***
Константин подъезжает к школе ровно в шесть. — Здравствуй, — говорит он, когда Елисей залезает на переднее сиденье, и, не дожидаясь ответа, продолжает: — мне звонила твоя соседка. Парень бледнеет. — Что-то с мамой? — Нет, — спешно успокаивает подростка Константин, — она хочет поговорить с тобой. Кстати, почему она позвонила мне? У тебя что, своего телефона нет? — Нет, — отвечает Ел. — Я же у вас брал позвонить… — Я думал, у тебя просто денег на счету не было. — Мужчина недовольно косится на парня. — Как ты вообще без телефона живёшь? Светофор мигает красным. Константин останавливается и откидывает голову на спинку сиденья. Елисей молчит, только роется в сумке и вдруг вытаскивает откуда-то со дна старенький телефон-раскладушку. — Он у меня как бы есть, — говорит он, показывая его мужчине, — только не работает. В прошлом месяце я шлялся по улице, шёл дождь, и, в общем…. я уронил его в лужу. — Понятно, — вздыхает мужчина и отворачивается. Парень смотрит на его профиль, закусив губу — губы Константина плотно сжаты, глаза спрятаны за тёмными очками — солнце светит в лицо… — Злитесь на меня? — С чего вдруг? — спрашивает мужчина, удивлённо подняв брови. — Нет, не злюсь. Загорается зелёный. Машина рывком трогается с места, но потом притормаживает и снова медленно ползёт в плотном потоке, останавливаясь на каждом светофоре — в городе пробки. Солнце нещадно палит. На очередном повороте Елисей оглядывается и понимает, что Константин едет к его дому. — А давайте я сам к соседке завтра схожу? Чтобы вам зря туда не тащиться, — выпаливает он, но мужчина качает головой: — Отличная мысль, — безразлично говорит он, — но она хочет видеть меня. — А вы-то ей зачем? — Елисей на секунду цепенеет. Константин окидывает его взглядом из-под очков, и парень и вовсе застывает, вжавшись в сиденье, и впервые за последние дни жалеет, что не сел сзади. — Несовершеннолетний сын её бывшей подруги сбежал из дома и уже вторую неделю живёт с каким-то мужчиной, — говорит Константин тоном, ясно намекающим на подтекст, который найдёт в этих словах любой сторонний слушатель. — Думаю, у неё есть основания для любопытства. — Но ведь всё не так… — А как, по-твоему? Елисей упрямо хмурится. — Вы помогли мне. Практически спасли. Если бы не вы… Мне страшно представить, что было бы! — с жаром выпаливает подросток, но мужчина остаётся холоден. — Вот это ей и скажешь, — говорит он, даже не глядя на парня, и Елу становится неловко. Исходящее от Константина раздражение заполняет салон и грозит вылиться на улицу, затапливая ни в чём не повинных прохожих. Парень чувствует его, как наэлектризованный перед грозой воздух, и невольно начинает оправдываться: — Светлана Григорьевна не создаст проблем. Ей просто нужно всё объяснить. Она хороший человек. Когда моя мама в первый раз попала в больницу, я практически жил у неё почти два месяца. И это при том, что у неё есть сын, которого она растит одна. Сейчас ему семь, а тогда было всего три годика. Представляете, сколько мы оба ей хлопот доставляли? — Даже представлять не хочу, — усмехается Константин. — А что касается этой… Светланы — я и не говорю, что она тебе зла желает. Но всё-таки ты живёшь у меня на совершенно неясных основаниях, так что её беспокойство понять можно. Парень выслушивает мужчину, задумчиво наклонив голову, а потом вдруг говорит: — В любом случае я найду, что сказать, чтобы защитить вас. — Защитить? — переспрашивает Константин и начинает смеяться. — А как же твоё намерение отправить меня за решётку, оклеветав по самое не могу? Елисей смущённо улыбается: — Ну я же извинился. — Насколько я помню, нет, — парирует мужчина. В салоне повисает тишина. Парень перебирает в памяти прошедшие дни, пытаясь найти в них подтверждение своих слов, но терпит неудачу. «Да, я говорил, что мне стыдно, — вспоминает он, — но извинения…» — Простите меня, — говорит Елисей, нехотя признавая, что мужчина прав. — Прощаю, — вскользь бросает Константин, и парню становится тошно от этого обмена дежурными фразами. — Нет, правда, послушайте! — Подросток подскакивает на сиденье и начинает тараторить: — Дело в том, что мы с мамой всегда жили замкнуто. Да и в школе я никогда не был особо общительным. И, в общем, я не так уж много людей знаю и просто не понимаю, чего от них можно ожидать. Поэтому и веду себя иногда, как полный придурок… — Весьма расчётливый придурок, надо заметить, — хмыкает Константин, не давая Елу договорить. Парень замолкает и едва слышно вздыхает. Плечи его опускаются. — Не было тогда в моих словах никакого расчёта, — тихо шепчет он. — Я просто испугался… Константин вдруг тихо выругивается и давит на клаксон, заставляя зазевавшегося водителя впереди наконец тронуться с места. Потом качает головой и переводит взгляд на Елисея. — Всё в порядке. Не думай об этом, — говорит он, улыбнувшись, но голос всё равно звучит бесцветно и безучастно. Ел открывает рот — и через секунду снова закрывает его, так и не сумев найти нужных слов.***
В коридоре темно. Дневной свет, падающий сюда из кухни, просеивается сквозь маленькое окошко в двери и освещает лишь узкий кусок потёртого линолеума. Константин рассматривает его уже минут пять, стараясь держать себя в руках. Получается плохо. К тихим голосам за закрытой дверью нет даже смысла прислушиваться — всё равно ничего не разобрать, сплошной гул, как в пчелином улье. Но гул тревожный и ничего хорошего не предвещающий, за это мужчина может ручаться. Когда они с Елисеем переступили порог, Светлана, по телефону говорившая с Константином ещё вполне сдержанно, бросила на него какой-то совсем уж недобрый взгляд и велела ждать у входа, уводя нервно оглядывающегося парня за плечи на кухню. Дверью она хлопнула явно от всей души. Мужчина вздыхает, складывает руки на груди и приваливается плечом к стене. Усталость даёт о себе знать: на работе в последние дни проблемы, дома — абсолютно чужой парень, с которым ни смириться, ни распрощаться никак не получается, и эта непредвиденная поездка окончательно доводит Константина. Хочется сорваться на ком-нибудь, выплеснуть всё накопившееся за последние две недели напряжение, но он никогда не позволял себе подобного, поэтому стоит и терпит, лишь нервно стучит пальцами по руке. Неожиданно раздавшийся из кухни взволнованный голос Елисея подтверждает опасения мужчины — разговор парня с соседкой явно пошёл как раз в том направлении, которого мужчина больше всего опасался. Усилием воли Константин заставляет себя стоять на месте. — Но всё не так! — спустя секунду снова вскрикивает парень. — Елисей. — Женщине тоже приходится говорить громче, и мужчина слушает её, наклонив голову и недовольно кривя губы. — Я понимаю, он кажется тебе таким взрослым, надёжным, ты думаешь, что можешь верить всему, что он говорит, но он может тебя обманывать… — Он не обманывает!.. Константин пару секунд медлит, пытаясь про себя досчитать до десяти, но сбивается уже на трёх и, тихо матерясь сквозь зубы, быстрым шагом идёт на кухню. — Я вас не звала, как вас там… — Светлана окидывает вошедшего недовольным взглядом; в голосе клокочет возмущение. — Константин, — робко пытается подсказать Елисей, но мужчина перебивает его: — Просто Костя. — Он улыбается и протягивает женщине руку. Елисей недоумённо хмурится: он никогда не видел у Константина такой улыбки — широкой, открытой, но при этом делающей его лицо похожим на маску. Впрочем, Светлана этого не замечает — она не знает, как Константин улыбается на самом деле. «Настоящая улыбка едва касается его губ, — думает Елисей, — но она гораздо, гораздо лучше…» — Света. — Женщина неуверенно отвечает на рукопожатие. Когда её узкая кисть начинает выскальзывать из руки Константина, тот слегка сжимает пальцы, удерживая её, заставляя Светлану удивленно посмотреть ему в глаза, а потом наклоняется и касается губами тыльной стороны её ладони. — Рад, что мы наконец познакомились лично. Женщина закусывает нижнюю губу; лёгкий румянец покрывает её скулы. — Так вот, всё не так, как вы подумали… — напоминает о своём существовании Елисей, и Светлана, придя в себя, резко отдёргивает руку, отчего смущается ещё сильнее. — Елисей, подожди, — бросает Константин подростку и снова поворачивается к его соседке. — Давайте я вам всё объясню, — вежливо говорит он. — Думаю, я всё же хочу узнать мнение Елисея, — возражает женщина, но в голосе уже не слышно прежнего недовольства. Константин слегка наклоняет голову, заглядывая ей в глаза. — Конечно, — мягко говорит он, — и я полностью понимаю это ваше желание. И понимаю, как вся эта ситуация выглядит со стороны. — Светлана открывает было рот, но не успевает вставить и слова — Константин начинает говорить быстро и чётко: — На вашем месте я точно так же забеспокоился бы, и я восхищаюсь вами, тем, что вы не стали пускать всю эту ситуацию на самотёк. Но подумайте, пожалуйста, вот о чём — если бы я действительно сделал с мальчишкой что-нибудь незаконное, приехал бы я сюда, к вам? Светлана отвечает не сразу, поражённая беспрерывным потоком речи и не терпящим возражений тоном мужчины. — Нет. Нет, думаю, не приехали бы, — всё же выдавливает она из себя. — Вот и я думаю, что не приехал бы. — Улыбка мужчина становится ещё шире, а потом внезапно исчезает совсем. — В таком случае, думаю, инцидент можно считать исчерпанным? Светлана кивает, но потом всё же добавляет: — И всё-таки я не понимаю, как вообще получилось так, что Ел стал жить у вас? — Череда невероятных случайностей… — снова начинает изворачиваться Константин, но Елисей вдруг перебивает его: — Я сам пришёл к нему, — уверенно говорит он, сделав шаг вперёд и становясь между мужчиной и своей соседкой. — И попросился пожить тоже сам. Константин мне ничего не предлагал и ничего не требовал взамен, — добавляет парень, краснея, но упрямо не отводя взгляда. Мужчина смотрит на него со странной смесью удивления и ещё чего-то, неожиданно похожего на восхищение, во взгляде. Светлана же смотрит так, словно не узнаёт. — Ну, что ж. Видимо, я действительно зря волновалась, — говорит она, переводя взгляд на Константина. — Честно признаться, впечатление, которое вы произвели при нашей первой встрече, было не самым положительным, но теперь я вижу, что вы действительно хороший человек. Мало, наверное, осталось людей, согласных приютить у себя подростка… Константин слушает женщину, картонно улыбаясь. Елисей морщится при виде этой улыбки и смущённо опускает взгляд в пол, вдруг вспоминая, как он сам вёл себя в этой ситуации. «Представляю, как он теперь ко мне относится. Да уж, после такого о приятельских отношениях я могу только мечтать», — думает парень, подавляя вздох. — Ах да! Чуть не забыла. — Светлана идёт к шкафу, берёт с полки файл и протягивает его Елу. — Олег передал мне твой паспорт. — Елисей неуверенно забирает его, и женщина хмурится. — Не хочешь рассказать, что у вас там случилось? — спрашивает она, обеспокоенно наблюдая за окончательно сникшим подростком. Елисей косится на Константина и мотает головой. Мужчина замечает это, но истолковывает неверно. — Если хочешь, я могу подождать в машине, пока вы поговорите, — предлагает он, и Ел начинает мотать головой ещё сильнее. — Я правда не хочу об этом говорить, — добавляет он, снова переводя взгляд на Светлану. — Просто… Просто не хочу. — Парень пытается говорить твёрдо, но до уверенности Константина его голосу далеко — женщина смотрит на подростка недоверчиво, и в какой-то момент мужчине кажется, что разговор сейчас снова пойдёт по второму кругу, но Светлана вдруг просто пожимает плечами и улыбается замершему перед ней Елисею. — Хорошо, — говорит она, потрепав того по плечу. — Как скажешь, Ел. Как скажешь. Подросток медленно выдыхает и кивает. — Ну, мы пойдём, — говорит он и выходит в коридор. Константин идёт за ним. Светлана следом. — Извините за беспокойство, Костя, — говорит женщина в коридоре. — Рада была с вами познакомиться. — Взаимно, — дежурно улыбается мужчина, и Елисея передёргивает от этой улыбки. Едва выйдя за дверь, он опрометью бросается вниз по лестнице, зажимая в побелевших пальцах свой паспорт. Мужчина хочет окликнуть его, но вдруг представляет, каково, наверное, парню проходить мимо двери, за которой его больше никто не ждёт, и молча догоняет подростка.***
Дорога домой действует на Константина отнюдь не успокаивающе. Пробка, на пути к дому Елисея ещё хоть как-то пытавшаяся рассосаться, теперь грозится стать монолитным и недвижимым памятником урбанизму, и мужчина, пытаясь не дать своим нервам окончательно расшататься, от скуки начинает смотреть по сторонам. Замечает Елисея, вертящего в руках паспорт, и молча протягивает руку. Парень без возражений отдаёт бордовую книжицу. Константин сразу открывает страницу с фотографией и усмехается — четырнадцатилетний Елисей кажется ему забавным. Волосы, уже тогда длинные, аккуратно собраны в хвост. Глаза, ещё больше, чем сейчас — испуганные. Пухлые щёки. Россыпь веснушек и наивный взгляд. На такого смотришь и понимаешь — мальчишеские забавы обошли его стороной. Мама боялась, что с сыном что-нибудь случится. Сын боялся огорчить маму. И никаких лазаний по стройкам, дворовых драк «стенка на стенку», ненадёжных тарзанок и непредсказуемых китайских петард… Мужчина незаметно поглядывает на смотрящего в окно парня, сравнивая его нынешнего с ним минувшим. Время стесало скулы; лицо заострилось. Это понятно и объяснимо — многие мальчишки к его возрасту превращаются из пухлых ещё-детей в тощих уже-подростков, напоминающих поджарых собак борзой породы. Но есть и что-то ещё… Почти неуловимое и едва ли объяснимое. Что-то, отчего мужчине кажется, будто человек на фотографии и человек, сидящий рядом с ним, — это разные люди. Так и не сумев понять, чем вызвано это тревожное несоответствие, Константин переводит взгляд на бледно-серые буквы справа от фотографии. Кирсанов Елисей Викторович. Пол — муж. Дата рождения… — У тебя день рождения через два дня? — не удерживается мужчина от идиотского вопроса, как будто паспорт может его разыгрывать. Елисей поворачивается к Константину и нервно облизывает губы. Парень выглядит смущённым, словно мужчина поймал его на чём-то предосудительном. — Да. А что? — Тебе исполняется восемнадцать… — Ну, в общем, да, — осторожно подтверждает Елисей, припоминая любовь Константина к формальностям. Значит ли это, что после совершеннолетия мужчина решит, что Ел теперь официально самостоятельный и может сам о себе позаботиться? Подросток с тревогой смотрит на мужчину, но тот больше ничего не говорит — кладёт паспорт обратно ему на колени и снова сосредотачивает внимание на дороге. Елисей пытается увидеть что-то в его лице, но выражение каменное. Парень только понимает, что мужчина устал. — Стану совершеннолетним, смогу на работу устроиться, — пытается он ненавязчиво прощупать почву, — официантом каким-нибудь… Только мне сначала хотелось бы экзамены сдать… — Я не стану выгонять тебя, едва тебе исполнится восемнадцать, — резко перебивает Елисея Константин. Парень поджимает губы и краснеет. — Вы мысли читаете, да? — пробует отшутиться он, и мужчина отвечает уже спокойнее: — В этом нет необходимости. У тебя всё на лице написано. Ты вообще в курсе, что краснеешь по любому поводу? — У меня просто кожа такая, — бормочет Ел и опускает голову, пряча лицо за волосами. — Ах, ну да. — Теперь Константин уже откровенно смеётся. Елисей пытается обиженно хмуриться, но губы сами растягиваются в улыбке — смех Константина парень слышит нечасто, и сегодня он рад, что послужил его причиной. — Как там твои отработки? — спрашивает мужчина, неожиданно переводя тему. Елисей вскидывает голову. — Что? — По физкультуре, — уточняет Константин. — Ты говорил, что прогулял много занятий, и теперь должен приходить после уроков. — О, так вы меня слушали… — удивлённо бормочет парень, и Константин невольно усмехается. — Да, слушал. — В общем-то, всё нормально, — отвечает Елисей, всё ещё не веря, что они вообще разговаривают о его делах. — Преподавательница сжалилась надо мной, сказала, что если я принесу два реферата и сдам нормативы, она поставит мне тройку. Нормативы я уже сдал, так что теперь в основном сижу в библиотеке и печатаю рефераты… — Почему не попросил у меня ноутбук? Подросток пожимает плечами. — Да я как-то не подумал… — говорит он, но ловит недоверчивый взгляд Константина и признаётся: — Вернее, подумал, но решил, что лучше лишний раз к вам не приставать. Я вообще думал, что вы постоянно будете попрекать меня тем, что я живу у вас дома, на ваши деньги… — Так вот какого ты обо мне мнения, — не давая Елу договорить, невесело ухмыляется мужчина, и Ел неловко замолкает, а потом вдруг осознаёт, что на самом деле давно уже не думает так. Не считает, что Константин выгонит его или будет попрекать чем-то, просто привык ожидать худшего, и никак не может представить, что может быть иначе. «А ведь Константин действительно добр ко мне, — понимает Елисей. — Безо всякого шантажа с моей стороны… Надо же, я, кажется, за последние годы так привык обороняться, что не задумываясь стал защищаться и от него. А он и не думал нападать…» — Нет, не такого, — тихо говорит подросток и, помедлив, добавляет уже громче: — Можете дать мне сегодня свой ноутбук? — Могу, — отвечает Константин и вдруг спрашивает: — А вообще как у тебя самочувствие? Елисей поворачивается к мужчине, показывает большой палец и улыбается — слишком широко, чтобы Константин поверил, что ему действительно весело. Мужчина рассматривает словно онемевшие губы подростка и краем мысли понимает, от кого парень невольно — или намеренно? — перенял умение так улыбаться. Небо заволакивает лёгкой полупрозрачной дымкой. Вдали, на горизонте, сгущаются тучи, но над городом ещё светит солнце. Константин трёт виски — голова начала гудеть, реагируя на перемену погоды. Откровенно скучающий Елисей снова опустил стекло, скрестил руки на опущенном окне и сидит, положив на них голову и подставляя лицо тускнеющим лучам солнца. «Мало ему веснушек…» — хмыкает про себя мужчина. Едва заметный тёплый ветер шевелит выбившиеся волоски на затылке парня, солнце подсвечивает их, делая похожими на золотую паутину… Резкий сигнал за спиной заставляет Константина выругаться сквозь зубы и снова посмотреть на дорогу. Пробка сдвигается на пару метров вперёд.