Мгновения

Жизнь Нобунобу Хитоцубаши была сплошной договоренностью, расчетом или удачной сделкой, если хотите. С самого детства юный Нобунобу знал одну простую истину в их непростой семье: мать никогда не любила отца, отец не питал любви к матери так же, как и его деды и бабки. Никакого тепла, никаких чувств – за исключением чувства долга, разумеется – и тем более никакого желания в браке его родителей не было. Только холодные взгляды глаза в глаза, редкие разговоры, нужные просто для формальности, и полное отсутствие прикосновений друг другу – такими Нобунобу запомнил своих родителей. Они казались друг другу чужими и чуждыми – по крайней мере, так думал совсем маленький Нобунобу. А вот чуть повзрослевший Нобунобу знает: они не просто казались чужими друг для друга, они и были таковыми. Слишком рано – к счастью ли, к грусти ли – он стал понимать, что когда-нибудь и его ждет участь его отца и матери: для него найдется подходящая партия откуда-нибудь из правительственных верхов, которую он никогда не сможет полюбить также, как и его отец, Наринари. Сколько поколений продолжались эти браки, способствующую укреплению и распространению влияния группировки Хитоцубаши, эти «обоюдно полезные союзы»? Нобунобу точно не знал, как и не знал того, когда все это закончится и один из наследников семьи займет пост сегуна. Чаще всего Нобунобу думал, что он просто станет еще одним винтиком в этой системе, продолжит следовать плану отца и дальше. Он думал, что также с рождением сына сразу же найдет ему невесту, удачный союз обеспечит еще лучшее положение и тогда уже все дела и планы отойдут его отпрыску. Но что-то пошло не так, когда ему – именно ему, юному Нобунобу, не знавшему материнской любви – посчастливилось свершить все планы, которые группировка Хитоцубаши вынашивала поколениями. Так что прощай, прекрасная – нелюбимая – невеста, сидящая напротив и заговорщицки улыбающаяся. Нобунобу не слишком хорошо разбирается в людях и в их чувствах, но именно сейчас понимает, что лучшими словами будут: «Мои поздравления по поводу расторжения этой помолвки». Отчего-то он знает, что она ответит сдержанное «спасибо», но со скрытым ликованием. И вот девушка, брак с которой еще вчера был способен приблизить группировку Хитоцубаши к цели, сегодня уже не может дать Нобунобу ровным счетом ничего. Нобунобу вроде как добился того, чего желала его семья долгие годы, но вместо навязанного желания в душе у него поселилась пустота. Все, к чему он стремился всю свою жизнь, теперь было у него, так к чему ему теперь стремиться? Где искать смысл существования? – Я желаю вам счастья и всего самого наилучшего лорд… то есть, сегун-сама, – говорит его несостоявшаяся невеста, улыбаясь уголками губ и на прощание кланяясь – уже не в знак простой вежливости, уже как главе Бакуфу. Нобунобу сдержанно кивает – пока что его задачей должно стать умение владеть собой. Пока Япония переживает тяжелую утрату – Шигешиге Токугава все же был любим, – Нобунобу борется со странным чувством, появляющимся у него впервые. Необъяснимое осознание того, что он поступает неправильно гложет его, в то время как с другой стороны речи отца, преследующие его с самого детства, твердят в его голове об обратном. Наринари Хитоцубаши говорил, что цель оправдывает средства, твердил о том, что группировка Хитоцубаши выведет страну из затянувшегося кризиса. – Так будет правильнее, – говорит сам себе Нобунобу, глядя на слезы сестры Шигешиге, на затянувшийся траур по покойному сегуну. – Я обязательно справлюсь. Но выходит у Нобунобу все совсем не так, как хотелось бы. Хочется выть от осознания того, что он сам по доброй – а по доброй ли? – воле взвалил этот непосильный груз на свои плечи. Вернуть бы все назад, к тому моменту, когда у него была цель в жизни, когда он не потерял самоуважение, зарывшись с головой в свои ошибки. Нобунобу слишком часто начинает впадать в размышления, выбирая укромные уголки в самое неподходящее время. Он прячется в закоулках космического корабля ото всех – от людей, от аманто, от самого себя. И это даже на половину удается осуществить, но бежать от самого себя все-таки невозможно. – Ужасно выглядите, сегун-сама, – в темноте тревожит звонкий голос Нобунобу. Сегун поднимает голову, вглядываясь в очертания человека – девушки-аманто – перед ним. Она говорит что-то так редко, что он с легкостью забывал, как звучит ее голос. Ее личность вообще мало его интересовала, а вот ее капитан – Сакамото Тацума – совсем другое дело. Человек неглупый, смелый и отважный, но пытающийся казаться людям проще, чем есть. – Кто бы говорил, – отвечает Нобунобу, сидя на полу. Прошлое столкновение аманто показало, что даже ято не неуязвимы, что даже у них есть слабые места, слепые зоны. Муцу знатно потрепало, но медики подлатали ее, и девушка – словно отражение ее капитана – тоже пыталась казаться другой. Вопреки заботе капитана и остальной команды она хотела выглядеть в их глазах сильнее, чем есть сейчас. Никакие раны этому не помешают, потому что битва закончилась и все. Будет время, будет и другая битва, а сейчас не время быть слабыми. – Ято, – отвечает девушка и садится рядом с ним. – Мне не нужны сейчас никакие компании и разговоры, – говорит Нобунобу и машет рукой, показывая, чтобы Муцу проваливала. – Это наш корабль и я буду сидеть в любой его части тогда, когда захочу, – фыркает она. – Вот и чудесно, – буркает Нобунобу. – Но просто знай, ничья забота мне не нужна, я… – Еще один глупый мужчина, который взялся за дело, которое ему не по силам, – перебивает его Муцу. – Да ты!.. – вскрикивает Нобунобу. – Знаю, потому что не слепая, – отвечает она. – Слушайте Сакамото. Он говорит от всего его глупого сердца. Пусть этот дурак и не признается вслух, но эта страна ему по-настоящему дорога и его действительно волнует, что с ней случится. Так что не разрушьте ее ненароком, пытаясь кому-то что-то доказать. Нобунобу всегда казалось, что его главной целью в жизни является достижение поста сегуна. По крайней мере, это было тем, о чем всегда твердил его отец, Хитоцубаши Наринари. Другие – в том числе и покойный Шигешиге – противоречили ему, твердя, что главное – это благополучие Японии, ее расцвет. Отчасти Нобунобу понимал значение этих слов, но притворить в жизнь эти планы было гораздо сложнее. – Вы не плохой человек, – говорит Муцу. – Вы просто не знаете, какой путь избрать. – Не тебе меня учить, – ворчит Нобунобу. – А я и не учу, – отвечает она. – Просто сижу тут и разговариваю сама с собой. Дурацкая привычка от моего капитана. Я просто говорю, а уж слушать меня или нет, решать вам. И знаешь что, я думаю, если вы все-таки слушаете меня, значит, вам все-таки нужна компания. Нобунобу усмехается, прикрывая рукой лицо, потому что держать себя в руках, оставаясь менее эмоциональным, достаточно сложно для него. Он не умеет управлять своим гневом, как не может прямо сейчас сдержать глупой улыбки, едва обретя себе собеседника. Нет, ей нечего ему сказать, он это чувствует. А если ей нечего сказать, то он не будет слушать. – Я могу выслушать вас, – всего-то и говорит Муцу, и Нобунобу понимает, что снова не может сдержаться. Он говорит, говорит и говорит. Он рассказывает ей о том, что тревожило его, хотя ранее он и сам не подозревал об этом. А Муцу просто молчала и казалось, будто она застыла, пока Нобунобу – пятнадцатый сегун – рассказывал ей историю своей жизни. И чем больше Нобунобу говорил, тем больше он понимал, что Муцу – эта странная девушка в мешковатой одежде и шляпе из осоки – совсем не такая, как остальные. До того, как он достиг титула сегуна, к нему многие относились пренебрежительно, некоторые с надеждой и воодушевлением. А после того, как Нобунобу им стал, и те, и другие стали относится к нему с неким страхом и опасением. И только ей, Муцу, было все равно, кто он, кем он стал и как этого достиг. – Если вы стали сегуном, значит, вам было это нужно, – говорит она в конце и поднимается. – Просто постарайтесь не сделать хуже, чем есть и… не теряйте самообладания. В конце этой войны людям понадобится сильный и мудрый лидер. Нобунобу смотрит ей вслед, и с его губ срывается что-то вроде: «Если мне снова понадобится, мы можем снова поговорить?» Муцу оборачивается и вроде как кивает. Жизнь Нобунобу за время этого короткого разговора проносится у него перед глазами, всплывают никогда не забываемые отцовские слова и забытые речи Шигешиге. И Нобунобу понимает, что история его старой жизни закончена и начинается новая с другими целями и задачами.