Этот безумный, безумный мир Джона и Сансы

Санса подошла к окну и широко распахнула его, шумно вдыхая влажную вечернюю прохладу. И почему только Петир так настаивал на Кенсингтоне? Ей казалось, что в аккуратных домах на Стратфорд Роуд с одинаковыми коваными калитками совсем нет души. Почему же здесь всегда стоит такая невыносимая тишина? Словно отвечая ей, мощные раскаты грома и молнии пронеслись над Лондоном, разрывая хмурое небо на части. Она вытянула руки на улицу и, заинтересованно наблюдая за тем, как стеклянные капли дождя медленно струятся по запястьям к сгибам локтей, улыбнулась себе под нос. Надо же, она еще способна что-то чувствовать. Вот бы оказаться сейчас в Винтерфелле. Каждый раз, закрывая глаза, Санса видела смеющихся Старков, яркие северные закаты и долгие прогулки по вересковым холмам. Леди горделиво вышагивала бы впереди, а Санса в длинном кашемировом свитере и высоких сапогах шла следом, дыша полной грудью. Свободная и счастливая. Она иногда так завидовала Арье. И где только ее младшая сестра находила мужество жить так, как ей хочется? Санса уже начинала забывать, какой она была когда-то. Да и знала ли она себя по-настоящему? Под окнами бесшумно остановилась машина, и вскоре Санса услышала, как в холле негромко щелкнул замок от входной двери. Он дома. Мечтательная улыбка на ее бледном лице уступила место вежливой будничной ухмылке. Санса смахнула слезы и затворила окно – Петир боялся сквозняков. Они потягивали вино в малой гостиной. Санса окинула взглядом уютную комнату, обставленную антиквариатом и дизайнерской мебелью, и с сожалением подумала о том, как будет раздавлен Петир. Он ведь столько вложил в их совместную жизнь в этом доме. В камине жарко полыхал огонь, и в гостиной становилось душно. Санса с трудом поборола желание раскрыть все окна настежь и позволить живительному ветру ворваться внутрь. В детстве они с Арьей часто бегали босиком по мокрой после ливня траве, доводя мать и няню до исступления. Бейлиш не поймет, никогда не понимал, и она не в Винтерфелле, подумала Санса с сожалением и устало откинулась на спинку кресла. Пусть же он скажет хоть что-нибудь, что угодно... Это молчание становится просто невыносимым. Раньше он так любил делиться с ней своими мыслями обо всем на свете. Неужели же Петир сам не понимает, насколько нелепым стало их партнерство? Санса отпила вина, изучающе глядя на своего любовника. Когда-то он казался ей привлекательным. Наивные мальчики, которых она знала, безнадежно меркли по сравнению с Петиром. Бейлиш был опытен, обладал острым умом и всегда был как минимум на десять шагов впереди. И он любил ее так, как не любил никто до него. Как красиво они смотрелись вместе на благотворительных вечерах! Взгляд ее задержался на черно-белой фотографии над камином. Они за столом, и Петир, улыбаясь, склонился к ней, чтобы поцеловать. Фотограф удачно запечатлел ее утонченный профиль и нежную линию декольте. На фото Санса выглядит роскошно в своих массивных изумрудных серьгах и платье с открытыми плечами, а Петир… Он обещал ей весь мир. Но, по иронии судьбы, Сансе этот мир оказался совершенно не нужен. - Я хочу уйти, Петир, - спокойно сказала она, переводя на него безразличный взгляд. Его это, похоже, совсем не удивило. Петир вздохнул и после небольшой паузы холодно рассудил: - Твое право. *** Санса завтракала с Роббом в крошечной скандинавской пекарне недалеко от ее квартиры. Брат радовался ее расставанию с Петиром даже больше, чем Маргери. - Ты даже не представляешь, какое ликование это вызвало у Арьи… Заезжал за ней утром, чтобы отвезти к Рейнис, - пояснил Робб, делая большой глоток кофе, - Так она всю дорогу не могла умолкнуть! Все говорила и говорила, как долго мечтала съездить ему по наглой физиономии. Санса иронично повела бровью. - Прогуляемся? - предложила она, вставая. Робб отрицательно покачал головой и виновато пробормотал: - Не могу, я уже договорился встретиться с Джоном. Ты не обидишься? - Робб, я найду, чем себя занять. Вдруг ее брата осенило. Очень довольный собой, Робб предложил сестре к ним присоединиться. Конечно, какая прекрасная идея... - И он не будет возражать? - А почему это Джон должен возражать? - непонимающе спросил Робб, открывая ей дверцу машины. *** Санса почувствовала, как по коже побежали мурашки. Джон жил в Челси - в четырехэтажном особняке из красного кирпича, окруженном небольшим садом. Робб позвонил в старомодный звонок, и она с ужасом осознала, что должно неизбежно произойти. Сейчас массивная дубовая дверь откроется, и Санса увидит его. "Я решила заявиться к тебе домой без приглашения, надеюсь, ты не против? А если даже и против, уже ничего не поделаешь, ведь я здесь"? - Санса? Все хорошо? - безмятежно спросил Робб и поднял воротник куртки, защищаясь от порыва ветра. Дверь широко распахнулась, и Санса пробормотала, нервно заламывая руки: - Здравствуй, Джон. - Проходите же, а то продрогнете, - буркнул он, мрачно глядя себе под ноги. Санса закрыла глаза, когда руки Джона чуть дольше, чем положено, задержались на ее плечах, помогая ей с плащом. Такой простой жест, всего лишь проявление хорошего воспитания, а Санса уже чувствовала, как дрожат колени, как руки ее сами тянутся к его красивому, хмурому лицу. - Мне не стоило приезжать, прости... Я сейчас же вызову такси, - пролепетала Санса, сгорая от стыда. Но что она могла поделать, если тело ее не слушалось? - Какой ты будешь чай? - вдруг тихо спросил Джон, и Санса растерянно захлопала ресницами. Он что, серьезно? Поговорим о сортах чая, Джон? - Что? - Я спросил, какой ты будешь чай. Санса едва заметно улыбнулась и так же тихо ответила: - Ты же знаешь, что я люблю. - Я думал, что знаю, Санса. *** Робб уехал почти сразу, как Санса ни старалась его удержать. Джона ее метания, похоже, нисколько не занимали. Он сидел на полу у камина и, не отрываясь, смотрел на огонь. Санса опустилась на колени рядом с ним и горько прошептала: - Я была идиоткой, Джон. Почему ты не остановил меня тогда? Почему дал мне уйти?! Он перевел на нее тяжелый взгляд и, вздохнув, пробормотал: - Ты ведь так этого хотела... Я бы никогда не стал удерживать тебя против воли. Что же случилось? Что он такого сделал? Санса придвинулась к нему ближе и устало опустила голову ему на плечо. - Ничего, Джон. Он ничего не делал, совсем ничего. Просто я тогда не понимала, что мне нужно. - А сейчас понимаешь? - с усмешкой спросил Джон и поцеловал ее в макушку. Она подняла на него взгляд и, проведя рукой по его небритой щеке, с уверенной улыбкой на губах ответила: - Мне нужна свобода. Я хочу просыпаться, когда хочу и весь день делать все, что душе угодно. - И что бы ты сделала? - Я бы поехала в Винтерфелл, не взяв с собой ничего, кроме пары сапог и теплых свитеров. Ранним утром я бы уходила на прогулку с Леди - мы бы резвились в траве, как в детстве, а потом я бы возвращалась домой, грязная и румяная. Я бы ела мои любимые лимонные пирожные в постели, не боясь оставить на простынях крошки, и читала стихи Йейтса, лежа под вековыми деревьями. По вечерам мы бы всей семьей собирались у камина в библиотеке и рассказывали друг другу истории за чашкой чая. Арья бы, как всегда, дразнила Робба и Рейнис, отец тихо улыбался, почесывая бороду, а мама гладила по волосам заснувшего у нее на коленях Рикона. Бран с умным видом рассказывал тебе, чему научился в новой школе... Джон изменился в лице, на губах его застыла удивленная улыбка, и он смущенно пробормотал: - Прекрасно, но вот зачем тебе там я? Санса обвила руками его шею и шепнула: - Потому что без тебя все это не имеет смысла, глупый.