты что-то замышлял. Назови это инстинктом старого аврора, — он подмигнул юноше и снова повернулся к Северусу.       — Я считаю, что сейчас самое время, чтобы вернуть это вам это, — Шеклболт полез в карман и вытащил черную палочку. Облегченный вздох сорвался с губ Северуса, когда он взял палочку в руки. Он почувствовал, как дерево нагревается от его прикосновения, и на секунду вся поверхность вспыхнула ярким серебристым светом, который тут же исчез.       Он собирался поблагодарить его за все, но Кингсли поднял руку.       — Не надо, — печально пробормотал он, — спасибо должен сказать я, Северус Снейп. Мы бы потерпели поражение без тебя, и я также должен извиниться за то, что когда-либо сомневался в твоей лояльности. От имени Министерства мы благодарим тебя за помощь, Северус. Я сделаю так, чтобы твой домашний арест был максимально комфортным. Когда истечет шесть месяцев, ты, конечно же, получишь свой Орден Мерлина.       — Кингсли, вы сделали достаточно, — Снейп покачал головой.       — Нет, Северус, я всего лишь держал тебя подальше от Азкабана до суда. Ты бы умер там в течение недели, мы все это знаем. Все остальное было… — он снова посмотрел на Поттера, который, казалось, слегка покраснел, — мне пора идти, нам еще предстоит обсудить детали твоего домашнего ареста с твоим офицером. Она будет твоей связью с миром в течение первых трех месяцев. Не волнуйся, она тебе понравится. Она мало говорит. Кингсли подмигнул ему, прежде чем он развернулся на каблуках и ушел.       Раздался громкий шипящий звук, и Северус огляделся, уже держа палочку в руке, чтобы увидеть, как возвращается его нелюбимая огненная курица. В когтях он нес что-то вроде сумки, а в клюве - карту. Феникс приземлился перед столом Кингсли, уронил сумку и снова взлетел. Он уронил карту прямо на Снейпа, и та попала точно на протянутую ладонь профессора, а после у птицы хватило смелости приземлиться своим невесомым телом прямо на плечо мужчины.       — Что это? — спросил Кингсли, открывая сумку. Огромные золотые галеоны показались из коричневого мешка, давая ему ответ.       — Поттер! — рявкнул Северус, повернувшись лицом к юноше, — мне не нужны твои де-       — Это не я, профессор, — сразу заявил гриффиндорец, глядя на сумку с тем же весельем, что и министр.        — Здесь есть обозначение, — Кингсли указал на черную отметку на мешке, — Номер и логотип. 787 и...да, тусклый, но я думаю, это логотип Гринготтса. Да, это определенно буква “Г”, и я полагаю, что это гоблин.       — 787, это не мой сейф, — объявил Северус, все еще подозрительно глядя на юношу.       — И не мой, — без колебаний добавил Гарри.       — Тогда чей он, мистер Поттер? Может быть, одного из твоих друзей? — с усмешкой переспросил Снейп.       — Не обижайтесь, сэр, но никто из моих друзей не сможет и не захочет заплатить такую сумму.       — Ты знаешь, сколько здесь денег, Гарри? — спросил Кингсли, нахмурившись.       — Очевидно, — вздохнул Северус, ущипнув переносицу, — это ровно тысяча галеонов. Штраф, который я должен заплатить.       — Мы должны узнать, откуда они, — заявил Кингсли, — Перси, ты...       — Да, министр, я уже ищу. 787 - старый сейф, зарегистрированный на...на...ох.       — Что случилось? — поинтересовался Северус у Уизли. Алый феникс, спасший ему жизнь, трепетал у него на плече. Феникс, принесший деньги и карту. Феникс, принадлежавший…       — Что? — медленно прошипел Поттер.       — У меня только инициалы, но...А. П. В. Б. Д., — Перси поднял глаза, — я слышал только об одном человеке с такими инициалами.       — Мы тоже, — сказал Кингсли, оглядывая потрясенный зал суда.       — Вы говорите мне, что Дамблдор оплатит штраф? — откуда-то спросила ведьма, но Северус не слушал, — как это вообще возможно?       Люди вокруг него начали кричать друг другу через зал, но он не слышал ни слова. Он смотрел на карту в руке. На самом деле это была фотография, а не карта, фотография красивого деревянно-каменного коттеджа где-то в Шотландии, рядом с огромной скалой. Зеленая трава танцевала на легком ветру, а полевые цветы за белым забором дружелюбно махали Северусу.       — Что это? — мягко спросил Поттер, и Снейп обнаружил, что отвечает тем же нежным тоном.       — Дом.       Он перевернул фотографию и обнаружил две короткие строчки, написанные узким и петляющим почерком. Они гласили:       Спасибо, Северус.       Ты знаешь, где найти ключ.       Альбус       Северусу пришлось ухватиться за гриффиндорца, чтобы остаться на ногах, и Поттер поддержал его, пока дрожь не утихла. Утешение, которое принесли эти слова, значило для Снейпа гораздо больше, чем что-либо еще в тот момент. То, что он точно понимал, это то, что он мог быть счастлив в Азкабане, пока мог бы видеть эти два слова от Альбуса. Эти несколько предложений были похожи на амнистию человека, которого он должен был убить, и поэтому они значили намного больше, чем судебный приговор. Потому что независимо от того, во что верил Визенгамот, Поттер или кто-либо еще, он был виновен. Независимо от обстоятельств, он убил человека, своего единственного друга, и угрызения совести постепенно съедали его. Но эта небольшая записка могла помочь изменить это.       — Он простил меня, — Северус ошеломленно прошептал единственному человеку, который мог его услышать и понять. Он посмотрел вниз и уставился в зеленые глаза, которые пристально смотрели на него, — скажи мне, — хрипло приказал Снейп, — скажи мне, Поттер, что это не один из твоих тщательно разработанных планов.       — Нет, — улыбнулся юноша, и зельевар позволил ощущению тепла разлиться по его телу, — это он.       — Это всегда он, — Поттер попытался выудить что-то из кармана. Это были золотые карманные часы с выгравированными на них серебряными линиями и завитками, — он делает подобное, знаете ли. Он оставляет намеки и знаки, и вы не знаете, что еще вы сможете узнать, пока не придет время. Он подарил мне это на мое семнадцатилетие. Это тоже доставил мне Фоукс. Взгляните на это, — юноша положил часы на трясущуюся ладонь Северуса.       — Не все то, чем кажется? — Северус нахмурился.       — Откройте их. Вы увидите, что он имел в виду.       — Почему для меня тоже есть стрелка? — тихо спросил Северус и через мгновение удивился следующему открытию. Почему он был рядом с Грейнджер, Уизли, Люпином и Блэком, людьми, которых Поттер любил больше всего в своей жизни?       — Это был его способ сказать мне доверять вам. Поверить в вас. Вот почему я заступился за вас. Воспоминания можно изменить, но это было доказательством, — Поттер вздохнул, — кажется, все знают, что он простил вас, кроме вас, сэр. Раскаяние не дает вам осознать это. Но теперь у вас есть доказательства.       На секунду Северусу захотелось обнять этого юношу с его нежными словами и добрыми глазами. Но вместо этого он просто кивнул ему и постарался успокоиться. Он вернул карманные часы и посмотрел на Кингсли, ожидая, пока он его заметит.       — Что ж, похоже, неустойка, которую вы должны были заплатить, была выплачена, — Шеклболт ухмыльнулся, — какая благотворительная организация бы…       — Хогвартс, — заявил Северус, прежде чем министр успел закончить вопрос.       — Конечно, — Кингсли кивнул, — Минерва будет рада услышать об этом. Волшебники и ведьмы, суд окончен, — объявил министр, и ударил молотком. o.O.o       Дождь казался освежающим после изнуряющей летней жары, обрушившейся на Лондон на той неделе, и Северус сделал несколько глубоких вдохов, каждый раз медленно выдыхая. Они стояли перед Министерством, Поттер был всего в нескольких метрах, и молча чего-то ждал. Фоукс исчез, и Снейп сначала надеялся, что это будет навсегда, но вскоре он понял, что ему не хватает тепла на плече и редких приятных щебетаний.       — Не хотите прогуляться, мистер Поттер?       Юноша взглянул в темное небо, тяжелые капли дождя быстро запачкали его очки. Где-то далеко прогремел гром, и он пожал плечами:       — Почему бы и нет.       Они шли близко друг к другу, ближе, чем обычно было приемлемо для Северуса Cнейпа, и, учитывая, что рядом с ним был Поттер, это можно было даже квалифицировать как слишком близко.       — Что вы будете делать дальше? — спросил он гриффиндорца, который, казалось, погрузился в свои мысли.       — Я вернусь к восстановлению школы. Профессор Макгонагалл сказала, что мы можем быть полностью готовы к апрелю. Наверное, я даже закончу свой последний год. Мне нужны ТРИТОНы, если я хочу быть аврором. А вы?       — Возможно, начну свой бизнес, если это будет приемлемо для моего домашнего ареста, — Северус усмехнулся, — а пока, думаю, побуду дома.       — Могу я…увидеть его еще раз? — на секунду Северус подумал, что Поттер не так хотел закончить фразу. Он полез в карман, достал фотографию и показал ее Поттеру, — выглядит...знакомо, — неуверенно отреагировал юноша, а затем начал массировать висок двумя пальцами.       — Болит голова?       — Эм...да.       Снейп порылся в другом кармане. Головные боли были его постоянными спутниками, но он знал, как с ними справиться.       — Выпейте это, — посоветовал он, протянув маленькую бутылочку гриффиндорцу, который выгнул бровь, но взял ее и залпом выпил зелье.       — Вы всегда носите с собой зелья, или это мой удачный день? — Поттер ухмыльнулся.       — Боюсь, удача - это не то прилагательное, которым можно было бы описать этот день, — Северус слегка усмехнулся, — спаситель волшебного мира не единственный, кто может страдать от головной боли. Это довольно распространенная проблема, мистер Поттер.       — Не говорите мне, что такие мирские болезни, как головная боль, осмеливаются приблизиться к вам, сэр, — Северусу пришлось остановиться от удивления. Он правильно расслышал? Неужели Поттер на самом деле дразнил его? Что случилось с миром?       — Бессонница, если ее не лечить, может вызвать мучительные головные боли, отсюда постоянная потребность в доступных средствах лечения, — легко ответил мужчина, слегка наклонив голову вправо, изучая юношу. За это лето он сильно вырос, не только физически.       — Я мог бы...помочь... — пробормотал Поттер, отводя свои ярко-зеленые глаза от пристального взгляда Снейпа.       — И как же вы хотели бы помочь мне с бессонницей, мистер Поттер? — Северус улыбнулся, когда красивый румянец покатился по шее юноши.       — Я имел в виду...хм...если вы когда-нибудь захотите с кем-то поговорить...вы знаете, где меня найти.       — Как вы, наверное, помните, в ближайшие пару месяцев я не буду так часто выходить из дома. Боюсь, это одно из условий домашнего ареста.       — Вы всегда можете послать сову, — Поттер нахально ухмыльнулся. Румянец уже схлынул с его щек.       — Это ваш изысканный способ попросить меня быть вашим другом по переписке, мистер Поттер?       — По переписке или как угодно, это было бы...славно, сэр.       Северусу пришлось сдержать смех. Он и сын Джеймса Поттера, друзья? Какое безумие.       — Мистер Поттер, если вы знаете, что не можете приручить дракона, зачем пытаться? Иногда нам просто нужно признать, что некоторые вещи невозможны.       Гарри ухмыльнулся. В промокшей мантии, с мокрыми потерявшими весь объем, но все еще непослушными чернильно черными волосами, с каплями дождя стекавшими по его щекам, прямо по розовым губам, Поттер ухмыльнулся ему. Обычно это рассердило бы Северуса, но не сегодня. Сегодня все было...иначе.       — Вы забываете, что меня по сути воспитал Хагрид, — подчеркнул Поттер, его соблазнительная ухмылка не дрогнула под пристальным взглядом Снейпа, — и я живу невозможным.       — Ради Мерлина, скажите, зачем вам это нужно? — честно спросил Северус, снова начиная идти.       Поттер пожал плечами, отдавая ему фотографию.       — Между прочим, это место выглядит очень уютным.       Северус секунду помолчал.       — Спасибо, — сказал он мягко, не отрывая глаз от нескольких незнакомцев вокруг них, избегая взгляда юноши.       Снейп тоже чувствовал нерешительность Поттера, не знавшего, имел ли Северус в виду «спасибо за комплимент» или «спасибо за то, что спас меня от Азкабана». Он не спешил помогать ему прояснить это, потому что сам не знал. Он был сбит с толку. В течение многих лет ему приходилось ненавидеть Гарри; в течение многих лет у него просто это не получалось. С пятого курса в нем что-то изменилось. Что-то было иначе.       Головная боль угрожала начаться снова, поэтому он отмахнулся от этой мысли. Поттер наблюдал за ним.       — Я просто рад, что смог помочь, — гриффиндорец снова пожал плечами, — вы так много раз помогали мне. Я не люблю оставаться в долгу.       — Вы думали… — Поттер был бóльшим идиотом, чем Северус когда-либо мог себе представить, если он помогал именно поэтому, — вы никогда мне ничего не были должны, мистер Поттер. Я расплачивался за огромную и ужасную ошибку, которую совершил, когда вы были совсем маленьким ребенком.       — Послушайте, профессор, — Гарри остановился и схватил Северуса за руку, чтобы заставить его тоже остановиться. Умоляющие зеленые глаза впились в черные? — можем ли мы просто...оставить это в прошлом? Все это? Мы пережили войну, что само по себе является чудом. Я не говорю, чтобы вы не обращали на это внимания, просто...все плохое, можем ли мы это забыть? Ненависть и...и вину. Можем ли мы это забыть?       В этих зеленых глазах было что-то невыразимое, и Северус почувствовал, что должен был знать, что Поттер имел в виду этими невысказанными словами. Но он ничего не мог понять.       — Мне кажется, я и так уже слишком много забыл, не так ли, мистер Поттер? Иногда я смотрю вокруг и чувствую...словно чего-то не хватает. Как ощущение, которое прошло, слово, которое я хотел сказать, но оно ускользнуло из моей памяти...воспоминание, которое я хотел сохранить, но не могу вспомнить, — хватка на его руке усилилась, — по какой-то причине я не люблю забывать, мистер Поттер. Однако принятие - это нечто иное, и я могу попытаться это сделать.       — Принятие? — спросил Гарри, подходя на шаг ближе.       — Да, принятие. Принять то, что я сделал, и жить с этим. Принять то, через что нам пришлось пройти, и пережить это. Мистер Поттер, я не могу обещать вам забыть, то почему я ненавидел вас в прошлом, но я могу пообещать попытаться принять вас таким, какой вы есть в будущем.       — Я верю… — вслух подумал Поттер, — я уже принял тот факт, что вы язвительность, сарказм, остроумие и загадка, завернутые в черную мантию. Но я уверен, что смогу с этим жить.       Северус фыркнул и почувствовал внезапное желание либо дать Гарри подзатыльник, либо бессмысленно поцеловать его. Осознание ударило его, как молот, или, может быть, это была головная боль, которая отвлекла его и взорвалась в его сознании, как миллионы колющих ножей.       Он высвободил свою руку из рук Поттера, чтобы протянуть ее юноше для рукопожатия, — я думаю, пришло время прощаться.       Рука юноши была холодной и влажной от дождя, но волна тепла распространилась по телу Северуса, когда их руки соприкоснулись. Это было короткое рукопожатие, всего на секунду дольше обычного. Но Снейпу казалось, что ничто, случившееся сегодня, не может быть описано фразой "обычно".       Он повернулся и махнул рукой, произнося при этом мягкое «Поттер» на прощание.       — Профессор Снейп, — последовал ответ, и Северус понял, что гриффиндорец снова ухмыляется.       Желая еще раз увидеть эту волнующую ухмылку, он остановился и наполовину обернулся. Да, Поттер ухмылялся, как и ожидал Северус. Он позволил собственным губам отразить дразнящий жест, прежде чем задумчиво произнести:       — "Профессор"...подобные формальности...никогда не были свойственны вам, Поттер.       Улыбка стала еще шире.       — Тогда увидимся, Снейп.       — Может быть, Поттер. Может быть… — он кивнул и аппарировал.       Дул сильный ветер, и море бушевало прямо под обрывом. Волны ударялись о каменную стену, шум казался безумным, но Северуса он успокаивал. Наконец-то он был дома.       Он выудил фотографию еще раз и посмотрел на нее, затем он поднял от нее глаза, чтобы изучить реальность. Да, реальность была намного лучше, даже несмотря на то, что из-за погоды место казалось мрачнее. Он перевернул фотографию и только тогда заметил небольшой постскриптум в нижнем левом углу записки.       Всего одна строчка, написанная тем же емким и тонким почерком, который он так хорошо знал.       PS: не забудь вспомнить.       — Я знаю, Альбус, — отчаянно прошептал он записке, вцепившись другой рукой в маленькое золотое кольцо под мантией, — я знаю, что мне нужно что-то вспомнить. Но что? И как? — простонал он, потому что головная боль стала почти невыносимой. Он убрал фотографию в карман и пошел к дому.       — И какого черта тебе всегда нужно быть таким загадочным? — раздраженно пробубнил Северус себе под нос. Или, может быть, фениксу, сидевшему на белой оградке.