Roar

Казалось только вчера я танцевала с Джорджем свой медленный танец на Святочном Балу. И я буквально помню все в мельчайших подробностях: его чуть вспотевшую ладонь, его горячее дыхание и веселые искорки в глазах. Помню его озорную улыбку, лёгкий смех. Помню его недоверчивый взгляд коим он одарил меня после того, как я сама себя спалила своим пением. Помню, как рядом отплясывали Фред с Анджелиной, и какие они были счастливые. И я все ещё помню, как чуть сама не разрушила это счастье своими маленькими ручками. Помню, будто бы это было вчера. Но реальность очень беспощадна: июнь наступил совсем неожиданно. Вроде бы время бежало так медленно, что не обогнало бы даже черепаху, но сегодня календарь показывает мне седьмое число шестого месяца. Самый ужасный в день году — день моего рождения. И я безумно рада, что никто не знает о нем. Я никогда не говорила даже Брук об этом. Сегодня мне стукнуло шестнадцать лет. На следующий год я уже буду совершеннолетней. А я все такая же зажатая, стеснительная, с кучей комплексов и без парня. К сожалению, небо над моей головой, так любимое мною, не может дать мне всего, что я хочу. Оно вообще не может мне ничего дать кроме душевного равновесия и чувства полного спокойствия. Я, как всегда, проснулась позже всех, когда завтрак был в самом разгаре, и начала быстро собираться. Наспех собрав волосы, натянула на себя школьную форму, и я мигом рванула на выход. С недавних пор я даже перестала рисовать стрелки на глазах, а все потому, что близнецы застыдили меня. Видите ли, мне и так очень хорошо, а этот мой «боевой раскрас» делает меня хуже даже Того-Кого-Нельзя-Называть. Это было оскорбительно, но если верить их словам «они желают мне только лучшего». Но зато теперь я не трачу так много времени по утрам, чтобы собраться. Сегодня был важный день. И вовсе не потому, что у меня день рождения. Хотя это «значимое» событие определённо заслуживает внимания, ага. На сегодня была назначена наша с близнецами игра — «угадай-ка». Они готовили меня к этому очень долго, и — о чудо! — я, наконец, научилась их различать. Бывает, конечно, путаюсь, ну все мы не без греха. Я встретила их возле дверей Большого Зала, они как раз выходили из него. И наша игра тут же и началась. — Хэй, Пи! — здороваются в один голос, как только увидели меня, спускающуюся с лестницы. — Где Фред? — опять же в унисон, когда я была от них в девяти футах (три метра). Я тут же показываю на Фреда, который стоял слева. — А чем докажешь? — ухмыляется, и я удивленно вскидываю брови. Мы о таком не договаривались! — Ой, да не кричи на меня, — машет рукой в мою сторону, и я точно убеждаюсь в том, что это Фред. Только он просит меня не кричать на него, когда я в принципе не разговариваю. — Молодец, угадала. Десять баллов Поле Палмер! Я смущённо потираю нос, когда он выкрикивает это на весь вестибюль, и многие перевели на нас свои взгляды. А Фред не замечает их — он смотрит на наши факультетские «песочные» часы, наполненные красными, яркими камнями. Как и следовало ожидать, ничего там не прибавилось после его слов. И он выдыхает слегка огорчённо. — Когда-нибудь у меня получится, — словно оправдывается передо мной. Но затем он отводит взгляд на секунду, и уже больше не возвращает ко мне, а между тем его лицо меняется. Я заинтересовано обернулась. Как только я увидела Руди, наши с ним лица преобразились — мы тут же растянули губы в улыбке. Он даже выпрямился, а когда я помахала ему рукой, — весело подмигнул. В это время на меня смотрела его подруга, и я смущённо почесала щеку, отводя взгляд. — Хэй, Дефс, — здороваются близнецы в один голос, как и со мной до этого. Я весело прыскаю, когда она продолжает что-то говорить своему другу, и делает вид, что близнецов не существует. — Как-то ты не здорово выглядишь, — замечает Фред, положив на меня свой локоть, будто я для него какая-то подставка. Но я ничего не говорю и не пытаюсь скинуть его руку с себя. Мне как-то все равно. — Умираешь, нет? — предполагает Джордж, и я на этот вопрос громко цокаю языком и бью их двоих по животу. Ну разве можно говорить такое? Верчу пальцем у виска, а затем складываю руки на груди. Если честно, мне стало немного стыдно за них. — Эй, ты должна быть на нашей стороне! — заявляют они мне недовольно. А я разворачиваюсь к слизеринцам, и сожалеющим взглядом смотрю на альбиноску. А вот она лишь смерила меня каким-то оценивающим взглядом. От такого кому угодно станет не по себе, но «Королева Слизерина» вовсе не показалось мне такой злой и пугающей, какие ходят о ней слухи. Мне она казалась… интересной. И мне даже захотелось с ней подружиться, но думаю, она бы ни за какие коврижки не ответила мне взаимностью. — Неужели кто-то может приструнить этих псов? — спрашивает… Натали же? когда проходит мимо нас. — Как по мне, лучше уж их сразу пристрелить. Я тихо хихикнула, и даже развернулась в её сторону, когда она заходила в Большой Зал. Оказывается, я была такая не одна — близнецы, как и я, просто смотрели ей в спину. Я испытывала странное чувство в груди. И мне было чертовски приятно оказаться в центре очередной перепалки «Королей Хогвартса» и «Королевы Слизерина». В них не было никакой злобы и ненависти по отношению друг к другу, это была скорее их игра. — Ой! А где Джордж? — воскликнул один из них, возвращая нас троих в нашу игру. И я живо поворачиваюсь к близнецам, бегло осматриваю их глазами. Но я слишком долго выискиваю отличие, и они начинают в один голос считать: — 1… 2… — Уу, — мычу я, и мигом цепляюсь за руку, предполагаемо, Джорджа. Близнецы цыкают. — В этот раз тебе повезло! — грозит пальчиком Фред, на что я довольно хихикаю, а затем мы идём на урок. Правила игры просты — если я не угадываю одного из них, то должна ему желание. Если я долго пытаюсь их различить, я автоматически становлюсь проигравшей и должна уже им по желанию.