Roar

— А я говорил, что это бесполезное занятие, Пи, — поучительным голосом говорит мне Фред, а вместе с этим стебется над братом, который неожиданно уснул за столом в гостиной. — Джордж быстро теряет интерес к домашкам. Поэтому мы предпочитаем списывать, а не делать это самим. Он щекочет ему ухо кончиком пера, а я в это время, смеясь, прикрываю рот руками. Джордж забавно морщится и изредка улыбается, дёргая головой. В этот момент он такой милый и расслабленный, что так и хочется взять его в свои объятия, и затискать, как маленького котёнка. — Тем более на это уходит много времени, — продолжает Фред, и я переключаю на него все своё внимание. Он осторожно водит пером по виску Джорджа и плавно спускает его к носу. Лицом он упирается на свободную руку и непринуждённо улыбается. Его брови чуть приподняты, а в глазах нет привычных задорных огней озорства. В этот момент я вижу другую его сторону, которая нравится мне не меньше обычной. — А мы это время можем потратить на гораздо более важные дела, — его голос мягкий, завораживающий. Не резкий как обычно, не такой, когда он играет свои роли, а настоящий, приятный. — Придумать новые розыгрыши, например… Он засовывает кончик пера Джорджу в нос, от чего тот морщится сильнее и пытается рукой отбиться. Фред вовремя отдёргивает перо, а после опять проводит им по ушной раковине. Джордж продолжает сладко и спокойно спать с моим пером во рту. — Или попытаться приготовить своё зелье… Он окунает конец пера в чернила, после чего берет его в руку, и осторожно начинает подрисовывать брату усы. Фред на это время замолкает, высунув кончик языка, что говорило о его сосредоточенности в этот момент. Я тихо прыскаю, боясь в этот момент потревожить его. Ведь если он нарисует криво, то обязательно будет винить в этом меня. Больше некого же. Он проводит тонкую линию и параллельно края губы рисует спираль. То же он проделывает со второй стороной, но выходит немного неровно и короче, потому что Джордж лежит правой щекой на руке. Заканчивает он своё творение небольшой точкой под левым глазом. Довольно кладёт перо на стол и оборачивается ко мне. И мы непривычно молчим, просто смотрим друг на друга. Проходит несколько секунд, может минута. Его глаза бегают по моему лицу, иногда задерживаясь на губах и больше всего на глазах. Я медленно встаю с места, поднимая за собой стул, чтобы не спугнуть его, чтобы он не начал говорить, и сажусь ближе к нему. Он опускает голову, потому что даже так был выше меня, и чуть усмехается. — Хочешь, чтобы я и тебе грим сделал? — спрашивает он, но я не слышу этого. Тяну к нему свои руки и беру его за щеки, пристально всматриваясь в его лицо. Он даже не краснеет в этот момент и не пытается заставить покраснеть меня. Но он быстро догадывается о том, что я пытаюсь сделать: — Ищешь отличие? — лукаво спрашивает он. — Или хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — все же подкалывает, но я упрямо игнорирую. Смотрю на его россыпь веснушек, запоминая каждую из них. Брови, нос, уголки губ. Он за это время успевает склониться надо мной, благодаря чему его лицо стало ближе к моему. — Молчание знак согласия, Пи, — шепчет он, от чего ко мне приходит понимание того, что сейчас происходит. И не успеваю я вскинуть брови, как он легко прикасается к моим губам своими. Я резко забираю в себя воздух и выпрямляюсь в спине, неосознанно подвигаясь ближе. Мои руки все ещё на его лице, а глаза смотрят прямо в его, голубые и яркие. И я забываю обо всем на свете. Не думаю даже о том, что Фред встречается с Анджелиной. И пусть я поступаю глупо, необдуманно, как самый ужасный человек на свете, но и он в этой ситуации далеко не жертва. В этот момент он только мой, и он, будто читая мои мысли, тянет меня своими руками к себе, и я запрыгиваю на него, впиваясь в губы с поцелуем. Он проводит руками по моей спине, прижимая к себе сильнее. И мы страстно целуемся, будто в последний раз, когда сможем это сделать. А возможно это и есть последний раз. И мы наслаждаемся им, пока этот момент не закончился. Пока снова не станем просто друзьями. Врушкой Пи и близнецом номер 1.