Roar

— Привет! — близнецы неожиданно выскочили перед моим лицом, и я испуганно дёргаюсь и невольно делаю шаг назад. Хватаюсь за сердце, облегчено вздохнув, а они усмехаются на это, засранцы чтоб их. Вскидываю брови, как бы спрашивая, что им нужно от меня, и иду вперёд в гостиную, а они становятся по обе стороны от меня. — Здороваться с нами уже значит не надо? — спрашивает один недовольно. — Или тебя мама не учила? — поучительно хмыкает другой. Я поджимаю губы, нахмурившись. Нет, ну что они прицепились ко мне? Что я сделала плохого в этой жизни? — Хочешь, мы тебя научим? — спрашивают в один голос и вновь останавливаются напротив меня. В этот раз, слава Мерлину, я не испугалась. Останавливаюсь и лениво приподнимаю левую бровь. — Достаточно всего лишь открыть рот… — И сказать: «привет», — они разводят руками, и я закатываю глаза. — Ну же, Пи, поговори с нами! — Нам будет достаточно и одного слова! — поджимаю губы и, растолкав их, прохожу вперёд. — Тебе жалко что ли? Думаете, я бы молчала, если бы мне было жалко? Мне не жалко, совсем нет, мне просто… сложно. Вот чего они пристают ко мне, когда не знают причину? Может, я молчу после серьёзной травмы?! У этих придурков нет ни совести, ни манер и чувства такта! Кого ещё после этого учить надо? — Ты же понимаешь, что мы от тебя не отстанем? — говорят они, продолжая следовать за мной. Конечно я понимаю. — Ты только скажи и мы — сразу отстанем! — Одно слово, Пи! Как заманчиво. Как жаль, что одно слово обойдётся мне слишком дорого. — Чего вы пристали к ней?! — раздаётся спасительный голос Анджелины со стороны. Близнецы вытянули шеи и нервно улыбнулись. Джонсон считает, что всегда может поставить их на место. На самом же деле близнецы лишь делают вид, что боятся её и её «кары». Не знаю, как она за все время, что общается с ними, не заметила этой игры. — Мы просто общаемся! — восклицают они в один голос и пожимают плечами. — Правда, нам ещё ни разу так и не ответили, — бурчат недовольно, косо поглядывая на меня. Я вздыхаю, покачав головой, и перенаправляю взор на Анджелину. Она посылает мне обеспокоенный взгляд, и я склоняю голову на бок, мило улыбнувшись, как бы говоря, что все хорошо. Не знаю, откуда у неё эта нездоровая любовь ко мне, словно к своей маленькой сестрёнке, и с чего она взяла, что я нуждаюсь в помощи, но я благодарна ей за это. Анджелина стала моей опорой в школе, и она была второй, кто узнал о моем секрете. И она до сих пор держит его за зубами, благодаря чему я знаю, что всегда могу положиться на неё в любую минуту. — Чего тогда пристаете к ней? — спрашивает она голосом моей мамочки и упирает руки в бока. Я тихо смеюсь над вытянутыми лицами близнецов и прячусь за её спиной. Они начинают возмущенно переглядываться и указывать на меня пальцем, но ничего членораздельного так и не говорят. В конце концов, они хмыкают и, гордо вздернув подбородок, идут вперёд. — Ещё увидимся! — говорят они и после один разворачивается к нам лицом через плечо. — И в такие моменты, Пи, люди обычно говорят: «пока», — говорит он, снимая мою улыбку с лица. Уголки губ опускаются вниз, и я опечалено смотрю им в спины. Кидаю быстрый взгляд на Анджелину и нервно сглатываю. Её лицо побагровело и она, натянуто улыбнувшись мне, грозно направилась за близнецами. Да, я безмерно благодарна ей, но иногда она перегибает палку и мне бывает потом стыдно. А пытаться её остановить — нет смысла, так как она меня не послушает. Или сделает вид, что послушает, а сделает по-своему. Вот такая вот она. Чувствую, завтра близнецы будут подкалывать меня не только на счёт моей «проблемы»…