Золотой пепел

      Когда я училась, то часто слышала шутку среди своих друзей из медицинского, что они задумываются о том, действительно ли им так необходимо образование, когда просыпались в пять утра и собирались на учебу. Пока я была в «своем» мире — у меня никогда не возникало такого вопроса, потому что я знала, что надо, нужно (может, здесь даже сыграло важную роль то, что мне часто с детства говорили делать через «не хочу») и мне интересно, однако сейчас я задумалась нужно ли оно мне здесь, когда зеленый свет, который исходит от таких, как Рин, может решить почти все медицинские проблемы, которые в моем мире могут быть летальными? Никакая моя выдержка, знание всего теоретического материала и подготовка не встанет вровень с ее способностями.       Неожиданно, словно гром среди ясного неба, до меня дошла мысль, что, если вдруг что-то случится с Учихами, я, возможно, не смогу им помочь. Осознание этого факта было настолько неожиданным, пугающим и ошарашивающим, что я тут же запретила себе думать об этом, заталкивая все эти мысли и чувства глубоко в себя, в свой собственный «ящик Пандоры». Зачем думать об этом сейчас? Не думаю, что меня когда-либо возьмут с собой в миссию, как медика, да и я вряд ли подпишусь на это; Шисуи же говорил, что шиноби сильнее, чем я думаю, поэтому я надеюсь, что все обойдется. Мой разум начал зловеще шептать, что они же не бессмертные, но после нескольких попыток мне удалось заглушить голос разума. В этом мире я делаю это так часто, что мне смело можно писать книгу об этом.       День начался слишком скверно: мысли посещали голову не самые приятные, я чертовски замерзла. Это было даже странно для девушки из Сибири, которая спокойно переносит погоду в минус 35, а тут даже легкий ветерок стал выбивать из колеи, видно, организм совсем адаптировался под среду Конохи, желая забыть собачий холод родной страны. Я помню, как надевала на себя как можно больше одежды, чтобы сохранять тепло как можно дольше, но это не всегда спасало, а сейчас — легкое пончо, и ты словно в теплом махровом одеяле идешь, да настолько тепло, что порой жарко.       Сегодня был мой единственный выходной, поэтому провести его весь день дома мне безумно не хотелось и, не вылезая из-под мягкого теплого одеяла, я начала строить планы на день, помечая в голове и составляя список, того, что нужно обязательно сделать, когда неожиданно вспомнила вчерашнюю встречу с Учихой. Он же предложил мне прогуляться, чтобы немного отвлечься от всего этого стресса и напряжения, которое в последнее время навалилось на меня, словно ком. Учеба, работа, практика, экзамен, да и плюс ко всеми иногда я слышала сплетни о себе за спиной или кто-то из девочек донимался до меня, прося познакомить с Учихами или наоборот пытались травить, припоминая мне и дружбу с темноволосыми, и тот случай с температурой послеоперационного больного.       В общем, жизнь медом мне уж точно не была последние пару месяцев. Рин все так же смотрела на меня как на врага народа, но иногда ее взгляд смотрел словно через меня, что пугало еще больше, но я стойко держала лицо кирпичом и делала вид, что все в порядке. Постепенно, уверяя себя в этом каждый день, я действительно начинала в это верить.       Но если действительно подумать, то на что мне жаловаться и из-за чего страдать? Да, я в неизвестном мне месте, где нет никого, кого бы я знала по-настоящему и любила, но однако я жива, я не рабыня, у меня есть средства на еду, одежду, есть крыша над головой, за которую, между прочим, я не плачу, работа, где я получаю не гроши, когда убиралась, и скоро получу какое-никакое, но образование. А могла ведь вообще закончить свое существование еще в том злосчастном лесу, причем дважды. Так что все, как говориться, в шоколаде; горьком правда, где 85% какао, но все же шоколад!       Я не спеша собиралась, приводила себя в порядок, успевая при этом еще и прибраться в доме, понимая, что я ужасно все запустила, пока проводила все свое свободное и рабочее время в больнице или же в библиотеке, постепенно превращаясь в книжного червя. Даже самой смешно становится, когда подумаю об этом: раньше я была совершенно другой, у меня невозможно было вырвать телефона из рук, умудряясь при этом совмещать и учебу, и свою социальную жизнь, выкладывая ежедневные посты, такие, что даже Минато бы нервно смотрел по сторонам, вспоминая свою речь на Новый год, а сейчас… Ладно, что уж вспоминать, прошлое — в прошлом, пора запомнить.       Когда я сидела перед зеркалом, высушивая только вымытые волосы, в дверь постучали, от чего я подпрыгнула на стуле, пугаясь. Я кинула быстрый взгляд на настенные часы, понимая, что до прихода Учихи еще пол часа и, хмурясь, смотря на свое отражение в зеркале, поднялась, гадая кто это мог быть? Я не была шибко общительной, поэтому не завела себе даже «друзей-знакомых», популярной, чтобы за мной увивалась куча поклонников, которые не давали бы мне прохода, хотя в одном я преуспела: по местным меркам я была красива настолько, что иногда мне перепадала бесплатный «комплимент» от заведения, даже в те моменты, когда я вымученная после двух дней без сна приходила за новой порцией кофе в ближнее кафе, чтобы хоть немного отвлечься от атмосферы больницы.       — Шисуи! — воскликнула я от удивления. У меня даже и близко в мыслях не было, что он неожиданно может прийти ко мне; мы так давно не виделись, что у меня уже возникли мысли, что он снова на одной из миссий, о которой он не мог даже просто упоминать и говорить, что покидает деревню, а пойти и узнать это я не могла, поэтому просто принимала как должное, что его так долго не было. Говоря откровенно, я скучала по нему, точно, как и скучала по Саске, Итачи. Постепенно наше тесное общение с этой троицей, а особенно со старшими, становилось чем-то особенным для меня, сокровенным и начинало напоминать мне настоящую дружбу, хоть многие и не верили, что может существовать между мужчинами и женщинами без подтекста, но, видимо, в разных мирах все по-разному. Нам было настолько комфортно между собой, что уже появились общие шутки и они по-тихоньку, очень медленно, допускали меня до той черты, где не был никто из близких.       Я слышала от интернов в больнице, про круги близости, и традиции про внешний и внутренний круг общения, отчего я, когда узнала больше информации, была в полнейшем шоке и начала хоть немного понимать, что у этих Учих происходит в голове: это ж надо так мудрить со всеми этими взаимоотношениями! Хотя в их случае это вполне понятно: проболтаешься кому-то не тому, о том, чего ему знать не нужно и все, пиши прощай, пламенный привет от Хокаге или, что еще хуже, от Фугаку.       Существовал также «внутренний круг», в котором можно было показывать настоящего себя: грустить, радоваться, дурачиться; это самый близкий круг, часто он состоял только из членов семьи и самых-самых близких друзей. Даже возлюбленные не часто могли попасть в этот круг, а оставались в «промежуточном». Особенно со стенами, которые выстроил внутри своей головы Итачи, оно и понятно почему многие переставали даже не пытаясь; уверена, если бы мы были в моей мире и начали спорить он бы остановил меня и сказал: «Ну, вот ты сейчас споришь со мной, а ты уверена, что ты права? Да? Докажи. Вот возьми телефон, найди информацию и покажи, что ты права, а до тех пор ты не права». И точка.       Кроме амаэ присутствует также «энрё» — необходимость быть сдержанным, которая является главным отличием «промежуточного круга». Люди, входящие в него, тебя вроде как волнуют, с ними испытываешь эмоции, но эти чувства нельзя показывать. Держать лицо. Носить маску. Вот почему и людей, как и моего давнего учителя японского, не удивляло, что я каждый день была опухшая от слез, а также почему постоянно были глаза на мокром месте.       Возможно, если бы я была слишком легка на подъем и так сильно не заморачивалась из-за всего произошедшего и вела себя в лучших традициях широкой русской души, то у народа бы здесь поплыл мозг от моего поведения и меня без каких-либо разговоров запихали бы в дурку еще тогда при первом разговоре с Хокаге и выяснением, что географию в Конохе преподают просто отвратительно.       Есть ещё внешний круг — чужие тебе люди и в этом кругу царит полное безразличие, и с такими людьми не испытывают эмоций, не стараются сдерживаться. Таким можно нагрубить в ответ и забыть через секунду, что такие люди вообще когда-то появлялись на твоем пути.       В местной культуре идёт очень чёткое деление на эти круги общения, и, соответственно, люди себя ведут совершенно по-разному в каждой из ситуаций, в которой принимает участие представитель того или иного круга. Я только узнав об этом, поняла почему Кумадори однажды кричал одному из других интернов фразу «прекрати игнорировать меня» — люди хотели быть хотя бы в промежуточном кругу общения.       После таких знаний невольно и сама начинаешь задумываться, как ты себя ведешь, с кем ты находишь в каких отношениях, и кто как относится к тебе. Но первые дни я анализировала даже свое поведение в своем мире, понимая, что я никого, даже близких не подпускала во «внутренний круг», оставляя их только в «промежуточном». Возможно, на это как-то влияла та философия, которая вливалась в уши почти всем детям, да и не только детям, что у тебя есть только ты, и помочь можешь только ты себе сам. И именно поэтому мне хотелось немного изменить хотя бы данный пункт в этой новой жизни. Также мне, где-то глубоко в душе, хотелось, чтобы я смогла допустить хоть кого-то во «внутренний круг» и открыть хотя бы немного правды: своего настоящее имя.       Поэтому волей-неволей приглядывалась к Учихам, думая, стоит ли раскрывать им эту правду. Конечно, по их поведения еще тогда, когда мы шли к храму, было понятно, что они догадываются, что я совсем «не совсем» из страны Снега, как предположил Саске, но догадываться и подтвердить это, раскрыв информацию, которую мне сказал держать в секрете Минато — это две разные вещи.       Шисуи смущенно улыбнулся оглядывая меня, немного прикрыв глаза и потирая рукой шею: — Ты же вроде боишься ворон, верно? — я кивнула, не понимая к чему он клонит.       — Мы с Итачи будем ждать возле кафе моей мамы, приходи туда, как соберешься. Ты же помнишь где это, верно? — Шисуи сначала ухмылялся, а я сразу же поняла, что он хочет сказать, и приготовила мокрое полотенце, которым еще пару минут назад вытирала мокрые волосы, чтобы кинуть в него, а потом он уже откровенно смеясь, еле выговорил: — Или ты не карта, чтобы все помнить?       — Эй!       Не успело полотенце долететь до него, как он, мерцая, резко исчез, перед этим сложив руками какой-то знак. Ух, какие все разом шутники стали, а раньше помниться даже их обычное «хм» через раз можно было услышать, если повезет.

***

      Я добралась до квартала Учих в рекордное количество времени, которое мне позволили мои вымытые волосы. Наспех уложившись и придав им более-менее нормальный вид, ведь такого чудо техники как фен или даже утюжек здесь не было и не будет еще так лет пять, я заплела волосы в косы и, переодевшись, пошла на встречу, вспоминая где вход в квартал Учих. За то время, что мы не виделись, я уже успела мало мальски выучить карту селения и могла ориентировать самостоятельно, но все равно где-то внутри меня сидел червячок сомнений, который не унимался, думая, что я ошибаюсь в направлении.       Как только я зашла в квартал, то больше почувствовала, чем поняла или увидела это действительно, но все же я выделялась. Меня замечали и на меня обращали огромное внимание. Я не была одета как-то вызывающе или в чем-то ярком, необычном для них, наоборот во всем черном, в лучших традициях Учих, но все равно это чувство словно прилипло ко мне и спустя два квартала заметила четкое этому подтверждение: какой-то ребенок показывал на меня пальцем, крича что-то что я не смогла разобрать, но мама почти сразу ее одернула, говоря, чтобы она замолчал. Мне это показалось очень странным, но может я просто отвыкла от этого, а люди здесь — от меня, ведь я не была здесь около трех месяцев или даже больше, и моя внешность, точнее волосы уже отрасли, приобретая более светлый оттенок, а «формы» кое-где стали постепенно напоминать те, которые были у меня раньше, но не думаю, что это достойно того, чтобы показывать на меня пальцем на улице на виду у всех. Сделав вид, что я этого вовсе не заметила, пошла дальше, вспоминаю дорогу до кафе.       Я была там всего всего два раза и то, один из них совсем неудачный, а второй, когда Шисуи как раз рассказал мне о звере внутри Рин, который может выйти из-под ее контроля и разорвать меня на кусочки, как, впрочем, и всю деревню заодно, но тогда тоже все прошло не совсем гладко: Шисуи не рассказал мне всего, что мне было любопытно, потому что новые посетители, которые пришли, стали заинтересовано нас разглядывать. Я нахмурилась, понимая теперь, что, может, я всегда здесь выделялась, и мне только казалось на время, что я сливаюсь с ними, просто потому, что со мной были эти двое? Все-таки сын главы клана это тебе не хухры-мухры.       Так, я начинаю слишком много думать, спокойно. Будем разбираться с проблемами, если они вдруг действительно возникнут, по мере их поступления, и не будем заморачиваться над тем, что может показаться, когда ты особенно не уверена в том, что вообще видела.       Полагаясь больше на интуицию, чем на реальное знание местоположение кафе, потому что как только я решила «не грузиться», то загрузилась еще больше и ушла полностью в свои мысли, не замечая окружающих, думая разве что не над смыслом своего существования, я повернула на право на улице, где дальше должен быть как раз наше место встречи. И остановилась как вкопанная, с интересом заметив, что там не только Шисуи и Итачи. Вместе с ними, беседовав, стояла длинноволосая девушка, которая, я даже не сомневалась, тоже была из их клана. Я улыбнулась, но скорее как-то от шока, потому что у меня в голове крепко уложилось, что они все такие из себя «я Учиха, я не разговариваю с девушками, не смотрю в их сторону, не снимай с себя футболку иначе я озверею, и я еще не видел женского тела и не имею представления, ведь мы все живем в средневековье, где косметики не существует, косметология и косметолог — слова из рода тех, которыми можно вызвать дьявола и вообще девушка должна сидеть дома и готовить борщ!», этакая начальная стадия тотального контроля и отношения к девушке, как к данности.       Тем временем девушка неожиданно легко засмеялась, откинув волосы, выводя меня из ступора. Мне же не показалось? Она флиртует! Может даже, она девушка Итачи или Шисуи? Подходя ближе и рассматривая лучше, я понимала, что где-то я ее уже видела, но не могла припомнить где.       Она стояла, повернувшись полубоком больше к Итачи, который, как я могла видеть, выглядит совершенно спокойным, в то время как Шисуи с ухмылкой смотрел на девушку. Я сначала было подумала, что она больше нравится или ей нравится Шисуи, если судить по тому, как больше он, за то время, что я наблюдала, говорил, но этот парень тот еще болтун, поэтому тут точно не скажешь. Еще раз я осмотрела ее позу и сделала вывод, который заставил меня гордо улыбнуться, понимая в ком она заинтересована: во время всего разговора носки ее ног были повернуты в сторону Итачи.       Ближе всем ко мне стоял Шисуи, но первым все же заметил Итачи, молча неотрывно наблюдая за тем, как я постепенно подхожу к ним. Девушка, заметив, что он переключил объект своего внимания на кого-то другого мигом развернулась, желая узнать, что так его заинтересовало.       — Привет! — поздоровалась я, как только подошла.       — О, ты! — удивленно произнесла девушка, смотря на меня и ее глаза постепенно становились шире, словно в ее голове строится какая-то логическая цепочка и она понимает наконец действие всех законов физики. Она посмотрела на меня, затем повернулась к Итачи, смотря на него несколько секунд, затем так же на Шисуи, и снова ко мне. И тут же, словно по щелчку пальцем, погрустнела и улыбка медленно сползла с ее лица.       Невольно, но я тоже повторила за ней, посмотрев на всех по очереди и словно картинка возникла в голове: Юма, крепко держащий меня за руки, я злая от этого, Итачи, который схватил меня железной хваткой, когда я хотела ударить своего охранника, чтобы он отпустил и эта девушка, которая стояла рядом с Итачи, когда это все произошло. Я еще раз посмотрела на нее с недоверием и точно — это она!       — Я Изуми Учиха, — представилась она, на миг ее глаза стали красными, в которых я четко видела три томоэ, и, осмотрев меня с ног до головы, оценивая, снова цвет глаз стал нормальным. Это она что, действительно мне хотела доказать, что она Учиха или типа «слыш, красный свет, эти мальчики мои, ищи других»? Н-да, не везет мне с девушками, точно не везет, видно, не получится мне тут подруг завести. Или получится, но в один момент я просто получу кунаем по лбу, ибо не соблюдала какие-то нормы дозволенного приличия.       Все-таки у меня только такие «проблемы» с дружбой или не я одна? Есть какие-то способы для чайников, чтобы разобраться? Надо же как-то это все разгребать, учиться, подстраиваться, вдруг проблема реально во мне, и что мне потом делать, когда даже Саске найдет себе жену и вдруг она захочет, чтобы он неожиданно сократил круг своего общения, сделав ее своим солнцем? Я на звание солнца, конечно, не претендую.       — Приятно познакомится. Я Хейва, — я мило улыбнулась ей, желая показать, что она все неверно поняла и я ни на кого не претендую. Изуми, словно в ожидании, подняла брови, смотря на меня, заставляя на нее непонимающе уставиться.       — Сейджуро, — подсказал Итачи, и она обернулась через плечо, задерживая на нем свой взгляд и повернулась ко мне. — Она не местная.       — По ней заметно, — Изуми снова оглядела меня с ног до головы, — Никогда не слышала про этот клан. Откуда…       Она не успела договорить, потому что Шисуи, который молча за этим наблюдал, вмешался, сказав довольно строго, ставя точку на всем разговоре:       — Думаю, нас уже заждались. Были приятно увидеться, Изуми.       Поняв, что дальше смысла оставаться нет и, по тону Шисуи было понятно, что наше «знакомство» затянулось и то и вовсе не должно было состояться, она, попрощавшись со всеми, взглянула последний раз на Итачи, который все также оставался спокойным, исчезла за секунду, стоило мне только моргнуть.       — И что это было, разрешите узнать? — начала я, заговорчески смотря на Учих.       — Не разрешаю, — тут же ответил мне Итачи.       — Послушай...       — Слушаю, — он открыл дверь в кафе, возле которой мы стояли все это время, — заходи уже. А то получишь тепловой удар и что делать будешь?       Шисуи довольно хмыкнул, но промолчал, увидев как я на него смотрю, и отойдя немного в сторону, вытянул руки, указывая на вход: — Только после Вас.       — Нашлись мне тоже тут, джентльмены, блин, удачи, — проворчала я себе под нос, сдаваясь и заходя внутрь.       Внутри было довольно прохладно, что меня очень порадовало, потому что действительно было жарковато на улице. Солнце светило во всю, что я давно здесь не наблюдала, словно была середина лета, поэтому быть одетой во все черное было для меня чуть ли не пытка: мне стало жарко почти сразу, как я вышла из дома.       Посетителей тоже было не особо много: то ли Учихи так вовремя подобрали время для встречи, потому что я хотела задать некоторые вопросы насчет их мира, да и про Рин тоже хотелось узнать больше и ее «зверя», то ли просто так совпало. Сегодня был будний день, середина дня, да и погода слишком теплая, чтобы сидеть где-то в помещение, если у кого-то, как и у меня, был выходной.       Еще с прошлого посещения я запомнила, что именно Кото-сан была за прилавком, поэтому я осмотрела помещение в поисках ее, чтобы поздороваться, но вместо нее стояла молоденькая девушка, поэтому я обернулась на своих спутников, но они что-то обсуждали между собой тихо, поэтому не заметили.       Пожав плечами, я решила выбрать столик в самом дальнем конце зала, подальше от входа и от лишних ушей, если вдруг кто захочет подслушать наш разговор. Мы сели как раз туда, где я в прошлый раз была вместе с Шисуи. Хотя тут выбирай, не выбирай, все равно могут услышать: зал был не большой, а столиков всего три, один из которых уже был занят. Девушка за прилавком поздоровалась с Шисуи и он отошел, о чем-то разговаривая с ней, в то время как Итачи пошел за мной, сел, а затем снова встал и посмотрел на меня.       — Что будешь?       Я собиралась сказать то, что обычно брала во всех кафе, что раньше бывала, но, остановившись, подумав, я поняла, что тут может и не быть этого, а меня могут неправильно понять.       — Возьми что-нибудь на свой вкус.       — А из напитков?       — Удиви меня, — усмехнулась я, потянувшись к карману за деньгами.       — Что, даже не боишься, что вдруг отравлю тебя? — усмехнулся он в ответ, припоминая как я однажды заставила его выпить из своей кружки, чувствуя не очень приятный запах. — Убери деньги.       Я, впрочем, и не сомневалась, что он скажет мне это, но я все равно, ради приличия и, больше для своего спокойствия, показала, что, если что — в состоянии сама за себя платить. Деньги я послушно убрала обратно.       — Ну, мы в общественном месте и есть свидетели.       — А, — он издал смешок, — то есть наличие техник гендзюцу тебя не пугает?       Я не совсем его поняла, а если и поняла, то не думаю, что верно, но во всяком случае возразить ему ничего не успела — он уже отошел от меня, стоя вместе с Шисуи и что-то выбирая, переговариваясь.       Было в них что-то такое необычное, что-то особенное и в то же время странное, что хотелось постоянно на них смотреть. Даже сейчас, со спины, когда они выбирали десерты. В этом не было ничего особенного, занимало минимум действий, но однако я не могла отвести взгляд, продолжая их разглядывать, словно видела Учих первый раз в жизни, запоминая каждую деталь. Шисуи был выше Итачи, но разница особо не чувствовалась, потому что было ощущение, что они стоят наравне по силе, положению, статусу, хотя я думаю, что это действительно так, ведь Итачи сын Фугаку, соответственно, будущий глава клана, но все равно иногда казалось, словно они наравне.       Думаю, редко когда чаша весов перевешивала в сторону одного из них слишком сильно, хотя точно не знаю, ведь их истинную силу я никогда не видела, так скажем, в деле. По правде говоря, я даже представить не могла насколько сильными они могут оказаться на самом деле, если даже такой маленький ребенок, как Саске, мечтает быть на него похожим, все девочки (и не только) в больнице шепчутся об этих парнях.       Снова пришла на ум ситуации с Изуми. Довольно часто я слышала сплетни и довольно прозрачные разговоры о том, что я встречаюсь с кем-то из Учих, раз так часто с ними бываю, гуляю и вообще общаюсь. Я уже говорила Кумадори, что я не встречаюсь ни с кем из них, что мы просто друзья, но, однако, мне не верят; я уже перестала даже кому-то что-либо объяснять, зачем? Все равно послушают и сделают свой вывод, только зря воздух тратить.       Тут дело даже не во мне, а в том, как сам клан Учих поставил себя изначально: как я поняла из рассказов Йойо и Кумадори, этот клан очень сильный, прославленный и не любит посторонних. То есть то, что я могу спокойно гулять по их району и приходить туда в любое время без каких-либо неприятностей, — очень сильно удивило Йойо.       — Кланы Учиха и Хьюга самые поехавшие насчет своих территорий и неприкосновенности. Вход в клан Учиха под наблюдением, насколько я знаю, даже если он открыт, а в Хьюга пройти можно только по приглашению из членов самого клана и то только с разрешение главы: настолько муторно и долго, что лучше и вовсе не приходить. — сказал он однажды.       Так же мне очень прозрачно намекнули на то, что у Конохи и клана были какие-то проблемы, после одного случая, что грозило даже «крупным махачем», как выразился Кумадори, но все обошлось. Именно поэтому все были в шоке, когда увидели, что я спокойно с ними общаюсь, особенно с Шисуи и Итачи. Они были местными гениями, которых разве, что годовалый не знал, и вызывали всеобщее восхищение и зависть. В них были влюблены, их уважали, им завидовали и хотели быть похожими на них. И именно один из них сейчас выбирает мне десерт, осматривая все, задумавшись потирая подбородок.       Может, я была слишком строга к себе, но действительно не думала, что у меня есть хоть малый шанс. Даже не потому, что я, возможно, могла им не нравится, а потому, что от таких выдающихся обычно ожидают очень многое и за таких обычно решают родители с кем быть и с кем дружбу водить. Именно у таких детей случается брак по расчету, для укрепления связей, положения общества, устранения конкурентов. Именно поэтому я относила себя к категории «знакомая», надеясь, что когда-нибудь попаду в «друг».       Через пару минут они вернулись, присаживаясь. По правую руку от меня сел Итачи, а слева Шисуи. Брат Саске протянул мне кусочек какого-то торта, точно такой же, как и у него, и горячую кружку какого-то напитка. Я наклонилась, чтобы понюхать, и Итачи многозначительно хмыкнул, наблюдая за мной. Зеленый чай. Шисуи взял себе какой-то странный десерт, то ли кексы, то ли пирожки, странные и на вид, лично мне не очень понравились.       — Итак, — они в момент напряглись и переглянулись, что от меня не скрылось, и я подавила улыбку. Видно, думают, что я снова начну спрашивать про Изуми, но я решила, что не стоит, раз они не хотят мне говорить, значит, в это нет смысла и так будет лучше для меня, и для них. Нужно — расскажут. — Расскажите мне о Санби, так, вроде, зовут треххвостого.       Шисуи, услышав это, поперхнулся. Секунду ничего не происходило, и они просто замерли, ошеломленно смотря на меня, а затем Итачи, сложив какие-то странные знаки в воздухе с такой скоростью, что я даже не успевала за ними следить, кивнул.       — Я поставил печать, теперь никто не услышит.       — Ты о чем? — нахмурилась я. — Я специально подальше села, чтобы нас никто не слышал, — наклонилась я, говоря тише. Кинув быстрый взгляд на Шисуи, заметила, что он старательно пытается скрыть улыбку, смотря куда угодно, но не на меня, закусив губу, чтобы не улыбнутся. Итачи посмотрел на меня так, словно не верил своим ушам, затем молча улыбнулся, посмотрев на Итачи и ткнул мне двумя пальца в лоб, заставляя сесть обратно на стул нормально.       — С вот этим, — он указал на мои наручные часы, которые я купила сама себе в подарок, — тебя можно было бы услышать и найти будь ты даже в Лесу Смерти. У шиноби хорошо развиты все навыки, включая слух.       Мелкие засранцы! То есть, получается, они слышали мое приближение, когда говорили с Изуми и все равно стояли ждали, когда я подойду? Все-таки это было зачем-то специально ими подстроено, а не просто так?       — Санби, — напомнила я.       — Почему тебя интересует именно он?       — Рин, — тут же ответил Шисуи Итачи.       — А откуда она узнала, что у нее Санби? — подозрительно спросил он, смотря то на меня, то на Шисуи.       — Мне один из интернов рассказал, — тут же выпалила я, хотя именно так все и было, Шисуи просто мне объяснил, что это такое.       — Мы не можем рассказать тебе, потому что информация секретна. Ты вообще не должна была узнать. После сражения между Кушиной и Рин запрещено как-либо говорить на тему хвостатых, удивительно, что того, кто тебе рассказал, — он сделал особый нажим на последнее слово, — не наказали. Если тебя тревожит то, что она вдруг, — он развел руками, — ну, не знаю, нападет на тебя, то прекрати. Этого не произойдет.       — Почему ты так в этом уверен?       — Хейва, — он продолжал тиранить меня взглядом, и я сдалась.       — Хорошо, — кивнула я, — но если она однажды это сделает и прибьет меня, — я наставила на него указательный палец, — то мой призрак будет преследовать тебя и повторять: «Я же тебе говорила!».       — Разве мы тебе не говорили, что ты ценнее живая? — спросил Шисуи, задумчиво глядя в стену.       Гнев Итачи постепенно сменялся на милость и, что самое удивительно, за сегодня я еще ни разу не чувствовала холода, который обычно исходил от него. Неужто это погода на него так повлияла?       — Кстати, — вспомнила я, — а что это означает? Итачи, воспользовавшись моментом, снова ткнул меня в лоб, используя отговорку, которую он и я используем для Саске: — Потом расскажу.       — Ой, да ну тебя, — я полностью отвернулась от него, поворачиваясь к Шисуи всем корпусом, и начиная наматывать на кончик пальца волосы, мило улыбаясь, — Шисуи, как дела?       — Не-а, не вмешивай меня.       Подумав, что обидеться на это будет не существенно, я, признавая проигрыш, вздохнула, кивая. Видно, он действительно уверен в том, что Рин меня не тронет, поэтому смысл мне забивать голову лишней информацией? Пока что в этом никакого смысла, а потом, если у меня еще сохраниться желание, можно будет покопаться в библиотеке и поискать информацию.       Посидев немного в тишине, пока каждый обдумывал свое, мы снова вернулись к привычному разговору, обсуждая все, что успело произойти, пока мы так долго не виделись. Шисуи поделился какими-то безобидными деталями своей миссии, рассказывая, как выглядит другая страна, какой там климат, жители, достопримечательности, иногда его дополнял Итачи, пока я слушала все это представляя, гадая, смогу ли и я так же покинув ненадолго Коноху, чтобы посмотреть на другие их страны.       Все-таки, если не в женской дружбе, то в кое-чем в этой жизни мне повезло. Хотелось бы мне остановить этот день и поставить на повтор, навсегда оставаясь в этой безмятежной атмосфере веселья, легкости и умиротворенности. Ты никогда не знаешь, что ты счастлив в настоящем, пока не наступит завтра, которое докажет тебе это. И ты никогда не сможешь узнать наперед, что тебя ждет.