Roar

— Выходные — это лучшая часть учебного процесса! — слышу весёлый голосок одного из близнецов. Они вдвоём и Анджелина со своими двумя подружками сидят на диванчиках и обсуждают все, что можно: прошедшую неделю, Турнир Трёх Волшебников, конкурсантов, гостей из других школ, погоду и все-все-все остальное. И если бы мне не было так стыдно перед Анджелиной за свое собственное легкомыслие, я могла сидеть с ними. Нет, не так. Я могла бы сидеть с ними, если бы моя чертова влюблённость и моё легкомыслие не позволили мне поцеловаться с Фредом. Разве можно быть такой глупой? Наивной, маленькой девочкой. Мало того, что я разрушаю своей тупостью саму себя, так ещё могу стать причиной раздора отношений между Фредом и Анджелиной, и что более важное - моей дружбы с ней. — Как ты разбираешься в этом, зануда? — слышу голос над головой и вздрагиваю от неожиданности. Поворачиваю слегка голову вправо и смотрю вверх на склонившегося надо мной близнец Н. Которого я мысленно помечаю как Фред. Я сижу за столом в гостиной над своей звёздной картой. Его руки упираются в стол по обе стороны от меня и он чуть наклоняется ко мне ближе, делая вид, что очень заинтересован. Мои щёки чуть краснеют, когда его горячее дыхание обжигает моё ухо. Я резко опускаю голову вниз, и пожимаю плечами, как бы отвечая на его вопрос. — Это же невероятно скучно! — чуть плаксивым голосом, будто сам сидит на моем месте и занимается этим. — И я, как благородный волшебник, готов спасти тебя от этой участи! Он отталкиваться от стола, а затем и разворачивает меня со стулом к себе. Я в небольшой панике поднимаю голову на него и стыдливо прикусываю губу. Он оборачивается на диванчик, где сидели его брат и Анджелина. — Эй, Энжи, — он улыбается во все зубы, а моё сердцебиение начинает набирать оборот и мне становится трудно дышать. Это прозвище невероятно сильно выбешивает Джонсон, и так её называет только Фред. Старший близнец начинает что-то тараторить своей девушке по поводу меня, но пульс, что отдаётся в голове, заглушает все звуки вокруг. Руки трясутся, будто в каком-то припадке, и я резко поднимаюсь на ноги, кидаясь к столу. Судорожно собираю все свои вещи в охапку, и бегу на выход. — Пола? — слышу удивлённый голос «Энжи», а за ним в один голос другой оклик моего имени: — Пи? Я стремительно выбегаю из гостиной, спотыкаясь, вещи чуть ли не падают из рук, и я слышу чьи-то шаги за моей спиной. — Пола! Подожди! — голос Анджелины наводит ещё большее отчаяние. И почему я не подумала раньше, что моя мамочка будет преследовать меня, желая узнать, что случилось? Воздух в легких понемногу кончается, а вещи в руках только мешают. И я, сдавшись, начинаю замедляться, хотя куда более спортивная Анджелина могла нагнать меня как два пальца. Я дышу полной грудью, пытаясь отдышаться, но вместе с поступившим кислородом в горле встаёт ком и в носу начинает щипать. Прижимая к груди свои вещи, помяв всю карту, я опускаюсь на колени. Крепко жмурясь и опустив голову, закрываю лицо волосами. Зубы непроизвольно сжимаются сами собой, а к глазам подступает нежелательная влага. В груди становится тесно и меня резко бросает в жар. — Уф! — выдыхает Джонсон, встав надо мной. Её голос не наигранно весел, и я чувствую, как она улыбается, присаживаясь напротив меня. Её руки медленно раздвигают мои волосы, и она обхватывает моё лицо. Поднимает на себя, но я не могу открыть глаза. Как я могу смотреть на неё, после того, как поступила с ней? От её хорошего настроения и доброго настроения мне становится тошно, и я начинаю сильнее ненавидеть себя. — Ты чего, малышка? — спрашивает умилительно и жалостливо одновременно. Знала бы она, какая я «малышка» на самом деле… Я даже не могу ей признаться в этом, чтобы быть честной с ней, чтобы не продолжать обманывать её. Готова спорить, что Фред на это и рассчитывал. Ох. Я ведь даже, наверное, для него ничего не значу. Просто молчаливая девчонка с большим секретом за своими хрупкими плечами. Если я расскажу ему его, он тут же отлипнет от меня? Слезы вырываются из глаз, и я начинаю шмыгать носом. А она подсаживается ко мне ближе, и обнимает. Как обнимают матери своих детей. Необъятно, нежно, стараясь скрыть от всех печалей и невзгод. Но мне не становится легче. Мне только хуже от её доброты ко мне. Прости меня, Анджелина. Но я не могу разрушить между нами все то, что было. Ты и вправду стала мне мамой. Той, которой у меня не было. Ты мне слишком дорога, чтобы расставаться с тобой.