***
Она стояла посреди сцены. Время вокруг замедлилось, в ушах отбивало ритм сердце. Зрители смотрели на прекрасную балерину. Балет это не тот танец, который можно танцевать, просто напялив пачку и пуанты. Нужны годы тренировки. Но почему-то внутри Фриск всё было спокойно и слова: «Слушай мелодию» казались правдой. Заиграло пианино, скрипка, басы. Всё вокруг внезапно исчезло и осталось только чёрное пространство и музыка. Несколько секунд мелодия проникала вглубь, пробиралась в сердце, обволакивала душу. Воздух перестал существовать. Только она и музыка. Встав на пальцы, она приняла начальную позу. Она не знала, что это за поза, как выглядит в данный момент, просто двигалась как приказывает сердце. Под медленную игру пианино она стала делать первые шаги. Плавно, еле касаясь пола. Тело закрутилось все ещё плывя вокруг. Руки то раскидывались, то смыкались в крепкий замок у груди. Круг, маленькое приседание и небольшой прыжок. Совсем лёгкий, но достаточно грациозный. Дальше пошли пируэты. Почувствовалась лёгкое напряжение в ногах. С каждым поворотом и прыжком тело привыкало, и начинало чувствовать движения. Она танцевала с закрытыми глазами. Ведь вокруг была лишь тьма. Люди молчали, наблюдая за девушкой, что одиноко танцует на сцене. Да. Её танец был отображением сердца и души. Она была одна и танец был для себя. Чара и Папирус вместе смотрели на свою подругу с неповторимым восхищением, а Санс смотрел на всё это со спины. Что-то тяжёлое легло на его сердце, когда он понял, что оставил её одну. А в её душе полнейшая тишь. Все проблемы были забыты. Почему они шли в этот город, что было до, и что будет после? Хотелось только танцевать. В голове было совсем черно, как и вокруг. Словно она не была на улице, на сцене, словно девушка танцевала внутри. Только внутри во тьме своей души. — Она не вытянет эту песню, — Спокойно и тихо сказала Эмма своей сестре. Последняя с печалью в глазах наблюдала за лебединым танцем. — Ты права. Но она не одна, — Лёгкая улыбка озарила её печальное лицо. Эмма сначала приподняла бровь, а потом повернула голову на наблюдающего Санса, который вот-вот готов побежать и поймать её в одном из прыжков. Но просто стоял. — Думаешь? Хех. Всё-то ты знаешь, Серенита. Фриск чувствовала, что ей чего-то не хватало. Этот танец не для неё одной, что-то в нём отсутствовало. Не хватало больше движений. Вдруг тело стало тяжёлым и танцевать стало тяжелее. Лицо немного напряглось и движение сомкнулись, словно перестали слушаться хозяина. — Боже, она хочет сделать высокий прыжок! — громко заговорила Серенита, так, чтобы Санс слышал — Но она не умеет танцевать балет, без поддержки сломает себе все ноги! — Что ты устроила за концерт? Она под воздействием музыки, сейчас она танцует лучше половины города! — прошипела Эмма, на что Нита лишь легко улыбнулась, и до старшей сестры дошло, что концерт предназначался для Санса. — Чертовка, — Одобряющее ухмыльнулась Эмма. Как и планировалось, Санс тут же среагировал на слова младшей сестры и со страхом вновь посмотрел на золотоглазую. Она действительно сделала несколько скользящих шагов, готовясь к прыжку. Несколько мгновений и она оказалась в воздухе, словно расправляя свои крылья. Почувствовалась полная свобода. Но нужна ли эта свобода ей? Что-то неожиданно придержало за талию и помогло мягко приземлиться на пол, не отбивая пальцев. Словно заключая в свои узы. Озадаченная, она повернула голову, увидев скелета, который вот только минуту назад отказал ей в танце. Только странно было одно. Мира вокруг нет, а он есть. На мгновение Фриск поняла, что почувствовала Чара, когда вышла на сцену с Папирусом. Только вот Фриск выходила одна и та частичка, что ей так не хватала, вот стоит сзади неё, придерживая за талию. За одно мгновение все её отрицательные чувства были разбиты теплотой и нежная улыбка появилась на губах. Она вновь закрыла глаза, полностью доверившись музыке. Санс последовал её примеру. Музыка заиграла громче и танец стал быстрее. Они словно стали дополнять друг друга. — Поверить не могу, ты заставила этого ленивого скелета танцевать, — Ахнула Эмма. — Не я, — Хихикнула Нита — А она. В отличие от ауры Чары и Папируса, аура золотоглазой была мягкой, золотой, обволакивающей. Она корнями крепко впивалась в сердца зрителей. Аура Санса была оледеневшей, холодной, но пылала огнём. И этот огонь обжигал. И там, где ему приходилось касаться девушки, словно оставался ожог. Она не могла не заметить этого и в некотором роде даже пыталась убежать, но в какую-бы сторону она не пошла, он везде ловил её. Просто не мог не делать этого. Для него она была словно хрупкий цветок, что может кто-то ненароком срезать или наступить на него. Всячески избегая странных взглядов скелета, она пыталась не думать о том, что так навязчиво лезло в голову. Словно это всего лишь воздействие музыки. Подходил конец танца. Когда мелодия закончилась, то он крепко прижал её к себе, а она остановила свои безумные вращения. На секунду глаза всё же встретились и она залилась краской. Вот и конец. Внезапно прозвучало в голове. Они поклонились и в конце концов покинули безумную сцену. Чара, Папирус и сёстры с восхищением хлопали в ладоши, а вся вспотевшая Фриск сразу же взяла стакан с холодной водой. Только теперь она заметила, как болит каждая клеточка её тела. Было жарко. Эти три минуты длились вечность. — Это один из прекраснейших танцев, что мне доводилось видеть! — С восхищением сказала Серенита, хлопая ярко-голубыми глазами. — Ты действительно молодец! Так ярко выразила свои эмоции, — Даже Эмма похвалила девушку. — ФРИСК, Я НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ ТАНЦЫ, НО ТВОЙ ПОЛЮБЛЮ! ПОСЛЕ СВОЕГО КОНЕЧНО ЖЕ. Чара ничего не сказала, она лишь серьёзно смотрела на Фриск, а Фриск на неё. Губы золотоглазой дёрнулись и она отвела взгляд. Она знала, что хочет сказать ей Чара и сама понимает это. Это действительно страшно. Словно тебя силой заставили признаться в том, что ты хотел бы скрыть. А тут ещё и у всех на глазах! Тёплый плащ упал на плечи. Сзади никого не было, но голубое свечение, которым был окружен плащ давало понять, что Санс только что был где-то здесь и сейчас ушёл. — Нам с этой бестолочью надо поговорить! — Строго сказала Чара, беря Фриск за свободную от стаканчика руку и стала уводить в сторону гардероба от обезумевшей толпы фанатов.***
— Ты тоже это почувствовала? Спросила Чара, наблюдая, как Фриск разматывает пуанты. Ноги были красными и стёртыми. Совсем не подготовленные к балету. Всё тело горело болью. Снять платье сил не было. А ещё и эта дурацкая шнуровка на юбке. Фриск поджала под себя ногу и стала разминать её. — Да. — В этой музыке определённо есть какое-то психическое влияние. — Ты не права, Чара. Музыка только пробудила чувства танца внутри нас, — с неуверенностью ответила шатенка. — К чёрту такую музыку! А если Папирус больше не захочет иметь со мной дела?! Я придушу этих сестричек подушками во сне. — Чара. Какими были твои чувства? — Ну, меня тянуло к нему, не могла оторвать взгляд, хотелось прижаться сильнее и… — почти растаяла Чара, как тут-же пришла в себя — Прочая хрень. Не засоряй голову. — А мне было страшно… Забей. — Ну уж нет! Сказала А, говори и Б. — Мне было страшно, Чара. Его аура подавляла мою, словно просто пожирает! Куда бы я не убегала, натыкалась на него! Казалось, что он моя незаменимая часть… Но в тоже время соприкосновения оставляли ожоги. И больше всего пугало именно то, что я действительно ничего не чувствовала по отношению к нему до этого проклятого танца! Наверное… — Ого. Я даже не знаю, что это может значить. Слушай, Фриск. Что ты вообще думаешь об этом скелете? — В том то и суть! Он скелет! Монстр, что угрожал мне ещё с первого дня моего пребывания тут! Считал меня мусором под ногами! Так ещё и без разрешения в душу влез! Я… Я не могу чувствовать к нему ничего кроме страха и ненависти. А он словно… — Почти задыхаясь лепетала Фриск. — Словно…? — Словно окружил меня своим пламенем и не выпускает. — Хочешь я его отмудохаю? — Чара! Я же серьёзно! У меня такое впервые! — Знаешь, не одна ты сегодня была загнанна в тупик. Золотоглазая тяжело вздохнула и стала развязывать шнуровку на юбке. Единственную вещь, что чудом держала платье.***
— САНС! Я НЕ УСПЕВАЮ ЗА ТОБОЙ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! Эти слова словно вывели старшего скелета из гипноза. — А, прости, Папирус. Задумался. — САНС, ТЫ… — Папирус, я не хочу говорить об этом, ладно? Не против, если побуду один? — САНС!!! Я ТВОЙ БРАТ ИЛИ КТО?!??? ЕСЛИ ТЫ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ СКАЖЕШЬ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, Я ОБИЖУСЬ!!! — Идём, нужно снять это тряпьё, — сдался брат. Они зашли в тот самый зал, где раньше было куча народу. Сейчас тут никого, ни стилистов, ни дизайнеров. Словно эти черти знали обо всём. Санс присел на лавку. Каждая его косточка дрожала от невыносимого перенапряжения. — Папирус, что ты думаешь о Чаре? — задал Санс неожиданный вопрос. — НУУУ, ЭЭЭЭ, ОНА… ДОВОЛЬНО МИЛАЯ… — А что ты чувствовал во время танца? Папирус замолк, словно поняв какую-ту странную вещь. — КАЖЕТСЯ Я БЫЛ ПО УШИ ВЛЮБЛЁН. ХОТЯ НЕ ЗНАЮ, ТАК ЛИ ЭТО. — Вот и я обдумываю это. — САНС, А ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ О ФРИСК? — подозрительно прищурившись спросил Папирус. — Хех. Она мне действительно нравится. Поэтому у меня никаких проблем, — шутливо пожал плечами Санс. Хотя прекрасно понимал, что искренне солгал собственному брату. — ВАУВИ! И С КАКИХ ЭТО ПОР МОЙ ЛЕНИВЫЙ БРАТЕЦ КЕМ-ТО ЗАИНТЕРЕСОВАЛСЯ? — Папирус, мог бы ты сходить посмотреть, как там девушки? — Санс подмигнул, а Папирус повёлся на уловку и исчез. Вот теперь он сам по себе в этом зале. Точнее так хотелось бы думать. Он наконец-то натянул свою курточку и заговорил: — Зачем ты следишь за мной? — Ой-ой, меня раскрыли! Ладно, я просто знаю, что у тебя много вопросов, поэтому и пришла ответить на них, — из-за одной из гримёрок вышла Эмма. — Ты ошибаешься. Только два. То что чувствуют герои во время танца, правда? — Только с одной стороны. Каждый из танцоров слышит разную музыку. И станцевать слажено очень сложно, — Поучительно начала Эмма. — Знаешь, что это за мелодия? Мелодия, внутри вас. Она слышала одну музыку, когда танцевала одна и твоё появление могло изменить в ней ноты. А самое замечательное, что вы вообще смогли станцевать один танец! А ведь в отличие от твоего, в ней читался страх, — Гуэмма коварно улыбнулась. Но скелет на это спокойно отреагировал. — Хорошо. Почему вы заставили танцевать нас попарно? — Ну вообще это не планировалось. У нас с сестрой есть дар. Мы можем слышать эту мелодию внутри существ. С мелкой и Папирусом всё было ясно. А вот с вами… Это было довольно странно и мы провели эксперимент. Ваша мелодия была разной, но стоило вам приблизиться друг к другу, как они играли абсолютно симфонично. Теперь всё? Я пошла. Скелет нахмурился и вновь сел на лавку. Он не знал, что ему делать и как поступить. Слишком много проблем и чувства надо оставить на втором плане. От понимания этого ему становилось тошно. Иногда в глазах мигали образы Фриск в сегодняшнем платье и тогда сдерживаться было особенно трудно.***
Когда четвёрка вновь встретилась, то все вели себя непринуждённо. Сёстры наконец-то оставили их в покое и они обсуждали план дальнейших действий. Как оказалось, город небольшой, но здания были настолько хитро построены, что население превышало 100 000. — И никаких зацепок… — вздохнула Фриск. — Обычно они нападают ночью. Сегодня в городе великая суматоха и вряд ли они будут нападать у всех на виду, — добавила Чара. — Думаю нужно поспать и завтра всё обдумать. Все согласно кивнули. Первый попавшийся им отель был «Облачко», там они и остановились. Широкое здание в виде розового облачка. Окон не было, точнее, так казалось снаружи. Встретили их с восхищением и сразу начали расспрашивать откуда они, давно ли вместе, куда направляются. От всех вопросов четвёрка отклонилась. Им дали два бесплатных номера на втором этаже. Все номера были похожи по структуре. Круглые номера и окна на пол стены. Ты всех видишь, а тебя — нет. Кровати были двуспальные, тоже круглые. Чара и Фриск разместились в первом, а Папирус и Санс во втором. — Тут всё такое белое. Голова болит. — Смотри в окно, — посоветовала Фриск. — Легко сказать, чувство, что на тебя смотрят, всё равно неприятное. — Мы тут лишь на одну ночь, — Вздохнула Фриск. Раздеваться они не стали, только сняли верхнюю одежду и завалились спать. После столь насыщенного дня нужен был хороший отдых.***
Вы знаете, как это бывает. Сон быстро окутал золотоглазую, утащив её в свои недры. Сны нельзя контролировать. И они могут показать тебе всё, что угодно. Сны Фриск снились страшные. Война между людьми и монстрами, много трупов и она посреди этого поля. Но сегодня её сон закончился немного иначе. Пока девушка привычно рассматривала эти горы трупов, что-то нежно взяло её за руку. Она увидела рядом скелета и мир вокруг исчез. Он широко улыбался, а вдали играла музыка. Её одежда изменилась. Сон менялся с такой скоростью, что она не успевала реагировать. Сначала её охватило пламя, которое буквально жгло кожу и она отстранилась, провалившись в странную яму и стала падать. А чувство падения во сне очень сильное. От страха всё сжалось и она резко подорвалась. На улице была суматоха, но какая-то странная. Фриск встала и одев свои балетки, подошла к окну. Плохое предчувствие охватило душу и она пошла будить Чару. — Чара, что-то неладное происходит! Вставай! Нам нужно на площадь! — Чара лишь лениво ворчала. — Сейчас! — С несвойственной себе яростью, крикнула Фриск. Чара подорвалась и получила плащом по голове. Шатенка накинув свой, побежала выламывать комнату скелетов, но открыв двери нарвалась на уже одетых братьев. — Тоже? — Фриск кивнула. Четвёрка отправилась на площадь. Вокруг стояли полицейские машины и мигали сирены. Сквозь толпу пробраться было невозможно, поэтому Санс телепортировал всех в самый центр катастрофы. От этого пламени золотоглазую шарахнуло. Но ещё больше её ошарашило именно то, что они увидели на площади…