***
* Пришли мы в самое обычное кафе в центре города, где почти все столики были заняты и только парочка оставались пустыми. Я уже думала нам придется ютиться возле самого входа, но Итачи и Шисуи, вытягивая шеи, ищя столик подальше и побольше, показали на один дальний и Саске, шустрее всех пустился в бег, стараясь занять его раньше всех. Шисуи, ожидая именно этого от младшего брата своего друга, прикрикнул на него, говоря, что если так будет себя вести, то не видать ему новых техник, как своих ушей и тот, резко затормозив, чуть не врезался в компанию людей. Я усмехнулась, пока Итачи покачал рядом со мной головой и цыкнул, затем, положив мне руку на поясницу, подтолкнул меня к столику. Со столиком нам определенно повезло: в самом углу и можно было отгородиться перегородками, словно мы и вовсе одни находимся. Я проходила, стараясь не смотреть в ответ на людей, которые наблюдали за нашей компанией, обращая особое внимание на нас со старшим из Учих*, но все-таки мимолетом кинула взгляд на один из столиков. Рин, застывшая со стопкой в руках, смотрела на меня угнетающим взглядом, а бородатый мужчина, сидя напротив не зажигал сигарету. Видно, он очень много курил, потому как возле него стояла полная пепельница, да и небольшое облачко дыма говорило об этом. Пробормотав что-то с кислым выражением лица, она выпила содержимое залпом. Я отвела взгляд. — Она тебя не прибьет, помнишь? — Итачи, проследив за моим взглядом, наклонился говоря так, чтобы я услышала. — Уже не уверена, — нервно я начала теребить край своей кофты. Никаких стульев не было, предполагая, что сидеть мы будем на полу, сев по-турецки. Раньше это напрягало и было жутко не удобно, но сейчас уже очень даже привычно, ведь тут привыкли все делать на полу, даже спать спокойно могут на полу, хотя мой организм к таким «удобствам» еще не привык. Однако с моим режимом сна, я могла уснуть даже на стуле. Сама того не осознавая, я старалась сесть так, чтобы не видеть Рин, спиной к ее столику, чтобы не думать о ней постоянно и не натыкаться случайно взглядом. Я решила сесть лицом к стене, что было вполне для меня комфортно: в своем мире я тоже часто так любила делать, потому что не любила, когда кто-то смотрит на меня во время еды. Но Саске, который, видимо, хотел, чтобы я села рядом с ним, спиной к стене, это не устроило, и он переместился на соседнее со мной место с такой скоростью, что я даже моргнуть не успела. Если кто-то, кроме меня, был в шоке, то виду старшие не подали; только Итачи, собиравшийся сесть со мной, дал младшему брату подзатыльник и, обойдя стол, сел напротив меня. — Так что там насчет Рин? — спросил Шисуи, изучая меню, хотя я почему-то уверена, что они все знают его наизусть (не думаю, что перечень блюд тут часто меняется) и делают это только затем, чтобы я успела ознакомиться. А я что? Я быстро пробежалась глазами по строкам, соглашаясь с собой, что позволю выбрать им, так как они более чем знакомы с ассортиментом и вкус у нас более-менее одинаковый. — А? — я подняла голову, заправляя выбившую прядь волос за ухо, смотря на него. — Нохара, — уточнил Итачи, отложив меню и постукивая пальцем по столу, уставившись на меня. — Вы вот когда-нибудь задумывались, что ее имя означает «неприветливая»? — слабо, но мне верилось, что тему удастся перевести и поговорить о чем-нибудь другом. Не то, чтобы я не хотела им рассказывать, просто я боялась и не знала — а можно ли? Тем более, когда предмет нашего разговора сидит за моей спиной, не в очень трезвом состоянии и является шиноби, а они, как я недавно выяснила, хорошо слышат. — Во-первых, переводить темы — это явно не твое, — выдохнул Итачи, словно он невероятно устал за наш короткий разговор, возвращая своему лицу холодное выражение и в его голосе послышались знакомые стальные нотки, как у Фугаку. — Во-вторых, она нас не слышит. Пока мы шли, Шисуи поставил печати. Говори. Я хотела съязвить ему в ответ, но, как только открыла рот, он чуть заметно поднял бровь и я уступила чуть надув губы. — Я ей нагрубила. И не послушалась во время операции, — как только я начала говорить, то отвела взгляд в сторону потому что по взгляду Учих это явно было видно, что это что-то из ряда вон выходящее. — И, — я вздохнула, говоря главное, — в мягкой форме сказала ей заткнуться в присутствии Хокаге и Цунаде-самы. Во время своего экзамена на ирьерина. — Оно того стоило? — аккуратно спросил Шисуи. — Ну, — я снова затеребила свою кофту, выражая нервозность, что все сразу заметили. — Результаты будут только через неделю, но операцию я завершила успешно. — Ого! — воскликнул Саске чуть ли не подпрыгнул на месте, слушая все это время внимательно. — Так ты все-таки ниндзя-медик? Как много времени заняла операция? Тебе удалось контролировать чакру? Какая была операция? — Саске… — я начала было говорить, но в этот момент подошла наша официантка, которая завидев нас, улыбалась вполне даже радушно, но подойдя к столику, осмотрела всех нас и увидев старшего из братьев, поджала губы, смотря на него сверху вниз. Я обомлела, повторила всю ситуацию в голове, снова посмотрела на ее выражение лица и замерла. Никогда еще до этого не видела, чтобы кто-то так смотрел на Учих, даже на простых, которые не были слишком выдающимися в клане, а тут сразу такое да и на сына главы Учих. Девушка была самая простая и произнесла она приветствие с легким акцентом, немного глотая слога и окончание, длинные волосы пепельного цвета были заплетены в две торчащих в разные стороны косички. Интересно, а как они умудряются так торчать? — Шинко, — кратко поприветствовал ее Итачи, еле заметно кивая. — Итачи, — ответила она также, еле сдерживаясь, чтобы не скривиться. Видно, они что-то все-таки не поделили в свое время. Возникла напряженная пауза, когда все смотрели на них, пытаясь понять, что происходит. Шисуи, который, видимо, понял все раньше всех, тряхнул головой и начал делать заказ. Он лишь на момент посмотрел на меня, словно спрашивая «как обычно?», означавшее, что они выбирают. Иногда Саске вставлял свои замечания и дополняя. Я не слушала, что именно они заказывают, потому что иногда проскальзывали неизвестные мне слова или они говорили слишком быстро, поэтому я просто следила за реакцией Итачи, что было намного интереснее. Он с ног до головы осмотрел Шинко, так словно она была каким-то редким экспонатом на выставке и даже на секунды три посмотрел на нее взглядом красных глаз. Как раз в этот момент она подняла глаза и, встречаясь с ним взглядом, поежилась, быстро отводя глаза. Он хмыкнул, кивнул, словно согласился со своими же мыслями, и уставился в пространство, задумавшись. Было ощущение, словно я попала в местный сериал на подобии «Дневников вампира» или «90210», тем более, город маленький, все друг друга знают, у всех своя история, глядишь и я окажусь местной Еленой Гилберт. Черт, а разве она не умерла?.. — Как ты выполняла операцию? — когда девушка ушла, Шисуи уставился на меня, возвращая старую тему. Мысленно я застонала. Я понимала, что именно он имеет в виду, ведь для них обычно — это когда все делается с помощью чакры, однажды я даже видела, как один из докторов сделал свою руку обтекаемой зеленым светом и смог разрезать кожу. Оставалось теперь только понять, как им донести то, что операцию я делала так, как положено в нормальных больницах и почему именно так положено, а также почему именно так «нормально». Решив, что легче всего будет пересказать им в кратце события всего экзамена, я, добавляя некоторые свои мысли, им все рассказала. Они иногда менялись в выражение лица, но это было не больше секунды, а затем они снова становились собой, поэтому понять эмоции я не успевала; иногда поглядывали на Рин, которая, я не сомневалась, все еще сидела на своем месте, и я только силой воли заставляла себя не повторить за ними и не посмотреть на нее синхронно. Саске, который обычно не может и трех минут усидеть на одном месте, на удивление сидел спокойно и, как и старшие, все очень внимательно и сосредоточенно слушал. Я даже поразилась: мы давно не виделись, но мне показалось, что он за это время очень даже сильно вырос морально, да и физически он стал чуть больше. Когда я закончила рассказывать, упуская тот момент, что вечер я провела в обнимку с унитазом, то первое, что у меня спросили Учихи почти в унисон, было: — А как отреагировал глава клана Учих? Я нахмурилась, вспоминая: — Он, вроде, улыбнулся. Старшие Учихи синхронно повернули друг к другу головы, переглянулись и снова посмотрели на меня. Совсем, блин, не подозрительно. Я хмыкнула, собираясь спросить их об этом, но они, являясь профи в переводе стрелок, поменяли тему. — Цунаде-сама никогда бы не позволила интерну проводить самостоятельную операцию. Может, это была иллюзия? — предположил Шисуи. — Хочешь сказать, что я вообразила себе успешное прохождение? — фыркнула я. — Ну, это еще не точное определение, если учесть, о чем тебя в начале спросили, — пожал плечами Итачи, намекая на разговор с Цунаде, который я тоже подметила. — Может, просто пациент и так смертельно больной и поэтому ее пустили? — он указал на меня кивком, поворачиваясь к Шисуи и полностью игнорируя мой гневный взгляд. Не поленившись, я сделала усилие, дотянувшись до него под столом, и слегка пнула. — Может, — Саске, который до этого времени молчал, решив, не встревать в разговор, наконец еле слышно произнес: — может, — повторил он чуть громче, — это была одна из техник, как теневые клоны? Только более реалистичные. — Не знаю, конечно, как работают эти ваши техники, — я нахмурилась, вспоминая в деталях операцию. — но не думаю, что «клона» можно наделить такими деталями, как аневризма. — Вообще, если предположить, то это вполне… — начал Шисуи, задумчиво потирая подбородок, наблюдая как Итачи постукивает, словно нервно, по столу. Я сама наблюдала за этим пару минут, прикидывая, есть ли у них что-то вроде азбуки морзе и вдруг он сейчас что-то выстукивает, но даже если и так, то я даже обычную не знала, не то, что здешнюю. Решив, что больше слушать не могу об этой медицине, экзамене и вообще говорить о чем-то, что как-то связано с больницей нет сил, да и сама с собой я уже наговорилась три дня подряд, поэтому, издав странный звук, напомнивший мне лошадь, потерла глаза, останавливая Учиху. — Все, хватит. Давайте, о чем угодно только не о больнице, медицине или моем экзамене, — я прикрыла глаза, пытаясь успокоится. Все Учихи, переглянувшись между собой, замолкли, кидая на меня странные взгляды, стараясь не встречаться со мной взглядом. На какой-то момент я даже подумала, что неужели Рин как-то проявила себя за моей спиной, может, смотрит или, что еще хуже, собирается подойти к нам, но взяв себя в руки, смотрела прямо и уверенно в глаза моих верных спутников. Повисло неловкое молчание, словно мы и вовсе были незнакомцы друг другу, которые случайно сели за один столик и общих тем у нас не было. Учитывая мое не совсем стабильное эмоциональное состояние и мысли, то это все было не просто неловко, это было чуть ли не убийственно для моей психики. Значит, я уже вписала их в роли своих «избранных» людей, а нам даже поговорить не о чем! Даже еду не принесли, чтобы заполнить пустоту ей. Господи прости! — Вы с этой девушкой, — я неотрывно следила за нашей официанткой; не то, чтобы мне и вправду было интересно, да и как назвать правильно их «приветствие» я не знала, но как-то мне было необходимо заполнить тишину, иначе я сойду с ума. Нагрузка с работой, экзаменом и отсутствие как таковых друзей, родных (отсутствие в свободном количестве антидепрессантов и алкоголя, что даже немного хорошо) сильно давило на мою психику. — Эм, знакомы? Итачи, проследив за моим взглядом, замер на минуту перестав даже отбивать ритм также уставившись на девушку, как и я. — Мы были в одной команде, — в итоге пожал плечами он, говоря это как-то слишком отстраненно. — Лучшей команде того времени, — добавил Шисуи, заговорчески смотря на меня. — Ты искала в библиотеки информацию про Восемь врат, зачем? — в лоб спросил меня Итачи, резко повернувшись. От неожиданной смены темы я на несколько секунд встала в ступор. — Ты что, следил за мной? — Да, — не моргнув и глазом ответил тот, — так зачем? — Мне интересно было узнать больше об этом, ведь некоторые не утруждают себя объяснениями. Зачем ты это делаешь? Головой-то я понимала, что это не есть нормально, но все-таки это мир и город шиноби, где дети прыгают по крышам и мне, скорей всего, все еще не доверяют, поэтому слежка за мной — самая малая возможная проблема, но чтобы так откровенно это признавать, это было для меня самым настоящим шоком. Более того, если он и делает это по своей инициативе, то он мне никогда этого не скажет — это же Итачи, который любит на все одним своим «хм» отвечать; а если и правда его инициатива, то что с того? Какие-то шальные мысли, хочет поиграться со мной, как кошка с мышкой, напасть? Вспоминая его тренировку с Шисуи, которую мне однажды довелось увидеть, то я даже мысли не допускаю, что смогу его одолеть, если он как-то решит на меня напасть, он же мне все кости может переломать просто обнимая. Теперь я понимаю почему тут большинство людей держатся особняком и вечно параноят, а может просто действуют по принципу «держи врагов еще ближе». Я мысленно спросила себя хочу ли действительно знать правду зачем он это делает, поняла, что нет, не хочу и тряхнула головой, смотря на него: — Я передумала, можешь не отвечать зачем. Набрав в легкие побольше воздуха, понимая, что сейчас, возможно, я сделаю шаг навстречу им и не получить ничего взамен, и, кинув быстрый взгляд на Саске, который был самым младший, но понимал куда больше, чем я, решилась. — Меня интересовал Шимон*. Ведь это они как раз находятся в районе сердце и они, если я не ошибаюсь, последние, и вы сказали, что у меня похожая, — я запнулась, подбирая нужное слово, пока остальные с интересом смотрели на меня, — структура чакры?.. В общем, я нашла немного информации о Шимоне, собрала все это в кучу и продумала что-то вроде теории, не знаю правда, может, вообще бред, учитывая, что я понятия не имею как именно ваши техники работают и что до этого эту технику использовал только один человек *. В общем, врата расположены в сердце и для их открытия требуется нажать пальцем на участок груди, под которым сердце и расположено. — Итачи было открыл рот, чтобы что-то сказать, но кинув на него тяжелый взгляд, остановила его ладонью, кивая, зная, что он собирается спросить: — Да, я нажала на эту область, — он снова открыл рот, но я снова его остановила, — и нет, я не смертница. Мне было интересно. Вы же сказали, что они открыты, может, их можно как-то закрыть? — Итачи закрыл глаза и вздохнул, в то время как Шисуи попытался скрыть смех за кашлем, а самый младший усмехнулся. Наверно я даже хуже Саске, который вечно пристает с вопросами, но тот хотя бы элементарное знает. — Там еще говорилось, что последние врата дают невероятную силу, но что-то я ее не замечала, поэтому, думаю, вранье все это. Им потребовалось около минуты, чтобы переварить мой монолог, делая выводы и даже посмотрели на меня своими красными глазами, пока я все думала, когда же нам уже подадут еду, чтобы всеобщие мучения прекратились? — Мы не являемся знатоками этой техники, — начал Шисуи, чуть наклонившись и я повторила его движения, наклоняясь над столом, чтобы лучше слышать. — Но я тоже думал об этом, ведь раньше не встречали человека с таким необычным потоком чакры, как у тебя, даже за пределами деревни. Может, ты права, что можно как-то закрыть, ведь у тебя и правда никак не проявлялось действие этой техники, а может, если попытаешься, то станет еще хуже. Видишь ли, чакра сосредоточена в точке под сердцем — тенкецу, именно оттуда и высвобождается чакра — и обычные шиноби не могут ударить точно или ударить с точной силой, чтобы попасть. Потоки чакры могут видеть очень четко только члены клана Хьюго, их Бьякуган — глаза — предрасположены к этому. Даже для шарингана тенкецу слишком малы, чтобы разглядеть. Возможно, ты помнишь, как мы говорили, что ты умрешь, если вдруг чакра у тебя закончится? — я кивнула, припоминая. — Сейчас мне кажется, что, если только у тебя действительно как-то открыты Восьмые врата, умереть ты можешь только если тебя ударить в тенкецу, перекрывая поток чакры, ведь ты как-то прожила с вратами почти год. Но это только моя теория, которая, впрочем, как и твоя, состоит из догадок и неточных выводов, — он виновато улыбнулся, пожав плечами. Наконец принесли еду, а точнее низкий керамический горшок — набэ, как мне сказали, а также само блюдо, сукияки, которое являлось овощным бульоном с ломтиками тонко нарезанного говяжьего мяса. Готовить это блюдо мы должны были сами на прямо на столе благодаря специальной встроенной печке на углях. Обычно туда добавляют мясо, овощи и грибы шиитаки, но я, когда увидала последние, яростно качая головой, попросила их не класть, помня вкус из прошлой жизни в суши — все-таки старые привычки сильная вещь. Они мне казались слишком сладкие для грибов, да и вообще я не особо любила грибы. Я чуть по лбу себя не ударила, когда мне сказали, что придется еще и ждать пока все это приготовиться, тем более учитывая, что все добавлять нужно по очереди. А когда наконец приготовилось, то вылавливаешь себе нужное количество нарезанных овощей, мясо и лапши, затем добавляешь новую порцию всего этого добра, которое также режешь на мелкие кусочки и так по кругу. Нарезать мне овощи также не позволили, приводя в аргументы что-то вроде знакомого «детям спички не игрушка», но только на японский мотив, на что я недовольно закатила глаза. Пытаясь отвлечься от боли в животе из-за голода и понимания того, что вот она еда, но пока рано, я, собирая в кучу мысли, думала над тем, что сказал Шисуи. Получается они и сами не знают ничего про эту технику, про Врата и то, что с моей чакрой твориться; замечательно, конечно, что они как-то ляпнули не подумав, а я теперь мучаюсь, ломая голову над тем, что со мной и как это исправить. Согласно его теории, мне стоит опасаться Хьюго и не давать себя, эм, трогать в районе груди? Замечательный, конечно, совет, если я хочу остаться одинокой девой до конца своих дней, но это явно не по мне. Когда-то же придет время, что я не смогу заниматься медициной, потому что она слишком «продвинутая» для меня, а по-другому в этом месте я себя нормально обеспечить не смогу, поэтому как раз замужество и являлось моим спасательным кругом. Конечно, в идеале, хорошо было бы если бы я вышла за одного из Учих, но опять же, до уровня «гениальных» темноволосых, о которых в деревне не говорят только младенцы, мне как до Луны. Да и если так, обычно браки не выходят у друзей, так как в интимной жизни может возникнуть слишком неловкая атмосфера и начаться стеснение, что почти сразу ставит крест на совместной жизни, если проблему не удастся решить. А как решить ее, если твой муж шиноби, который неделями или даже месяцами пропадает на миссиях, когда ты нервно гадаешь вернется ли он в этот раз или ты станешь юной вдовой, а в остальное время проводит на тренировках? Даже поговорить нормально времени нет, а с Учихами это еще раза в три сложнее, потому как тут чуть ли не телепатом нужно быть, чтобы понимать их и что они пытаются тебя сказать своим «хм». — Почему ты боишься ворон? — так же неожиданно резко снова спросил Итачи, заставляя меня вздрогнуть, ведь я слишком сильно погрузилась в свои мысли. Я как раз думала над тем случаем, когда Хиаши Хьюго посмотрел на меня с помощью своего Бьякугана. Он, значит, как раз увидел эту странную структуру моей чакры? Может, и Нана в курсе про это? Мысленно я поставила галочку спросить у нее об этом, как представиться случай, а то ведь я не могу просто так с ничего подойти и «эй, Нана, посмотри на меня своим Бьякуганом, как тебе моя грудь? Видишь что-нибудь странное?» Ага, да, конечно, например, грудь третьего размера, на которую все, кому не лень, пялятся, когда я переодеваюсь в общей раздевалке, думая о том, что у местных дам максимум двоечка; кроме, разве что, Цунаде, она какое-то паранормальное явление для этой деревни. Тряхнув головой, я вспомнила все, что связано было с этими птицами, даже фильм про рок-музыканта, который искал убийцу своей невесты и его самого. Я уже хотела было начать говорить, что они являются символами войны, смерти, зла в Европе, но вовремя успела закусить язык. — Предвестники смерти, а также из-за темного окраса считаются символом хаоса и тьмы. — я пожала плечами. — Вообще не особо люблю птиц. Считается, что если в окно врежется птица, то это очень плохой знак или, если, например, птица села, — я не знала, как им объяснить точно, поэтому подбирала формулировки, — возле твоего окна, то в ближайшее время кто-то из тех, кто живет в этом доме, умрет. Птицы забирают души. Шисуи, в шоке даже мимо горшка кинул ломтики мясо, которые быстро привели его в чувство, и он отвел от меня очень удивленный взгляд. Саске, приподняв одну бровь, смотрел на меня с долей сомнения и только Итачи решил высказать общее мнение всей тройки: — Удивительно, — саркастично произнес он. — А в твоей глубинке не верили в то, что можно вызвать дождь с помощью бубна, если бегать вокруг дерева, постукивая? — Это мое мнение, — я пропустила его реплику мимо ушей, не собираясь даже начинать спорить с ним. — Я не заставляю вас его принимать, разделять или верить тому, что я сказала. Вы спросили — я ответила. Если не хотели знать, зачем спрашивать? — Один ноль, — подмигнув мне, Шисуи кинул быстрый взгляд на своего друга. — В любом случае, — он прокашлявшись, посмотрел на меня, — мы не просто так сегодня все собрались. Ты сдала свой первый экзамен, — видя, что я собираюсь сказать, что еще ничего не известно, он поднял палец, останавливая меня. — не важно успешно или нет, но он уже позади, поэтому принимай наши поздравления. — И подарки, — весело выкрикнул Саске, возвращаясь в себя прежнего. Сегодня он больше напоминал копию своего старшего брата, чем себя обычного, веселого и беззаботного, мальчика, и я, честно, волновалась, что больше никогда не увижу его каким помнила. Я не ожидала даже обычных поздравлений, не то, что подарков, поэтому шокировано замолчала. Мы весь вечер с Итачи как кошка с собакой общаемся, поэтому, мне казалось, что вечер не особо удался, тем более мои мысли о том, что общих интересов у нас нет, как и тем для разговоров, меня убивала изнутри. Саске, достав из-под стола свой рюкзак, который я еще в самом начале заметила, но не стала уточнять, может, он с Академии шел или там держал все, что ему необходимо для тренировки, стал вынимать оттуда запечатанные предметы, словно этот рюкзак был устроен так, что дно там отсутствовало. По очереди он дал небольшие свертки старшим: у Итачи был алый сверток с чем-то мягким, который легко гнулся и сминался в разные стороны, у Шисуи изумрудно-зеленый пакет, который, хоть он, видимо и пытался это как-то скрыть, но были видно, что это была книга и последний, самый маленький сверток темно-синего цвета остался у Саске, который прижал его к себе, словно и вовсе не хотел его отдавать. Посмотрев на все это, я почувствовала себя, будто у меня неожиданно появилось трое детей, и они собираются подарить мне подарки на Рождество — глаза сами по себе постепенно становились влажными из-за переизбытка эмоций. Первый свой подарок протянул мне Шисуи, который сиял как малый ребенок, словно это я ему подарила подарок. Он тихо шептал «открой, открой, скорее!», в то время как я, наоборот, очень медленно открывала упаковку, стараясь ее сильно не испортить. Внутри действительно была книга и на обложке красовалось название прыгающими большими буквами, которые еще обычно используют на детских книжках, чтобы привлечь внимание: «Медицинское ниндзюцу для начинающих. Подробное описание и объяснение методик». Усмехнувшись, я подняла взгляд на него, в то время как он ослепительно улыбался мне, довольный собой. — Обязательно опробую все на тебе, — пригрозила я ему. — Доктор, я смертельно болен, — начал он, напоминая мне недавнего ординатора, которого Рин заставила лечь на сертификации, — помочь мне может только одно…. Итачи ткнул его локтем в бок, отчего тот замолчал, не договорив свою фразу. Я посмотрела на него, думая, что он собирается подарить мне следующим, но тот взглядом указал на Саске, который все еще прижимал сверток к себе. Увидев взгляд брата, он повернулся ко мне, протягивая подарок. — Это тебе, — тихо произнес он, на что я слегка улыбнулась. Какие же все-таки дети милые пока маленькие. Я могла ожидать от Саске чего угодно, даже холодное оружие, которое ему так нравится, но уж точно не ожидала увидеть у себя в подарке оригами, которое я научила его делать пару месяцев назад. Оно было гораздо лучше в разы, чем-то, что он делал тогда у меня дома и было видно, что он тренировался все это время, стараясь довести до идеала сову, что очень сильно тронуло меня, ведь это, можно сказать, наследие моего родного отца. Отголосок его в этой жизни. Растерявшись, я не сразу нашла в себе силы говорить и только спустя пару минут, когда покрутила в руках это чудо, сказала еле слышное спасибо, приобнимая Саске. Когда я взяла в руки алый подарок Итачи, то напряглась, потому что через упаковку я почувствовала что-то странное. Шнуровка, резиновая подошва и какая-то ткань. Даже на секунду я подумала, что внутри обувь и что-то еще, но вспоминая здешнюю обувь и не видя связи с тем, что чувствуют мои пальцы, отбросила эту мысль. Раскрыв, я даже не пыталась поднять челюсть со стола и только смотрела на его «подарок». Это была моя одежда. Та самая одежда, в которой я и очутилась в лесу, добралась до раненого в лесу, которую мне вернули после того, как я пробыла в больнице взаперти, и которая была испорчена сильным дождем, когда мы ходили в поход. Тогда Итачи, когда мы пришли к ним, дал мне свою, а эту я оставила в его ванной, не надеявшись, что когда-либо увижу ее снова, не то, что надену. Но именно сейчас она лежала передо мной, даже кеды, который выглядели как новенькие, и я не могла поверить. Пришлось даже несколько раз моргнуть, чтобы убедиться, что это более чем реально. Эмоции захлебнули, и я на секунду закрыла руками лицо, беря себя в руки. — Ты чего? — Саске, положив мне руку на плечо, стал легонько поглаживать, успокаивая. — Я слишком впечатлительная, — выговорила я через минуту, отгоняя все мысли. Посмотрев в глаза Итачи, я прошептала одними губами «спасибо», на что он лишь кивнул, смотря на меня пару минут, рассматривая меня всю так, словно пытался и мою душу заодно рассмотреть, а затем отвернулся.***
* — Ты любишь походы? — подняв одну бровь, не веря, что у меня это спрашивают я недоверчиво посмотрела на Хокаге, который задумчиво смотрел на меня, а затем перевела взгляд на Шикаку. Он смотрел на меня в своей излюбленной манере. В следующую секунду в голове пробежала мысль, что я все-таки провалила экзамен и меня собрались отправить в «поход» с билетом в один конец. Прошло два дня с того момента, когда мы с Учихами провели вечер в кафе и после, как обычно в своем стиле, на пороге моего дома появились двое в масках, говоря, что Хокаге хочет меня видеть. Уходя, я быстро кинула взгляд на настенные часы: ровно полночь, ничего не меняется. Интересно, он когда-нибудь уходит из своего кабинета домой или это он специально для меня так поздно задерживается? — Простите? — Даже если ты не любишь, — продолжил Минато, словно и вовсе меня не слышал, — придется потерпеть. Ты успешно прошла экзамен, но тебе нужно будет отправиться в страну, где обычно практикуют такие способы лечения больных, чтобы узнать больше информации. Твой способ лечения пациентов и проведения операций очень интересный и мы хотели бы больше узнать об этом, чтобы и людей, которые не обладают в достаточной степени контролю чакрой, научить этой технике. Цунаде-сама уже договорилась насчет тебя, поэтому это будет что-то вроде твоей личной «миссии». Придется, правда, добираться туда какое-то время, но с тобой будут провожатые и один из ординаторов нашей больницы. Вы отправитесь через неделю, постарайся собрать как можно больше нужных вещей на долгое время. В голове за секунду образовалась каша, которая была изготовлена словно из топора. Вены на висках запульсировали, понимая, что-то, чего я так сильно боялась, действительно происходит. Сил речи мне хватило только на то, чтобы задать один вопрос и то, в горле пересохло, поэтому голос был ужасно осипший. — А кто из ординаторов…? — О, — мило улыбнулся Минато, фокусируя на мне взгляд и облокотившись на свой стол, сцепил руки в замок, — твой ординатор предложил свою кандидатуру. Нохара Рин. Смотря на его позу, улыбку и то, как он преподнес мне информацию, я смогла сделать точный вывод, что они решили прикрыть все это «миссией», вывести меня за пределы Конохи и растоптать, а точнее, позволить это сделать моему горячо любимому ординатору. Я сглотнула, собираясь спросить его о деталях, но он прервал меняя, обращая взгляд на бумаги, которые лежали под его руками и отмахиваясь от меня, словно от назойливой мухи: — Это все. Можешь идти.