Золотой пепел

      В девять утра буднего дня я, как и было велено, стояла с собранными вещами возле главных ворот Конохи, которые отделяли меня от того, что я боялась больше всего в этой жизни. Вокруг не было ни души, кроме, конечно же, двух пропускных, но они сидели и клевали носом, иногда бросая заинтересованные взгляды в мою сторону. Я в который раз посмотрела на свои наручные часы, проверяя, не слишком ли я рано, но нет, пришла-то как раз так, как было написано в записке.       После нашей «радостной» встречи с Хокаге, ко мне заявился какой-то парень в маске, передавая письмо, где было указано время, место встречи нашей команды для миссии, а также был приложен перечень вещей, которые мне точно нужно взять с собой. И, конечно же, ни слова о том, кто именно будет со мной в команде. Хотя, если бы и написали — разве я много с кем знакома, чтобы узнать кого-то?       Кроме этого обязательного списка, где были вещи самой первой необходимости, я так же составила свой, личный список, например, средства женской гигиены, пару ножей, так, для спокойствия души и тела, а также наведалась в больницу и смогла достать лекарства, согревающий плед, адреналин. Тот разговор с Учихами о чакре не давал мне покоя и был словно заноза в не приятном месте, и я то и дело мысленно возвращалась к нему. Тем более, я не знала, может, меня действительно ведут на убой, а может и нет, а так хоть если что могу и навредить адреналином и попробовать сбежать. И даже факт того, что меня легко можно найти по моим наручным часам меня не смущал — в определенный момент их можно было использовать как обманку.       Мысленно я попрощалась со всеми, с кем общалась в этом месте, попросила прощения у всех, кого, может, как-то обидела и поблагодарила тех, кто был добр ко мне. В какой-то момент я даже словила себя на мысли, что словно собираюсь в один конец. Я прогулялась по всем памятным местам, где у меня были какие-то приятные воспоминания, побыла немного в библиотеке, трогая книги и свитки, запоминая ощущение от прикосновения, словом, я посетила все места, где бывала, кроме одного. У меня не было сил заставить себя зайти в квартал Учих. Снова их всех увидеть, попрощаться, поговорить и предаться сильнейшим воспоминаниям, ведь именно с этим местом было связанно больше всего приятных моментов моей странной, интересной и, возможно, короткой, жизни, а также не могла представить, что буду говорить, если неожиданно встречу Микото, Саске, Шисуи или Итачи. Последнему я даже на глаза боялась попасть, вспоминая, как он смотрел на меня, словно в душу заглядывая и ища ответы. Мне казалось, что если он посмотрит мне в глаза в этот раз, то сразу все поймет. В какой-то степени я даже была рада, что не встречала их всю оставшуюся неделю, что было не удивительно: я их старательно избегала.       Всем троим я оставила письма, спрятанные в моем доме. Так, на всякий случай, если тот вечер действительно был последний, где двоим дала несколько правдивой информации про меня, а самому младшему дала советы, которые, я была уверена, он проигнорирует, насчет его стремления стать сильнее его старшего брата и, конечно же, той девочки, которая ему нравится. Надеюсь, мое чутье меня не подвело, и я действительно была им другом, а не просто странной чужеземкой, за которой смешно было наблюдать. Может, конечно, я слишком драматизировала и меня и вправду просто отведут на стажировку, но…. «Но» действительно многое значило в данный момент.       — Ты рано, — услышала я голос своего ординатора за спиной, замирая.       Рин подошла ко мне, ровняясь со мной и, приложив руку ко лбу, закрываясь от солнца, посмотрела на протоптанную дорогу, которая начиналась от главных ворот. Я, подобравшись, выпрямилась и напряглась, стоя ровно, словно у меня вместо позвоночника была проволока.       — Мне было сказано приходить к девяти, — непонимающе посмотрела я на нее, роясь в боковом кармане своего рюкзака, ища ту бумажку, что мне принесли, затем, найдя, протянула Рин.       — А, — она быстро пробежала глазами по строкам, повертела ее в руках и отдала мне, — информация устарела, сбор перенесли на десять, — пожала она плечами. — Тебя должны были предупредить.       — Кто?       — Я, — усмехнулась она, не смотря на меня.       Мне пришлось сжать плотно губы и кулаки, чтобы удержать себя от необдуманных действий. Секунд десять мне потребовалось для того, чтобы усмирить свой русский нрав, а после я посмотрела на часы, чтобы узнать сколько мне придется терпеть ее общество, прежде чем придет кто-то еще и, надеюсь, будет нашим «буфером», позволяя общаться без желания убивать.       Через пару минут Рин отошла от меня, чтобы поговорить с теми двумя парнями, которые сидели возле ворот, исполняя роль пропускного пункта, чему я очень сильно была рада. Я вроде как-то слышала, что она была совершенно другой, хорошей, милой и доброй, что же с ней такого случилось, что сейчас ее поведение больше напоминало, мягко говоря, девушку с явным отсутствием парня? Или это только со мной у нее такое поведение?       Я вздохнула, отворачиваясь от нее и наблюдая за птицами и верхушками деревьев вдали, думая о своем.       Может, мне все-таки стоило попрощаться с ребятами, хотя бы с Саске? Он ведь еще совсем ребенок и, по меньшей мере, это было жестоко, так неожиданно исчезнуть, после того, как он так ко мне привязался. Саске же и ведет себя в каких-то моментах как настоящий ребенок: еще поди обидится на меня, а я не хотела бы чтобы он затаил на меня какие-то обиды. У меня и вправду было ощущение, словно, если он обидится на меня, то я нарушу какой-то ход событий, ведь он такой еще маленький, открытый и не испачканный их грязным миром, что такая — хоть и мелкая вещь — как обида на то, что я с ним не попрощалась может дать ход череду ужасных событий. Словно это и было тем, что обычно имеют в виду, когда говорят про «эффект бабочки».       — Привет, — услышала я чей-то мужской голос за спиной и обернулась. — Ты Хейва Сейджуро?       Я буквально дар речи потеряла, смотря парню в глаза и застыла, словно была больна на голову, с открытым ртом. От моего взгляда, который спустя минуту удалось оторвать от его лица, не укрылось, что он был одет в такую же форму, как и Рин, а за спиной у него был рюкзак. Молочно-серые глаза с голубоватым оттенком смотрели на меня с подозрением, недоверием и, словно высматривали во мне что-то, хотя на лице была улыбка, от которой мурашки шли по телу. От него не шла такая убийственная атмосфера, как от Итачи, например, или той же Рин, когда я начинала сильно ее раздражать, но было что-то такое, что заставляло насторожиться. Также, вспоминая теорию Шисуи, мне хотелось отойти от него и быть как можно дальше.       Забыв, что меня о чем-то спросили, я продолжила осматривать его, пока парень поднял вопросительно брови. Поняв, что он все еще ждет ответа, утвердительно кивнула.       — Юи Хьюго. Мы вместе в команде номер четыре.       Может, тогда в кафе, когда я рассказала про свою теории о чакре Учихам, печати Шисуи не сработали и Рин услышала, что я не совсем нормальная и сдала, говоря, как можно прикончить меня, даже в теории, не замарая сильно рук? Иначе как еще можно объяснить, что именно здесь и сейчас передо мной стоит Хьюго, который говорит, что мы в команде номер четыре*. М-да, очень нехорошее у меня предчувствие. Возможно, конечно, что это и просто совпадение, но в совпадения я верить как-то перестала.       — Мы втроем? — Рин, которая как раз подошла к нам, уперлась рукой в бок, стоя рядом с Юи и смотря на меня сверху вниз. Услышав мой вопрос, он посмотрела поверх меня и кивком сказала мне повернуться. Морально я была готова увидеть кого угодно, даже Шикаку, который как обычно посмотрит на меня своим любимым взглядом, но уж точно не Учиху, смотрящего на меня так, что в момент я почувствовала себя маленьким ребенком, который спросил у взрослого очередную глупость.       — Капитан, — Рин немного склонила голову проявляя уважение, когда я в шоке замерла, после того как услышала, что она назвала Итачи, который младшее ее как минимум лет на пять, «капитаном». Быстро взяв себя в руки, я сделала безэмоциональное лицо, делая вид, что совершенно не удивлена. Итачи, который все это время подобно ястребу за своей добычей следил за мной, чуть заметно расслабился, когда я взяла себя под контроль, успокоившись. Я посмотрела на него пару секунд и отвернулась.       Итак, что мы имеем: команда под номером четыре, в которой четыре человека, один из которых дико тебя ненавидит и желает смерти, второй может и вправду тебя отправить на тот свет, убив, а третий заставляет хотеть убить себя, кидая на тебя ледяные взгляды. Прямо-таки «дрим тим» моих ночных кошмаров, с которыми придется провести бог знает сколько времени.

***

      Прошло уже четыре часа, как мы вышли за пределы Конохи и наша «фантастическая» четверка шла неспешным шагом по тропе, начавшийся от главных ворот. Никто ни с кем не разговаривал, не смотрел в сторону другого, даже пару тройкой слов не перекинулись, как покинули пределы своей деревни. Казалось, словно все трое в воду канули или разом говорить разучились, бегая глазами по сторонам, подозрительно смотря на каждый куст, словно оттуда вот-вот должен был кто-то выпрыгнуть. Осматривая каждого из них исподтишка, мне было просто страшно начинать говорить первой. От каждого шла такая невероятная аура, хоть они и старались вести себя «расслабленно», что я невольно покрывалась неприятными мурашками. Спустя пару минут как мы отошли от деревни, все, кроме меня, следуя какому-то плану, распределились так, что окружили меня. Рин на пару шагов позади меня, замыкая наш строй. Юи — впереди, иногда поднимая голову и смотря на небо, а Итачи шел рядом со мной, засунув руки в карманы. Пару раз я кидала на него вопросительные взгляды, думая, что это поможет и он хоть что-то мне скажет, прояснит, объяснит куда именно мы направляемся, но бестолку.       Откровенно, я была очень зла на него. Не думаю, что ему поручили эту миссию за день до того, как мы отправились в путь. Наверняка, если он капитан, он узнал об этом как минимум за неделю или даже две, также, как и знал участников данной миссии, почему же тогда он мне ничего не сказал, не намекнул и не предупредил? Замешан? Поддерживает? Это же он неоднократно повторял, что я живая дороже, так почему теперь меня ведут те, кто в какой-то степени желает мне смерти и тот, кто может это устроить? Да и собственно, куда мы идем. В голове новые вопросы появлялись каждую секунду и, пытаясь заглушить собственные мысли, постаралась уйти в себя, думая о медицине или вспоминая какие-то песни, которые раньше слушала, напевая про себя.       Мне не был интересен пейзаж вокруг, я даже не осматривалась, не запоминала дорогу и не искала каких-то точек опоры для понимая местности. Воспоминания о том случае, когда у меня не было возможности попить нормально и мне приходилось облизывать росу с листков, когда я спала на траве или закутывалась в куртку того парня, но шел дикий дождь, не давая нормально поспать, мучили меня. Я не хотела повторения этого момента своей жизни, поэтому старалась сделать все, что было в моих силах, чтобы не впасть в истерику, отстраняясь. Любая мысль, которая была как-то связана с лесом и тем, что мы как-то там окажемся, вызывала у меня панические мысли. Пару раз я протягивала руку, проверяя боковое отверстие на своем рюкзаке, где была вода — это не скрылось ни от кого из ребят; прожигающий взгляд Рин я чувствовала у себя на затылке каждый раз, когда рука сама тянулась к бутылке с водой.       Какое-то время мы шли вдоль небольшой реки, которая протекала и через Коноху, но уже часа через два мы прошли ее, оставляя позади. Спустя еще какое-то время мы свернули с основной дороги и пошли по еле видной тропинке, идя уже привычным строем, которая граничила со странным лесом. Мы шли на расстоянии метров трех от него и дело было около часа дня, но в нем было невероятно темно, словно, как и в иллюзии шарингана, там не существовало никаких цветов, кроме темно-зеленого и черных теней, которые делали невозможным рассмотреть, что творилась внутри. Также каждые пару секунд оттуда звучал странный скрежет, сверчание, тресканье, словно тысяча сверчков и кузнечиков наполняли этот лес. Я засмотрелась внутрь, потому что это место одновременно и завораживало и пугало, и запнулась, чуть не упав и при этом наступив на палку, издав при этом очень громкий хруст. В тот же момент, лес резко замолчал и только спустя минут пять снова начала издавать звуки, как раньше. Мне стало интересно, что это за место и кто, что издает такие звуки, поэтому я посмотрела на Итачи, который игнорировал меня полностью, даже повернулась к Рин, вопросительно смотря на нее, но она лишь хмыкнула. Никто, видимо, не собирался объяснять мне что-либо.       В этом всем, однако было и свои плюсы: я откинула мысль, что меня хотят убить — мы уже довольно-таки далеко ушли от деревни, а я все еще жива. Да и наличие Учихи в нашей команде давало некий эффект защищенности и спокойствия, если это можно было так назвать. Даже если и учесть, что этот мелкий засранец игнорировал меня настолько, насколько это вообще возможно.       Когда мой живот предательски заурчал так, что даже фору мог составить все этим звукам из леса, было решено сделать привал, чтобы дать ногам немного отдохнуть и немного подкрепиться. Для моих совершенно не подготовленных ног это было настоящим испытанием на прочность. Обувь в деревне делают по одному типажу и, слава богу, не такую, как я когда-то видела в фильме «Мемуары гейши», они еще чем-то сланцы напоминают, но подошва — зверь. А в Конохе делают какую-то полностью резиновую, как наших галош, но только эти туго прилегают к ноге, полу-сапоги с открытым носком и пяткой и из-за долгого ношения ужасно натирают и, чтобы снять их, нужно пройти все девять кругов ада. Я и ходила все время в них после того момента как оставила свои кеды у Учих, страдала, не могла найти ничего более подходящего, уже даже подумывала о той обуви гейш, может, они лучше, да и стопа бы в них дышала, но кеды вернулись снова к своему владельцу. Хотя и с ними тут была своя беда — не наденешь носки и все, привет, мозоли, а в слишком жаркую погоду ноги сварятся. В общем, жизнь в Стране Огня уж чем-чем, но медом точно не была.       Сейчас погода была более-менее нормальной даже не смотря на яркое солнце, но был легкий ветерок, да и в лесах и около обычно по прохладней бывает из-за того, что кроны деревьев скрывают небо и воздух сильно не прогревается. Обычно здесь и там сильно греет солнце, не то, что в моей Сибири, поэтому, думаю, когда придет лето придется искать шорты и мини майки, чтобы не умереть от жары, а также обувь попроще. Хоть лапти учись себе делать, ей-богу.       Мы не стали далеко отходить от леса и просто отошли немного вбок с еле видимой тропы, хотя я не думаю, что кто-то вдруг да заплутал бы сюда. Юи, осмотрел все вокруг своим Бьякуганом, испугав при этом меня, заставляя отступить от него на пару шагов, но он, если и заметил, то не подал виду. Рин тоже осмотрела все вокруг, скривившись при этом так, словно рядом с нами была навозная куча, а может, ей, как и мне, не особо нравилось, что рядом с нами лес, который издает такие звуки. Итачи, которого я пометила самым нормальным в нашей команде, после, конечно же, меня, дождавшись кивка от Юи, показавшего, что вокруг никого нет, сел на траву и стал копаться в своем рюкзаке. Помявшись немного, как бедный родственник, переминаясь с одной ноги на другую, я повторила за ним.       — Ненавижу жуков, — пробормотала Рин себе под нос, усаживаясь напротив нас с Итачи по-турецки. Юи на секунду застыл, словно решал где ему стоит сесть, пока я мысленно умоляла всех богов, чтобы он сделал выбор не в пользу места возле меня и через секунду он сел между Рин и Итачи. Мысленно я выдохнула; не известно, что еще нас ждет впереди и не думаю, что, если мы пошли по какому-то лесу, то впереди нас будет ждать какой-то другой ночлег, кроме как палаток или той же голой земли. А если меня еще впереди ждет битва за спальное место, то стоит пока что поддерживать моральный дух.       Итачи достал из рюкзака карту, сложенную на несколько раз и разложил ее по земле, так, чтобы всем было видно. Я как раз достала бутылку с водой и пыталась открыть крышку, которую слишком туго закрутила. Первая мои старания заметила Рин, подняв одну бровь, а затем и Учиха боковым взглядом посмотрел на меня, поджал губы, забрал бутылку, открыл и вернул мне, снова возвращаясь к карте. Едва заметно нахмурившись, он снова сложил карту, так, чтобы было видно определенный участок, все чуть наклонились и стали тоже смотреть куда-то, я, наклонившись, сделала точно также, но куда нужно было смотреть — не имела понятия, поэтому просто блуждала глазами по карте. Я впервые видела ее снова, после того раза, как Минато показал мне ее в больнице и все, что я тогда видела, так это Страну Огня и огромный иероглиф на пол листа. Ухмыльнувшись, я отметила про себя, что была права — у них и правда есть всякие «Страна Лапши», «Страна Рисовых Полей».       Воду я решила экономить, поэтому, вспоминая уроки ОБЖ и Биологии в школе, я немного отпила и облизала губы, чтобы создать видимость того, что выпила много, и жажда меня сильно не мучала. Рин снова на меня покосилась, а вслед за ней — Итачи. Было ощущение, словно я вернулась в детский сад, где каждое мое действие палилось воспитателю.       — Что ты делаешь? — спросила она, хмурясь.       — Экономлю воду.       Рин попыталась скрыть смешок.       — Не стоит, — коротко бросил Итачи не поворачиваясь.       — Мы будем идти рядом с источником воды?       — Нет, — сначала он замолчал, но сжалился и добавил: — У Рин основная стихия — вода.       — Оу, — выдала я тихо, смотря в ее лукавые глаза, которые явно наслаждались происходящим.       Я попыталась вспомнить говорил ли мне Шисуи что-либо о стихиях и об их управлениях, потому что не до конца поняла слова Учихи, но задавать вопросы сейчас не самое лучшее время.       — После того, как обойдем долину нужно будет повернуть на северо-запад, чтобы добраться до Хаконэ, — Итачи провел пальцем по нужному маршруту и я, проследив, побледнела. Тот путь, что он показывал проходил через сплошной лес, а кое-где, если я правильно поняла обозначения, были и горы. — Остановимся ненадолго, закупимся и отправимся дальше.       — До Хаконэ идти где-то два с половиной или три дня, зависит от скорости, — сказала Рин ели слышно, неотрывно смотря в карту, — нам следует срезать вот тут, — она указала пальцем возле темного пятна и черты, которые обычно означают конец территории определенного государства или, например, области. — Перейдем за границу нашей префектуры, пройдя долину Жуков, и свернем. Нам не стоит близко подходить к источнику воды, там обычно бывает много зевак, — она выразительно посмотрела на меня и перевела взгляд на Итачи. Он кивнул, соглашалась и обдумывая.       — Поедим и отправляемся, — кивнул он еще раз, смотря невидящим взглядом в карту, — если поторопимся, то успеем обойти долину до вечера.       Все были согласны с ним и полезли в рюкзаки за едой, пока Итачи аккуратно складывал карту и убирал обратно. Заметив, что я слежу за ним вместо того, чтобы доставать еду, он кинул на меня очень выразительный взгляд, и я, как ужаленная, полезла в рюкзак, ищя свой сверток. Почему-то я была уверена, что если не успею поесть, то он не сжалится надо мной и не станет ждать, пока я отобедаю.       — Слава богу, — вместо «приятного аппетита» пробормотала Рин, не обращая на нас никакого внимания, словно и вовсе было одна, — проклятые жуки. Ненавижу, — на последнем слове она повела плечом, передергивая затем всем телом, и, успокоившись, принялась за еду.       Повторим в голове заново все, что сказала Рин и Итачи, я задумалась. Во-первых, я действительно посмотрела на Рин под другим углом. Теперь она действительно напоминала больше ниндзя, шиноби, который прошел через боевые действия когда-то и было видно, что она не в потолок плевала. Плюс она старше Учихи, поэтому и местность, она, скорее всего знает лучшее него — он только ходить научился, а она уже там всем пендали раздавала, кто не должен был ходить где не следует. Наверно, увидев её во всей красе, как она дерется и используют свои навыки для атак, то я по-настоящему ужаснусь, но, правда, я очень сильно надеялась, что ничего такого не будет и мы просто пошли куда-то, чтобы узнать что-то новое из медицины. Кому вообще какой-то смысл нападать на нас? Мысли о том, что меня хотят убить отпустили, но я все же побаивалась быть рядом с Хьюгой.       Во-вторых, я поняла, что Рин общается так только со мной. Возможно, конечно, что она не общается так с Итачи, потому что он капитан этого дурдома на колесиках. Я до сих пор не видела, чтобы она нормально, хоть раз вообще поговорила с Юи, который все время держится ровно, спокойно, сосредоточенно и отстраненно. Поэтому я сделала четкий вывод, что у нее какие-то личные счеты со мной из-за чего она так и общается со мной, вымещая злость, что, она собственно почти и заявила как-то в кабинете у Фурофоки, говоря, что меня привела в деревню команда…. Вроде, она сказала, какая команда меня нашла. Или нет? Ладно, наверно, показалось.       Но самое главное, что зацепило в разговоре, так это что, нам до Хаконэ нам идти три дня, значит, если вокруг только леса и горы, то ночевать нам придется в этой местности. Теперь уже меня передернуло, представляя, что придется делить палатку вместе с Рин. Я тайком попыталась взглянуть на нее, но она заметила и посмотрела в ответ, думая, что я не выдержу ее взгляда. Правда, я могла бы попроситься спать в одной палатке с Учихой или вообще спать одной, но второй вариант я думаю вряд ли потяну, вспоминая, как у меня чуть удар не случился при виде ядовитой змеи, а мы тогда были в Конохе. Был еще первый вариант, но зная сговорчивость Итачи и припоминая какие уже слухи ходят между нами, лучше не стоит. Однако, это не значит, что я не попытаюсь, тем более, не думаю, что Нохара и Хьюго являлись сильными болтунами и сплетниками вне миссий. Ладно, буду разбираться с проблемами по мере их появления, раньше времени ни стоит волноваться почем зря.       Тайно я боялась, что Рин как-то затронет ту сцену в операционной и начнет ее в открытую обсуждать. (С каким-то мрачным весельем, я отметила, что и операционная была под номером четыре.) Мне не хотелось этого, не тогда, когда здесь был Итачи, который знал все. Также я не хотела, чтобы начались какие-либо выяснение отношений, которые бы обязательно наступили, ведь ни я, ни она не собираемся уступать, в то время как нас отправили ни весь куда, как к черту на рога, чтобы мы прошли какую-то сомнительную практику. Сколько мы будем туда идти? Куда именно туда? И почему туда, неужели, там привычная для меня медицина? И если да, то, может, это место как-то — хоть и это было словно не реально — но все-таки связан с моим миром?       К вечеру, до того, как стемнело, мы все-таки прошли долину Жуков, которая заставляла Рин сильно нервничать. Это я поняла по ее облегченному вздоху и бормотанию, раздающееся за моей спиной. К этому времени мы успели выйти на какую-то протоптанную дорогу, похожая на ту, что обычно бывает в деревнях, но через какое-то время снова с нее сошли и углубились в лес, отклоняясь на восток. Это заставило меня нахмуриться и кинуть вопросительный взгляд на Итачи, но мне ничего не ответили. Если вспомнить карту и те линии, которые указывала Рин, как наш предполагаемый путь, то мы должны были направиться на запад.       Плавно солнце начинало опускаться и постепенно темнело, что заставляло меня нервничать еще больше — надеюсь, они не решили идти ночью. Я не супер ниндзя, который может пройти весь день, делая привал только один раз, а потом идти еще и ночь. Мне нужен перерыв, отдых. Нахождение рядом с Рин и Итачи выматывало морально и физически. Особенно если учесть, что мы снова приближаемся к лесу, что мысленно я стонала и орала, но все же пыталась взять себя в руки и делать вид, что ничего особенного. Итачи, который до этого момента делал вид, что я существую только в редкие моменты, теперь начал кидать на меня, как мне показалось, взволнованные взгляды. Хотя по нему и не скажешь, ведь его лицо все еще оставалось безэмоциональным, но за время нашего знакомства я успела его изучить. И я начала чувствовать затылком взгляд Рин, словно она и вовсе его не отводила. Я нервно сглотнула, потому что мне начинала откровенно не нравится ситуация, в которую я попала. Неожиданно, пейзаж меня начал сильно волновать, и я стала осматривать все вокруг с такой яростью, что запнулась, не заметив ветку. Итачи поймал меня и помог встать на ноги, выразительно смотря на меня своими красными глазами.       — Поди думает, что мы ее кончить собираемся, — Рин говорила тихо, словно говорила сама с собой, но с таким же успехом она могла и просто крикнуть эту фразу во все горло.       — В команде номер четыре не мудрено, — пожала я плечами, стараясь успокоиться. Честно, я думала Рин разозлиться или, что хуже, взорвется от моей реплики, как она это делала обычно, когда я давала волю своему истинному характеру, но она, оценив мою шутку, довольно хмыкнула, заставляя меня застыть в шоке. Неожиданно позади Итачи, где-то в темноте, что-то хрустнуло и все резко повернулись туда, вставая в боевую стойку. Учиха моментально закрыл меня собой, а через секунду между нами оказалась Рин, которая застыла в оборонительной стойке, закрывая меня и держа одновременно, чтобы я не вздумала двинуться даже на сантиметр. Кровь в висках начала пульсировать с невероятной силой и даже вздохнуть было страшно; я вглядывалась вперед, как и все остальные, но ничего, кроме нечетких силуэтов деревьев не видела.       — Ничего, — спустя минуту выдохнул Юи. — Думаю, нам стоит остаться здесь. Дальше идти смысле нет, да и она, — он кивков указал на меня. — ничего не видит. Слишком далеко от дороги тоже уходить не безопасно.       Ух, за весь день — это самое большое предложение, которое я от него слышала.       Все согласно закивали и полезли к своим рюкзакам, чтобы обустроить наш мини-лагерь для ночлега. Я же застыла, не способная пошевелиться от ужаса, который сковал все мое тело. Я в лесу. Снова. В темноте. В той же ужасающей тишине, которая настигла меня после того, как порыв ветра сбил меня и спустя пару минут я нашла почти мертвого человека. Когда я была в крови, его тело в крови, земля в крови.       Все в крови.       Кровь.       Картинки воспоминаний той давности закрутились в моей голове, и я поняла, что еще немного и у меня случится паническая атака. Я закрыла глаза и набрала в глубь побольше воздуха, стараясь ни о чем ни думать. Давно я слышала, что чтобы успокоиться нужно мысленно досчитать до определенного числа; я вспомнила старую русскую песню, улыбаясь от теплых воспоминаний, которые эта песня вызывала у меня и начала мысленно считать до ста, стараясь с каждой цифрой отпустить тревогу. Почти дойдя до 60, я почувствовала легкое прикосновение к пояснице и открыла глаза.       — Я так понимаю, с Рин ты не останешься? — спросил тихо Итачи, отведя меня немного в сторону от нашего лагеря. Я отрицательно покачала головой на его вопрос, хотя знала, что и не требуется — мы знали характеры друг друга достаточно хорошо. Мне уже хотелось добавить, что я и с Юи наедине не останусь, как он остановил меня. — Насчет Хьюги не спрашиваю.       Я уже перестала на него злиться и думать о том, чтобы устроить ему полный разнос. За день я слишком устала, вымоталась, находясь в пути с не привычки, тем более постоянный стресс из-за того, что мы в лесу давал о себе знать.       Пока я «ушла в себя» они успели поставить две палатки, одну из которых я тут же узнала: в ней меня хотели оставить спать одной во время нашего похода. Хоть я и видела только очертания, а не четкую картинку, но смогла увидеть что Рин сидит возле входа в одну из палаток, смотря пустым, задумчивым взглядом вперед. Юи же стоял чуть поотдаль и, я уверена, осматривал Бьякуганом окрестности. Шаринган Итачи тоже ни на секунду ни исчезал с наступлением темноты.       Мне показалось странным то, как он отреагировал на мой вопрос, который я даже не задала и на секунду испугалась и возмутилась: — Ты что, заставишь меня?       — Знаешь, с твоей фамилией ожидаешь совсем другую манеру поведения, — он сказал это как-то отстраненно, задумчиво, не смотря на меня, а затем, словно вспомнил, что я еще тут, посмотрел на меня. — Нет. После разговора с Шисуи, мне это не очень нравится. Нашу палатку, думаю, ты узнаешь. Постарайся как можно быстрее заснуть, мы отправимся дальше утром. Я первый заступаю на дежурство.       Он резко отступил, собираясь идти, но я поймала его за руку, заставляя остановиться и снова посмотреть на меня.       — Куда мы идем? В какую страну?       Итачи поджал губы, замялся и я поняла, что он по какой-то причине не хотел мне говорить куда именно. Я еле нахмурилась, не понимая его реакции, но все-таки смотрела на него с прищуром и настойчиво.       — В страну Снега, — сдался он в конце концов, протягивая руку ко мне и легко касаясь лба в своем излюбленном жесте.       У меня перехватило дыхание, понимая, куда именно меня отправили. Помню, Саске, узнав, что у меня намного больше снега, чем у них, спросил ли не из страны Снега ли я, но я отмахнулась от него. После того раза и нового года ко мне никто не лез с расспросами, и я просто для всех, кроме Учих, сочинила историю, что я из глуши, не вдаваясь в подробности. Многие находили странным то, что я дожила до своего возраста не замужней, подвергая меня еще большему шоку, хотя я думала это невозможно после того, как узнала, что страной управляет феодал. Поэтому, чтобы избежать лишних вопросов, говорила, что родители погибли, строила грустную моську и многие отставали со словами «Прости! Я не знал!» и принимались утешать или просто быстро ретировались.       Однако после разговора с Саске мой мозг все равно провел какую-то параллель, где страна Снега ассоциировалась у меня с моей родной Сибирью. И то, что Итачи на меня так смотрел и не хотел мне говорить, куда именно мы идем, не сделали ситуацию лучше.       А что если?.. Нет, бред. В моем мире даже таких странных людей не скрыли, разве что, может, в Северной Корее, но и так не такая большая, чтобы разделить ее на всякие Страны Огня, Лапши и Чайных пакетиков.       Стараясь успокоиться в которых раз за день, я нервно провела рукой по волосам.       — Ясно, — сказала я равнодушно настолько, насколько мне удалось.       И, словно по сигналу, мы разошлись в разные стороны, не смотря друг на друга. Под пристальным взглядом Рин я прошла в палатку и через пару минут легла спать, стараясь заснуть, не думая ни о чем или снова считала в уме. Но сон не приходил и я проворочилась где-то два часа прислушиваясь к еле уловимым звукам в лесу, вздрагивая от любого слишком громкого, по моим меркам, звукам и пугаясь. Я не чувствовала себя в безопасности, защищенности. Мне удалось немного задремать где-то через часа два, когда я проснулась от того, что Итачи вернулся с дежурства. Стараясь сделать вид, что сплю, я не шелохнулась и даже глаза побоялась открывать.       Он, наверно, лег лицом ко мне, потому что спустя пару секунд я начала чувствовать его взгляд, осматривающий меня. Затем он шумно выдохнул, поерзав, ложась поудобней и секунду ничего не происходило и не было никакого шороха, а вскоре я почувствовала как он чуть прикоснулся к моей щеке рукой. Мне потребовалось собрать в кулак всю свою титаническую волю, чтобы не вздрогнуть от этого неожиданного прикосновения — рука у него, как и всегда, была ледяная. Он легко провел пару раз по моей щеке рукой, замер на секунду, а затем резко приблизился ко мне так, что я могла почувствовать тепло, которое от него исходило.       — Ты научилась скрывать страх, — он произнес это слишком тихо и, не будь он так близко ко мне, то я бы не расслышала. — И наконец начала принимать нас.        Он еще раз провел по моей щеке, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо и убрал руку, отворачиваясь от меня. Через пару минут я тоже отвернулась находясь в полном шоке и пытаясь осознать что, черт возьми, только что произошло.