Roar

Я никогда не хотела выделяться и быть «не такой как все». Несколько моих подруг старались вырваться из порочного круга «серой массы» и всячески пытались изменить свою внешность, чтобы как-то отличаться. Быть другими, не похожими на остальных. А что в этом плохого, собственно? Нет на свете стопроцентно одинаковых людей. Да, возможно двум людям может нравиться пара одинаковых вещей или одна и та же группа, пусть даже у них одна походка или один взгляд на мир, но это не значит, что они абсолютно одинаковы. И словосочетание «серая масса» просто оскорбительное для меня. Они были совершенно обычными. У каждой из них были свои вкусы в одежде, предпочтения в еде. У каждой из них было своё хобби и свой талант. Я даже несколько завидовала им. Я вечно была белой вороной среди толпы, посему старалась быть тише воды и ниже травы. Учитывая мою молчанку, быть тихоней мне удавалось на раз-два, но вот пальцами в меня тыкать не перестали. И чего всем это так интересно? Будь я нормальной, я бы тоже закидывала вопросами такого же, как я? — Привет, Врушка Пи, — близнецы смачно плюхнулись по обе стороны от меня на диване в гостиной. Да так, что я подпрыгнула вверх. — Как дела? — улыбнулся один по мое правое плечо. Я захлопнула книгу и потёрла глаза. Размяв шею, я с удивлением перевела на него свой взгляд. У меня только что спросили, как мои дела и ждут ответа? Обычно люди начинают что-то мне рассказывать, прежде чем я отвечу, так, цитирую, говорить-то я не умею. Слова моей соседки по комнате, когда я обиделась, что никогда не дожидается моего ответа. Собственно, другие делают то же самое. — Ну что ты? — риторически спрашивает. — Не утруждай себя ответом! — закатил он глаза, откидываясь на спинку. Я обижено поджала губы, кажется, покраснев до кончиков ушей. Он на это лишь усмехнулся. — А как ты хотел, Фордж? — раздаётся весёлый голос с другой стороны, и я разворачиваюсь на него. Фред заразительно улыбался, сложив руки на груди. — Наверное, она просто считает, что лучше нас, раз ей сложно нам и слово сказать! Да уж, фантазии у них хоть отбавляй. Что они ещё придумают? Стучу пальцем у виска, опустив уголки губ вниз. — А если от твоего слова будет зависеть наша жизнь? — спрашивает Джордж, переключая на себя моё внимание. — Ты дашь нам умереть? — продолжает Фред возмущенно, и я плаксиво прикладываю руку ко лбу. Пересаживаюсь на кресло напротив дивана, чтобы не мотать головой с одного на другого и склоняю голову на бок. — Ты не ответила. Я пожимаю плечами и гаденько улыбаюсь. Они от своего наигранного возмущения подорвались на ноги. Один встал ко мне боком, драматично прикрыв пальцами одной руки глаза, а второй рукой обнял себя. Другой просто положил руку к себе на грудь. — Я разочарован в тебе! — воскликнул тот, что стоял лицом ко мне. — Никогда бы не подумал, что добрейшая девушка нашего факультета — хладнокровная стерва, что даст умереть двум невинным братьям вместо того, чтобы просто ответить, как у неё дела! Я с такого выпада в мою сторону смеюсь в голос, а они продолжают недовольно бурчать в мою сторону. Недовольно складывают руки на груди и встают перед моим лицом. Достаю ручку с блокнотом из кармана мантии, и быстро черкнув на нем пару строк, вырываю листок и протягиваю им. — Серьезно? — скептически задают они мне вопрос в один голос и по отдельности продолжают: — Тебя интересует, кто назвал тебя самой доброй… — А не то, что мы сравнили тебя с Королевой Слизерина? Невинно улыбаюсь и вновь пожимаю плечами. Они посылают мне свои недоверчивые взгляды, а после усмехаются. Переглядывается между собой, и складывают руки на груди. — Чем мы хуже? — спрашивает один другого. Складывается впечатление, что он прочитал его мысли, а ответил вслух. А тот ведь и понимает, о чем он говорит. — Действительно, — хмыкает второй. Загадочно улыбаются и направляются в сторону мужских комнат. — Пока, Пи! — воскликнули они в один голос, оставляя меня одну наедине с собой гадать, о чем они говорили. — Увидимся за ужином! Чем они хуже… кого?! Кого, Мерлин?!